Участь заклинателя

      Мама, ты никогда не говорила, что быть заклинателем так тяжело. Почему эта магия столь рьяно и отчаянно забирает любимых и дорогих, тех, кого я хочу всегда хранить близ своего сердца? Словно отрывает от меня кусок за куском, оставляет наедине с одними только горькими мыслями. Отчего на нашу долю постоянно выпадает утрата?       Он колдует заклинание, выставив руки вперед, и из земли, рассекая раскаленный тишиной и болью тяжелый воздух, появляются величественные врата из сплава редкого магиниума. Никто не проронил ни звука, смотря на возвышающиеся над головами раскрытые металлические створки.       Ты была первой. Уйдя так скоро, покинув мир, ты украла наши с отцом улыбки и смех, погрузила обыденную уютную действительность в пучину скорби. Неспособные увидеть еще раз твое нежное лицо, ясный взгляд, блаженную улыбку, мы опустели, как опустела привычная реальность с ее упоением и торжеством, сменилась тоской, унынием. И лишь Водолей была мне опорой...       Правда, теперь и ее не осталось. Волшебство отняло даже первого друга.       Из открытых врат горячим потоком льется свет, ластится к уставшим ногам. И хочется потонуть в этой мягкости, раствориться в белом сиянии — сделать что угодно, лишь бы скрыться от тяжелых взглядов, устремившихся на меня. Только он не смотрел, продолжая с грустью пялиться на этот чертов свет, вглядываться в его сердцевину, словно бы и не чувствовал моего обжигающего взгляда, сверлящего понурую спину.       Ты всегда говорила, что наша магия чарующа и красива, прекраснее звездопада в лунную ночь. Да, сейчас я могу сполна убедиться в этом, направив взор на мягкую мерцающую неизведанность по ту сторону дверей. Но эта красота обманчива. Она снизошла в это место, чтобы забрать моих друзей!       Акнология пал от рук убийц драконов. План, задуманные более чем четыре сотни лет тому назад, нашел свое исполнение здесь, в до основания разрушенной Магнолии. Теперь пришло время победителям с достоинством и почетом вернуться «домой». Побитые и искалеченные, Нацу, Гажил, Венди, Стинг и Роуг стояли гордо, принимая благодарности за спасенные жизни. Провожать героев пришел весь Фиор, как бы помпезно это ни звучало, в первых рядах стояли самые родные и близкие.       Зачем? Скажи, зачем ты открыла эти врата?! Почему позволила этому случиться?! Впустила их в этот мир, в мое сердце, связала наши души намертво тысячью невидимых нитей и исчезла, оставив меня лихорадочно разгребать развалины привычной действительности. Заставляешь меня с кусками мяса отрывать единящие нас цепи, навсегда оставив незаменимых, дорогих людей по ту сторону. Я не готова разрывать эту связь. Просто не знаю, как жить без них. Без него.       — Люси-сан, Вы навсегда останетесь моей подругой, — тонкий детский голосок маленькой Венди, которая сейчас выглядела не по годам взрослой, обратил мое внимание на девочку. Она утирала ладошками слезы, но продолжала улыбаться.       — Неплохо сработались, болельщица. — Приевшееся прозвище сейчас казалось самым родным и правильным. Гажил всеми силами сдерживался, чтобы на месте не зарыдать. Страшно было оглянуться на Леви, которая потерянным взглядом смотрела на железного убийцу драконов.       Мне хватило секунды, чтобы пересечь расстояние, разделявшее нас. Я крепко обняла их по очереди, получив нежные объятия Венди и до хруста в спине тяжелые, но приятные объятия Гажила в ответ.       — Ну все, хватит за меня цепляться, — в шутку недовольно огрызнулся Редфокс, пряча выступившую сырость за колючими волосами.       Без внимания не остался и дуэт «саблезубых драконов», тихо стоявших в стороне. Я горячо обняла каждого, несмотря на их смущенные и бессмысленные попытки избежать моих цепких рук. Мы знакомы не так давно, но уже столько смогли пережить вместе, сражались плечом к плечу, хлебнули немало горьких слез. Они давно стали частью моей жизни и заняли себе отдельное место в сердце. Всегда яркий и жизнерадостный Стинг и серьезный, но искренний Роуг под конец обнимали одинаково крепко и отчаянно.       — Пора, Люси. — Нацу выглядел иначе. В нашу с ним первую встречу я увидела перед собой веселого, улыбчивого и неугомонного паренька с задорным блеском в глазах. Шедшего широкими шагами, любящего вдоволь поесть, воодушевленно говорящего про могучего огненного дракона. Сейчас же передо мной стоял потухший человек, что крепко обнимал в голос рыдающего Хеппи. Уже не видно того былого огонька в серых глазах. Он был тем, кто привел меня в этот мир, подарил возможность встретить всех этих людей, что стоят сейчас за нашими спинами и печальными взглядами провожают дорогих друзей. Где-то неподалеку слышу громкие всхлипы Лисанны, горюющей по утрате любимого человека. Как я ее понимаю. — Не нужно объятий. А то нас еще ревновать будут. — Он продолжает шутить даже в такой момент. Когда теряет друзей, знакомых и свою драгоценную возлюбленную, он все еще улыбается.       Поделись со мной своей силой, Нацу. Придай уверенности и стойкости, чтобы не сломаться, когда мне придется заглянуть в его глаза последний раз.       Странно, но я не чувствовала слез. Были пустота, отчаяние, желание исчезнуть, но не слезы.       Когда мои шаги раздались за спиной, Зереф наконец повернулся. Что я ожидала прочесть на его лице? Боль и отчаяние, застывшие на губах. Горечь от бесконечного расставания, поселившиеся в каждой морщинке вокруг глаз. Слезы скорби, что он так любил проливать во время долгожданных встреч с младшим братом. Ведь он никогда не скрывал своих чувств. Видимо, только не сегодня.       На лице застыла неуверенная улыбка. Душа заболела от этой лживой и неправильной ухмылки, а глаза заполнила мутная пелена.       — Я не смогу. — Осознание пришло сразу, стоило только упасть в его объятия. Такие требовательные и крепкие, кричащие о том, что он не хочет меня отпускать. Уже и не существовало этих печальных взглядов, не слышно плача друзей. Не было ничего, кроме нас.       — Ты сможешь, Люси, — как всегда произносит мое имя этим голосом, заставляя сердце до мучительно нестерпимой боли сжаться в груди. Тихим и проникновенным. — Я рядом с тобой.       — Лжец! — Не могу удержаться от громкого выкрика, разрушившего затянувшуюся вокруг тишину. Но он скоро развеялся, затянутый во врата, что, молча сияя, ждали своего часа, грандиозного триумфа, когда они, спустя четыре сотни лет, наконец сомкнут свои двери. Теперь уже навсегда.       «Ты можешь все, когда рядом есть человек, который в тебя верит». Под эгидой этого девиза наша гильдия поборола бесчисленное количество врагов, с узами дружбы и веры мы смогли уничтожить все преграды, стоящие на нашем пути. Но не сейчас.       — Тебя нет рядом, ты дальше любой звезды в небе.       — Нам нельзя здесь задерживаться, ты сама знаешь.       Мне не нужно слов или оправданий. Только время, которое у нас отняли. Теперь уже одиннадцать ключей выстроились в ряд, духи прошли через врата. И только на губах остался влажный след от долгого поцелуя. Последнего.       Кровь горит, словно по венам пустили жидкий огонь, тело дрожит, будто его сковали древними льдами, сердце истерзано в клочья, пронзенное бесчисленными клинками. Врата закрылись и исчезли, а он не оставил ничего после себя. Только улыбку. Улыбнулся так, как не улыбался никогда. Радостно. Открыто. Искренне.       Я упала на колени. Слезы полились по щекам. Пустоту заполнил крик.

***

«Моя дорогая дочурка, Люси... Однажды тебе придется усвоить, что самой тяжелой частью в жизни заклинателя является вовсе не открытие врат. По-настоящему тяжело закрыть те, которым ты еще не готова сказать прощай».