Огнем горит твой взгляд И сердце бьется не в такт. Любить страшно, но я не боюсь, я усну и никогда не проснусь.
***
POV Леголас Зачем?! Зачем она это сделала?! Потеря Гэндальфа и Миры была слишком сильной для нашего отряда. Был мимолетный порыв кинуться вслед за брюнеткой, но Боромир удержал меня: — Одумайся, Леголас, это того не стоит. Я слышал, как кричал Фродо, и понимал его: Гэндальф был ему хорошим другом. Я закрыл лицо руками и застонал.***
POV Мирослава Всё тело ломило от невыносимой боли, казалось, каждый сустав тела был вывернут. Я попробовала чем-то пошевелить, но тщетно, было только больней. Щеки стали влажными — слёзы почти душили. Ну почему я просто не могу спокойно умереть! «— Рано ты собралась на тот свет, девочка». — раздалось откуда-то сверху, затем, я поняла, что этот голос в моей голове. Всё-таки разлепив глаза, заметила, что мне протягивал руку мужчина, лицо которого, я как ни силилась, разглядеть не могла. — Это сон, да? Я ведь умираю, верно? — скорее хрип сорвался с моих губ. Язык ворочался с трудом. Я сумела таки подняться с помощью незнакомца, но с трудом держалась на ногах. «— Кто сказал, что это сон?» — мужчина до сих пор говорил не размыкая губ - в моей голове, и, я, наконец, могла его разглядеть: высокий, на вид ему лет сорок, статный и черноволосый, казалось, совершенно обычный, не считая длинных волос и одежды. В глазах отчетливо виднелась мудрость и опыт прожитых лет за плечами. «— Твой жизненный путь еще не закончен. То, что ты здесь, это мой просчет, ты вовсе не воин, но от тебя уже зависит судьба многих». — А кто вы? «— Меня зовут Намо, девочка. Я преподнесу тебе, в качестве извинения дар, без него тебе уже не выжить в этом мире, ведь человеческая сущность так хрупка...» — на выдохе произнес длинноволосый мужчина, хотя всё так же не подал ни единого признака жизни. — Сколько мне еще будет больно? — вновь шепот, лишь бы не слышать собственный хрип. Ноги уже не держали, кажется, Намо об этом догадывается. «— В твоём теле происходят сильные метаморфозы, потерпи еще немного. Гэндальф уже облегчает твою боль.» — Так... он жив?! — удивленно распахнув глаза, начала осматриваться, надеясь увидеть упомянутого друга. «— Иначе и быть не могло. — судя по интонации голоса, мой собеседник улыбался, хотя вид его оставался таким же беспристрастным. — Я дарую тебе имя Отарэль Каньяэнь, но не время тебе его знать, очнёшься - забудешь. — прежде, чем я начала задавать вопросы, продолжил, — Там тебя уже заждались, пользуйся моим даром и новой сущность с умом». — напоследок, Намо всё же одарил меня улыбкой.***
— Ну же, Мира, очнись! Волшебник читал заговоры над абсолютно обездвиженной девушкой, пока с её лица не исчезла гримаса боли и бледность. Даже орлы не потревожили Миру, лишь сейчас солнечный луч мешал её сну. Девушка сморщила нос и отвернулась от луча, подставив свету темно-каштановые волосы. Вновь повернувшись к солнцу, Мира открыла глаза, серо-зеленые, еще чуть затуманенные сном. — Я рад, что вы очнулись, Мирослава. — раздался голос мужчины, отдавшись болью в голове. Яркий свет резал глаза, но эту проблему решил Гэндальф, заслонив его собой. Сознание пришло мгновенно, я бросилась на шею волшебнику и заплакала. — Как же я рада! — воскликнула я, заключив в кольцо объятий друга. — Ну-ну, Мира, всё хорошо, успокойся. — Гэндальф погладил меня по спине, — Можно поздравить тебя с перерождением? Так ведь говорил Намо... — Откуда вам известно? — чуть отстранившись от мужчины, недоуменно спросила. — Не к тебе одной приходил Намо, — мне подмигнули. Странно всё это, но подумать об этом ещё успею, для начала нужно оглядеть себя, что я и сделала: ноги, руки — на месте, лишь только одежда не моя. Простое белое платье, перехваченное голубой лентой под грудью. Впрочем, у Гэндальфа одежда тоже изменилась: прежде серые одежды сменились на белые, волосы теперь идеально прямые. — Ну вот, теперь ты не Гэндальф Серый, а Гэндальф Белый, — я улыбнулась, продолжая осматривать старца. — Знаешь, именно так меня и будут называть. — засмеялся мужчина, и я заразилась его смехом, но, вспомнив про слова Намо, я озвучила свой вопрос: — Гэндальф, кто я теперь? — Ты теперь эльф, Мира, — сразу же догадавшись о чём речь, ответил он. Руки сами собой потянулись к ушам. Уи-и! Заостренные! Счастливая, как орк, увидевший безоружного эльфа в одних трусах, стала радостно скакать вокруг улыбающегося волшебника. — Давай прогуляемся. — не снимая с лица улыбки, он за локоть остановил меня, указывая взглядом куда-то вдаль. Лес был чудесен и огромен. Я шагала, спотыкаясь о корни, и не могла дождаться, когда же появится хваленое эльфийское зрение и слух, чтобы избавиться от своей неуклюжести, но всего этого не было. Ну вот, обидно даже. Однако, я понимала лес, его настроение, эмоции, ветер шептал мне что-то. Гэндальф познакомил меня с энтами — благороднейшей расой, очень похожей на деревья. Их главным представителем был Фангорн. Он рассказывал мне стихи, истории, но так медленно и монотонно, что невольно засыпаешь, даже не смотря на то, что это жуть как интересно. — ... Саурон истребил всех моих друзей, жену, никого теперь не осталось, кроме волшебника. Было жаль Фангорна, я понимала его, ведь тоже осталась без семьи. Кстати, о волшебнике: ушёл куда-то, я и не заметила, зато узнала, что была в отключке 4 дня. Почему так долго, до сих пор не понимаю, да и изменений во внешности не было, кроме пресловутых ушей. Хотя... тело стало выносливее, я провела здесь два дня, испытывая его, результат мне нравился. На следующий день меня ждал приятный сюрприз: Пиппин и Мерри. Сначала они не поверили, что это я, но после, уже затискали меня до смерти. Хоббиты рассказали мне о похищении, о том, как их нашел Фангорн, о... смерти Боромира. Это поразило меня больше всего, но было не до того, нужно доставить хоббитов в более безопасное место. — Маленьким хоббитам пора в путь. — громогласно оповестил вожак энтов. — Мне так жаль с вами расставаться, — я обняла Мерри и Пиппина напоследок прежде, чем Фангорн забрал их. Я гуляла по лесу, когда уже темнело. Это становилось моим любимым занятием. Бежать так быстро, что ветер звенит в ушах, пытаться перебираться с ветки на ветку, словно Тарзан — это же так классно! Однако я прервала своё занятие, как только деревья встревожились о том, что недалеко чужаки, притом вооруженные. Я задумалась: интуиция молчала, поэтому решила смело идти навстречу незнакомцам. Постепенно слышались голоса, я подходила все ближе, когда, наконец, в уже наступившем мраке разглядела Гимли, затем Арагорна и подкравшись ещё ближе углядела Леголаса. — Это очень древний лес, — от его голоса сердце забилось быстрей, — всё помнит... и гневается... но кто-то его успокаивает. Ну да, я научилась ментально общаться с природой, может это и есть дар Намо? Деревья, услышав тихие перешептывания незнакомцев, встревожились, а потому оповестили меня об этом, но оно и понятно, Гимли таким оружием размахивает. Идиот! — Гимли, опусти топор, - сказал Арагорн, приподняв руку в соответствующем знаке. — Они чувствуют, мой друг, эльфы научили их говорить... — Говорящие деревья! О чем деревья могут разговаривать? — воскликнул гном, возмущенно переводя взгляд с Арагорна на Леголаса. Я хихикнула. Ой, нужно сказать Гэндальфу! Вскочив, я метнулась обратно в чащу. Волшебник нашёлся недалеко от места событий. — Гэндальф, там... — Я знаю, Мира, я их слышу, — он улыбнулся, — Леголас красив, не правда ли? Этот внезапный вопрос абсолютно сбил меня с толку. Я густо покраснела и, не зная, куда себя деть, убежала за ближайшие деревья под тихий смех Гэндальфа. Кстати, вовремя. — Я что-то слышу, тут кто-то есть! К нам идёт белый колдун. — Не давайте ему говорить, он нас зачарует, — ох, не про того колдуна они подумали. Я пропустила момент атаки, задумавшись о своём, лишь только свет, проходящий даже сквозь деревья, ослепил меня. — Вы идёте по следам двух юных хоббитов. — Где они? — Они прошли этой тропой позавчера и встретили того, кого не ожидали увидеть, это устроит вас? — Кто ты? Покажись! И Гэндальф показался. Это слишком эпично, что бы описать как-то по другому. — Это невозможно! — о, еще как возможно, Арагорн. — Прости, — Леголас встал на одно колено, — я принял тебя за Сарумана. — Я и есть Саруман, — в смысле? — Вернее тот Саруман, каким ему надлежало быть. — Но мы видели, как ты и Мирослава упали в бездну! — бр-р, вспоминать даже не хочу. — Мы прошли с ней огонь и воду. Она дала мне имя Гэндальф Белый... Далее последовал рассказ, который я уже слышала два раза. Первый — для меня, второй — уже для Мерри и Пиппина. Какой бы интересной не была история, но третий раз её уже слушать совершенно не хотелось. — А где она? Леголас, даже не смей давать мне надежду! — Мира, поприветствуй гостей. Я засеменила к волшебнику, в то время, как на меня удивленно уставились три пары глаз. Чувствовала себя так, будто пришла на бал в костюме попугая. Мужчины опомнились, и, к моему удивлению, начали меня обнимать. Последним был Леголас: — Мира! — эльф обнял меня за талию, а я обхватила его за шею. Возможно, мы так простояли дольше, чем нужно. У меня складывается такое впечатление, что я банально начинаю влюбляться.