***
Через несколько лет
Патрисия. Осень. Холод. Боль. Это три слова, что ломают душу. Даже не потому, что яркое и тёплое лето окончено,и не потому, что мама умерла, нет, это всё из-за тебя. Может, это звучит эгоистично, без уважения к покойной, но я собралась с мыслями и решила... Поняла, что жизнь не останавливается. Она идёт своим чередом. И никому нет дела, что пару месяцев назад ты потерял кого-то близкого. Миллер, что ты скажешь? Не звонишь, не пишешь. Тишина. Ты помнишь, как мы клялись, что никогда не предадим друг друга, всегда будем вместе? Помнишь? Нет? Забыл? Чёрт, я наивная девчонка. Пора учиться жить дальше, но нет... Нет, твою мать. – Мисс, Уильямсон? – Вмешался в мои глубокие мысли голос. – Да, это я. – Неужели пришёл мой черёд? – Проходите, доктор вас уже ждёт. Что я должна была почувствовать после этих слов, понятия не имею. Может радость, что наконец подошла эта грёбанная очередь, или же страх. "Доктор вас уже ждёт." Зачем, чтобы сказать, что через пару месяцев я буду глотать песок комьями и кормить червей? Я всё таки вошла в кабинет и присела на краешек стула. – Ну, здравствуйте, здравствуйте мисс, – взор мужчины лет 50-ти пал на мою мед карту, – Уильямсон. На что жалуетесь? – На жизнь. – С некой язвительностью вдруг выложила я. – Тогда это не ко мне. – Мужчина улыбнулся. – Это этажом выше, у психиатра. Вот у него и жалуются на жизнь. – Простите, шутка не удалась. – Пауза. – У меня подозрение на рак. – Ах, да. – Опомнился он. – Результаты анализов пришли. Можете выдохнуть, вы полностью здоровы. Не знаю, что тогда произошло со мной. То ли радость, то ли горе. Всё это смешалось и превратилось в одну большую дыру - в тоску по тебе. Если бы я только могла, Миллер, поделиться этой новостью именно с тобой, то весь мир пришёл в норму, но увы...Это невозможно. Я шла с больницы как в тумане. Не замечая даже луж под ногами, шлёпала по ним с начальной стадией простуды. Жизнь остановилась. Теперь, ничего не важно. Одна, в целом мире. Будто луна на небе. Неожиданно для меня самой, я почувствовала, как влетела в чью-то твёрдую руку. Она показалась мне такой, грубой, будто свежий цемент. Мои глаза произвольно поднялись и увидела то, что явно не ожидала заметить совсем. – Ты, – лишь произнесла с какой-то надеждой. – Ну, привет что ли, трепло. – До боли знакомая улыбка. – И что ты забыл в Англии? – Думаю, он знал каждый мой последующий вопрос, ведь это так очевидно. – Пару лет назад я здесь забыл тебя. – Улыбка не сходила с его губ. – А серьёзно? – Верить в этот бред во мне не было ни капли желания. – Мы ведь даже не созванивались. Когда я видела тебя последний раз? В апреле прошлого года? – И ты считаешь, что это вполне нормальное явление? – Лицо Эдди становилось грубее и серьёзнее с каждым словом. – Просто всё случилось так, как я и думала. Ты бросил меня на произвол судьбы и уехал. – Виноват. Но я ведь вернулся. – А смысл? Возвратился тогда, когда стал ненужным. – Наверное многое разрушила этими словами. – Но я нуждаюсь в тебе, Уильямсон. – Парень схватил меня за руку, но резко отпустил, зная, что мне этого совсем не хотелось. – Жаль, ты не можешь почувствовать всё то, что ощущала я примерно год назад. И слава Богу. Ты счастливчик, Эддисон. – После этих слов я просто прошла вперёд, пытаясь это моментально забыть. Будто бы ничего и не было. Патрисия Уильямсон так и идёт с больницы и ничто её не тревожит... Надеюсь, ты идёшь позади меня. Боже, как я на это надеюсь. Но моя гордость просто не позволяет обернуться и проверить, так ли это на самом деле. Даже сейчас я готова всё бросить и уехать. Сесть на самолёт и отправиться куда-нибудь. Главное с тобой. Ливерпуль давит на меня. Этот город стал таким чужим, холодным. С приходом осени всё больше его ненавижу. Что это за жизнь такая? Тебе всего двадцать, а изнутри ты рассыпаешься на мелкие кусочки, словно старушка, которой под девяносто. – У меня два билета до Нью Йорка. – Послышалось сзади. – И второй твой, если захочешь. – Ты действительно думаешь, что я поеду с тобой? – Тебя здесь ничего не держит, Трепло. Её больше нет. – Его слова ранили меня прямо в сердце. Уильямсон, гордая, безразличная Уильямсон, была сломлена. Откуда он мог знать? Кто ему сказал? Ведь это известно только мне и кучке близких. – Кто тебе сказал? – Яростным тоном спросила. – Не трудно догадаться. – В тот момент, на мой взгляд, всё его хорошее настроение растворилось. – Ты предал меня, Эдди. Слышишь, предал! – Закричала я на всю улицу, что прохожие стали оборачиваться недовольными взглядами. – Я знаю. – Парень опустил голову. – Но... Позволь мне всё исправить. Патрисия, прошу. – Поздно что-то исправлять. Твой поезд ушёл. – Мне хотелось вновь уйти, но Миллер не позволил. – Если ты просто уйдёшь, я себе не прощу. – Настаивал юноша. – Простишь, всё простишь. – В моём голосе было столько безразличия. – Трикси, – Парень упал коленями на мокрый асфальт. – Я люблю тебя. Эта фраза наверное заставила меня сто раз поменять своё решение. Любит? Неужели правда. Нет, такого просто не может быть. Столько времени прошло. С каждым днём в моё сердце врывается будничная пустота. Работа, дом, работа. Ни друзей, ни знакомых, никого. Я стояла и молчала. Мне не хватало земных слов, чтобы выговориться. – Ничего не изменишь, Эдди. Ты меня предал. – Это было последней каплей. И в тот миг я видела лишь его гордые плечи, удаляющиеся от меня с каждой секундой. Чирканье зажигалкой и дым...Едкий дым, убивающий твои лёгкие с каждым днём. – Ты же бросил. – Крикнула я ему вслед. Догонять тебя нету смысла. Зачем? Школьные годы закончились, и с ними исчез твой силуэт. Мне не больно, нет, научилась жить без эмоций внутри. Ведь Патрисия Уильямсон всегда была человеком с каменным сердцем. Вот только ты превратил этот камень во что-то мягкое и тёплое. А ты помнишь, когда со мной случилась клиническая смерть? Как Миллер переживал и, можно сказать, рвал на себе волосы. А когда примчался за мной с другого конца мира, только чтобы спасти от рук злоумышленников. Ты был первым и последним. И будучи обиженной тобой, я всё равно не жалею об этом. Ты не вернёшься. Ни при каких обстоятельствах, я не смогу видеть тебя вновь. Как бы мне не хотелось. Чёрт. Вспоминаю, как верила в наше светлое будущее, и эти воспоминания ломают кости. От них жить гораздо тяжелее. Звонок в дверь. Наверное стоит открыть. – Однажды утром я проснулся, посмотрел на пустое место рядом с собой и понял... Понял, что хочу, чтобы вторая подушка на моей постели была занята тобой. – Но ты уехал. – Я уехал, чтобы однажды вернуться...