Soldier of fortune and his Victory

Оглушительный гудок автомобильного сигнала разрушил утреннюю дрёму доктора. Ватсон подскочил на кровати, поморщился и по-инерции пригладил ёжик топорщихся волос на голове. Отчаянные зевки разрывали рот, но вернуться в царство розовых пони и послушных Шерлоков Джон даже не попытался. Капитан сел на край кровати и взял с тумбочки мобильник. Бездушная электроника просветила его, что он проспал крепким и здоровым сном целых пять часов. Бывший солдат уныло поплёлся в ванную, надеясь, что Холмс в очередной раз не разбил там портативную лабораторию. С трудом придя в себя под освежающим душем, Джон углубился в размышления. Вчерашнее поведение Шерлока было странным, не более чем обычно, но оно заставляло напрячься. Кто знает, что мог выкинуть ночью уязвлённый детектив? Если накануне он чуть не упёк в тюрьму пару честных граждан. Ладно, не совсем честных – девчонки попались на посещении незаконного игрового притона. Но это, чёрт возьми, такая глупая случайность! А всё из-за Ирен Адлер… Джон зло выдавил мятную пасту и с силой запихнул зубную щётку в рот. Если бы не мисс Адлер, то Шерлок не облажался бы с заданием Майкрофта, не требовал от Лидии местонахождения доминантки, не вёл бы себя, как идиот, и Джон бы не уехал от Виктории вчера! «Виктория, Виктория», – ловко скользя по зубам щёткой, промычал Ватсон. Она удивительно спокойно отреагировала на уход к Шерлоку. Что тоже странно, поскольку обычно Виктория давала понять, пусть и просто скорченной рожицей, что само наличие детектива на планете её раздражает так же, как и цены на бензин в Объединённом Королевстве. Но вчера – воистину удивительный день – она была покорна. Даже сама предложила Джону уехать на Бейкер-стрит. Странные существа - женщины! То не могут понять, почему нельзя совать пальцы в розетку, то понимают всё без лишних объяснений. Закутавшись в любимый полосатый халат, делавший его похожим на большую и уютную хозяйственную пчелу, доктор прошествовал в гостиную. Шерлок не спал, но и в комнате он не присутствовал, явно шатаясь по чертогам разума или каким-то другим фантастическим окраинам собственного мозга. Мужчина лежал на диване, позволяя своим длинным ногам вытянуться во все дюймы. Растрёпанная голова покоилась на подлокотнике, глаза полуприкрыты... полуоткрыты?.. Нет, пожалуй, всё же, полуприкрыты. Длинная тень от ресниц лежала на скулах, под глазами – синеватые мешки, под цвет его любимого халата, который был небрежно распахнут. Всклокоченные кудри упруго и едва заметно шевелись, словно жили своей собственной жизнью на голове социопата. Сквозняк от распахнутой двери. Рядом у домашних тапок лежала пустая упаковка никотиновых пластырей. Прекрасно. Просто прекрасно! Вид друга был настолько нездешний и неземной, что Ватсон забеспокоился. Он сделал пару шагов и замер, не зная, что делать дальше: растрясти Холмса или, наоборот, оставить в покое. - Вывод, который ты сделал, - является абсолютно ложным, – чётко проговорили губы социопата. Голос звучал хрипло и немного простужено. Простужено? А может, прокурено?.. - О каком выводе ты говоришь? – выразительно подняв бровь, поинтересовался занятый пристальным изучением соседа по квартире Ватсон, не особо задумываясь об ответе Шерлока. Взмахнув длинными ресницами, Шерлок широко распахнул глаза, как обычно это делают кобры в мистических фильмах. - Я не курил. Не кололся. Не нюхал. Не употреблял ничего запретного и противозаконного, мамочка, – с издёвкой отчеканил Холмс и в качестве доказательства быстро задрал рукава, демонстрируя локтевые сгибы. - А… Ты меня успокоил, – Джон отошёл от детектива, качая головой и отмечая про себя цвет глаз Шерлока – сероватый, притухший, как расплавленное серебро. Признак недосыпа и активной мозговой деятельности ночью. - Раз ты в себе, то я хотел бы узнать, что за цирк был вчера? – Ватсон уселся в кресло и с самым безразличным видом раскрыл лэптоп. - Цирк? – переспросил Шерлок, медленно поднимаясь с подлокотника и поднося соединённые пальцы к губам. – Ты имеешь ввиду, почему я не отправил за решётку двух посетительниц притона в одном из злачных мест Лондона? Капитан обозлено прикусил язык, но сдержал гневные комментарии. - Пожалел тебя, Джон. Ведь одной из нарушительниц закона была твоя подружка. Забыл? – невыносимый детектив чуть повернул голову в сторону закипающего друга. - Спасибо за напоминание, но не надо делать из меня дурака. Ты прекрасно понял, что я подразумевал под словом «цирк». Шерлок! Мои отношения с Викторией не должны страдать из-за твоих непонятных чувств к мисс Адлер. Произнесённая фамилия стала красной тряпкой для быка. Холмс зло сверкнул глазами и резко сел, опустив ноги на пол. - Я. Не. Испытываю. К. Мисс. Адлер. Никаких. Чувств, – последнее слово было выстрелено со злобой, рискующей разбить люстру на потолке. Джон округлил глаза и поджал губы, всем видом давая понять, как заметно, что Шерлок безразличен к этой женщине. - Знаешь, Шерлок… Это твоё личное дело, но что меня не устраивает, так это саботирование отношений с Викторией! Она моя девушка… - Это временное явление, – тут же перебил Ватсона социопат, но, даже перебив его, придал себе самый пренебрежительный вид, давая понять, что этот разговор утомляет, и он вот-вот снова углубится в паутину мыслей. - Это наше с ней дело! Давно ли ты предсказываешь будущее? – возмутился капитан. - С ней ты зря теряешь время, - с непрошибаемым лицом продолжал Холмс, надевая на лицо маску самоуверенного гения. Крышка ноутбука с силой захлопнулась крепкой рукой. - Ты невыносим! – доктор вскочил, рассекая ладонью воздух. – Всё. Мне наплевать, я тебе не нянька. Зачем я вообще оставался сегодня здесь? - Сантименты? – сделал предположение Холмс, вскинув прозрачный взгляд на Джона. - Идиотизм, – припечатал Ватсон, разворачиваясь и уходя к себе. - И всё же, она тебе не пара. Она легкомысленна, капризна, и ты будешь ревновать. Поводов будет достаточно, – прилетело в спину уходящего доктора. *** Тема последующих абзацев: Radiohead - «Creep». Дин был французом, по непонятной причине любивший Лондон. Мы учились с ним вместе в университете, точнее – он был на параллельном курсе. Но журналистика, как и редакция, мало увлекала искристого, весёлого и богемного Дина. Куда больше ему нравилось посещать танцевальные кружки в том же университете и ходить на курсы рисования где-то в районе Кэмдонтауна. Частенько прогуливая занятия, он почему-то никого не раздражал, а, ведь не отсиживая должное на предметах, умудрялся сдавать экзамены одним из первых. Обаятельная улыбка, аура очаровательной развязности и доброжелательности растопила чопорность английских роз, заносчивость английских джентльменов. И, о чудо, Дина все любили, что несвойственно нашей нации в принципе – любить французов. Смешные неформальные майки, которые порой были раскрашены вручную, простые, но отлично сидящие джинсы, яркие цветные фенечки на руках, массивные ботинки или же наоборот – лёгкие кеды на ногах. Дин всегда выделялся из серой массы, но, как всякий француз, знал толк в чувстве меры и не уподоблялся нашим панкам. Мы с Дином дружили. Просто и искренне дружили, он всегда подходил ко мне в столовой и обнимал за плечи, чуть касаясь чисто выбритой щекой моего виска. Была у нас традиция – мы большой компанией ходили на каток. Однажды я упала после первых пяти минут катания, сильно подвернув ногу – Дин бросил кататься и целый час составлял мне компанию, развлекая историями и рисуя пальцем на лавке, покрытой снежной пылью, мой портрет. После окончания учений-мучений обменялись телефонами, но не виделись уже около трёх лет. Он жил на два города, мотаясь между Лондоном и Парижем, зарабатывая продажей картин, преуспел в живописи, фотографии… Чёрт, не помню, от кого узнала это, но помню, что кто-то точно рассказывал. И теперь этот самый Дин, который, как и я, разменял третий десяток, стоял передо мной. Светящийся, румяный, улыбчивый, хорошо одетый, аккуратно причёсанный… И я - косо-криво накрашенная, вырядившаяся в какую-то нелепую юбку, без укладки, с недосыпом и лицом, выражающим ненависть ко всему миру. Я по жизни чемпион… - Какими судьбами, Дин? – повторила я, пытаясь одновременно придать стрижке благообразный вид и прикрыть при этом не первой свежести лицо. - Приехал по работе. Я частенько бываю в Лондоне, – он положил обе ладони на мои плечи и наклонился, чтобы поцеловать в щёку. «Да, конечно! Прекрасно выгляжу!» - пронеслось истерично в голове. - Чем занимаешься? – опять спросила я, затягивая потуже поясок плаща. - Сейчас гуляю, – он широко улыбнулся, и искры снова полетели из зелёных глаз. – Или тебя интересует моё положение в обществе? - Меня интересует всё, что ты расскажешь, – я улыбнулась в ответ, стараясь не думать о грязных сапогах, затоптанных утром в метро. - Я художник, фотограф. Приехал на собственную выставку в Лондон… У меня всё хорошо. Решил прогуляться, но до этой минуты не понимал, какая из сторон глупой души занесла мои ноги на Оксфорд. Теперь понял, - он поднял голову к небу. – Кто-то там захотел, чтобы мы увиделись после долгого перерыва. - Да, давно… Три года прошло? - Четыре. Вики, ты куда направляешься? Я неопределённо махнула рукой: - Бреду себе домой с работы… Я живу на «Слоне и Замке», – непонятно зачем уточнила я. - Кажется, там есть отличный паб, – Дин сложил руки на груди. – Давай посидим там? Поболтаем, а я заодно провожу тебя. Признаться, мне очень хочется узнать, почему всегда улыбчивая Викки так сурова сегодня, – он громко засмеялся и слегка подтолкнул меня в спину. – Пошли к метро. *** - Вышла замуж? – Дин замер с кружкой в руке, забыв сделать глоток. – Не может быть! - Не представляешь, как мы были удивлены, – я с наслаждением отхлебнула пива. – Свадьба была шикарная, все только руками развели… Мы уже час сидели в пабе, уютно устроившись на диванчике в углу у окна. Пили пиво и перемывали кости общим знакомым. Про кого-то что-то знал Дин, а про кого-то - я. Воспоминания, слухи, анекдоты лились рекой, и я уже совсем забыла о гадком расположении духа, но тут он спросил: - Так что ты была так мрачна? Клянусь, в жизни не видел у тебя такой кислой физиономии. - Видел. Когда я завалила философию… - напомнила я, утаскивая картофель с его тарелки. - Точно, я и забыл, – деловито покачал головой он, подвигая тарелку поближе ко мне. – Но, я думаю, сегодня твоё неудовольствие вызвала не философия? Я угрюмо покачала головой. Дин прищурился и поднял тяжёлую кружку: - Парень? Наверное, это не хорошо - напрягать личными проблемами человека, которого не видишь годами. Да и неизвестно, как часто будете вы видеться, но информация хлынула потоком. Удивляясь самой себе, я выложила ему всё: про знакомство с Джоном, про то, кто он такой и что есть Шерлок (как оказалось, Дин был наслышан об их похождениях), в красках рассказала о нашем пьяном налёте и вчерашнем происшествии. Студенческий друг слушал внимательно, лишь изредка заливаясь смехом, когда это позволяла ситуация. Закончив, я ополовинила пинту и жалобно посмотрела на Дина: - Скажи, я веду себя, как последняя кретинка? Он активно замотал головой: - Нет, что ты. Твоя реакция мне понятна, но я не совсем понимаю Джона… Близкий друг, сосед, как ни крути - общий быт. Это понятно, но ты… Ты, - Дин замолк и сделал элегантный жест рукой. – Ты – девушка. А ваша сестра не терпит снисходительности. Мой собеседник задумчиво потёр подбородок. - Скажи, ты его сильно любишь? Я замялась: - Не знаю, мы не так давно знакомы… - но, столкнувшись с открытым взглядом Дина цвета благородного малахита, сдала все бастионы. – Я сильно влюблена. - Значит, всё будет хорошо! – оптимистично заключил Дин, весело подмигнув. – Всё разрулится, и сам мистер Мигрень будет нести подол твоего свадебного платья! Воображение тут же нарисовало картинку праздничного Шерлока с подолом в руках, и я повеселела. Засмеявшись, с удовольствием обняла милейшего Дина, которые как раз раскрыл руки для приятной процедуры. Прижавшись щекой к мягким, как у ребёнка, волосам, я подумала, что здорово жить, зная о существовании таких людей. Которые выслушают, утрут сопли и заставят поверить, что всё будет хорошо. От мыслей, достойных хиппи, меня отвлёк другой голос. Знакомый, чуть настороженный и непреклонный: - Привет, Виктория… - прогудел голос капитана Ватсона над головой. ______________________________________________________________________