Я буду твоим ангелом

Шумно падали тяжёлые капли, разбиваясь о холодную землю. Победа… Вокруг лежали окровавленные трупы стражей, среди которых Бэтла, оруженосец Хаары и Ламина. Меф пытался найти взглядом Таню, но ни её, ни Саши, ни Бейбарсова не было. Впрочем, хранительница исчезла где-то около получаса назад, а Глеб за ней, но Гроттер нигде не было, а узнать у Себастьяновой Мефодий не успел, поэтому оставалось только искать взглядом рыжую шевелюру любимой. Уже потеряв надежду, на то, что таким способом он сможет найти Гроттершу, Буслаев бросился было куда-то в сторону леса, но тут перед ним появилась Саша, которая, видимо, была не в лучшем состоянии, ибо на её щеках виднелись слёзы, а рукава куртки были порваны. За ней, придерживая светловолосую за плечи, стоял некромаг. Выглядел он не лучшим образом — на щеке была рана, которая, хотя и заживала, ещё кровоточила. Как он не старался обойти эту парочку — ничего не удавалось. — Да что случилось, в конце концов?! — нервы парня были на пределе. — Где Таня? Саша молчала. Саша тоже была на пределе. Но Мефодий этого не понимал, или не хотел понимать, он просто добивался ответа, шёл напролом, убивал хранительницу изнутри и не пытался успокоиться, ибо это было выше его сил, выше грани, выставленной ещё тогда, в детстве. Нет, всё было не так, всё было проще, намного проще. Просто Таня, его Таня, была тем единственным лучиком света, который не давал забиться во мрак, как в своё время это делала Даф, но Даф с другим, а Таня… Её не было, но Буслаев в это не верит, упорно доказывает обратное и мечется со стороны в сторону, хотя это ничего не изменит, Гроттер ушла и больше не вернётся, никогда. А ему больно. Почему? Потому, что сильно любит, потому, что не представляет жизни без рыжих кудряшек и изумрудных глаз, без Таньки… Душа разрывается изнутри, а сердце… сердце забрала Таня ещё в первую встречу. * * * Ливень не прекращался уже который день. В Зале Двух Стихий было людно, но стояла пугающая тишина, пугающим был и чёрный цвет одежды. Прошёл год, год мучений, боли, страданий… Весь год прошёл как-то натянуто, и казался Мефу совершенно пустым и по-особенному холодным. Всего год, а кажется, что прошла уже целая вечность. Говорят, что со временем боль утихает, но боль никуда не уходила, а только усиливалась, сводила с ума, разрывала изнутри, но не уходила. Никуда… Становилось хуже. Временами перед парнем появлялся образ Тани. Сегодня он забрёл туда, где в последний раз видел рыжую. Там Гроттер, одетая в лёгкое белое платье, смотрела на Буслаева, склонив голову набок. Улыбалась. Нежно. — Всё будет хорошо, — её голос звучал тихо, но звоном разнёсся по лесу. Меф молчал. Мефу не понимал. Ему казалось, что это глюки, но слова Тани казались настолько реальными, что Мефодий заставил себя успокоиться. До безумия захотелось обнять её, поцеловать, почувствовать запах рыжих кудрей и больше никуда не отпускать. Никогда… Он приблизился, но Таня жестом показала, что не стоит. — Таня… — Молчи. Я знаю, что тебе плохо, но… но ты должен держаться. Понимаешь? Должен. Я всегда буду с тобой. Здесь, — Гротти ткнула пальцем себе в грудь. — Здесь… Последнее было произнесено совсем тихо, но Буслаев услышал. — Но… — Я буду твоим ангелом, любимый. Прощай. Она исчезла, а Мефодий ещё долго стоял на месте, надеясь, что Гроттер вернётся. Но она больше не вернётся…