Старый сводник

Глава 3 Лина очнулась, как и предрекал Белый Маг, в бодром здравии. Зеллос, опершись на посох, удрученно смотрел в пол всю ночь и сожалел о том, что мазоку не могут спать. Как хотелось упасть в астрал и неосознанно плыть по его волнам, пока милосердное ничто не укажет верной дороги своим размеренным потоком и ходом пространства и времени, пока это ничто не станет режиссером в постановке твоей жизни. - Фиолетовый, ты чего? – волшебница толкнула его в бок ногой, и только тогда мазоку обратил на нее внимание. - Ничего. Жду, пока вы проснетесь, Лина-сан, - Зеллос убрал посох и поднялся на ноги, - вам уже лучше? Девушка свесила ноги с кровати, держась за голову рукой: - Да, гораздо, - ответила Лина, - внутри ощущаю такой прилив бодрости и сил, - она посмотрела на Зеллоса, - все это время ты был здесь? – спросила чародейка. Монстр кивнул. Лина поднялась на ноги и подошла к нему: - Дурак. От твоих стараний все равно ничего не получится, ведь ты – мазоку. Зеллос усмехнулся, поднимаясь во весь рост. Он обнял Лину за пояс, прижимая к себе. Она вздрогнула. Стало страшно. Девушка несмело потянулась руками к его шее. - Смелее. Обхватите меня за шею, я отнесу Вас, куда пожелаете. Лина томно вздохнула, силясь не смотреть в прикрытые глаза своего гостя, который до сих пор томился в сомнении. - Зеллос, - молвила девушка, набравшись храбрости, - … моя болезнь была от тебя. Мазоку, будучи больными, источают миазмы, которые вредны здравию обычного человека. Священник растерялся. Он обвел глазами комнату в надежде найти подсказку. Ему вдруг показалось, что он начал задыхаться, и потому сорвал со своей шеи руки девушки, но та уже крепко вцепилась ему в предплечье. Зеллос сорвал ее ладони и с предплечья, и тогда настырные руки обхватили его за пояс. Когда мазоку рванул ее руки со своего пояса, то не смог отцепить крепкого замка, и Лина прижалась к нему. - Позволь и мне заболеть тобой, - томно молвила она, касаясь щекой его ключицы. Волшебница мягко поцеловала его в шею, и он почувствовал, сколь медленный и мучительный яд убивает его изнутри. Он невольно сопоставил это чувство с тем, которое возникает при виде улыбки Олимпиусы в доме Лея Магнуса – доброта режет душу монстра без ножа. Зеллос сделал над собой усилие и положил руку ей на голову, крепче прижимая к себе: - Болей, я разрешаю.