Часть 1
15 декабря 2015 г. в 23:41
Ни тьмы, ни света, ни тепла, ни холода. Чьи-то холодные руки копались в моих внутренностях, выбрасывали что-то ненужное, вкалывали мне непонятные препараты. Я не был живым или мёртвым, просто существовал где-то... здесь.
В отрыве от пространства и времени я был вечно один, иногда слыша что-то сквозь пелену сна.
***
- Флэш! Эй, Флэш, ты что, заснул? Не смей спать, пока я произношу торжественную речь! Это репетиция торжественной церемонии, займись делом!- Тацумаки размахивает руками, и я одёргиваю себя, притворяясь заинтересованным.
Церемония приветствия новых героев? Чушь. Церемония приветствия пушечного мяса.
Тацумаки снова замечает моё отчуждение и кидает в меня комком бумаги, который затем разрывается на крохотные обрывки. Эти обрывки падают мне на голову, как хлопья пепла.
Тацумаки любит так делать. Специально не давать мне сосредоточиться на своих мыслях.
Я снимаю с волос наиболее крупные обрывки, и складываю их вместе, получая фразу.
"Ты не спишь. Ты живой. Ты существуешь."
Я киваю и снова погружаюсь в размышления.
***
Да, наверное, я спал и потому не чувствовал ничего, не видел и не слышал. Во сне у меня были братья и сёстры, целая орава таких же, как я, безликих немых детей.
Я тянул несуществующие руки к фальшивому солнцу из своего сна и молчал.
***
- Флэш, всё в порядке?- Атомный Самурай наклоняется к моему уху. Я снова одёргиваю себя, просыпаюсь.
В чём дело? Почему мне не дают нормально подумать? Ведь я вижу, что Генос отвлёкся на какие-то мысли, да и Бита тоже... Я же тоже почти человек, могу подумать.
- Ты человек, Флэш,- шепчет Самурай, отворачиваясь к Бэнгу. Я едва заметно качаю головой.
Я не человек, я всего лишь жалкое его подобие.
***
Отчуждённость, подобно маске, застыла на моём несуществующем и, наверное, уродливом лице.
Я спал, а чьи-то руки во мне копались и пришивали чужие органы в моё тело.
Спать было приятно, и я не хотел, чтобы мой сон заканчивался.
Сквозь сон я начал слышать голос, говорящий со мной. Он не был человеческим или эмоциональным, но мне казалось, что этот голос я знаю с рождения, а потому я не очень волновался.
Недавно голос даже дал мне имя, и оно мне очень нравится. Оно красивое, длинное, благородное.
Меня зовут Объект ноль-три-пять-один.
***
Я не замечаю, как собрание заканчивается, после чего провожу ладонью по лицу. Холодная вода. Должно быть, здание не в порядке, раз капает с крыши.
Гомо-гомо-зек протягивает мне свой огромный платок, который мне в шарфы годится, но я вежливо отказываюсь и вытираю лицо рукавом.
- Не плачь, милашка Флэш.
- Я и не плачу.
Кстати, а что это - плакать?
***
Ох, эта часть сна - моя любимая. Мы с братишкой играем в мяч. Я очень люблю играть с братишкой, даже в бои на катанах, хоть и очень боюсь вида крови.
Братишка носится вокруг так же быстро, как звук.
Я очень медленный, поэтому всегда проигрываю, но не унываю из-за этого.
Братишка хлопает меня по плечу и обещает, что когда-нибудь весь мир узнает о Световом-###-со-скоростью-света и Звуковом-###-со-скоростью-звука.
Клички братик придумывает дурацкие, да и отсутствие наших имён в этих кличках немного напрягает, но мне эти клички нравятся.
Я очень люблю сны про своего братика.
***
Дома меня никто не ждёт. В пустой квартире нет ни кошек, ни собак, ни моих родственников, только коллеги по S-классу изредка забегают на чай и качают головами. Я не понимаю, зачем они качают головами, но в этот момент они напоминают мне о чём-то из моих снов, и я почти что смеюсь.
От моего смеха они шарахаются и разбивают мои чайные чашки, поэтому я купил железные кружки специально для них и нарисовал на кружках их лица.
Иногда я подолгу говорю с этими лицами и на моих щеках сама собой появляется вода. Я всё собираюсь починить крышу.
Надо бы сделать это до зимы.
***
Я уже пять дней не сплю, но могу и дольше. Голосу это не нравится, он ругает меня. Я всё равно не сплю и творю всякие безобразия.
По штабу хорошо бегать, когда вымыты полы. Становится скользко, и я изменяю выражение своего лица на какую-то, наверное, уродливую гримасу, а уголки моих губ поднимаются. Такую часто строят учёный и его клоны, глядя на меня. Учёный называет меня отличным объектом, и это заставляет мои щёки становиться красными. Наверное, это противно, потому что тогда учёный начинает странно кашлять и гримасничать. Я тоже начинаю гримасничать, как и он, чтобы не казаться глупым.
Один из клонов сказал мне, что это - смех, реакция человека на что-то весёлое.
Люди странные, потому что эта гримаса, которая им нравится, дурацкая и уродливая.
Как хорошо, что я - объект, а не человек.
***
Поздно вечером ко мне стучится тот преступник, о котором часто говорят в газетах, Звуковой Соник. У него дурацкое имя, но мне нравится.
Оно такое же странное, как имя, данное мне Голосом из снов.
Соник говорит со мной, как со старым знакомым, много улыбается и шумит.
С такими, как он, легче.
Иногда Соник зовёт меня Лайтом.
- Ты всё обещал рассказать, почему я - Лайт,- я дёргаю его за рукав.
- У меня так брата звали, на тебя похож был,- отнекивается Соник.
Соник похож на моего братишку из сна. Но у меня нет и не было братьев, ведь я никогда не был человеком.
Почему-то, когда Соник уходит, мне хочется его остановить.
Но нельзя.
Я не человек, и никогда им не был.
***
Теперь, когда я сплю часов по восемь в сутки, мне снится лес и стена из колючей проводки, отделяющая меня от этого леса.
Среди листвы я видел девочку, которая была свободной. Я очень завидовал ей и втайне любовался, спрятавшись от клонов и образца 66, любившего меня мутузить.
Иногда она подлетала к моему убежищу совсем близко. Я очень сильно краснел, и моё сердце стучало громко-громко.
В такие моменты мне так хотелось быть человеком, но я - объект, и с этим ничего не попишешь.
***
С утра Тацумаки тащит меня на очередную репетицию, и её крики из реальности по звучанию похожи на крики девочки из снов. Её голос приятный, и я очень люблю его слушать.
- Флэш,- она останавливается, касается тёплыми ладонями моего холодного лица. - Ты человек, Флэш.
Я качаю головой, и Тацумаки вздыхает.
Наверное, она очень недовольна моим упрямством.
Тацумаки мне очень нравится, но с собой я поделать ничего не могу.
***
Я больше не сплю, потому что мне снятся кошмары. В них мне приходится выбирать между Тацумаки и Соником, и я очень этого боюсь.
Тацумаки в моих кошмарах до ужаса беззащитная, как и Соник,и я боюсь их потерять.
Мне так страшно, что я просыпаюсь не там, где заснул, а посреди кухни, пытаясь перерезать вены.
Больше ножи в доме я не храню.
***
Тацумаки иногда меня подбадривает, хоть и редко. Но никогда не смотрит в глаза, как и другие герои.
Мне страшно.
Соник всё чаще зовёт меня Лайтом, как будто я - человек. Но всегда извиняется за это, словно перепутал с кем-то.
Мне страшно.
Все вокруг улыбаются, кроме меня.
Мне страшно.
Этот страх пожирает меня.
***
Когда мне придётся выбирать между ними, кого я выберу?
Глупый вопрос.
Я струшу и выберу самого себя, как эгоистичное насекомое.
Мне снятся могилы Тацумаки и Соника, и я ненавижу себя.
***
Когда я смотрю на людей, они отворачиваются. Когда мои щёки неожиданно становятся влажными, людям неловко. Они боятся моего смеха, моей улыбки.
Я не человек, а объект, и с этим ничего не поделаешь. Поэтому люди меня боятся. Поэтому я себя ненавижу.
У меня дома на стене висит плакат "Что - люблю, что - ненавижу". Там есть лишь три имени. Соника, Тацумаки и моё.
Я пишу своё имя и тут же зачёркиваю, пишу и зачёркиваю.
Я хочу умереть.
***
В моём сне я играю с Соником и Тацумаки на солнечной поляне. Как маленький ребёнок. А затем они умирают, и я остаюсь один.
Но до их смерти в очередном сне ещё десять минут, и я успеваю почувствовать себя тем, кто я есть на самом деле.
Человеком.
Человеком, которым я был когда-то, как и они. Впрочем, как и мой сон, моя человечность длилась недолго.
Адское пламя, крик, и я снова чувствую чьи-то руки в моём животе.
Всё повторяется.