Все боги умирают

1

      Свет. Нет ничего, кроме него. Как так получилось, что его настолько много? Ни единого звука вокруг. Абсолютное спокойствие. Так можно провести всю жизнь. Почему бы и нет? А можно ли так? Да, наверное, но не стоит. Что-то подсказывает, что лучше прийти в себя и начать жить.        Веки дрогнули и открылись. Однако не прошло и секунды, как они снова закрылись. Слишком ярко. Повернув голову можно уйти от этого света. Глаза снова распахнулись. Совсем другое дело. Чувствуется тепло на ладони. Так это солнечные лучи, что так невыносимо ярко светят в окно. Сев в кровати, проводит осмотр комнаты. Огромное зеркало, тяжелый на вид письменный стол, ковры, застилающие весь пол, легкие занавески, раздуваемые ветром, просторная кровать, на которой можно заблудиться и пустота. Здесь кроме него никого нет.        Словно читая мысли, в дверь кто-то тихо стучит и заходит. — Молодой господин, — высокий седовласый мужчина обратился к нему.        Испугавшись, он снова ныряет под одеяло. — Здравствуйте, — поздоровался мужчина и подошел к нему. — З-здравствуйте. — Очень хорошо, что вы проснулись. Вы меня не помните. Меня зовут Ивами.        Господин подсел ближе к собеседнику. — А как меня зовут? — спросил он, глядя в глаза. — Ваше имя — Эбису. Бог счастья и удачи. — Бог? — Именно. А я — ваш шинки. — Шинки… — Эбису совсем растерялся.        Куда же он попал? Что с ним случилось? Как он вообще выглядит? — Что со мной случилось? — Вы переродились и начали новую жизнь. — Переродился? — Да. Позвольте вам показать одну вещь, — Ивами протянул руку богу.        Спрыгнув с кровати, божество осознало, что его рост весьма мал. Своему шинки он был по пояс. Они подошли к зеркалу. В нем отразился высокий седой старик с добрыми глазами, глядящими на того, кто стоял рядом с ним. Маленький темноволосый мальчик с растерянными зелеными глазами. — Почему я стал таким? — спросил он.        Ивами сел перед ним и взял бога за руку. — Молодой господин всегда ищет трудности, — шинки заглянул в глаза ребенка и тепло улыбнулся.        Эбису снова растерялся, но, взяв себя в руки, улыбнулся в ответ.

2

       Бисамонтэн, одна из наиболее почитаемых богов, сидела в своем кабинете с закрытыми глазами. В последнее время она слишком мало времени уделяет своим шинки, своей семье. Ведь их так много, что богиня уже давно потеряла им счет. И ведь она подбирала их просто так, не имея никакой особой цели, даже не пыталась обучить их обороне. Для нее были важны лишь основные орудия. Остальные же выглядели как массовка, ненужная толпа душ, которые не любили ее. Им просто не за что было испытывать к ней теплые чувства. Биса просто дала им имя и привела домой, а потом бросила, забыла, как будто их и нет.        И, конечно, их истинные чувства рано или поздно все равно вылезли бы наружу. Неопытные шинки совсем не умеют сдерживать эмоции, особенно, негативные. — Я так больше не могу! Зачем я здесь нужна?! — истерические вопли раздались в темной каморке. — Успокойся, Оха. Все же хорошо. — Замолчи, Чиха! Ты не понимаешь меня. Тебя она хоть иногда призывает, а про меня забыла, как только дала мне имя! — Ты тоже важна, — девушка попыталась возразить. — Да ничего подобного! — яростный крик. — Я здесь просто как часть этой толпы таких же несчастных шинки. Я не нужна.        Послышались всхлипы, Чиха растерялась. Оха никогда не плакала до этого дня. Правда, она появилась здесь всего месяц назад. Она попыталась дотронуться до подруги, но та оттолкнула ее. — Ненавижу! — завизжала девушка и выбежала за дверь. — Оха… *** Весь день у Бисы раскалывается голова. Что же это такое? Наверное, она просто переутомилась. Пора бы отдохнуть, а как только она проснется, то тут же отправится вниз, к своим шинки. Пора бы с ними поговорить, ведь они так давно не общались. Переживают, наверное. Так давно богиня не слышала их родных голосов. Но как бы давно Виина не видела свою семью, она все равно помнит лицо каждого. Они как часть ее самой. Если бы только у нее было больше времени. ***        Оха весь день сидит в своей комнате и плачет. И ей наплевать на то, что свои эмоции нужно сдерживать. Она просто не понимала, почему она здесь, почему именно Бисамон подобрала ее, почему именно эта богиня дала ей имя.        Оха не хотела такой жизни. Ей нужно внимание, хотя бы чуть-чуть. Но его она не получала с самого своего появления здесь. Когда ее представили другим, те лишь безразлично посмотрели на нее, а потом она смешалась с этой серой толпой. Но не так давно на нее обратила внимание Чиха. Только она решила подружиться с ней. И кто знает, что с ней было бы, если бы к ней не пришла эта позитивная девчонка.        Прошел месяц, как Оха здесь живет, а девушка уже не любит свою хозяйку. Даже не так. Она ее ненавидит. — Как же ты бесишь. Надеюсь, что ты умрешь. ***        Сегодня Бисамон не может даже встать с кровати. Ну почему именно в этот день? Она же так хотела спуститься к своей семье, хотела поговорить со всеми ними. У богини в кои-то веки появилось свободное время, а она лежит здесь и не может встать. Не стоит говорить об этом кому-либо. Не нужно лишнего беспокойства. Это легкое недомогание скоро пройдет, и тогда она увидит своих драгоценных шинки.        Раздался стук в дверь. — Биса, с тобой все хорошо? — спросил навигатор. — Ты уже день сидишь и не выходишь. — Все хорошо, Казума. Просто работы много, — ответила Бисамонтэн. — Давай помогу, — предложил он. — Нет-нет. Спасибо, — поспешно отказала хозяйка. — Бисамон, впусти меня. — Не стоит. — Биса, не вынуждай меня ломать дверь.        Вздохнув, богиня попыталась встать, но не смогла. Скинув одеяло, она сползла с кровати, сильно стукнувшись ногами о пол. Молясь, чтобы Казума этого не услышал, Виина медленно поползла к двери. — Биса? — спросил шинки. — Ты собираешься впускать меня? — Подожди немного, — Бисамон тяжело выдохнула.        Добравшись до двери, она потянулась к ручке и немного приподнялась, потратив на это все силы. Щелкнул замок, дверь бесшумно распахнулась.       Секунду Казума не мог понять, что происходит. Почему его хозяйка сидит на полу с виновато опущенными глазами? Такими усталыми глазами. — Биса, — он кинулся к ней, — что с тобой? Ты не можешь встать? — Ерунда, — она слабо улыбнулось, — это пройдет. — Ничего не ерунда, — возразил Священный Сосуд, — тебя нужно срочно поднимать на ноги! — Казума, не нужно поднимать лишней паники. Поверь, это будет лишним. — Но… — Просто поверь, что скоро я приду в норму, — попросила богиня.        Он медленно кивнул. — Вот и замечательно. Если у тебя больше нет вопросов, то можешь идти.        Когда дверь захлопнулась, Казума вздохнул. — Эх, Биса. Почему же ты так не бережешь себя?        Спустившись вниз, шинки призвал всех к вниманию. — Я хотел бы сказать, что Бисамонтэн плохо себя чувствует. Причем уже несколько дней. Надо полагать, что это вина одного из нас. Какой-то шинки ведет себя неподобающе по отношению к нашей богине. И мы должны выяснить, кто это.        Толпа оживилась. Они явно не ожидали услышать такое. — Как? Наша хозяйка? — Не может быть… — Поверить не могу. — Это ужасно. — Нужно скорее найти этого мерзавца!        К всеобщей массе недовольств не присоединилась разве что Оха. Она просто сидела и молча наблюдала за все этим. Эта суета только распаляла чувства шинки, освобождая их. Началась паника. Все в спешке искали виноватого, осматривая всех, подозревая каждого.        Никто и не заметил девушку, сидящую в темном углу, и наблюдавшую за всем этим безумством. — Ну наконец-то.        Она поднялась на ноги и вышла из зала.        В тот день на шее Бисы появилось крохотное черное пятнышко скверны. ***        Прошло три дня с тех пор, как Бисамон не смогла подняться на ноги. Она все еще никого не впускает. Богиня считает, что не стоит показывать свое плохое самочувствие. Все ведь еще наладится. И когда-нибудь она пойдет на поправку. Но…        Со временем ее легкое недомогание переросло в настоящую болезнь. Неизлечимую болезнь, обрекающую Бису на адские муки. Скверна разрослась, захватив все тело. Она приносила ужасную боль, характер которой беспрестанно менялся.        Порой ее пронзает насквозь, заставляя вздрагивать и кашлять кровью. Или боль, скручивающая все внутри. Абсолютно каждый нерв скручивается, готовый вот-вот лопнуть. Тогда богиню выгибают судороги, вырывая из ее горла сдавленные стоны. Иногда приходит давящая боль. Она сдавливает все органы внутри, словно пытается разорвать изнутри. В такие моменты Биса не может выдавить из себя ни единого звука, что так облегчают страдания. Она просто лежит и молча борется с недугом, сминая простыни, мечется по постели. Но приходит и другая. По сравнению с ней, физические страдания как невероятно облегчение.        Душевная боль ужасна. Она резко врывается в сознание Бисамон, заставляя ее заново проживать те моменты, которые та хотела бы вообще забыть. И это приносило невыносимы страдания. Все ее потери, ошибки, грехи снова отчетливо всплывали в памяти, словно это все происходило сейчас. Тогда она просто плакала. Молча, с бессильной яростью в глазах. Ее глаза так ярко выделялись на фоне почерневшей кожи, что казалось, они светятся. И когда казалось, что сейчас лишишься рассудка, боль уходила, точно ее не было. В такие моменты богине даровалось несколько минут спокойствия. И сейчас были как раз такие минуты. ***        Среди шинки поселилась паника. Под подозрением был каждый. Все подозревали всех. — Давайте осмотрим Руху! — Чего это меня?! Давай сначала тебя! — Отстань, придурок! — Заткнитесь оба!        Бесконечные ссоры делали богине только хуже. И это понимала лишь одна девушка, вечно стоящая в стороне, явно предпочитавшая роль наблюдателя. Ее никто и не догадался осмотреть. Конечно, ведь их больше сотни. И кому нужна эта мелкая девчонка? Только она знала виновного. Это она. Не так давно Оха заметила отвратительные глаза на своей спине. Посмотрев на них, шинки только хмыкнула. Девушка считает, что лучше стать аякаши, чем вечно сидеть в этой огромной клетке, не имея возможности быть рядом со своим хозяином.        А теперь по ее вине весь клан «Ха» превращался в подобных ей. Они ссорились между собой, сея еще больший раздор вокруг себя. Оха практически видела, как на их телах возникают мерзкие пищащие глаза. — Немного осталось потерпеть, — сказала она и, вытерев слезы, ушла прочь. ***        Раздался тихий стук в дверь. — Биса, можно?        Ответа не последовало. Она так хотела ответить, но боялась, что слова спровоцируют новую вспышку боли. — Биса!        Слеза, шипя, покатилась по черной щеке. — Бисамон! Ответь! — в голосе Казумы послышалась тревога.        Рука смяла простынь. Почему она настолько слаба? — Ну все. Я ломаю дверь!        За этими словами послышался треск петель и стук падающей двери. — Биса, что с тобой такое?! — шинки подлетел к хозяйке, но остановился. Она изменилась до неузнаваемости. Скверна на ней живого места не оставила. — Как же так? Ты же… почему ты все это время молчала?! Почему раньше не сказала?! Мы бы успели провести обряд омовения! Почему?        Бисамон слабо улыбнулась и прохрипела: — Я не хотела вас беспокоить. — Ты… ты что такое говоришь?! Наша жизнь зависит от тебя! — навигатор кинулся на шею своей хозяйки. — Ты понимаешь, что уже поздно? Что ничего не исправить?        Богиня едва заметно кивнула. Но не жалела ни о чем. Она прожила прекрасную жизнь. Почему бы не начать заново, чтобы она была еще прекрасней?        Внизу послышался дикий вой. Семья обратилась в аякаши, а оказавшись на святой земле, испытывала сильнейшую боль. Свора призраков поспешила скрыться, сбежав из дома. Вдалеке послышалось шипение уходящей семьи.        Очертания Бисамон стирались, становясь невидимыми. Свет захватывал ее. — Я буду ждать, — были ее последние слова. ***       Первых храм Бисамон такой маленький. Но он полон домашнего уюта. Добраться сюда просто. Казума мог прийти сюда с закрытыми глазами. Именно здесь Биса должна была начать свою новую жизнь.        Зайдя внутрь, шинки увидел впереди себя алтарь из белого камня. Булыжник не пустовал. На нем лежала маленькая светловолосая девочка в фиолетовом кимоно. Она повернула голову и посмотрела на вошедшего. — Кто вы? — испуганно спросила она.        Подойдя к ней, навигатор ответил: — Я — Казума, Священный Сосуд. — Чей? — Твой. — Мой? А у меня есть имя? — Твое имя — Бисамонтэн, одна из самых сильнейших богов-воителей.        Девочка удивленно выдохнула. Не каждый день узнаешь, что ты бог. Шинки сел перед Бисой и взял ее за руку. — С возвращением, — улыбнулся он, глядя ей в глаза.       Виина, сильнее сжав руку, улыбнулась в ответ.

3

— Дайки, ну пусти меня! — кричала Кофуку. — Нет! Если ты выйдешь наружу, то натворишь кучу бед! — Ну пожа-а-а-алуйста! Я ненадолго, — умоляла богиня. — Даже не думай об этом, — отрезал Дайкоку.        Кофуку разревелась. Она жалобно посмотрела на свое Священное орудие. — Не пытайся купить меня своей дешевой истерикой, — не поверил шинки. — А-а-а-а-а-а! — завыла хозяйка и умчалась в свою комнату, громко хлопнув дверью.        Однако даже через закрытую дверь до ушей Дайки доносились ее приглушенные визги. — Да что же с ней такое? ***        Осознав, что ее план с истерикой провалился, Кофуку решила пойти на отчаянный шаг. Раз ее не выпускают, она убежит. Богиня уже несколько месяцев не выбиралась в город, и ей было интересно, что происходит во внешнем мире.        Дождавшись, пока Дайкоку уснет, она оделась и как можно тише выскользнула за дверь. Покинув дом, Кофуку вприпрыжку побежала к центру города, месту, где кипела жизнь. Девушка не переставала поражаться тому, что ей так просто удалось сбежать. Шинки никогда бы не отпустил ее в город одну. С ним еще может быть, но точно не в одиночку. Но сейчас эти мысли отошли на второй план, а сейчас Кофуку ждет то, к чему она так стремилась.        Богиня вдохнула воздух. От города так и веяло спокойствием и гармонией, но с ее приходом все изменится. На улицах мегаполиса поселится раздражение, обида, разочарование. Да, она принесет мелкие неприятности, но это не значит, что ей этого захочется. Все, что она делает, является неотъемлемой частью ее природы. На самом деле ее огорчали те несчастья, что она приносила с собой. Конечно, ее сила не настолько велика, чтобы разрушить город и это было единственным плюсом.       Кофуку нахмурилась. Она принесет людям несчастья только ради того, чтобы посмотреть, что случилось с городом за время ее отсутствия. Это неправильно, но у нее нет другого пути. Вздохнув, девушка пошла вперед.        Как только она появилась на оживленных улицах, беды потянулись к прохожим. Они падали, ругались, теряли вещи, машины глохли посередине дороги, образуя пробки, дети заливались слезами. Уже по этим мелким неприятностям можно было узнать почерк богини непрухи. Неожиданно происходящее развеселило Кофуку. Ей было смешно наблюдать за руганью людей, и они так смешно падали, что, не выдержав, она захохотала и понеслась вперед.        Опомнилась девушка лишь тогда, когда очутилась на темной неосвещенной улице. Она не боялась темноты, но на душе стало тревожно. Озираясь, богиня пыталась понять, что здесь не так, но ничего не увидела, пока все не стало очевидным.        Множество пищащих глаз открылись, окружая ее. Они беспрестанно вращались, пытаясь сфокусироваться на ней. Кофуку впала в ступор. Как же так получилось? Она не заметила аякаши, но зато они все это время следили за ней. Ей не стоило бежать сюда, не следовало терять контроль над собой, не следовало убегать из дома. Ей просто нужно было послушаться Дайкоку. Она сама во всем виновата. — Вкусно пахнет, — голоса разных тембров слились, произнося одну фразу.        Богиня всхлипнула. Неужели это будет ее концом? ***       Дайки не мог уснуть. Его мучила совесть. Может, он сегодня перегнул палку по отношению к хозяйке? Наверное, стоило пообещать ей пойти в город вместе. Тогда бы она точно не устроила истерику. Решено. Завтра они пойдут в город вместе. Нужно только сказать об этом богине.        Покинув комнату, шинки подошел к двери, ведущей в комнату Кофуку, и постучал в нее. Ответа не последовало. Решив, что девушка уже спит, он осторожно приоткрыл дверь, ожидая увидеть спящую хозяйку, но ее там не было.       Неожиданно Дайкоку понял, что его обманули. Эта негодяйка просто сбежала, решив, что она умнее всех. Ругнувшись, орудие в спешке собрался и выскочил за дверь, отправившись на поиски Кофуку.       Город огромен, и богиню можно найти только по ее остывающему, периодически исчезающему следу. Дайки неуверенно петлял по улицам, с бега постоянно сбиваясь на шаг. Сейчас не было ничего, кроме ее слабого следа неприятностей. Главной задачей являлся поиск хозяйки. Почему она его никогда не слушается? Теперь из-за своего упрямства вляпалась в историю. Лишь бы с ней все было хорошо.        После десяти минут хаотичного бега по улицам, шинки, наконец, вышел на нее. Здесь Кофуку проходила совсем недавно, а значит, что она рядом. Вот только тревожил тот факт, что на этой улице совсем темно и безлюдно. Ему пришлось дойти до конца улицы, чтобы увидеть ее. Богиня лежала на земле, не в состоянии дать отпор многочисленным аякаши. Скверна не оставила нетронутым ни один участок кожи. Дайкоку оставалось только догадываться, какую боль сейчас испытывает его хозяйка. Поразительно, что за такое короткое время призраки смогли нанести такой серьезный урон.        В два прыжка преодолев расстояние, что разделяло их, орудие схватило девушку и как можно быстрее побежало прочь. Аякаши последовали за ними. Отовсюду доносились их противные голоса. — Вкусно пахнет. — Вкусно пахнет!        Шинки сильнее прижал к себе богиню. Им нужно было лишь добраться до их храма. — Дайки, — прохрипела Кофуку, — ты пришел за мной. — Потерпи, пожалуйста, мы скоро будем на месте, — попросил он. — Прости меня. Я была такой дурой. Мне нужно было слушаться тебя. — Это я не должен был быть с тобой таким суровым. Мне стоило быть к тебе добрей. — Но… — Не трать силы на слова, — не дал договорить Дайкоку.        Послушно кивнув, она закрыла глаза. Теперь она слышала только тяжелое дыхание орудия и противные голоса преследующих их аякаши. Скоро все будет хорошо. Они доберутся до храма и окажутся в безопасности. Но… если нет? Если они не смогут убежать? Если впереди их ждет новое препятствие? — Я не хочу умирать, — заскулила богиня. — Ты не умрешь! Все будет хорошо! Я вижу наш храм.        Первый храм Кофуку. Когда его построили, радости ее не было предела. Этому святилищу уже не одна сотня лет. Туда давно никто не ходит. В том числе и сама богиня. Девушка не появлялась там так давно, что уже и забыла, как он выглядит внутри.        Заметив впереди священные земли, аякаши прекратили погоню. Раздосадовано пища, они удалились на поиски новой жертвы.        Вбежав во двор, Дайки сразу же понес хозяйку к источнику со святой водой. Только он мог спасти ее от смерти. Но, подойдя к нему, орудие не сдержало обреченного возгласа. Пусто. Источник давно пересох без должного ухода. Теперь это была просто яма с пыльными камнями на дне. Повернув голову, Кофуку посмотрела на сухие булыжники. — Ничего не поделать, — она повернулась и дотронулась почерневшей рукой до щеки шинки, — хватает того, что ты пришел за мной. — Кофуку, ты же не собираешься покинуть меня? — спросил Дайкоку. В его глазах стояли слезы. — Я прожила счастливую жизнь рядом с тобой, хоть и не имела свободного выхода в город. Спасибо тебе, — слеза скатилась по ее лицу. — Я буду ждать тебя. Умоляю, вернись ко мне снова.        Слабая улыбка тронула ее губы, после чего глаза девушки закрылись, а ее тело стало медленно тонуть в свете, пока не исчезло.       Вот и все. Ее больше нет. Оставалось надеяться лишь на то, что Кофуку хватит сил возродиться. Она была не так сильна, как Бисамон или Эбису, так что неизвестно, как все повернется. Нельзя было исключать того, что богиня несчастья больше не появится в этом мире.       Пытаясь отогнать эти мысли, Дайкоку поспешил в храм. Алтарь в нем все еще пуст. Наверное, нужно подождать. Опустившись на колени перед темным булыжником, орудие стало ждать. Он не отводил взгляда от огромного камня, на котором должна была появиться его хозяйка. Наконец, Дайки потерял счет времени. Сколько он здесь сидит? Минуту? Десять? Час? Потеряв всякую надежду, мужчина дал волю слезам. Стукнув кулаком по алтарю, он спрятал лицо в ладонях. Значит, она не смогла вырваться из того мира. В это невозможно поверить. Она даже от него убежала, неужели от смерти не смогла? Что ему теперь без нее делать? Глаза закрывались. До этого орудие усердно боролось со сном, но сейчас он позволил сну захватить его сознание.        Внезапно камень нагрелся, слабое свечение осветило храм, которое угасло минуту спустя. Маленькая ручка потянулась к спящему Дайкоку и легла на его голову. Однако тот не проснулся. Тогда она зажала ему нос, не позволяя дышать.        Резко открыв глаза, Дайки вырвался и усиленно задышал. — Что…        Перед собой он увидел маленькую милую девочку с вьющимися розовыми волосами. Она с недоумением смотрела на него. — Кто ты? — спросила она. — Я твой шинки, Дайкоку. — Шинки? — Да. Твое божественное Священное орудие. — Божественное? Я что, бог? — удивилась девочка. — Ты — Кофуку. Богиня неудач. — Неудач… — она вздохнула и погрузилась в раздумья.        Дайки просто не мог поверить глазам. Ей удалось вырваться в этот мир и начать новую жизнь. Теперь он просто обязан сохранить ее жизнь любой ценой. Ведь сейчас она стала беззащитнее, потеряв всю свою память.        Шинки придвинулся к богине и взял ее за руку. — Кофуку, пожалуйста, пообещай, что будешь прислушиваться ко мне.        Улыбнувшись, девочка кивнула. — Обещаю.

4

— Значит, он может справиться без моей помощи?        Фуджисаки лежал на кровати и смотрел в потолок, вертя в руках котоноху.       Теперь Ято — бог удачи. Неужели он наивно полагал, что сменив имя, перестанет приносить несчастья? Это же так глупо. Он уже не маленький и должен понимать, что невозможно пойти против своей природы.        Однако в последнее время дела у его сына действительно пошли лучше. Немалую роль в этом сыграл его новый шинки по имени Юкине. После его появления Ято поверил в себя и отказался от помощи отца, пожелав, чтобы тот забыл его. — Ну что ж, посмотрим, как ты будешь жить без меня, — оторвав взгляд от потолка, Фуджисаки отвернулся к стене. *** — Ято! Ято, проснись!        Бог медленно открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд. — Да встань ты уже наконец! — он увидел обеспокоенное лицо Юкине. — Что такое? — недовольно спросил Ято. Сон никак не отпускал его. Так и хотелось завалиться обратно и не просыпаться еще пару дней. — Ты уже день лежишь и не просыпаешься. — Чего? — Вчера вечером мы должны были выполнить заказ, но ты отключился, когда мы выходили из дома. — Черт, — процедил через зубы бог. — Это может быть серьезным. — Что ты. Я просто устал, — он через силу улыбнулся. — Ято… — Я в норме, не беспокойся, — оборвал его Ятогами. ***        На следующий день бог получил новый заказ и поспешил обрадовать Юкине. — И что нам нужно сделать? Снова выгулять собак? — Нет, что ты. Заказчик не уточнял, что именно ему от нас требуется. — Как-то это подозрительно звучит. Ты так не думаешь? — Юкине, мы выполняем любое желание, так что заткнись и не возражай.        Секки хотел ответить, но его тут же перебили. — Ладно, не важно. Мы телепортируемся. Мне лень идти пешком.        Недовольно бормоча, шинки ухватился за бога, а уже через секунду в комнате никого не осталось. ***        Они оказались в маленькой тесной комнате, в которой к тому же не было света. — Юкине, ты мне ногу отдавил! — раздался возмущенный возглас. — Прости, — тихое шипение в ответ. — Кто здесь? – испуганный голос заставил пришельцев замолкнуть. — Кажется, это вы нас звали, — заикнулся Юкине, но его тут же прервали. — Я никого не звала. — Ну, знаете ли, — возмутился бог, — нам поступил заказ — мы его выполняем. И нас звали именно вы. Поэтому мы здесь. — Нет. Если бы я кого-нибудь приглашала, я бы это запомнила. — Да что ж такое! Давайте не будем препираться в темноте. Мне неуютно.        С этими словами Ято включил свет, присутствующие на мгновение зажмурились. И когда к ним снова вернулось зрение, стали разглядывать друг друга.        Перед Ято стояла хрупкая девушка с длинными черными волосами. Ее ярко-зеленые глаза были полны неприязни к богу, его шинки, себе и вообще ко всему миру. Она держала кухонный нож, который был приставлен к венам на руке. — И чем же мы тут балуемся? — протянул бог. — Неужели решили покончить с жизнью? — Не твое дело, — гневно прошипела она. — Помолчи. Тебе очень повезло, что я пришел к тебе. Я терпеть не могу таких как ты и не помогаю вам, но я смотрю, что придется. — Ято, думаешь это аякаши? — спросил Юкине. — Думаю, да. Если бы его здесь не было, она бы не потянулась к ножу.        Он посмотрел на самоубийцу и просил: — И что же тебя довело до такого состояния? — Не твое дело, — повторила девушка. — Прояви уважение! Ты разговариваешь с богом! — в глазах Ятогами блеснул недобрый огонь. — Говори, что с тобой произошло.        Вздохнув, девушка убрала нож от вен и посмотрела на гостей. — Я не собираюсь тебе ничего рассказывать. Ты мне никто. — Ну раз уж ты нам не доверяешь, — с обидой сказал бог, — просто ответь: здесь есть еще комнаты? — Да. — Тогда веди нас, — приказал Ято.        Повиновавшись, девушка отвела их в комнату, оказавшуюся точно такой же, как и первая. Ятогами бросил взгляд на пол и усмехнулся. — И эта мелкота помогла тебе потерять желание жить? — он схватил за шкирку маленького аякаши, похожего на рыжего котенка. — Э-э-э, Ято. Он здесь не один.        Подняв голову, бог увидел огромного сидящего аякаши, выглядевшего как огненный лев со множеством глаз. — А-а-а-а! Приди, Секки! — запаниковал Ятогами.        Серебряные клинки легли в руки, придавая уверенности. Пришло время изгнать злобный дух из этого места навсегда.        Несостоявшаяся самоубийца ничего не понимала. Откуда здесь лев? И как эти двое попали к ней, не открывая двери? И почему этот блондинчик вдруг превратился в катаны? Она думала, что ее уже ничем нельзя удивить, но сегодняшний день говорил об обратном. Девушка наблюдала за происходящим с раскрытым ртом. Этот гопник поразительно быстр и ловок настолько, что глаза едва успевают уследить за ним. Этого же нельзя сказать о его противнике. Это огромное животное такое медленное и неповоротливое, что даже она, обычный человек, уже может назвать победителя.        Только суицидница подумала об этом, как голова льва слетела с его плеч. — Изыди.        Аякаши взорвался, осветив комнату яркой вспышкой света. — Вернись, Юкине.        Мгновение — и перед ней снова стоят два обычных человека. — Вот и все. Полегчало? Умереть не хочешь? — спросил Ято. — Н-не хочу. — Вот и замечательно. А теперь, — последовала пауза, — гони пять йен! — Эй! — воскликнул Юкине. — Это моя награда, я ее заслужил. Что не так? — Нет, ничего, — буркнул подросток. — Отлично, я жду. — А, конечно. Сейчас, — она кинулась на поиски монеты. — Слушай, она какая-то странная, — сказал шинки, — ты заметил, как быстро у нее меняется настроение? — Да не волнуйся. Скоро ее отпустит, — успокоил бог. — То есть, ты хочешь сказать, что это из-за аякаши? — Именно.        Девушка вернулась, держа в руках пять йен. — Может, хоть представитесь нормально? — Я — Ятогами, бог удачи. Исполняю желания людей. — Я — Юкине, его Священный Сосуд. — А, ну понятно, — она замерла в нерешительности, — мое имя — Юкка. Вот, держите.        Юкка протянула им монету. — Ну, нам пора, — сказал Ято, взяв пять йен.        Они стояли на пороге, когда девушка сказала: — Если бы не вы, то меня бы сейчас не было. Спасибо. — Вообще я не помогаю самоубийцам. Считай, что тебе повезло. Надеюсь, что в следующий раз мы встретимся при других обстоятельствах.        Сказав это, бог вышел из квартиры, Юкине последовал за ним.        Ятогами не заметил, что в бою с него слетел шарф, который теперь лежал на полу одной из комнат. ***        В эту ночь Ято не смог уснуть. После выполнения этого заказа его состояние ухудшилось. Тело бил озноб, зубы непроизвольно стучали, появилась слабость. Неужели сегодня он так устал? Изгнание никогда не забирало столько сил.        Что же это такое?        Когда это прекратится? *** — Как думаешь, Хиери скоро вернется? — спросил Юкине. — Ты же знаешь, что она уехала на все каникулы. Зачем спрашиваешь? — Вообще-то, она должна сегодня приехать. — Серьезно? — удивился бог. — Да! Как ты мог забыть?! — негодовал шинки. — А ты, небось, дни считаешь? — и издевкой поинтересовался Ятогами. — Заткнись! — Секки густо покраснел. — А что ты такой красный, а, Юкине? — не унимался Ято. — А-а-а! Ты невыносим!        Они замолчали, и в комнате повисла неловкая пауза. Прервать ее решил Ято. — А почему она так беспокоит тебя? — Я просто подумал, что она могла забыть нас за все это время.        «Забыть?» — Ну что ты, конечно же, она нас помнит. Так что… *** — Ято! Что с тобой?! — взволнованное лицо шинки показалось перед богом. Он лежал на полу. — Я что, снова отключился? — Да. — Как долго я был без сознания? — Всего несколько минут. С этим нужно что-то делать. Ты падаешь в обморок уже два дня подряд. Это нехорошо. — Не стоит. — Нет, стоит, — Ято попытался встать, но упал, не удержав равновесия. — Ну все, — пыхтел Юкине, когда затаскивал его на кровать, — я больше не собираюсь сидеть, сложа руки! Я твой Священный Сосуд, черт возьми! Я должен тебя защитить!        Кое-как уложив бога в постель, Секки выскочил из дома. — Юкине… ***        Шинки побежал к богу, который мог подсказать, что ему делать дальше. Ведь это был самый мудрый бог, которого Юкине когда-либо встречал.        Влетев в огромный двор храма, он позвал его. — Господин Тензин!        Тот немедленно откликнулся. — Да-да, юный шинки. Чем могу быть полезен? — Господин, с Ято что-то не так. — Что же с ним?        Подросток рассказал богу о состоянии, в котором находился его хозяин последние два дня. По мере продолжительности рассказа, лицо мудреца мрачнело все сильнее. — Скажите, что мне делать, пожалуйста. — Судя по всему, людская память дает о себе знать, — молвил Тензин. — Что? — Его просто забывают, — пояснил бог мудрости, — как бы люди не клялись в вечной памяти, они рано или поздно забудут свое божество. Особенно такого, как Ятогами. — Но как это возможно? — не понимал Секки. — Единственным человеком, который верил в него, была Ики Хиери, так? — Так. — Как давно она вас не видела? — Где-то месяц, — пробормотал Юкине.        Неожиданно он понял. Хиери уже не помнит их. Ее слишком долго не было рядом с ними, и они были стерты из ее памяти. — Что же делать? — в отчаянье спросил он. — Когда она возвращается? — Она вот-вот подъедет к городу. — Ты же понимаешь, что чем больше ты здесь стоишь просто так, тем меньше шансов спасти Ято? — Понимаю. — Тогда чего же ты ждешь?! — воскликнул Тензин. — А, спасибо огромное! Я побежал!        В тот день он бежал быстрее, чем когда-либо. ***       Хиери уже была в городе. Они с семьей остановились, чтобы заправиться. Девушка уже несколько часов не выходила из машины и поэтому она решила выйти, чтобы размять ноги.        Сейчас она стоит на воздухе с закрытыми глазами, пытаясь сконцентрироваться на своих мыслях. У нее такое чувство, будто она что-то забыла, но не могла понять, что именно. Казалось, что эта мысль совсем рядом: за нее нужно только ухватиться, но в самый последний момент она изворачивалась и ускользала. Школьница вздохнула.        Послышался чей-то торопливый бег. Может, у кого-то бензин закончился? Она открыла глаза, но никого перед собой не увидела. Звуков больше нет. Может, ей показалось? Хиери снова сомкнула веки. — Хиери, неужели ты меня не видишь? Меня для тебя нет? — спрашивал в это время подросток со светлыми волосами.        На все его вопросы она молчала, с закрытыми глазами и глубоко дышала. — Хиери! Хиери! — кричал шинки, окончательно теряя надежду.        Этого просто не могло быть. Это же Хиери. Она всегда помнит о них. Она не может сейчас вот так просто стоять и не замечать его. Это даже представить страшно, не говоря уже о том, чтобы принять эту реальность. – Посмотри на меня!!! — крикнул он во весь голос. Слезы отчаянья брызнули из глаз.        Ики дернулась, услышав чей-то громкий крик. Открыв глаза, она увидела перед собой заплаканного подростка, смотревшего ей в лицо. Давно он здесь? — А? Ты кто? — спросила она. — Кто я? Кто я?! Да неужели ты действительно меня не помнишь?! — восклицал Секки. — Кажется, нет, — ее взгляд случайно упал на его имя, — постой, подожди. Юкине? Ты Юкине?        Глаза подростка наполнились надеждой. — Да. Да, я Юкине! Вспомнила?        Глаза Ики округлились. Воспоминания бурным потоком захлестнули ее, возвращая память. Все, что она утратила, было моментально возвращено обратно. — Юкине, что ты здесь делаешь? — Я прибежал сюда потому, что у Ято проблемы. Он так ослаб за последние два дня. Ты забыла нас. — Что? Я не могла! — возразила девушка. — Да? А до кого я только что докричаться не мог?        А ведь и правда. Только что она в упор его не замечала. Значит, что она их забыла? И Ято плохо из-за нее? Как же такое могло произойти? Она ведь пообещала вечно помнить их, а сама уже через месяц и не вспомнила. Хиери посмотрела на испуганного Юкине. Как же она виновата перед ними. — Побежали Юкине! Побежали к Ято!        Ики выскользнула из тела и схватила шинки за руку, и они помчались к ее дому. — Хиери! — обеспокоенный голос матери был обращен к ее спящему телу.       Родители уже привыкли к подобному, но то, что она умудрялась уснуть абсолютно везде, все еще пугало их. — Боже, она снова уснула, — сказала мама и понесла ее в машину. ***       Ято лежит один уже несколько часов. Куда же побежал Юкине? Неужели, отправился на поиски Хиери? Зачем он оставил его одного? Мог бы остаться с ним хотя бы в последние часы его жизни. Умирать в одиночестве совсем не хочется. А, может, он убежал, чтобы не видеть его смерти?        Горло сдавили слезы, и бог неосознанно дотронулся до шеи. Пусто. Его платка нет. Когда он умудрился его потерять? Даже найти его сейчас невозможно: он настолько ослаб, что даже встать не может. Что же за невезение такое? Ято медленно отвернулся к стене и ушел в свои мысли. Недомогание и боль больше не мучали его. Одна хорошая новость за последнее время. ***       Утром Юкка нашла какой-то странный шарф. У нее такого раньше никогда не было. Кому же он принадлежит? Кто-то приходил к ней? Кто? Она никого не помнит. Она была одна. Или нет? Юкка еще раз внимательно посмотрела на шарф. Пусть она и не знала, кому он принадлежит, зато точно знала, что раньше ей доводилось видеть такой. Девушка глубоко вдохнула. Что это? Что за запах? Он ей так знаком, но как обычно вспомнить не удается. Кажется, именно платок так пахнет. Юкка поднесла его к лицу и осталась так сидеть.        Чья эта вещь? Кому она принадлежит? Она просто обязана вспомнить. Она резко распахнула глаза. Точно! Вчера этот шарф был у того гопника, который заявился к ней без спроса. Он называл свое имя. Как же… кажется, Ятогами. Да! Его звали Ятогами. Он назвался богом удачи, хотя выглядел так, словно ему самому требовался бог удачи. А второго звали Юкине. Он был его Священным Орудием. Ну наконец-то она вспомнила. Сколько же времени она убила на это? — Ура! Я помню тебя, Ятогами! — радостно выкрикнула она, но тут же взяла себя в руки.        И как его теперь найти? ***        Ято, который уже привык к своему спокойствию, неожиданного для самого себя выгнулся на кровати. Как же больно. Почему она снова с ним? Неужели нельзя оставить его в покое? Ни в чьей памяти он не сохраняется надолго. Его стерли даже из памяти Хиери. От этой мысли стало еще больнее. Ему захотелось умереть поскорее. Лишь бы это закончилось. Смешно звучит. Ято ненавидел самоубийц, но сам сейчас желал смерти. Чем же он отличается от них сейчас?        Бог все ждал, пока свет поглотит его и унесет с этой земли, но он не все не приходил. Вместо этого комнату поглотила тьма, которая немедленно потянула к нему свои щупальца, укутывая его и ограждая от внешнего мира. Последнее, что он слышал — чьи-то шаги и голоса. ***       Хиери с Юкине очень быстро добрались до дома. — Где он? — Здесь, на первом этаже. — Почему не наверху? — спросила Ики. — Сама бы попробовала дотащить его до второго этажа. Я его еле на кровать уложил. — Я же таскала, — она улыбнулась.       Внезапно их поглотила тьма, которая не позволяла ничего увидеть. Это продолжалось всего несколько секунд, но эта перемена смогла напугать друзей. — Что это? — с ужасом спросила девушка. — Я не знаю, — ответил шинки.        Они бегом побежали в комнату, где лежал Ято, но остановились на пороге. На кровати лежал маленький мальчик, облаченный в белое кимоно. Он был точной копией Ято, но он был ребенком. — Он что, возродился? — в голосе Хиери слышалось недоверие. — Похоже на то. Поразительно, — ответил Секки и сел у кровати.        Почуяв на себе взгляды, Ятогами открыл глаза и посмотрел на них. — Вы кто? — настороженно спросил он. — Я — Юкине. Твой Священный Сосуд, это Хиери, твой друг, а тебя зовут Ятогами. Ты бог удачи.        Мальчик растерянно смотрел на друзей, пытаясь переварить полученную информацию. Они улыбались, глядя на него. Но почему-то в их глазах стояли слезы. — Почему вы плачете? — Ято, мы переживали за тебя! — воскликнула Ики, садясь рядом с Юкине. — Прости меня! Это я виновата. Я забыла тебя.        Бог посмотрел на нее и неуверенно потянул к ней руку, чтобы стереть слезы. — Не плачь. Я же здесь.        Хиери улыбнулась и заплакала еще сильнее.        Секки взял бога за руку и попросил: — Ято, не уходи от нас больше, — он слабо улыбнулся.        Бог посмотрел на свою руку, которую захватил шинки, а затем заглянул в его глаза. — И не подумаю, — Ято улыбнулся им в ответ.

5

       Перекресток четырех дорог. Что необычного здесь может произойти? Это ведь обычный участок дороги с такими скучными машинами, людьми, животными. Они не могли ведь того, что здесь происходит. Что-то действительно интересное.        Сегодня здесь встретились четыре возродившихся бога со своими шинки. Они стоят и с удивлением смотрят друг на друга, а их боги недоуменно оборачиваются к ним. Казалось бы — случайность. Но нет. Шинки кивают друг другу и тепло улыбаются. Все же понятно: они должны были встретиться. Их встреча говорит о многом. Например, темноволосый мальчик с голубыми глазами. Он бог, который не мог возродиться. Тем не менее, он здесь. Светловолосая девочка. Одна из сильнейших богинь. Но она тоже здесь. Мальчик с зелеными глазами. Бог удачи. Но ему не повезло и он начал новую жизнь. Девочка с розовыми вьющимися волосами. У нее почти не было шансов вернуться, но и она здесь.        Независимо от своей силы, удачи и осторожности боги неизбежно находят свою гибель. То, что они здесь встретились говорит о том, что все боги умирают, им не чужда смерть.