Обещание счастья

Что я могу изменить своей любовью Под этим тревожным небом, заполненным бомбами? Что я могу добавить к кровавым закатам К звёздам, застрявшим в небе осколками от снарядов? Если вдруг взрывная волна Оборвёт наши сны, зачеркнёт наши планы Что, если я не успею сказать тебе о самом главном.

Я слышу течение крови в моем организме, шум, словно водопад или стремительная горная река, а может быть шум поезда. Сердце бьется слишком медленно. Пытаюсь открыть глаза, комната без окон, серые стены и потолок давят на меня, словно снежные облака, я много раз видела такие облака в родном лесу. Все тело ломит, словно меня разбили на множество мелких кусков и неуклюже склеили. Голова ужасно гудит и кружится. Где я ? Похоже на больничную палату, я точно не в Капитолии, здесь все такое старое и унылое. Пытаюсь пошевелиться, тело отказывается меня слушаться, руки и ноги словно ватные. Хочу приподняться с кровати, низ живота, словно ножом, пронзает адская боль. Я ничего не понимаю, где я , что со мной. Глаза быстро рыщут по комнатушке, в надежде найти ответ или хотя бы малейшею подсказку. Мой взгляд приковывает съежившаяся фигура в кресле, которое стоит в дальнем углу моей темницы. Пытаюсь узнать черты незнакомца, не могу сосредоточиться, зрение подводит, то и дело очертания незнакомца расплываются. Это он? Наверняка это он! - Пит! - вместо крика, получается глухое шипение смещенное со стоном боли. Незнакомец на кресле поднимает голову. Это не он. Гейл! О боже, что он тут делает, где мы вообще. Что со мной произошло! Где Пит ! Я жадно ловлю ртом воздух, слезы подступают и обрушиваются соленым потоком на мои щеки. - Тише, Китнисс! Это я – Гейл. Ты в безопасности, тебе ничего не угрожает. – тяжелые ладони Гейла накрывают мою руку. - Где мы? Где Пит? Что с моим ребенком, - сквозь пелену слез пытаюсь говорить. Но я чувствую тяжелый и почти скорбный взгляд моего друга, он сулит неладное. - Китнисс, - он опускает глаза и нервно сглатывает, - Мы сейчас в 13 Дистрикте, после эфиров с вашими интервью, народ заподозрил провокацию и поднял восстание. Миротворцы не смогли подавить бунт, и Сноу отдал приказ об уничтожении нашего Дистрикта. Не многих мы успели вывести в лес. Я не свожу глаз с него, что же мы натворили, Сноу всегда играет по своим правилам. А моя семья? Как же они? -Гейл… - Они живы, твоя семья тоже здесь. Повстанцы во время прорвались во дворец и успели спасти тебе жизнь. Тебя хотели отравить, Китнисс. - Что с ребенком? Где он?! – почти рыдая, молю Гейла. - Китнисс, мне очень жаль. Врачи сделали тебе кесарево, но малыша уже было не спасти. Он отдал свою жизнь, чтобы спасти тебя. Они сказали, что они все равно бы не смогли спасти его, слишком маленький срок. Мне, правда, жаль. Голова становится подобной камню и тянет меня вниз. Сноу забрал у меня все. Он отнял мое счастье, отнял невинную жизнь. Он коллекционирует жизни ни в чем не повинных детей, его страшная коллекция получила самый ценный экспонат. - А Пит? – еле шепчу - Он в Капитолии. Миротворцы Сноу уж очень быстро среагировали. Он в плену. - Твоя семья цела? - Да, Мадж погибла. Центр города первым принял ядерные удары, - щеку Гейла режет пополам скупая слеза горечи утраты. - Мне очень жаль, Ге.. , - я не успеваю договорить, как Гейл крепче стискивает мою руку. - Он заплатит! Он заплатит за все, Китнисс! Мы отомстим этому старику! Мы отомстим за твоего ребенка, за Мадж, за каждую семью погибшую в ту ночь. Я обещаю тебе! – глаза друга полны слез и ярости, она сжигает его, превращая в раскаленный уголь. Я раздавлена, сломлена, уничтожена. О разбитом счастье всю жизнь будет напоминать уродливый шов в низу живота. Я не хочу жить, эти испытания не по плечу мне. Где Пит, который успокоит меня, скажет, что все будет хорошо, что мы справимся со всем! Его нет! НЕТ! Возможно, именно сейчас этот изверг пытает его или он уже мертв. Сноу причинил нам слишком много боли, это последняя грань. Мне кажется, что я все еще ощущаю шевеления малыша. Ощущаю как его маленькие пяточки елозят туда сюда снова и снова, ощущаю как щекочут меня изнутри его крохотные пальчики. Будто я все еще слышу его сердцебиение. Я никогда не увижу его, никогда не узнаю на кого он был бы похож. Предательское воображение уже рисует русоволосого мальчугана, он так похож на меня. У него серьезный взгляд, но в глазах отражается лазурное небо, как у Пита. Он держит в руках маленький лук, который для меня делал мой отец. Он смотрит на меня, его глаза наполнены слезами, малыш отворачивается и бежит прочь, его маленький силуэт сжирает тьма. Ладони машинально закрывают лицо, мне хочется отвернуться от Гейла, я не хочу чтобы он видел меня такой. Все тело сжимается, руки сползают на живот и гладят его, пытаясь найти малыша. Это не правда! Я не верю что тебя нет! Но вместо маленького тельца в животе, только огромный уродливый шрам. Я не веду счет дням и ночам, не заметно сменяющих друг друга. Врачи просят меня успокоиться, и перестать нервничать, это плохо сказывается на моем лечении. Мне все равно, моя жизнь никогда не станет прежней после всего что со мной случилось. От морфлинга становится лучше, его дурман окутывает меня и уносит далеко-далеко в страну наркотических грез. Я будто бы смотрю на себя со стороны, я огненная птица, я сжигаю всех своим неудержимым пламенем. Я сгораю сама, но будто феникс вновь возрождаюсь из пепла, и все повторяется вновь. Это мое проклятие. Люди, которые мне дороги гибнут из-за меня. В перерывах между процедурами, сном и морфлингом ко мне заглядывают родные. Мама и Прим стараются говорить о чем угодно, но только не о том что произошло. Мне кажется, прошлое стало вымыслом, все смешалось … Где правда и где ложь? Я ни кому не могу доверять.

Все беды и боли ночь унесёт. Растает туман, когда солнце взойдёт. Тут ласковый ветер, тут травы, как пух. И шелест ракиты ласкает твой слух. Пусть снятся тебе расчудесные сны, Пусть вестником счастья станут они.

Прошло уже почти три недели, меня выписали из госпиталя, ссылаясь на то, что критическое состояние миновало. 13 Дистрикт больше напоминает катакомбы. Все жители одеты совершенно одинаково, в бесформенные комбинезоны защитного цвета. Меня селят в жилой отсек рядом с моей семьей, он находится почти напротив отсека семьи Хоторн. Мы снова сблизились с Гейлом, как и раньше я могу доверить ему свои мысли, как и он мне. Между нами почти нет секретов. Так легче нам пережить боль утрат. Мы живем по строгому расписанию, завтрак, военно-боевая подготовка, у младших школа, обед, снова подготовка, ужин и личное время. Гейла зачислили в штаб при Президенте Дистрикта Альмы Койн. Эта женщина внушает мне недоверие и неприязнь. Особенно ее тусклые серые глаза, будто всю жизнь и весь цвет из них просто выкачали. На одно из очередных собраний штаба приглашают меня. Оказывается бывшие победители Игр состояли в сговоре. Битти Литье, гениальный изобретатель в нелепых очках из Дистрикта 3. Надутый павлин Дистрикта 4 Финник Одэйр. Чокнутая Джоанна Мэйсон из Дистрикта 7 и Хеймитч. Президент Койн представляет мне Плутарха Хэвенсби, он должен был быть распорядителем квартальной бойни, он и был зачинщиком этого заговора. Теперь им нужна я, нужна Сойка-Пересмешница. - Китнисс, я рад снова видеть тебя! Мои информаторы в Капитолии, доложили сегодня мне, что пока Пит жив и здоров. Но никому не известны планы Сноу на его счет – с хитрой, мне так кажется, улыбкой быстро говорит Плутарх. - Что вы хотите от меня! - Мы хотим, чтобы ты стала лицом революции, лицом освободительной войны! – с неподдельной гордостью произносит мужчина. - Я… Э-э… Ну.. Мне надо подумать. - Китнисс, пока ты думать будешь, Пит может распрощаться с жизнью! Вспомни, что Сноу сделал с вашим ребенком! Вспомни, кто твой настоящий враг! – бросает Хеймитч. После его слов все взгляды присутствующих устремляются на меня. Это был удар ниже пояса. - У меня есть одно условие! - Слушаю вас, Мисс Эвердин, - решительно смотрит на меня Койн. - Миссис Мелларк, - с улыбкой поправляет Хэвенсби. Койн не довольна, видимо она не любит, чтобы ее исправляли. - Я буду вашей Сойкой, но только если я лично, своими руками убью Сноу! - У вас будет такая возможность, - одобрительно кивает мне Койн. Теперь моя жизнь приобретает новый смысл. Я должна, во что бы то ни стало спасти жизнь Пита и отомстить. Я не позволю Сноу снова лишить меня счастья, не позволю забрать у меня Пита. Не позволю! Я обещаю, Пит! Мне никогда не искупить перед тобой, что я не смогла уберечь нашего сына. Мы не сдержали обещания данное друг другу, мы нарушали наше обещания счастья.

Опустели ночные улицы Я спешу по ним, чтоб отыскать тебя Но со всех сторон подступает, сжимает кольцо темнота Лабиринты ветвей – как щупальца Темнота стремится забрать тебя Но она покуда не знает, что я тебя не отдам… Ты сидишь на полу, во мраке, составляя слова из льдинок Заключенный в огромных чертогах из прозрачного синего льда И время – мой главный враг И холод – мой злейший противник Но я, все равно, не отдам тебя им Я тебя не отдам Моя незримая армия – во стократ сильней Тысяча светлых ангелов грозно стоят за спиною моей Мрак озарят лучезарные вспышки в просветах ночных облаков Непобедимая армия – моя любовь.