Это были мы

Хоук почувствовала прикосновение сквозь сон. Фенрис перевернулся на другой бок, его спина была горячей, словно сковородка и вся взмокла от пота. Мариан осторожно отодвинулась, боясь его разбудить, а затем медленно села в кровати. С улицы через раскрытое окно дул легкий ветерок, от этого в комнате казалось чертовски холодно. Неудивительно, что она этого не заметила, рядом с такой-то печкой! Мариан ухмыльнулась и покосилась на часы − те показывали семь утра. Проклятье… Угораздило же проснуться, как на работу! Особенно после вчерашнего. Хоук медленно вдохнула и на мгновение задержала воздух в легких. Вчера её жизнь перевернулась вверх дном. Усилиями человека, лежащего рядом, она испытала невиданную гамму чувств из страха, отчаяния, гнева и страсти, которой, пожалуй, не ожидала сама от себя. Она выдохнула, тихо, слегка приоткрыв рот. Холодно… Хотелось вернуться под одеяло и дотронуться до него еще раз. Она вспомнила его спину, сплошь покрытую шрамами: их линии тянулись вдоль от лопаток к плечам, и выглядели при этом так, словно кто-то хотел использовать его кожу в качестве холста для рисования. Мариан слегка наклонилась. Она никогда не замечала за собой подобного: а ей, оказывается, нравилось наблюдать за спящим! Нет-нет, она себя явно обманывала. Хоук блаженно улыбнулась. Ей нравилось наблюдать за ним. Фенрис лежал на боку и укрылся почти с головой. На подушке торчала только черноволосая макушка с несколькими белыми, как снег, прядями. Из-под одеяла, однако, хорошо проглядывались контуры его фигуры. Очень… хорошей фигуры, с абсолютно правильными пропорциями, стальными мышцами, напряжение в которых не спадало, словно парень был на тренировке в спортзале. Хоук почувствовала легкую усталость. Она отдохнула всего пять часов, но заставить себя лежать дольше уже не могла. Вспомнилось, как будучи маленькой, укладывалась спать перед собственным днем рождения. Предвкушение грядущего дня, подарков, вкусной еды и визитов гостей, не давало заснуть. Она погружалась в легкую дремоту, закрывала глаза, чтобы тут же открыть их от малейшего шороха. Ей не верилось, что завтра наступит. От следующего дня её отделяла целая вселенная. С будущим могло случиться все, что угодно. Так было и сейчас. Хоук проснулась так рано, потому что не верила в то, что всё происходит на самом деле. Но Фенрис был здесь, в её постели. Спал. Она слышала его ровное дыхание. Девушка вспомнила ночь, улыбнулась и обхватила руками обнаженные плечи. От гуляющего сквозняка по телу быстро побежали мурашки. Захотелось принять душ. Хоук заставила себя подняться с кровати. Прислушалась к глухой тишине, выглянула в коридор и убедилась, что в квартире никого нет. Изабелла еще не вернулась, на телефон никто не звонил. Мариан про себя пожелала, чтобы подруга не приходила как можно дольше. Чтобы это утро растянулось в целую вечность. Она открыла кран, пустила теплую воду. Заметила несколько синяков на груди и плечах. Небольших, желтоватых, но достаточно видимых. Надавила на один из них, слабо поморщилась. Ей не казалось, что он касался её грубо. Возможно, лишь поначалу. После того, что произошло на кухне, они переместились в спальню. Уже там Мариан попыталась дать понять, чего хочет. Она явственно чувствовала страх, исходящий от Фенриса, отчасти, он передавался и ей. То, как он избегал прикосновений, как стремился подавить её, быть главным в том, что происходило между ними в постели. Он старался не смотреть ей в глаза – заметив это, Мариан взяла его лицо в свои ладони и заставила. Он выглядел таким растерянным… Хоук целовала его щеки, глаза, лоб, гладила по волосам, шептала какую-то чушь о том, что он может не бояться. Она сразу поняла, что у Фенриса это впервые. Он расслаблялся медленно, с трудом сдерживаясь от грубых и резких порывов. Хоук осторожно осаждала, прикосновениями направляла туда, где было удобнее, показывала, как приятнее. Они занимались сексом несколько раз. В перерывах, лежали голые поверх одеяла: Мариан гладила его по груди, он молчал, задумчиво разглядывая потолок. Они ни о чем не говорили. Слова были не нужны. Перед тем, как уснуть, Хоук почувствовала прикосновение его губ к своей шее. Она легла спиной, устроившись в привычной для себя позе. Фенрис поцеловал один раз, осторожно, а затем еще, словно таким образом пытался выразить благодарность за произошедшее между ними. Хоук стало щекотно, она ухмыльнулась и протянула руку, нащупав его позади. Он подвинулся ближе, обнял её. Их пальцы переплелись, парень сжал её руку чуть крепче. Хоук улыбалась, заново переживая вчерашнюю ночь. Она смыла с себя густую пену шампуня и почувствовала легкий сквозняк. Из-за плотной занавески не было видно, кто вошел, дверь притворилась с глухим стуком. Она сделала вид, что не заметила и продолжила смывать с себя остатки мыла. Фенрис встал в душ позади нее: сразу ощутился жар, исходящий от его тела. Черт возьми, у него что – температура? Мариан обернулась и встретилась с ним взглядом. Фенрис сделал шаг ближе, затем осторожно прикоснулся к следам собственных пальцев на её плече. ― Извини, ― тихо прошептал он и поцеловал это место. Кожа в мгновение покрылась мурашками. ― Ничего, ― пробормотала Хоук в ответ. ― Это ничего, Фенрис, заживет. У меня просто нежная кожа. ― Я не хотел сделать тебе больно, ― он продолжил целовать её плечо, медленно продвигаясь к шее. Хоук выронила душ, вода взвилась вверх и облила стену. Она подалась вперед и обхватила его шею. Невероятное возбуждение, как он это делает? Мариан никогда не считала душ самым лучшим местом для секса. Кругом вода, узко, не принять удобной позы… С Фенрисом получилось иначе… Волны блаженства, раздающиеся во всем теле, и то, как он придерживал её, чтобы она не теряла равновесие. Разве так можно? Как ему это удавалось? Он такой сильный… Его руки, слегка шершавые, но такие ловкие, словно созданные для нее. Всё, что он делал, с робкой осторожностью и тревогой – нравилось еще больше, с каждым движением, хотелось еще, сильнее, быстрее… У Мариан сбилось дыхание, она не понимала, где находится. Глаза были закрыты, ей чудилось, что она уже не чувствует ногами скользкого кафеля на полу. Возможно, так оно и было? Фенрис не издавал ни звука, только учащенно дышал. Кажется, Хоук попросила вслух о том, что пришло в голову. Парень стал двигаться быстрее и резче. В животе заныло, она зажмурилась еще крепче. ― О Господи, ― вырвалось из её рта, когда он осторожно опустил её на пол. ― Хоук не удержала равновесия и навалилась на него всем телом. ― Ты в порядке? ― обеспокоенно спросил он, подхватывая её. ― Да, ― она пыталась выровнять сбитое дыхание. Внизу живота приятно немело, мурашки добирались до пальцев ног. ― Это… сейчас пройдет. ― Хоук уткнулась ему в шею, смущенно зажмурившись. ― Что пройдет? ― переспросил он. ― Дурак, ― Мариан усмехнулась. ― Почему ты смеешься? ― Фенрис наклонился, не отпуская её, и поднял душ. ― Из-за тебя. ― Я спросил что-то смешное? ― он осторожно полил на себя воду. ― Нет, мне просто хорошо, ― Мариан с трудом отпустила его. ― Можно? ― она намылила руки и потянула их к нему. Фенрис покосился на неё с легким недоверием. А затем, словно преодолев в себе некую преграду, осторожно кивнул головой. Хоук дотрагивалась до него так нежно, насколько могла. Когда она проводила рукой по очередному шраму, то замечала, что парень закрывал глаза и слабо морщился. ― Больно? ― поинтересовалась она, задержав руку на самой большой из отметин. Она была похожа на вспаханную борозду. Словно кто-то разодрал ему кожу вдоль всего позвоночника. ― Нет, просто… До меня никто не дотрагивался. Никто, кроме… ― Твоего наставника? ― закончила за него Мариан. Фенрис кивнул, не открывая глаз. ― Если тебе неприятно, скажи, я перестану, ― тут же заверила его она. ― Ничего, мне не больно, правда. Мариан намылила ему голову. Во всех этих действиях было что-то необыкновенное. Ей приходилось принимать душ с мужчиной раньше. Но ни с одним из них не было так… интимно. Она будто бы видела его душу. Фенрис был перед ней как на ладони. Его страх, сомнения, боль – она чувствовала их через прикосновения. И так хотелось забрать на себя хотя бы часть… Но она знала, что он не позволил бы. ― Ты не против позавтракать? ― спросила Хоук, запахивая на себе халат. ― Я… ― Фенрис осекся на полуслове и принял из рук девушки полотенце. Затем вдруг улыбнулся неизвестно чему. ― Знаешь… Я хочу есть… Да-да… Хочу есть! Зверски хочу. ― Я пойду, сделаю что-нибудь вкусное, ― Мариан улыбнулась и пулей выскочила из ванной. В холодильнике нашлись яйца и молоко. Хоук пошарила на кухонных полках и нашла нераспечатанную упаковку муки. Пару недель назад они с Изабеллой затаривались в крупном гипермаркете… Она сделала оладьи, заварила кофе. Почистила апельсин, аккуратно накрыла на стол. Фенрис вышел из ванной и порывался помочь, но Хоук не разрешила. Ему пришлось сидеть на табуретке возле стола. ― А где моя футболка? ― вдруг поинтересовался он. ― Я её съела, ― тут же ответила Хоук, и Фенрис рассмеялся. Мариан разделила испеченные оладьи на две порции. Поставила на стол шоколадный сироп и клубничный джем. ― Ничего себе, ― Фенрис приподнял оладушек вилкой. ― А с чем ты это ешь? ― поинтересовался он. Мариан сосредоточенно посмотрела в свою тарелку. ― Эники беники ели вареники, ― начала она, а затем рассмеялась. ― Сделай сироп, а потом клубнику. ― Все сразу невкусно. ― Это от жадности, ― Хоук намазала оладушек джемом. Фенрис повторил за ней, и затем отрезал ножом кусочек. ― Вкусно, ― улыбнулся он, прожевывая. ― Серьезно? ― Мариан просияла. Она не была уверена в своих кулинарных способностях. Раньше всегда готовила мама. Вообще-то Хоук впервые сделала оладьи… по её рецепту. Точно такие же она ела на завтрак, когда была маленькая. Ей было приятно, даже если бы Фенрис чуточку приврал. Хотя улыбался парень вполне искренне, да и порция исчезала из его тарелки с удивительной скоростью. ― Ты так смешно вертишься на стуле, ― заметила она, наблюдая, как он в очередной раз выпрямил спину, будто потягиваясь. ― Мне немного неуютно… без футболки. ― А мне нравится, ― Хоук отвела взгляд. ― Ты очень красивый. Фенрис удивленно приподнял одну бровь и спешно отпил кофе. Мариан была готова поклясться, что парень слегка покраснел. Она в очередной раз пожалела о том, что время имеет свойство неустанно бежать вперед. Тихий завтрак нарушил звон поворачивающегося в замочной скважине ключа. Фенрис повернул голову в сторону входной двери и весь будто съежился. Хоук выбежала в коридор и схватила с вешалки его толстовку. ― Держи, ― она протянула ему одежду. Едва он успел застегнуть на себе молнию, дверь открылась и на пороге показалась Изабелла. ― Слава богу, вы тут, ― устало выдохнула она. ― Эй, ― Мариан помахала ей рукой. ― Хоук, ― подруга, кряхтя, снимала обувь. ― Ты должна мне… по гроб жизни. ― Правда? ― девушка встала поближе к Фенрису, положив ладонь ему на плечо. ― Правда, ― Изабелла вошла в кухню и огляделась. ― А вы тут, никак трапезничаете? ― съехидничала она и стянула с тарелки Хоук оладушек. Запихнув его в рот и прожевав, с довольным видом продолжила. ― У меня две новости. Как водится, плохая и хорошая. ― Начинай с плохой, ― Мариан тяжело вздохнула и приготовилась к худшему. Само собой, с момента пробуждения, она и думать забыла о вчерашнем происшествии. Эта драка и то, что случилось в квартире после… Между этими событиями словно прошло несколько дней. ― Андерс доложил обо всем полиции, и они хотели тебя искать, ― Изабелла покосилась на Фенриса. Хоук почувствовала, как на спине у парня напряглись мышцы. ― Мы с Варриком пытались, так сказать, сгладить острые углы… Вмешался хозяин отеля. Просил возместить ущерб. Еще свидетели. Всех ведь не уговоришь. Ты здорово покалечил тех двоих, что пытались вас разнять. У одного невооруженным глазом был виден перелом, у другого выбит плечевой сустав. Они тоже присоединились к бунтующим. ― А что с Андерсом? ― тихо спросила Хоук. Реальность опускалась на нее глухим и душным покрывалом. ― В больнице. У него сотрясение, врачи подозревают трещину. Скрытое кровотечение или что-то такое. Я не разбираюсь, ― Изабелла махнула рукой, налила воды из графина и прислонилась к кухонной тумбе. Она окинула их своим внимательным и цепким взором. Мариан знала, что подруга все поняла, еще когда вошла в квартиру. ― А хорошая новость? ― хрипло поинтересовался Фенрис. ― Хорошая новость, что Андерс не выдвинул обвинений. ― Изабелла допила воду и блаженно выдохнула. ― Так что тебе придется оплатить административный штраф. За порчу имущества. С блондинчиком разберетесь потом. На словах, ― она сделала упреждающий жест рукой. ― Где ты спала? ― Мариан налила подруге кофе. ― Ох, дорогая, ― Изабелла хохотнула. ― Могла бы не задавать такой вопрос приличной даме. ― Ясно, ― Хоук улыбнулась. ― Что думаешь? ― она обратилась к Фенрису. ― Зайдем в отделение полиции? Квитанции на тебя наверняка готовы. Они ведь не знают адреса… ― Да, кстати, ― прервала Изабелла. ― Я звонила Доннику. Он сказал, что возьмет это на себя. ― Донник работает в полиции? ― Фенрис перевел взгляд с Изабеллы на Хоук. ― Да, и это чертовски хорошая новость, Бэллз, спасибо! ― Мариан потрепала парня по волосам. ― Собирайся! Возьмем кофе по дороге. Хоук вернулась в комнату и застыла напротив кровати. Её переполнял восторг. Глупый, девичий восторг. Она была влюблена, робко надеялась, что это взаимно. Всего каких-то пару часов назад у неё был секс и удовольствие, которое, пожалуй, не доводилось испытывать ни разу. На улице грело солнышко, под окнами чирикали воробьи. Мариан натянула джинсы и футболку. «Донник поможет. Все будет отлично!» ― подумала она, сбегая по лестнице на первый этаж. Фенрис спустился за ней и пошел рядом, теперь уже гораздо увереннее, чем раньше. Они уселись в машину, Мариан протянула ему проводок от магнитолы. ― Поставишь песню, которая лучше всего передаст твое нынешнее настроение? ― предложила она, вставляя ключ в зажигание. ― Знаешь… ― он сосредоточенно уставился в плеер. ― Если я включу эту песню – ты можешь неправильно понять. ― А если я постараюсь? ― предположила Мариан. ― После наших бесед я внезапно понял, что мне по душе старая рок-музыка. ― Например? Фенрис нажал на кнопку. Мелодия заиграла. ― Симпатия к дьяволу? ― Хоук вырулила на дорогу. ― Как это связано с твоим нынешним настроением? ― Это долго объяснять, ― парень заложил руки за голову и загадочно улыбнулся. ― Давай лучше послушаем. ― Как скажешь, Фенрис. Как скажешь. Хоук начала подпевать. Рад познакомиться с тобой! Надеюсь, ты догадался, как меня зовут, Я сбил тебя с толку, Это сущность моей игры.