Это были мы

      Она хлопнула дверью черного хода и, наконец, покинула этот душный, насквозь пропахший алкоголем и потом бар.       Хоук с наслаждением вдохнула в легкие столько воздуха, сколько смогла. Обвела взглядом улицу. Справа на мусорном баке сидел жирный кот. Она подмигнула ему и сбежала вниз по ступенькам крыльца.       Спать пока еще не хотелось.       Ей нравилась атмосфера пробуждающегося города. А точнее — тот момент времени, когда из клубов начинали расходиться даже самые стойкие, по улицам уже катались поливальные машины, а рабочие возвращались с дежурства.       Где-то вдалеке залаял бродячий пёс. Ему отозвались еще несколько.       Рассвет не наступил.       Хоук шла по узенькому тротуару в сторону набережной. Её самое любимое место в это время суток. На телефон звонко тренькнула смс.       «Джек на меня запал, поеду домой с ним. Постарайся задержаться, чтобы нам не мешать, если сможешь. С меня ужин. Целую».       Изабелла…       Хоук улыбнулась, в очередной раз поражаясь своей соседке.       Они дружили еще с колледжа. Окончив последний курс, смуглая, стройная Изабелла решила не возвращаться в родную Италию, а найти работу здесь. Они вместе снимали небольшую квартиру в старом пятиэтажном кирпичном здании. Из плюсов подобного места была близость центра города, а также относительная дешевизна арендной платы, которую они делили пополам. Из минусов — вечное желание этой дикой кошки тусоваться до утра, возвращаясь и притаскивая домой каких попало мужиков.       Хотя, если быть честной, Изабелла никогда не приводила домой среднестатистических офисных зануд. Художники, арт-директора, дизайнеры и прочие представители творческой профессии сплошь и рядом ошивались в их квартире по утрам субботы или воскресенья.       Мариан потянулась. Мышцы ныли после бурных танцев на барной стойке, в голове гудело от громкой музыки, но в целом домой возвращаться не хотелось. Поэтому она ответила подруге дежурное «вас понял» и, зайдя в круглосуточный магазинчик за водой, направилась по заранее намеченному маршруту.       Машин почти не было, с залива дул свежий морской ветерок. Листья на деревьях только начали распускаться, в городе пахло весной. Варрик любил это время года: ее друг-писатель считал, что в эти дни случается волшебство, а вдохновение накатывает бурной волной. Несмотря на эти высокопарные слова, вдохновение коротышки-друга заключалось в девочках, штабелями ложившихся у ног, даже несмотря на его небольшой рост. Чего-чего, а Харизмы Тетрасу было не занимать.       Хоук никогда не думала о временах года. Её вообще сложно было назвать восторженной и романтичной натурой. Возможно, то были издержки избранного ею журналистского поприща, в котором нельзя было преуспеть, если ты не был беспристрастным. А может Хоук просто разочаровалась в жизни, глядя на окружающих. У нее не было семьи, на данный момент Мариан изредка переписывалась по e-mail с братом. Он служил где-то на границе. После смерти младшей сестры всё пошло наперекосяк: их матери поставили страшный диагноз, она боролась с раком несколько лет и умерла из-за врачебной ошибки. Превышение дозы лекарств вызвало кому, из которой она так и не выбралась. Брат после этого появлялся лишь на похоронах. Отношения, в которых Мариан тогда находилась, рассыпались, словно карточный домик. Будущий жених сбежал от пьющей невесты.       Из затяжной депрессии её спасла Изабелла и однокурсница Авелин. Девушки поставили Мариан на ноги и помогли с поиском жилья и работы. С тех пор прошло полтора года: Хоук работала, выходила в свет, развлекаясь на тусовках с Изабеллой и Варриком, два раза в неделю посещала спортзал. По настоянию подруг, разумеется, исправно встречалась с различными мужчинами. В робкой надежде, что Мариан найдет себе спутника жизни, девушки, порой перегибали палку. Один из представителей стал её пылким поклонником и какое-то время даже преследовал с угрозами.       Хоук не очень то верила в людей и к жизни относилась с не присущим её возрасту цинизмом. Изабелла ворчала, но поделать на этот счет ничего не могла. Мариан не хотела меняться, ей нравилась нынешняя жизнь.       Пройдя через кованые ворота, ведущие в парк, Хоук пересекла его по диагонали, минуя пустынные детские площадки, цветочные клумбы и лавочки с переполненными от мусора урнами.       Набережная встретила её внезапным порывом ветра. На небе не было ни облачка, Хоук даже поежилась, застегивая на себе кожаную куртку.       Впереди на скамейке кто-то сидел.       Мариан раздосадовано простонала. Не хотелось, чтобы это чудесное предрассветное настроение оказалось испорчено из-за какого-то бомжа или заблудшего алкоголика.       Подойдя ближе и приглядевшись чуть лучше, девушка поняла, что сидящий на лавке вовсе не являлся представителем низших слоев населения. Это был обычный парень её возраста. Возможно точно также решив уйти с какой-нибудь посиделки, он направился в парк, чтобы освежиться?       Молодой человек определенно сидел здесь давно. Хоук так решила, потому что он был в теплой куртке, застегнутой под самый подбородок, на голове красовалась черная вязаная шапка, на руках — кожаные перчатки.       «Кто бы он ни был, он явно пришел сюда заранее. Днем слишком тепло, чтобы носить варежки» — подумала она, и смело зашагала к скамейке.       Но чем ближе Мариан подходила, тем быстрее покидала уверенность. Парень выглядел странно… И даже немного пугал. Он сосредоточенно всматривался в горизонт, не шевелясь, словно был какой-то статуей. Черные брови свелись к переносице. Наверное, о чем-то напряженно думал? Хоук различила темно-зеленый цвет глаз, четко очерченные скулы и прямой нос, с широкой переносицей. Остальное скрывала вязаная шапка.       Вслед за удивлением относительно его позы, пришло осознание какого-то смутного страха. Мариан подходила ближе, ноги несли, но на душе при этом вдруг отчаянно заскребли кошки. Словно предостерегая от чего-то. Этот молодой человек излучал отчаяние и боль.       Набравшись храбрости (не зря же была журналисткой!), Хоук остановилась возле скамейки и замерла. Кругом больше не было мест, где сесть.       ― Уступите даме? ― спросила она, загордившись тем, как твердо прозвучал её голос.       Парень даже не взглянул в её сторону! Хоук оторопела. Садиться рядом, не услышав согласия? Гордо развернуться и уйти? Но зачем она сюда топала?! Он ведь наверняка еще издалека её заметил.       ― Ку-ку, я с вами разговариваю, между прочим! ― зло огрызнулась она, проклиная себя за неловкое положение.       ― Здесь достаточно места, могли бы и не спрашивать, — вдруг ответил парень и при звуке его голоса, Хоук плюхнулась на лавку, словно её туда магнитом притянуло.       Она поняла, что зла, почувствовала нарастающее в груди желание ответить, поставить на место этого странного, надменного типа. Но ей что-то мешало! Он словно парализовал её одним звучанием своего голоса! Хоук помолчала с минуту.       Полоса горизонта окрасилась в ярко-оранжевый цвет, предвещая появление солнца. Стараясь не выдать себя, Мариан несколько раз, украдкой, взглянула на сидевшего рядом.       ― Ну и глупая же ситуация, ― вдруг сказала она. ― Я думала, никому и в голову не придет шататься по набережной в такое время.       Незнакомец молчал, по-прежнему сосредоточенно разглядывая море. Словно ожидал там кого-то увидеть!       ― Я из Порочной вдовы пришла, ― сама не зная зачем, продолжила Хоук. ― Там сегодня было слишком людно, а мне не нравится, когда столько народу, в одном месте и громкая музыка…       Парень вдруг тихо вздохнул. Мариан заметила, что куртка на его груди немного натянулась, и ей вдруг стало неловко, но вместе с тем жутко любопытно еще раз услышать его голос.       ― Как тебя зовут? ― робко спросила она. Может быть, виной тому было раннее утро и её усталость, но Хоук впервые поймала себя на мысли, что на протяжении десяти минут в его компании успела и разозлиться, и расстроиться, и рассмеяться от неловкости.       Подумать только! Сама села на скамейку, лезет к парню, навязывая свое общение. Интересно, надолго ли хватит его терпения? Может, покрутит пальцем у виска и назовет её сумасшедшей?       ― Я Мариан. Друзья зовут меня Хоук, ― пробормотала она и добавила. ― Хоук, это фамилия такая.       И снова воцарилась тишина. Где-то в парке закричали птицы. Послышался скрип телеги уборщика.       Хоук поняла, что выглядит донельзя глупо.       ― Фенрис, ― вдруг отозвался молодой человек и повернул голову в её сторону.       ― П-приятно познакомиться, — выдавила из себя Хоук. Лишь встретившись с ним взглядом, она словно приросла к этой чертовой скамейке. — А что ты здесь делаешь в такую рань?       — Отдыхаю.       — От чего, позволь поинтересоваться?       — Допустим, от работы.       — А кем ты работаешь? — полюбопытствовала девушка.       — Это долго объяснять, — отрезал Фенрис.       — Долгие разговоры не твой конёк? — усмехнулась Мариан и села, положив ногу на ногу и развернувшись к нему вполоборота.       «Раз уж мы представились, то можно и посмотреть на него получше», — решила она и принялась разглядывать парня. Неопределимый возраст, ни единой морщинки в уголках глаз, почти идеально чистая кожа, отсутствие кругов под глазами, густые черные брови и ресницы, слегка смугловатый оттенок кожи. Интересно, кто он по национальности?       — Ну и как? — вдруг спросил он.       — Что, прости?       — Уже решила, кто я по профессии?       — Э-э, а должна была?       — Предположить.       — Что?       — Могла предположить.       Хоук застыла в недоумении. А потом решила ответить, как есть.       — Я подумала, что ты не местный. Из какой-то другой страны.       — Удивительная проницательность. Ты журналист? — спросил он, переводя взгляд в её сторону.       Солнечный диск медленно поднимался из-за линии горизонта.       — Угадал, — сосредоточенно ответила Хоук.       — Я из Канады, — вдруг сказал Фенрис и поднялся со скамьи. — Спасибо за беседу, журналист Мариан Хоук.       Девушка смерила его непонимающим взглядом. Уголок губ слегка дернулся, он, кажется, попытался улыбнуться?!       Но вышло слишком плохо… Хотя нет, скорее даже — странно. Она думала спросить, где он живет и сколько ему лет…       Но парень уже шел по набережной в сторону обводного шоссе.       Мариан не смогла вымолвить ни слова. Ни в тот самый момент, ни когда его слегка ссутуленная фигура исчезла из поля зрения.       И когда брела домой по улочке, не озираясь по сторонам, а сосредоточенно разглядывая трещинки в асфальте.       Отпирая дверь в квартиру, она не обратила внимания на стойкий аромат духов и спиртного, не услышала хохота из-за закрытой двери. Задумчиво пнула ногой платье Изабеллы, валявшееся на полу вместе с чьими-то рваными джинсами на черном ремне.       Открыла дверь к себе и с шумом повалилась в кровать. Сон не шел. Перед глазами было лицо того парня. Незнакомца из Канады, с неопределимым возрастом и странными темно-зелеными глазами.       «Кто же ты такой?»…