Это были мы

Капли крови, много крови, все красное, не продохнуть, мышцы сводит спазм, боль сосредотачивается в отдельных частях тела, разрывается на тысячи осколков, и снова обволакивает целиком, обжигает. На мгновение он теряет сознание. Потом вылавливает вокруг себя отдельные голоса. Неразборчивые звуки чужой речи, они слышатся словно он уже по ту сторону. ― Как он? ― Инъекция прошла успешно. ― Разве выживет? Посмотрите на пульс. Давление продолжает падать, у него аритмия. ― Переживет. Он крепкий парень. ― А как быть с остальными? ― Не выдержавших уничтожить. Фенрис вздрогнул и открыл глаза. Яркие лучи закатного солнца бликами отражались от дороги, он сощурился, привыкая к свету, и обернулся в сторону водительского сидения. Хоук молча вела машину. С того момента, как они продали автомобиль, сменив его на потрепанный, но весьма добротный шевроле каприс классик, девушка почти не разговаривала. ― Сколько я спал? ― поинтересовался парень, почувствовав жажду. В горле скреблись кошки, во рту пересохло, больное плечо пульсировало, вонзаясь в мозг осколком стекла. ― Час, может чуть больше, ― отозвалась Мариан. В машине было тихо, она выключила радио достаточно давно, Фенрис задремал под монотонное гудение двигателя. Он достал бутылку воды, отпил почти до половины. ― Посмотри по карте, полчаса назад я проехала границу, мы сейчас в Мэне. Несколько миль по девяносто пятому шоссе и прибудем в Портсмут. Мариан поправила солнечные очки и откинула со лба вспотевшие волосы. Закатное солнце нагрело воздух, в салоне было немного душновато. Парень вяло поморщился. Ноющая требовательная боль в плече отнимала все силы. Он чувствовал себя разбитым и понимал, что умалчивать от Хоук, куда они едут дальше, бессмысленно. Фенрис достал сумочку Мариан с заднего сиденья, попутно отмечая, что при его резком движении, девушка вздрогнула. Извлек на свет бумажник, тот самый, который забрал у напавшей на них девушки, пошарил внутри, затем быстро достал из него нужную визитку. ― Вот, ― сказал он, демонстрируя Мариан. ― Что – вот? ― недовольно и резко переспросила Хоук. ― Вот куда мы едем. ― Как мило с твоей стороны, что ты все-таки решил мне об этом рассказать! ― гневно разразилась она. Фенрис уловил нотки страха. За этой стеной молчания и такого неожиданного упрека... Хоук боялась его! Открытие поразило, ведь он и не задумывался о причинах ее поведения, сосредоточившись только на собственных ощущениях и мыслях… Когда это произошло? Голову снова сдавило, будто в тисках. ― У тебя есть обезболивающее? ― поинтересовался он, растирая переносицу пальцами. Мариан бросила на него тревожный взгляд и снова уставилась на дорогу. ― В маленьком кармашке должно быть, ― ответила она и крепче сжала руль. ― Когда это произошло? ― Фенрис положил капсулу в рот и запил её оставшейся водой из бутылки. ― Что произошло? ― Хоук нахмурилась. ― Они что-то сказали, ведь так? Когда ты звонила Изабелле из телефонного автомата, ― парень сложил руки на груди, закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. Воцарилось молчание. Фенрис слушал размеренный гул двигателя, тихий шелест шин по асфальту. Сквозь приспущенное стекло в салон врывались порывы ветра, шевеля волосы на лбу, остужая жар, который прямо сейчас накатывал волнами, не давая сосредоточиться на разговоре. Хоук прочистила горло, но ничего не сказала. ― Ты же понимаешь, что в твоей квартире была не полиция? ― начал он. Мариан молчала. ― Я знаю, откуда они. По крайней мере, мне кажется, что я знаю. В моем положении это уже лучше, чем бездействие, не так ли? ― Что за адрес на визитке? ― вопросом на вопрос ответила Хоук. ― Пондера фармасьютикалс, ― пояснил парень. ― Мы едем в какую-то больницу? ― Клиника по снятию болевого синдрома. На визитке адрес и должность. ― Ты знаешь, что это за место? ― Я вспомнил его. Урывками, но уверен, что там удастся найти что-нибудь… Парень почувствовал, что автомобиль сбрасывает скорость. Хоук съехала на обочину, заглушила мотор. ― Фенрис, ты знаешь, что делать дальше? ― поинтересовалась она. На шоссе было пустынно, проезжающие мимо машины попадались редко. Солнце клонилось к закату, медленно исчезая за верхушками деревьев. Он открыл глаза и с недоумением повернул голову в сторону Хоук. Девушка сняла солнцезащитные очки и пристально его разглядывала. В висках гудело, но уже не так сильно, обезболивающие быстро помогало. Фенрис заметил, что Мариан выглядела... пришибленно: слегка всклокоченные волосы, покрасневшие от усталости глаза, очень бледное лицо. На ее щеках больше не играл румянец, она не улыбалась с того момента, как они покинули мотель. ― Они сообщили Изабелле, что опознали тебя, ― тихим голосом произнесла Мариан. ― Не удивлен, ― Фенрис размял шею. ― И что же им обо мне известно, позволь поинтересоваться? ― Они... ― Хоук замялась, словно решала: сказать или нет. ― Говорят, что ты сбежал. ― Не рассказывая откуда? ― Фенрис усмехнулся. ― Что ты намерен найти в Пондера фармасьютикал? ― Мариан перевела тему. ― Сведения, ― моментально ответил он. ― Видишь ли, когда я принимал душ, утром, в мотеле... Заметил одну интересную деталь, ― парень отодвинул ворот толстовки. ― Видишь? Шрам на ключице. Хоук подалась вперед, разглядывая его. Фенрис заметил, что её руки дрожали. ― Что это за символ? ― спросила она. ― Понятия не имею. Но... посмотри на визитку, ― он протянул ей карточку. Мариан наморщила лоб. Перевела взгляд на его шрам, а затем снова уставилась на кусок картона. ― Это... одинаковые символы, ― тихо прошептала она. ― Слушай, ― Фенрис не выдержал и накрыл её ладонь своей. Парень видел, что девушке плохо, и надеялся, что не он сам являлся тому причиной. ― Что с тобой? Он мог списать происходящее на стресс, но Хоук держалась молодцом все это время, ни разу не выказывая ни малейшего признака страха или усталости. Фенрис догадался, что по телефону ей сообщили о чем-то, что прямо сейчас грызло изнутри. Но парень не стал выпытывать, что именно. ― Я… просто устала… ― Хоук опустила голову. ― Я не идиотка и понимаю, что они идут по твоему следу, ― она тяжело вздохнула. ― Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось, ― решительно сказал он. Девушка закусила губу и уставилась на их сплетенные пальцы. ― Хоук, ― Фенрис наклонился к ней. ― Я не могу тебя отпустить, потому что знаю, на что способны эти люди... Получилось так, что... сейчас ты в безопасности только рядом со мной. Мариан кивнула. Сначала неуверенно, а затем все яростнее, словно соглашалась сама с собой. ― Прости, что втянул тебя во все это, ― Фенрис обнял её. ― Ерунда, я сама хороша, ― Мариан уткнулась ему в шею. ― Мне просто… стало страшно, понимаешь? Парень кивнул. Он знал, что такое страх, но прямо сейчас, это заботило в последнюю очередь. Сидевшая рядом невинная девушка целиком занимала все его мысли. Фенрис сожалел о том, что ей пришлось увидеть и испытать за столь короткий срок. Он восхищался её самообладанием: за все время их пути, Мариан даже ни разу не пожаловалась. ― Эта Адриана... следует за нами? ― поинтересовалась она, вырулив обратно на дорогу. ― Скорее всего, ― согласился парень. ― Поэтому я бы хотел опередить её и попасть в эту клинику раньше. Ты не могла бы включить радио? ― взмолился он. ― Тишина давит. Девушка нажала кнопку поиска станций и остановилась наугад. Заиграл блюз. Услышав слова, Хоук улыбнулась уголком губ. ― Что это? ― Фенрис заинтересованно повернул голову в её сторону. ― Знаешь… В детстве у меня были вещи, без которых я не представляла себе жизни. ― Например? ― Музыка. Мои родители любили слушать её в машине. В основном рок старой школы, что-нибудь про плохих парней и большую любовь, ― на мгновение, Хоук замолчала, улыбаясь какому-то далекому, но приятному воспоминанию. ― А еще мятная жвачка! ― радостно воскликнула она. ― Когда меня начинало укачивать, папа протягивал пластинку ригли… Я ехала на заднем сидении машины... почти такой же, как и эта, кстати. Забиралась на него с ногами, чавкала, надувала пузыри… Фенрис представил себе маленькую довольную Хоук и почему-то усмехнулся. ― Что? ― Мариан тряхнула челкой и стала подпевать играющей композиции. ― А что еще тебе нравилось? ― спросил он, не желая прекращать приятный для нее разговор. ― Когда мне покупали большой шоколадный коктейль. По пути с работы папа останавливался в придорожной забегаловке и иногда брал еду на вынос. За разговором не заметили, как проехали Портсмут. Мариан остановилась, чтобы заправиться, Фенрис зашел в небольшой магазин. Коктейлей там не нашлось, но он приобрел несколько сендвичей и пару пачек той самой мятной жвачки. Увидев покупки, Хоук обрадовалась и долго смеялась. До Портленда ехали веселее. Девушка подпевала песням, кривлялась, имитировала голоса различных исполнителей, словно разыгрывая трагикомическую роль в какой-нибудь пьесе, надувала и лопала огромные пузыри из жвачки. Наблюдая за ней, Фенрис чувствовал, как его боль начинала стихать. Стоило девушке улыбнуться − и он уже не мог думать ни о чем другом, наслаждаясь звуком её голоса, переливами смеха, тем, как она кривлялась… Ему казалось, что от нее исходил свет. Излечивающий, помогающий справиться с болью и двигаться вперед. Хоук была рядом: в постели, в объятиях, всюду. Находиться с ней было похоже на сладкий сон, который отчаянно хотелось досмотреть до конца. Но, как известно, любым снам приходил конец. Они съехали с шоссе и оказались на узкой дороге, посыпанной гравием. Карта говорила, что путь вел прямиком к клинике. Спустя десять минут повстречался контрольно-пропускной пункт, с поднятым шлагбаумом: охранник в будке проводил их ленивым взглядом. Из-за деревьев впереди показалось двухэтажное, выкрашенное в бледно-желтый цвет здание. Возле него собралась небольшая толпа. Хоук припарковала автомобиль на парковке, слегка неуверенно посмотрела на Фенриса. Он кивнул, и они покинули машину, направившись прямиком к входу. ― Люди заходят по пропускам, ― заметила Хоук, указывая взглядом на широкое крыльцо, возле которого стояли охранники. Фенрис и Мариан расположились неподалеку от группы людей в белых халатах, ведущих активный спор на какую-то животрепещущую тему. На них никто не обратил внимания. На улице находился не только персонал, здесь были люди в штатском, возможно пациенты или навещающие. Парень заметил, что охранники никогда не отлучались от входа. Если отходил один, другой неизменно оставался на посту, возле двери, внимательно вглядываясь в лица всех входящих. ― Что будем делать? ― тихо спросил Фенрис. ― Внутрь так просто не пройти... От мысли, что не знает, как поступить, парень внезапно растерялся. Бессилие вызвало приступ злобы, он стиснул ладони в кулаки. ― Понаблюдаем, ― уверенно ответила Хоук. ― И что нам это даст?! ― прошипел он. ― Подождем приезда Адрианы? ― Тихо, ― лицо Мариан вдруг посерьезнело. ― Делаем вид, будто мы кого-то ждем. Она сделала вид, что достала из кармана телефон и кому-то звонит. Спросила, долго ли ей еще ждать этих оболтусов. Нарочито громко, кое-кто из врачей, стоящих рядом, оглянулся в их сторону. ― Посмотри на их пропуска, ― шепнула Мариан. ― Некоторые из них безымянные! И все отличаются по цвету. Фенрис старался разглядывать окружающих, при этом, не привлекая к себе излишнего внимания. Выходило трудно. За то время, что они стояли возле входа, произошла смена охранников. Мариан это несказанно обрадовало. Из здания вышла группа людей, Хоук дернула Фенриса за рукав, решительно следуя за ними. Компания вышла на парковку, пожилой мужчина, судя по всему отец, его жена и их молодая дочка. Парень догадался, что они являлись посетителями клиники. Однако понятия не имел, что могло понадобиться от них Мариан. Они стали укладывать в автомобиль какие-то сумки. Хоук ускорилась, перебегая дорогу и оказываясь рядом с машиной: отец еще не успел сесть внутрь. Девушка сделала встревоженное лицо и быстро заговорила. ― Извините, мы из персонала, вы видели нас у входа, мы помогаем службе безопасности! По нашей ошибке, мы случайно отпустили вас с бэйджиками, а это по регламенту запрещено, иначе кто-то может воспользоваться им и несанкционированно пройти в здание. Сдайте, пожалуйста, ваши пропуска. Фенрис затаил дыхание. Ему на мгновение показалось, что план девушки обречен на провал с самого начала. Но... расчет оказался верным. Пожилой мужчина покачал головой, его жена нетерпеливо опустила ветровое стекло. ― Гарри, долго еще? ― требовательно спросила она. ― Минуту, милая, ― отозвался он, снимая с себя бэйдж. ― Подай мне свой, и Джуди тоже. Он вернул их Мариан прямо в руки, извинившись. Затем сел за руль, завел машину и дал по газам. ― Они спешили, ― улыбаясь, заметила Хоук, разглядывая в руках три пластиковые карточки. ― Как ты додумалась? ― ошарашено пробормотал Фенрис. ― Я журналист, ― девушка загадочно улыбнулась. ― А теперь пошли. Нам еще нужно пройти мимо охраны. Когда они перешагнули через порог здания, Мариан не выдержала пытливого взгляда Фенриса и тихонько пояснила. ― В девяносто девяти процентах случаев на пропуск не смотрят. Если основные элементы карточки расположены правильно и выглядят примерно так, как и должны выглядеть, то ты спокойно попадешь внутрь. Мне уже не раз приходилось так делать. Фенрис кивнул и огляделся по сторонам. У него не было времени на удивление, хоть он и удивлялся. Хоук вдруг заулыбалась. Парень проследил за направлением её взгляда. Перед ними висел информационный плакат, расположенный так, что его обязательно должен увидеть любой входящий в здание посетитель. Этот плакат, вывешенный ради дополнительной безопасности, предупреждал, что нельзя передавать пропуска третьим лицам, со вниманием относясь к любым подозрительным личностям, находящимся на территории без соответствующего бейджа. ― Люди неисправимые идиоты, ― весело заметила Мариан. Фенрис усмехнулся в ответ.