Мечты должны сбываться

      Утром 8 марта я проснулась от того, что мне очень жарко и тяжело. Сашка опять обвился вокруг меня как плющ. Никакого одеяла с ним не надо. Мы, оказывается, вчера так и уснули вдвоем, даже не потрудились одеться. На часах показывало 8 утра. Я попыталась аккуратно встать, что бы его не разбудить, но только я пошевелилась, он крепче прижал меня рукой к себе. — Убежать от меня вздумала? — сонно пробормотал он, и потянулся ко мне губами. — Нет, конечно, просто в душ хочу, — оправдалась я, и поцеловала его. — Доброе утро, солнце. — А который сейчас час? — 8 утра, а что? — Ничего, закажу завтрак в номер, пока ты в душе, — Саша встал, начал одеваться и параллельно набирать номер администратору. Похоже, что в душе я пробыла достаточно долго, потому что когда я вышла, был уже накрыт столик с завтраком, и посередине стоял маленький, аккуратненький букет из нежных белых и розовых кустовых роз. Саша уже был в футболке и джинсах, я вышла в одном халате. — Ох, Сашенька, как красиво. И ты уже почти при полном параде, а я не одета даже. Он подошел ко мне, притянул меня к себе за талию, и, наклонившись к моей шее, что бы поцеловать, промурлыкал: — А тебе и не нужно одеваться, ты мне так нравишься, — он начал развязывать мне пояс халата, пробираясь руками под него. Я вся просто таяла в его руках. И тут он мне сказал тихим голосом, лукаво улыбаясь. — У меня для тебя есть подарок, но для того, что бы я тебе его подарил, тебе нужно снять халат. — Хм, а если не хочу его снимать? — провокационно спросила я. — Ну, значит, останешься без подарка! Мое лицо вытянулось, возмущению не было предела. — Рыбак, ты совсем обалдел. Что ты там собрался подарить? — Шучу, шучу. Не кипятись, — рассмеялся Алекс, примирительно подняв руки вверх. — Но все же, повернись, пожалуйста, ко мне спиной, и закрой глаза. Не подглядывай. Я послушно повернулась и закрыла глаза. Саша поднял мои волосы и попросил их подержать. Что-то холодное коснулось моей шеи. Цепочка! Он подвел меня к зеркалу, и разрешил открыть глаза. На шее у меня была золотая цепочка с небольшой подвеской, тоже из золота, в виде скрипки со смычком, украшенная несколькими маленькими бриллиантами. Саша обнял меня сзади, положив свой подбородок мне на плечо, смотря на меня через зеркало. Я стояла молча, не в силах произнести ни слова. — Какая красота! — наконец шепотом сказала я, — спасибо любимый. — Тебе нравится? — Ты шутишь? Она прекрасна. Он начал целовать меня в шею, лаская губами каждый миллиметр. Дойдя губами до моего уха, он прошептал: — Это ты прекрасна, а все остальное лишь дополняет твою красоту. Меня бросило в дрожь, ноги перестали меня держать, и я немного завалилась на него, но его сильные руки держали меня, не давая мне упасть. Держа меня так, практически на весу в своих руках, он зарылся лицом в мои волосы. Мы простояли так, минуты три, стараясь запомнить этот волнующий момент. — Пусть у тебя будет что-нибудь обо мне, на память, когда я буду далеко от тебя. И этот кулон будет напоминать тебе, когда будет очень грустно, что я обязательно к тебе вернусь.       Мы вернулись к нашему завтраку, который почти остыл. Я была ужасно голодна. Сказалась бессонная ночь. — У тебя сегодня есть концерты или еще что-нибудь? — спросила я его. — Нет, сегодня праздник, у меня выходной, и у народа тоже. Завтра еще один концерт в соседнем городке. И послезавтра самолет. Я промолчала, не хочу сейчас о расставании говорить, только не сегодня, только не о грустном.       После завтрака Саша предложил погулять, ну не только же отель Парижа изнутри смотреть, а еще сам город увидеть надо. Самый романтичный город на земле. Мы гуляли практически весь день, как самые обыкновенные влюбленные, нас даже не останавливали поклонники. Весь день был только для нас. Мы прошлись по набережной Сены, по тихим улочкам Парижа, посетили Эйфелеву башню. Времени еще было достаточно, когда уже просто не было идей, куда сходить. И тут Саша вспомнил про Диснейленд. Ну надо же, как я могла забыть. 3 часа мы развлекались в парке как самые настоящие дети. Такого восторга я давно не испытывала. Вся то в делах, то в проблемах. Думаю, что Саша тоже. — Ты знаешь, я уже очень давно не проводил время как обычный человек, — признался мне Саша, — и не только с девушкой провести целый день, как я хочу, а вообще, даже, сам с собой. Работа стала и моей семьей, и моею любовью, и моим отдыхом. А с тобой я чувствую себя совсем по-другому. С тобой мне очень легко, и я могу запросто устроить себе выходной. Он подхватил меня на руки и закружил.       Эти оставшиеся 2 дня прошли очень быстро. Но за эти 4 дня мы испытали столько любви, что многим не дано испытать этого за всю жизнь. Завтра у нас самолеты, мой до Москвы в 2 дня, и его до Норвегии в 6. Думаю, что и эта ночь у нас будет бессонной. Слишком долго я его опять не увижу, целых полтора месяца. Все же под утро, уставшие, но счастливые мы уснули, не выпуская друг друга из объятий. Но сон мой был отнюдь не спокойным.       Мне снился вчерашний день, наши прогулки по городу, наши дурачества. Поцелуи и объятия. Но тут же Сашу от меня отрывала мощная, неведомая сила. И уносила в неизвестном направлении. А я оставалась в мрачном, холодном и безжизненном городе — пустыне, как после войны. Я кричала, звала на помощь, но бессмысленно. И тут громко прозвучал голос той цыганки: — Обмануть вашу любовь могут, разлучить вас хотят, но если вы доверитесь, друг другу, то будете вместе навсегда. Я не понимала, что это значит, я плакала, звала Сашу, но тщетно. Проснулась я резко, как от толчка, вся в слезах. Саша спокойно спал рядом. Господи, это просто сон. Но тревожное чувство меня не покидало. Я свернулась клубочком около него, и, прижавшись к нему, попробовала уснуть. Утром мы собирали вещи. Каждый свои. Правда, у Саши, их было меньше. Мы долго не могли проститься. Долго сидели обнявшись. — Прости, что не могу проводить тебя в аэропорт. Иначе я не успею сам собраться. Да и мне тут-то тяжело дается прощение с тобой, в аэропорту я тебя совсем не отпущу, — говорил он, гладя меня по волосам. Я молчала, он итак знает, что я чувствую. Нам не нужны были слова. Я ушла в ванну приводить себя в порядок перед полетом. До него мне оставалось 3 часа, через полтора прибудет автомобиль. Саша нервничал, и достал скрипку. — Я когда нервничаю, всегда играю, — смущенно улыбнулся он на мой невысказанный вопрос. Он начал играть божественно красивую мелодию, очень грустную. Как будто скрипка плакала, как и его душа. Глаза его были закрыты. Я, уже не стесняясь, в открытую, любовалась на него. Он похож на бога, мой красивый и печальный мужчина. Доиграв мелодию, он опустил скрипку и поднял глаза на меня. Долю секунды мы не могли оторвать взгляд. — Знаешь, так больше продолжаться не может. — О чем ты? — я насторожилась. — О нас с тобой. Сейчас мы летим каждый к себе, увидимся лишь в конце апреля. Я кивнула, призывая его развивать мысль дальше. Он продолжил. — Работать будем вместе 3 месяца, именно такой срок запланирован для записи и презентации книги и мюзикла. А что потом? Опять расстанемся на неопределенное время? До нового года? Там будет премьера фильма. Я затаила дыхание. Господи, Рыбак, ты что, бросить меня вздумал. Я не выдержу. Почему именно сейчас? — Я не могу так больше, Настюш, — он подняла на меня глаза, а мои уже наливались слезами, — эта разлука для меня невыносима. — И что ты хочешь предложить? — мой голос предательски дрожал. — Я хочу тебе предложить переехать ко мне. Я все равно работаю больше в Норвегии, там мы сможем чаще быть вместе. Я резко выдохнула. Ну, слава богу. Хотя бы он меня не бросает. Но это ничего не облегчает. Я, конечно, не представляю своей жизни без него, но и моя работа и мой мир весь в России. То, к чему я так долго стремилась. Я молчала, не зная, что ему ответить. — Я тебя не тороплю сейчас с ответом, но прошу тебя подумать, — умоляюще посмотрел он на меня. — Хорошо, я подумаю, — я подошла к нему и поцеловала.