Жизнь на ветру

      Ночную тьму прорезал шепот листьев, поднятый беснующимся в хороводе высоток ветром. Очередной морозный зимний вечер, когда никто по доброй воле на улицу и носа не кажет. Замерзший металл порос инеем, а окна затуманились ледяными узорами. Где-то около полуночи город словно накрыло заклинанием немоты: все стихло, одни лишь звезды бриллиантовой россыпью мерцали на небе. Идеальный пример умиротворения и спокойствия.       Тогда-то Ёруичи и обнаружила Урахару на крыше его магазинчика. Погруженный в раздумья, тот сидел и смотрел в небеса. Она прекрасно знала, что ее и без того заметили, поэтому не стала ничего говорить. Ее не было целых два месяца. Едва ли ей удалось бы объяснить, отчего ее отсутствие так затянулось в этот раз — впрочем, она никогда не понимала, почему не может долго находиться на одном месте. В этом вся Ёруичи. Поэты назвали бы ее ветреной, беззаботной, лелеющей собственную свободу. Но какое ей было дело до поэтов?       — Ты вернулась, — невозмутимо произнес Урахара.       — Что не так, Кискэ? — Ёруичи подошла ближе. По правде говоря, она уселась прямо перед ним, впившись своими золотистыми глазами в его синевато-серые.       — Да все в порядке, — усмехнулся Урахара.       Пусть он и попытался отшутиться, но Ёруичи на такое не купишь. Его определенно что-то беспокоило. Если б он только поделился с ней…       — Какой смысл пытаться что-либо утаить? Ты же понимаешь, что я так или иначе это выведаю.       Она вперилась в него, пытаясь по взгляду прочесть, расколется он или нет. Все тщетно. Испустив тяжкий вздох, белым дымом вырвавшийся изо рта, Ёруичи развернулась, собираясь уйти.       — Шихоин, — так же невозмутимо окликнул Урахара.       — Что еще? — отозвалась она, даже не потрудившись обернуться.       — Помнишь, что я сказал тебе, когда ты ушла в первый раз? — спросил он.       Казалось бы, элементарный вопрос, но не все так просто. Как она могла забыть?       — Выходит, ты в самом деле уходишь? — уточнил Урахара. Ёруичи на мгновение прикрыла глаза, заново все переосмысливая, но разум ее был чист как никогда.       — Да. — Она глянула прямо на него. — Ты же меня знаешь. Я блуждаю по миру в поисках новых впечатлений, которые заполнили бы мою душу. Твои же слова, верно?       — Есть такое дело, — засмеялся Урахара, после чего резко стал серьезным. — Пусть твоя душа и жаждет странствий, но сердцу место здесь, со мной.       Ёруичи опустила взгляд и улыбнулась. Эта улыбка не была в полной мере счастливой, в ней отражалась печальная нотка. Ёруичи понимала, что он абсолютно прав, но в то же время понимала и то, что никогда не сможет надолго остаться с ним.       — Оно всегда будет с тобой, — с этими словами она скрылась из виду.       — Ну так что? — Урахара вырвал ее из воспоминаний.       — Помню. Как можно забыть? — Ёруичи повернулась и увидела, что он уже на ногах.       — Ты же понимаешь, что так оно всегда и будет. — Он приблизился.       — Понимаю, но и ты не хуже моего знаешь, отчего я никогда не задерживаюсь на одном месте. В противном случае я буду ощущать себя запертой в клетке и боюсь, что однажды уйду и уже не вернусь.       Ей стало невыносимо смотреть ему в глаза. Урахара опустил голову ей на плечо и вздохнул.       — Когда бы ты ни находилась вдали от меня, я и без того начинаю думать, что никогда не увижу тебя вновь. — На этот раз отвернулся уже он сам. — Ну же, Ёруичи, тебе, кажется, пора?       — Кажется, пора.       Ёруичи отметила, что опять поднялся ветер, и двинулась было прочь, как вдруг Урахара поймал ее за руку и сжал в объятиях.       — Ты правда считаешь, что я вот так вот тебя отпущу? Только не снова. Только не сейчас.       Урахара приподнял за подбородок ее лицо и поцеловал. Как же давно он не целовал ее с такой чувственностью, и все равно страсть, непреодолимое желание, жажда — ничто не угасло между ними. Очередное доказательство того, что сердце Ёруичи всегда принадлежало и будет принадлежать только ему. Когда они наконец разорвали поцелуй, дыхание у них было сбитым и вырывалось изо ртов небольшими клубами белого дыма. Ни один не проронил ни слова. Урахара вновь впился в нее губами, и на этот раз Ёруичи запустила ладонь в его спутанные вихры и прижалась еще ближе. Они так исступленно переплетали языки и исследовали рты друг друга, словно это был их последний поцелуй, и от этого возбуждение только росло. Прошло еще несколько минут, прежде чем они отстранились.       — Прощай, — шепнула Ёруичи и соскочила с крыши. Ветер донес сладкие слова прощания до ушей Урахары, и губы его растянулись в слабой улыбке.       — До встречи, — в пустоту произнес он и спрыгнул на землю.       Вне всяких сомнений, Ёруичи навеки будет его, и ничья больше. Но, случалось, Урахара замечал за собой, что порой скучает по ней сильнее, чем когда-либо. Так уж совпало, что сегодня оказался один из таких дней. Он понимал, что рано или поздно она вернется уже насовсем, но до тех пор ему оставалось только ждать.       Скрывшись в жгучем мраке ночи, Ёруичи только и думала, что о том, а не совершила ли она ошибку. Сколько ни пыталась выбросить эти мысли из головы — все без толку. Обычно, срываясь с места, она бежала куда-то, сейчас же ее неустанно преследовала чувство, что она бежит от чего-то.       Никогда прежде Ёруичи не спасалась бегством.       В конце концов она замерла на верхушке моста и принялась обдумывать сложившуюся ситуацию. Ей известна была истинная причина, почему она не желала надолго оставаться с Урахарой, вот только этого никак не хотелось признавать. Ёруичи боялась, что это изменит ее. Ей претила одна мысль о том, чтобы лишиться частички себя, осев на одном месте, пусть даже с любимым мужчиной. Чего греха таить, эти хождения уже встали ей поперек горла. Она все чаще подумывала, что неплохо бы иметь дом, в который можно вернуться раз и навсегда, а не только для того, чтобы вскоре вновь отправиться на поиски, но отчего-то никак не могла себя заставить остаться в магазине Урахары.       Остаток ночи Ёруичи провела в поисках разумного тому объяснения, и к утру ей все же удалось его сформулировать. Едва взошло солнце — она дальше продолжила свой путь. Теперь она знала наверняка, почему не могла остаться с Урахарой, и дольше топтаться на одном месте не было никакого смысла.       Почувствовав, что реяцу Ёруичи отдаляется все больше и больше, Урахара сделал глоток саке и прошептал:       — К чему ты пришла на этот раз, Ёру?       Ёруичи преодолела огромное расстояние, прежде чем остановиться в маленьком городке. Она присела на скамейку передохнуть.       — Кискэ, — шепотом произнесла она, — я не могу остаться с тобой потому, что боюсь разбить тебе сердце, когда вновь захочу уйти. Ты не отпустишь меня.       — Тогда до встречи, — выдал Урахара, вновь поднимая чашечку саке.