Мечты должны сбываться

      Просидев дома безвылазно несколько дней, и взвесив все за и все против, я решила поехать к нему. Если он не собирается меня слушать по телефону, значит приеду сама. Благо, шенгенская виза сделана на полгода. А билет до Норвегии купить мне пока что по карману. Прилечу к нему, не выставит ведь он меня из дома в чужой стране. Решено.       Я оделась, и в кои то веки вышла из дома. На улице уже совсем весна. Доехала до касс аэрофлота я быстро, и очереди совсем не было. При оформлении билета кассир попросила у меня оба паспорта, что бы проверить визу. Следующая новость меня ошеломила. Визу мне не продлевают, вылететь за границу я не могу. На мне запрет на вылет из страны. Что? За что? Как так? Я же буквально недавно была во Франции. Четкого ответа мне не дали, посоветовали обратиться к судебным приставам по месту прописки.       Пришлось купить себе новый телефон, заодно и сменила номер. Позвонила родителям, что бы спросить что случилось, новости повергли меня в шок. У отца вылезли проблемы с работой, из этого вылилось, что у них большие долги за квартиру, в которой имею долю я. На нас всех собственников заведено исполнительно производство, и пока мы не выплатим долги, из страны меня не выпустят. Такой суммы нет даже у меня, не говоря уж о родителях. Замечательно, лучше просто не придумаешь. Сказав маме не волноваться, я пообещала что заработаю. Нужно поискать еще проекты.       Но неприятности сыпались на меня как из прохудившегося мешка. Теперь мой дом атаковали фанаты Воробьева, причем фанаты Рыбака оттуда и не уходили. Они были готовы отомстить за своего кумира. В мой адрес сыпались угрозы и проклятия. Терпение мое было на исходе.       Саша на связь не выходил, даже не пытался, и я молчала. Нужно дать ему время. Я могу его понять, что он чувствует, но не понимаю, почему он мне не захотел поверить. Но последней каплей моего терпения стало сообщение в контакте от этой Инги. Как она снова меня нашла? И ведь всегда вычисляет мою настоящую страницу. «Что, страдаешь сидишь?» - она, как всегда, была предельно невежлива. «Чего тебе еще от меня надо, недостаточно ты меня унизила?» «Еще нет. Вот смотри», — она скинула мне ссылку, открыв которую мне стало дурно. Это опять сайт со всякими сплетнями. Там была статья, о новой любви Александра Рыбака. «Находясь на гастролях в Румынии, Александр Рыбак не дает скучать ни себе, ни девушкам. После громкого скандала с его бывшей пассией российской актрисой Анастасией Максимовой, наш норвежский мальчик страдал недолго. После концерта он мило общался с одной симпатичной фанаткой, которую он так же легко повел в ресторан, а затем к себе в номер». И были фото от папарацци, где он с девушкой сидит в ресторане, а затем они садятся в такси, уезжают вместе. И еще пара фото, когда они выходят из машины и заходят в отель. Смотреть на это было невыносимо. Я захлопнула крышку ноутбука.       Решение, о том, что делать дальше я приняла быстро. Недолго думая, я закинула все свои вещи в чемодан, и вызвала такси до Казанского вокзала. Это безумие должно закончиться. Оставаться в Москве слишком опасно для моей психики. Квартира оплачена, прибираться не обязательно. Проверив, ничего ли я не забыла, я закрыла квартиру и сдала ключи консьержу. На улице меня уже ждет такси. Да, я решаю убежать, пусть это слабость, но я так больше не могу.       Поезд до Ижевска отправляется вечером, часика 3-4 пришлось посидеть на вокзале. Я была разбита, униженна и растоптана. Так плохо я себя чувствовала последний раз только после развода. Я решила уехать и пока пожить у мамы. Надеясь, что как в детстве, мама убережет от всех проблем. Не сказав никому о том, где я, что со мной, я села в поезд, который увозит меня почти за полторы тысячи километров от места, где я была счастлива. С верой в то, что я смогу когда-нибудь собрать свое разбитое сердце и остатки достоинства. Правда, в Москву еще придется вернуться зимой, на премьеру фильма. От этого не убежать, у меня контракт. Но пока у меня есть 7 месяцев.       По приезду домой снова пришлось сменить номер на местный. Я уж решила совсем не пропадать, а позвонила только Маше. Попросила ее держать меня в курсе всего, что происходит, и никому не говорить где я. Я даже Денису не сказала, что уехала. Подруга обещала сохранить тайну.       Раз теперь я тут, и без работы, придется ее искать. Очень бы хотелось вернуться на работу в нашу киношколу, но тогда Денис узнает, где я. Такого я допустить не могу. Но хорошо помогло мое знание киноиндустрии. Через интернет я связалась с высшими театральными учебными заведениями Москвы. И меня удаленно устроили в 3 места сценаристом. Писать сценарии самой и редактировать чужие. Работа интересная, оплачивают хорошо, и хоть из дома выходить не надо.       Я поселилась пока у родителей, не хочу жить одна в своей квартире, а то сойду с ума. Мама с папой ни о чем меня не спрашивали. Они все сами видели в интернете и в новостях. Все те деньги, которые у меня остались, я отдала им, что бы закрыть долги, и еще остался внушительный долг. Надеюсь, что заработаю до конца года. А потом уеду куда-нибудь отсюда подальше. Желательно из страны.       В новостях ни про меня, ни про Рыбака больше не было ничего. Леша был прав. Поговорили и забыли. Но Саша не пытался меня искать. Я, конечно, новости особо не читаю, не хочется раны бередить. Иногда звонила Маше, ничего нового не было. Иногда обо мне спрашивал Леша, и еще несколько людей. Она говорит всем, что не знает где я. От Рыбака вестей нет. Так же и нет официального подтверждения, приедет он в Москву или нет.       Все мысли о нем мне причиняли страшную боль, я его до сих пор люблю, и в отличие от него я ему не изменяла. Все, что было с Воробьевым, было до него. Не понятно, как может сбыться предсказание цыганки, если он не захотел меня слушать. Я сделала себя затворницей, работала круглые сутки, лишь бы не думать о нем. Мама понимала меня, и не лезла с вопросами, за что ей спасибо. Но в начале мая мой покой снова был нарушен.       На первомайские праздники позвонила Маша. — Привет. Как ты там? — Как обычно, Маш. Все работаю. Нужно закрыть долги, и подкопить денег, что бы улететь после премьеры фильма. — Куда ты хочешь улететь? — Пока не придумала, но подальше от всего этого, — с грустью ответила я. — Ты знаешь, Насть, я чего звоню. Прилетел Рыбак, и спрашивал о тебе, говорит, что хотели мюзикл записывать, а он до тебя дозвониться не может. Я вся оцепенела. — И что ты ему ответила? — Сказала, что без понятия, где ты. И тебя тут уже месяц найти никто не может. Я задумалась. Ему интересен только мюзикл или он искал меня по другим причинам. — Он был достаточно обеспокоен, Насть, — словно прочитав мои мысли, добавила Маша. — Но я думаю, что я не единственная, кто знает, где ты живешь. Рано или поздно, если он будет тебя искать, ему назовут адрес. И он тебя найдет. — Посмотрим, он же не знает, что я точно тут. Да и вообще, вопрос его прилета ради меня в Ижевск маловероятен.       Как же я жестоко ошибалась. Через неделю после разговора с Машей по всем местным телеканалам и газетам протрубила новость, в Ижевск прилетел Александр Рыбак. «Кто бы мог подумать. Сам Александр Рыбак притащился в маленький Ижевск, что бы найти меня». Все местные СМИ гадали, что он здесь забыл, и знала только я. Но я не спешила на встречу с ним. Никто не знал, что я здесь. Маша не могла проговориться. Снова увидев его, после того чудовищного предательства, вся боль с новой силой вернулась ко мне. Сердце словно сжало в тиски. Я не нужна ему, он приехал, потому что ему нужна певица для его чертового мюзикла! Я ушла из коридора, и закрылась в спальне. Лежа на кровати, я невидящим взглядом смотрела в потолок, и вспоминала каждое слово того ужасного разговора. Они иглами вонзались в мое израненное сердце.       Но тут машинально переместив руку к горлу, я нащупала кулон. Я про него совсем забыла. Он до сих пор был на мне. И был теплый, но это тепло было не от моего тела, а создалось впечатление, что тепло его собственное. И сразу вспыхнули в памяти его слова, которые он мне шептал горячими ночами в Париже. «Где бы я ни был, мы будем навсегда вдвоем. Я к тебе вернусь, хоть откуда. Даже с луны». Слезы опять наполнили мои глаза. Он предал меня. Он не поверил мне, а затем изменил сам. Такому поступку нет прощения.       Проснулась я от того, что пришла мама. Она не могла не заметить мое заплаканное лицо и красные глаза. — Дочь, не хочешь поговорить уже? — Мам, нет. — Я была тверда, уж с мамой я не буду это обсуждать. Но окликнула ее, когда она выходила, - Мам, если придет мужчина, любой, то меня тут нет, и я не приезжала. — Я уж поняла, — вздохнула мама и вышла из комнаты. Не прошло и часа, как в дверь раздался звонок. Мама вышла открывать. Я осталась в спальне, но дверь оставила приоткрытой, что бы послушать. — Здравствуйте, а можно мне увидеть Настю? — раздался мягкий, до боли знакомый голос. — Настю? А она же тут давно уже не живет. Она в Москве. — Кхм, а вы уверены, что она не приезжала сюда? Я, и не только я, уже почти месяц ее не можем найти. Не думаю, что она в Москве. — Молодой человек, — мама мягко обратилась к нему, — здесь ее тоже нет. Но если вы не можете ее найти, может быть, она не хочет, что бы ее нашли? Я стояла за дверью и до боли закусила губу, чтобы не выдать себя. Сердце мое обливалось кровью. — Ну, хорошо. — Саша помедлил, — только если она объявится, скажите, пожалуйста, ей что приходил Саша, и я очень прошу у нее прощения. — Хорошо, Саша, я обязательно передам. Дверь закрылась. Я подошла к окну и спряталась за шторой. Мои окна как раз выходили во двор, на выход из подъезда. Саша вышел во двор, его глаза бегали по окнам, видимо он все же о чем-то догадывался. Шторы у меня были плотные, я была хорошо спрятана от глаз с наружи, к тому же был вечер, и в комнате моей было темно. Но тут его глаза встретились с моими, я была на 100% уверена, что он смотрел мне прямо в глаза, но он не мог! Это невозможно! Мы стояли так, наверное, вечность. Потом подъехала машина, Саша сел в нее и уехал. Я в изнеможении упала на кровать. В дверях моей комнаты стояла мама. — Ты точно не хочешь поговорить? — Мам, я уже ответила. — Не со мной, а с ним. — Я с удивлением посмотрела на нее, — Ну ты же сама страдаешь, дочка. Он приехал к тебе, так далеко. А ты его даже не хочешь выслушать — Мама, когда я хотела с ним поговорить, он меня не стал слушать. Почему я сейчас должна? Он меня дважды предал, одних извинений будет не достаточно. — Я этим дала понять, что разговор окончен. — А сейчас ты предаешь сама себя, в третий раз, — сказала мама и вышла из комнаты.