Позови меня

Она пугается, когда он появляется в ее сне в первый раз. После Старкиллера ей нужно одно – сон, глубокий, долгий, пустой сон без снов, черная дыра забытья, бесконечная как космический вакуум, вытирающая испытанное и увиденное из памяти. Примиряющая с реальностью. – Они стерли не это, - его голос глух, искажен маской, резонирует в каждой клеточке ее тела. Рэй дрожит и отчаянно пытается проснуться. Сон липкий, затягивающий. Цепляет и не отпускает, удерживает, запирает в несуществующей реальности с незнакомцем в маске. Чудовищем в маске. Кайло Рен тихо смеется. – Мы знакомы, Рэй. Я знаю тебя лучше, чем кто-либо еще. Лучше, чем все они. Они – повстанцы. Она чужая среди них, мусорщица с далекой песчаной планетки, мечтающая лишь о том, чтобы вернуться туда, обратно, к выжженной пустыне и ожиданию. Ей хочется только этого. Вернуться. Забыться. – Исполнить приказ, - он подходит ближе, и она ощущает его приближение – несуществующего его во сне, где не должно быть расстояний. В этом сне он слишком, слишком близко. Внутри. – Тебе ведь приказали забыть. Забыть, спрятаться, ждать. Тебя бросили, Рэй, украли твои таланты, обманом заставили поверить, что ты всего лишь девочка, способная только терпеливо ждать. Но ты же чувствуешь, что это не так. Чувствуешь силу. Он протягивает руку к ее лицу, и она чувствует его прикосновение – покалывание силы на коже. – Я могу помочь тебе вспомнить… Вспомнить: свет, расчерчивающий бесконечно огромное темное помещение, узенький мостик. Чудовище и глухой предсмертный крик. Бен. – Бен, - произносит Рэй. – Бен. Он исчезает из ее сна, отброшенный, вытертый ее силой. … Второй раз он появляется без маски, с открытым лицом. Рэй впивается взглядом во впечатавшиеся в память черты, засевшие слишком глубоко, слишком плотно. Ей кажется, она будет помнить его вечно: его лицо в паре сантиметров от ее, искаженное чувствами, страстью, мольбой. – Ничего не добьешься, - сквозь зубы произносит она. – Ты все равно ничего не добьешься. Отталкивает его, бесплотного и бестелесного, дальше, дальше, в темные уголки сна. – Не вытащишь карту Люка Скайуокера из моей головы. Он смеется, исчезая, тает в воздухе. – Мне не нужен Люк, - отголоски его смеха нагоняют ее уже наяву. … – Ты убил своего отца, - говорит она. Встречает его обвинением, не давая даже материализоваться. – Ты убил Хана Соло! Темное пятно, представляющее Кайло Рена в ее сне, не отступает. Не пятится, не пытается скрыться. Он шагает вперед, разрывая мутную пелену, и оказывается перед ней: реальный, обнаженный. Старые шрамы и свежие багровые рубцы выделяются на его бледной коже. Рэй моргает. – Хана Соло? – переспрашивает он. – Вот, что возмущает тебя больше всего, сборщица запчастей – я убил Хана Соло. Героя войны Хана Соло. Того самого Хана Соло, который вдруг проникся к тебе симпатией, оценил, предложил работу. Ты злишься, потому что я убил его. А не своего отца. Своего никчемного отца. Рэй моргает, снова, пытаясь вытереть этого Кайло Рена из головы, из сна. Картинка сменяется, и они на Джакку, у ее «дома». Старый шлем пилота лежит на желтом песке. – Никчемного отца, - повторяет Кайло Рен, протягивая руку к шлему. – Ты ведь можешь меня понять, Рэй, можешь… Она просыпается. Можешь понять… Какой отец бросит своего ребенка… – Хан не бросал тебя, - в пустоту говорит она. – Хан умер за тебя. … Она боится спать. В ее снах много тьмы, силы, соблазна. Кайло Рен ждет в этих снах, ждет, чтобы уговаривать, убеждать, наполнять ложью. И Рэй не спит, Рэй помогает всем, кому только может помочь: в штабе и на взлетном поле, чинит крестокрылы и дежурит у постели Финна. – Не засыпай, - саму себя умоляет Рэй. – Только не засыпай. Тяжелые веки прикрываются лишь на секунду, а он уже там – черный в непроглядном мраке, тянет к ней руку… Рэй вздрагивает. Теплая рука Леи Органы ложится на ее плечо, вырывая из сна. Она была уже готова – бороться, сопротивляться, не уступать притяжению темной стороны. – Его тянет к свету, - голос генерала надтреснутый, усталый. Она пережила слишком многое, вынесла слишком много, эта хрупкая женщина, бывшая когда-то принцессой. – Светлая сторона зовет моего мальчика, не отпускает. Когда-нибудь… – Вы будто готовы простить его! – восклицает Рэй. – Он… – Он запутался, - обрывает ее Лея. – Потерялся. Ему нужен проводник, кто-то, кто вернет его к свету. Рэй качает головой. Отголосок предсмертного крика эхом отдается в ее голове. – Мой отец отверг свет, чтобы погрузиться во тьму, – говорит Лея. – Но светлая сторона нашла его, не отступила. Мой брат нашел его; его голос он услышал. Мой сын… Я верю, что судьба ведет его к свету. Нужен лишь кто-то, чей голос он готов слушать. Она наклоняется обнять Рэй. Тепло окутывает – на краткий момент. – Я рада, что ты с нами, Рэй, - шепчет Лея. – Но тебе надо поспать. … Она закрывает глаза – во тьме выделенной ей комнаты, сплетя пальцы в замок, собрав капли дремлющей внутри силы. Выдыхает, расслабляясь. Она готова говорить.