Если бы был Эдем

Чего в жизни может добиться писатель-интроверт, страдающий лизтоманией и частыми приступами меланхолии? Сложный вопрос. Ответить на него не могла даже сама писательница-интровертка Рина. Её пассивный характер позволял ей только валяться целый день на диване в обнимку с ноутбуком и коробкой конфет со вкусом коньяка. Меланхоличные рассказы девушки не читали. Просто потому что она не писала дурацких рассказов о подростках, о любителях БДСМ и не придумывала сказок про магические школы. Чаще всего она писала о себе. О том какой она бы хотела быть, с кем бы хотела быть. Когда тебе девятнадцать, и ты одиночка, иногда бывает приятно потешить себя легким, как бабушкины бисквиты рассказы о людях, в которых ты влюбляешь в метро, за жизнью которых следишь по телевизору. – Вчера столкнулась с Ваней Можайкиным, – разговоры ни о чем с самой собой – это нормально. Правда. – Было бы забавно написать что-нибудь о нём. Да, и вообще о любом другом участнике танцев. Да. Так и будет. Хочу всех и по очереди, – Рина отодвинула от себя чашку с зеленым чаем и открыла свой плейлист на ноутбуке. – Если уж мечтать, то ни в чем себе не отказывая. Troye Sivan – Fools \ Ваня Можайкин* Я следила за всеми его выступлениями, каждый раз представляя, как в него влюбляются тысячи маленьких девочек. В его смущенный взгляд, в улыбку, в профайлы, в маленькие мимические морщинки. Он не влюблял меня в себя, но каждый раз хотелось любоваться им, как в последний. Это многое для меня значит. Когда я говорю о чем-то «я бы хотела в последний раз», я подразумеваю, что если бы я знала, когда настанет мой последний день, я бы хотела увидеть этого человека в нем. И Ваню видеть хотелось. Чтобы он заботливо приобнял и сказал, что все будет хорошо, стоит только захотеть. Однажды я встретила его в метро. Он так сильно не вписывался в суету московского метро, что казалось, что юноша заплутался. И я решила сесть рядом с ним на одну из массивных скамеек. – У тебя все в порядке? – я неловко поправляла прядь каштановых волос, спадающую на лицо. – Конечно, – брюнет улыбнулся. – А почему ты спрашиваешь? – Не знаю… Ты слишком умиротворенный для всей этой суеты. Однажды он попросил мой номер телефона, и я, не раздумывая его написала. Ваня позвонил поздно ночью. Заранее извинился за то, что звонит так поздно и сказал, что не мог позвонить в другое время, потому что тренировался. Я не обижалась, наоборот была очень рада. Он говорил о том, что сегодня очень красивое звездное небо, и я залезала на холодный подоконник и пыталась разглядеть созвездия, о которых он говорил. – Не хочешь на этой неделе прийти на эфир? – Хочу. – Спасибо, – юноша смущенно засмеялся. – Я не думал, что ты согласишься. Однажды мы гуляли по пустым дворам Москвы в шесть часов утра. Было холодно, и мы грелись только тем, что держались за руки, смеялись и пили красное вино прямо из бутылки. Я переживала за то, что он не выспится и будет плохо чувствовать себя на тренировке, а он заплетающимся языком уверял меня в обратном. Когда алкоголь закончился, мы уселись на первую попавшуюся скамейку и, прижавшись, друг к другу пытались не заснуть. Я почувствовала, как на моё плечо склонилась его голова. – Вань, только не усни прямо здесь. Вань, – я легонько дернула плечом. – Ваня? Однажды я как обычно распахнула глаза в своей квартире. Белый потолок. Точно такой же, как вчера, позавчера и вероятно, завтра. Я лениво потянулась и почувствовала, что на моём плече лежит мужская рука, слегка сдерживающая движения. Я обернулась. Рядом со мной лежал Ваня, тихо посапывая. – С добрым утром, – я провела ладонью по его щеке и аккуратно поднялась с кровати. Валентин Стрыкало – Ты не такая \ Олег Клевакин От надоедливого света прожекторов рябило в глазах, а от количества выпитых коктейль хотелось или идти танцевать до упаду или вернуться в свою квартиру и рыдать. Я сегодня впервые пришла в клуб одна. Ладно. Я сегодня вообще впервые пришла в клуб. Я налакалась дома остатками ирландского пива, которое привезла моя подругм и отправилась в клуб. В этом душном, темном помещении мне не нравилось, но мне нравились люди. Ну, некоторые. Ну, ладно, один. Я знала его. Видела по телевизору вчера и запомнила. По ТНТ начали крутить новый сезон танцев и этот светловолосый парнишка там точно был. Если быть немного потрезвее, то можно даже вспомнить его имя. Но увы, стать потрезвее было задачей не из легких. Поэтому я плюнула на все свои СТОЙКИЕ моральные принципы и села за стойку рядом с ним. – Странно, человек, который танцует, вероятно, лучше всех в этом клубе, сидит за барной стойкой и не демонстрирует свои способности, – он невольно обратил на меня внимание, и я заметила, что мои слова заставили его ухмыльнуться. – Хочешь секрет? – парень совсем близком наклонился ко мне и прошептал на ухо, – вон та стриптизерша абсолютно точно танцует лучше меня. Я рассмеялась. То ли от нашего неловкого псевдо-знакомства, то ли от коктейля, ударившего в голову. Желание ехать домой и рыдаться в подушку отпало. Я поднялся с высокого стула и взяла юношу за руку. – Пошли, потанцуем. – Извини, дорогая, но нет, – он выдернул свою ладонь из моей. – В чем же дело? – Хочу отдохнуть от танцев, – блондин взял в руки стакан с искрящимся напитком, который стоял прямо перед ним. – Подходящее же место ты выбрал, – я обиженно фыркнула и вернулась на стул. – А хочешь еще секрет? – я кивнула. – Помимо этого этажа есть ещё один. Там прекрасные чилауты, – юноша посмотрел мне прямо в глаза и подмигнул. – Тебе бы понравилось. – Откуда тебе знать? – Хочешь проверить? – я ухмыльнулась и снова кивнула. Блондинчик подорвался с места. Кинув бармену несколько купюр, он протянул мне руку. Я последовав его примеру поднялась со стула и подала ему свою ладонь. Парень самоуверенной походкой направился в сторону чилаутов, а я пыталась сообразить, как же его зовут. Тимофей? Nirvana – Smeels Like Teen Spirit \ Миша Шабанов От него за километр веяло какой-то праздной молодостью, а рядом с ним всегда хотелось укуренной слушать Нирвану и сумасбродно танцевать. Он никогда не показывал своего истинного лица, постоянно меняя маски. Он все делал по-своему, и никогда не прислушивался к нам, как к людям. Только отвечал на наши журналистские вопросы и все. Мне постоянно хотелось взять у него интервью о музыке, о 90-х, о Фредди Меркури и Джеймсе Хэтфилде. Но это было не в рамках моей работы и поэтому для этого мне пришлось бы напрашиваться на личную встречу. Это было почти невозможным, ибо я помнила, что Шабанов избегал личные встречи примерно также, как я избегаю встреч со своими «лучшими университетскими друзьями навсегда». Однако мой сумасбродный темперамент и рабочий навык, заклинал меня всегда делать то, что хочу и только потом жалеть. Поэтому в один из ноябрьских вечером после съемок профайла, я отправилась в танц.зал, где репетировали Миша и Вядро. Открыв серую дверь, ведущую в зал Мигеля, я увидела абсолютно пустое помещение. Но свет еще горел, поэтому я решила, что ребята куда-то вышли, и решила подождать. Усевшись напротив зеркала, я улыбнулась своему отражению, разглядывая рыжие вьющиеся волосы. Через зеркало я увидела, что дверь открылась, и в неё вошел темноволосый танцовщик. – Мы ведь уже сняли интервью для профайла, – парень удивленно уставился на меня, а я поспешила соскочить с пола и направится в его сторону. – А я как раз тебя ждала. С интервью все отлично, я по другому вопросу пришла. – Ко мне? – он удивленно поднял бровь. – По другому вопросу. – Да-да, – я почувствовала неловкость, но отступать было уже поздно. – Я хотела попросить тебя о… о личной встрече. Хотела написать о тебе. Шабанов сделал несколько шагов мою сторону, оказавшись со мной лицом к лицу. Меня слегка укололо ущемление моего личного пространства. Я сделала несколько шагов назад, и парень проделал тоже самое. Отступив еще три шага, ситуация повторилась. – Миш, ты чего? – я чувствовала, как пространство между мной и стеной становится все меньше и меньше. – Ничего, – он ухмыльнулся. – Личную встречу говоришь хотела. Расстояние между нами вновь непозволительно сузилось, и я в конце концов, оказалась вжатой в одну из стен. Когда это произошло – он поцеловал меня. Как-то неестественно, неприятно и довольно горячо. Я заспротивлялась. Отвернулась от него голову в другую сторону и слегка сморщилась. – Зачем? Что ты? – парень слегка приподнял меня, после чего мне пришлось закинуть ноги ему на бедра. – Заткнись. Тебе можно только стонать, поняла? jean-pierre taieb – running after my fate \ Макс Нестерович – Мне надоело тайно встречаться с тобой по каким-то дешевым гостиницам и съемным квартирам. Я хочу, чтобы ты меня бросил, – я стояла прямо перед окном, за которым громыхала буря. Максим стоял за моей спиной, а я даже не смотрела на него. – Я привык. – Что? – я развернулась. – Я сказал, что привык к тебе, – он спокойно разглядывал меня, засунув руки в карманы своих джинс. – Ничего страшного, как привык, так и отвыкнешь, – ответила я вместо «да, я тоже привыкла к тебе». Больше разговаривать с ним не хотелось. Я схватила свою сумочку с пола и направилась к двери. Проходя мимо Макса, я почувствовала, как он схватил меня за руку и вжал в стену. Я подняла голову вверх, лишь бы не встречаться с ним взглядом, а он понял это, как призыв и начал целовать меня в шею. Я попыталась отстраниться, но он продолжал слегка покусывать мою кожу. – Не уходи, – он прекратил и умоляюще заглянул мне в глаза. Я знала, что все это фальшь. Все эти эмоции, печальные взгляды и вздохи – все это ничего для него не значит. В последнее время я все чаще задавалась вопросом, а беспокоит ли его хоть что-то. Он ведь просто протрачивал свою жизнь. Напивался после любой неудачи, ссорился с близкими, скрывался в неуютных гостиничных номерах с простушками вроде меня, лишь бы позлить свою девушку. Мне было жаль его, но я жалела и себя. В данной ситуации я ведь была всего лишь безвольной жертвой его чертовых наигранных амбиций и обаятельности. Ему было трудно отказывать, и даже сейчас, пытаясь горделиво уйти, хлопнув дверью перед его носом, я ответила: – Хорошо, но только сегодня. Он подхватил меня на руки и понес на кровать, а где-то в недрах своего сознания, мы понимали, что я скажу так и завтра, и послезавтра, и в любой момент, когда вдруг стану нужна ему.