Чертово исключение

      Может быть мне и нечего вам рассказать. Может быть то, о чем мне хочется говорить никому не интересно. Но мне нужен кто-то, кто умеет слушать. Поэтому я просто представлю, что этот кто-то – Вы.       За год многое изменилось. Да, черт возьми, все изменилось. Абсолютно. Верх дном перевернулось. Быть может, просто я стала худшим человеком, чем была.       Почему с годами друзей становится все меньше? Вы вспомните, сколько у вас было всяких друзей и подружек, какими большими группами вы бегали во дворе, когда вам было лет шесть-семь.       А потом вы росли, учились. В средней школе те, с кем вы ели песок на пару и смеялись, измазанные, но счастливые, вдруг перестали с вами разговаривать. Даже здороваться перестали. И вы смотрите на них и тех, кто теперь их «самое близкое окружение», и не можете взять в толк, что такого случилось, что так сильно изменило положение вещей. Где были Вы, когда это произошло? И почему Вы сами не изменились?       И так дальше год за годом. Постепенно в длинном списке ваших друзей выцветают имена, и вот их уже невозможно разобрать, и вот они уже исчезли. И вроде бы хотелось вписать их заново, но вот проблема – Вам их уже не вспомнить.       Сейчас, думая над этим, мне приходит мысль о том, что вдруг я тоже менялась и кто-то точно так же смотрел на меня и не понимал, что вообще происходит. И думал, что только он нисколечки не изменился. Кто знает? Ведь мне уже не вспомнить выцветшие имена. Вдруг одно из них исчезло именно по этой причине?       Все меняется, и ты в первую очередь. С себя надо начинать. С себя надо начинать…       У меня навязчивое чувство, что я притворяюсь. Что это не я. Но в то же время я знаю себя только такой, и вроде бы это и есть я настоящая. Но что-то не так...       За год многое изменилось…       Если вы только что выпустились из школы и еще не поступили в вуз, я хочу вам кое-что сказать. Только вот прямо сейчас спросите себя, вы знаете кто вы такой?       Хотя какой в этом вопросе толк. Я все равно скажу, простите мне мой эгоизм.       Если вы только окончили школу, вы наверное немного растеряны. Может быть даже потеряны. Я почти в этом уверена. И вы вероятно думаете, что найдете себя, как только начнете учиться, как только станете студентами. Так вот, с большим сожалением вынуждена вас разочаровать – ни черта. Не найдете. По крайней мере сразу. Хотя, заканчивая третий семестр, я что-то все еще чувствую себя сырым бесформенным тестом. И боюсь это тесто уже начинает плесневеть. Изнутри.       А сейчас, простите, мне нужно посчитать, сколько времени прошло с тех пор, как я самонадеянно решила, что пришло время показать себя, когда на самом деле показывать было нечего. 16 месяцев назад       Заселившись в общежитие и после прожив там неделю, я, как ни странно, быстро привыкла к новому месту жительства. Как будто жила в этом городе всю свою жизнь. Соседки мне попались нормальные, и я надеялась, что мы с ними станем лучшими подругами.       В моем родном городе у меня осталось трое моих единственных друзей, которые еще не закончили школу. Они не были моими одноклассницами, у меня нет школьных друзей, и мне кажется это хорошо. Друзья должны появляться естественно, а не насильно. А одноклассников заводить хорошие отношения между собой заставляет школа. И здесь ничего естественного уже нет. Это принуждение.       В первый день учебы мы бежали по узким улочкам нашего города (я не буду озвучивать его названия, и причины этого тоже. Пусть его названием будет просто Город). Мы с Дианой и Алей, моими соседками, уже опазывали на занятие, потому что никак не могли найти здание нашего факультета. Автобус ехал по пробкам почти час, а мы высадились не на той остановке. Намного раньше чем требовалось.       - Да постойте же вы! – крикнула я вслед. Дождь лил как из ведра, а я была в открытых туфлях на высоких каблуках. В общем немудрено понять мое состояние – расфуфыренная мокрая курица на ходулях.       Диана и Аля остановились на светофоре и я, наверное, впервые была рада красному свету, потому что он позволил мне их догнать. Господи, как же я боялась отстать и заблудиться. Хоть я и привыкла к городу, но узнать его еще не успела.       - Девчонки! Осталось пятнадцать минут! – запаниковала Диана.       - Спокойно, - устало протянула Аля. – Уже недалеко. Я знаю, куда идти, без паники, дамы.       Аля родом из маленького поселка, который находился в двадцати минутах от Города. И раньше она чуть ли не каждый день ездила сюда одна или с подругами, чтобы походить по магазинам и погулять.       Мы бежали без передыха еще минут десять. За это время нам пришлось преодолеть поворотов десять. На пути встречались и широкие улицы, и узенькие переулки. Да, такова столица, тем более ее центр. Ничего не поделаешь, нужно учиться ориентироваться, что, кстати говоря, Аля делала просто мастерски. Я бы уже давно заблудилась во всем этом лабиринте старинных построек.       Наконец, здание филологического факультета отыскалось. На вид оно было, надо сказать, так себе для здания университета федерального значения. Оно выглядело, скорее, как какой-нибудь офис.       Не сбавляя темп, мы влетели внутрь, промокшие насквозь. От красоты, которую мы наводили все утро, не осталось и следа. Мои волосы напоминали сосульки, рубашка была смята и выглядела как одеяние бездомного, а о замшевых туфлях я вообще промолчу.       Взбежав по лестнице на второй этаж, я и мои соседки оказались у дверей аудитории, из которой доносился шум и гул голосов. Мы вошли и сели на свободные места сзади. Видимо, здесь собрался весь поток, потому что помещение было забито до отказу и мест уже не оставалось. Студенты сидели впритык друг к другу. Было жарко и душно.       Преподаватель опаздывал и в нашем распоряжении было немного времени, чтобы отдышаться.       - Неужели успели, - радовалась Диана, с энтузиазмом выкладывая канцелярские принадлежности на парту и не оставляя никому больше места для письма. Даже себе.       Я улыбнулась. Диана с первой встречи показалась мне забавной. С тех пор я убеждаюсь в этом все больше день ото дня.       Мы с Алей сидели по обе стороны от нее в одинаковой позе, подпирая щеку кулаком. Как оказалось, мы обе наблюдали за эпическими приготовлениями нашей спутницы и слушали ее взволнованные причитания в стиле «не верится, что мы уже студенты» и «поскорее бы начать учиться». И когда случайно наши взгляды встретились, мы не удержались и рассмеялись в голос.       - Что произошло? – встрепенулась Диана. – Расскажите мне тоже! – Она пихала нас обоих в плечи кулаками, но мы были не в состоянии адекватно разговаривать.       А затем двери распахнулись, и в аудитории появилась представительная женщина в строгом костюме с длинными черными волосами, аккуратно собранными на затылке так, чтобы они не падали на лицо. Воцарила тишина. Вошедшая встала за кафедру и заговорила громким ораторским голосом:       - Добрый день, студенты! Я заведующая кафедрой переводоведения Романова Марианна Рафаэловна. И мы собрались здесь сегодня, чтобы рассказать вам, что в целом представляет из себя учеба в высшем учебном заведении, а также распределить вас по группам, согласно языкам, которые вы выбрали для изучения. Итак приступим.       Марианна говорила о поведении и расписании, о дресс-коде и о прочих вещах, вызвавших у меня затяжную зевоту.       - На нашем потоке одни девушки! – изумлённо и возмущенно сообщила мне Аля, перегнувшись через парту с горой тетрадок и ручек Дианы. – Парней практически нет.       - Да это точно. – А я и не заметила сразу. Оглядевшись, я поняла, что почти все сто с лишним человек были девушками.       Однако, я заметила несколько персон мужского пола, не очень симпатичных на мой взгляд. В основном это были представители иностранных студентов.       - И кто-то из них будет вашими кавалерами, - захихикала Аля, подкалывая нас. У нее то самой парень был, и отношениям их был уже не один год.       - Отвали, - отмахнулась я, что только подзадорило ее. - Вон тот например!       Тут засмеялась и Диана, присоединившись к нашей принцессе подколов. Как мне показалось, только чтобы избавиться от последующих насмешек в свой адрес со стороны соседки.       - Или вот этот! – Диана указала на сидящего перед нами через две парты. – Волосатый, который.       Я и не заметила его, поначалу. Наверное, приняла за девушку. Это был высокий, худощавый студент в рубашке и синем пуловере с длинными до плеч распущенными русыми волосами. Он внимательно слушал заведующую кафедрой и что-то записывал в тетрадь.       - Девочки, можно тише, пожалуйста, - шикнула девчонка в больших очках, сидящая прямо перед нами, на развеселившихся Алю с Дианой.       - Простите, - наигранно серьезно отозвалась Аля шепотом, что еще больше рассмешило хохотушку Диану.       Девушка закатила глаза (что выглядело жутковато сквозь толстые линзы) и отвернулась.       И тут на шум обернулся парень. Мельком, видимо просто потому, что ему тоже начал мешать шум из-за спины. И застал меня.       Черт, я сидела и пялилась на него! Вообще-то я любовалась его волосами, но все равно считается. Недовольное выражение улетучилось с его лица и сменилось любопытством. Я поспешно опустила взгляд и стала что-то черкать ручкой в блокноте. У меня плохое зрение, но даже за эту долю секунды я успела разглядеть, как прищурились его глаза. Не презрительно, а как-то немного нервно, но мне в любом случае стало стыдно, как будто я за кем-то подглядывала. Только не думайте, я никогда не подглядывала ни за кем, я не извращенка.       Когда развернутая речь Марианны Рафаэловны наконец окончилась, началось распределение. Аля с Дианой оказались в одной группе, а я, к сожалению, не с ними. Свою группу мне удалось отыскать не сразу. К каждой прикрепили старшекурсника-куратора, который махал рукой и выкрикивал название языка.       - Немецкая!       - Испанская!       - Итальянцы, все сюда!       От шума и гама заболела голова. Никогда не любила толпу. Наверное, поэтому вечеринкам я предпочитаю посиделки дома с книгой или фильмом. И желательно в одиночестве.       Язык, который мне предстояло изучать в университете, был арабский. Я услышала, как старшекурсница с красными волосами выкрикивает «Арабы!» и примкнула к маленькой кучке первокурсников, окруживших ее.       - Как тебя зовут? – доброжелательно спросила она.       - Луана Никитина.       Куратор отметила меня в своем списке.       - Так, так, так … - она пробежалась по листку глазами. – Вроде все… а нет. Трошин. Трошин здесь?       Но вокруг нее были одни девчонки.       - Видимо еще не нашел нас, - сделала она заключение. – Ну подождем.       Я скрестила руки на груди и отвернулась к группе спиной, с интересом разглядывая студентов, снующих туда-сюда, протискивающихся сквозь толпу в поисках своих одногруппников.       И все это были будущие переводчики. Мне даже стало страшно. Я вдруг задумалась о том, какая конкуренция нас ожидает, когда мы выпустимся из университета и начнем искать работу. Я попыталась представить себя взрослым деловым специалистом своей профессии, но ничего не вышло. В свои восемнадцать я чувствовала себя гораздо младше и видимо поэтому так и выглядела. Никто никогда не давал мне столько лет, сколько мне было на самом деле.       Я какая-то отсталая. В смысле, мое ментальное взросление идет очень медленно, медленнее, чем фактическое. Хотя глупые психологические тесты показывают, что в душе мне больше тридцати лет. Вот и пойми, сорок тебе на самом деле или пятнадцать. Но одно я знаю точно – цифры в паспорте на месте даты рождения абсолютно ни о чем не говорят.       Из раздумий меня вытянул громкий голос кричащий:       - Арабская группа!!!       Я обратила взгляд на источник воплей. И это был тот длинноволосый парень. Он стоял во весь свой рост (при моем метре с половиной, он казался мне просто скалой) и размахивал руками над головой.       Я понятия не имею, что подвигло меня сделать следующее: я сказала куратору-старшекурснице:       - Вон он! Наверное это Трошин.       А потом я направилась к нему.       - У тебя арабский язык? – спросила я его, перекрикивая толпу.       Парень закивал.       - Пойдем, мы вон там стоим, - указала я в сторону своей группы и пошла обратно. И я была уверена, что он пошел за мной. Конечно, это было очевидно. Однако, в моем случае нет: я сомневаюсь даже в самых очевидных вещах, а порой даже в собственных действиях. Этот случай был неким исключением. Всегда так, ничего хорошего из привычного не рождается. Ни хорошего, ни плохого. Всему в этом мире виной вещи единственные в своем роде. Поэтому, если любите спокойствие, никогда не делайте исключений.