Женщина в оковах

- Ты должен был остановить его – шепнул И Чжон Ву Бину. - Почему это именно я? – также вполголоса отозвался тот. - Потому что ты его будущий свояк. Ты в конце концов самый старший и самый грозный из нас! – безумно вращая зрачками горячо отозвался Казанова. - Вспоминай это почаще при Чжун Хи! Старательно улыбающиеся члены Ф4 заискивающе посматривали на Богиню обжорства, сейчас вовсю обгладывающею куриную ножку, на которую до этого нацелился Чжи Ху. Полными затаенной грусти взглядами он провожал каждый кусок, который Дже Кён отправляла в рот. Последняя как всегда внезапно нагрянула на их чисто мужской праздник, который плавно перенесся в другой закрытый клуб, где собралась женская половина их компании. А все потому что «псих-жених» соскучился по своей невесте. Пространственные объяснения, что жених и невеста должны провести эту ночь отдельно от друг от друга, прощаясь со свободой РАЗДЕЛЬНО, не подействовали. Гу Чжун Пё абсолютно не собирался вдаваться в детали различия девичника и мальчишника, внезапно вспомнив что даже в заведении класса VIP могут быть посторонние мужчины. Официанты, например. Мало ли что взбредет в голову Чан Ди с ее подругами, в число которых входила его бесшабашная сестрица. Таким образом, все они оказались в баре элитного казино-клуба, сейчас оформленном в сладко-девичьих тонах. Сам владелец клуба путаясь в бирюзово-розовых драпировках ткани, мучительно раздумывал откуда в его заведении взялись плюшевые креслица, диванчики в стиле Барби и столик с резными ножками. Чжун Хи преобразила комнату до неузнаваемости. На колоннах были развешены винтажные фонарики, зеркала в массивных позолоченных рамах и ленты в тон. Милые цветные вазы, меховые и бархатные подушки, посуда в теплых постельных тонах с позолотой, кружевные салфетки и золотые статуэтки. И четыре мужчины, восседающие посреди всего этого девичьего великолепия, под перекрестным огнем зрительного контакта своих прекрасных половинок. Облаченные в пижамы четыре девушки недовольно взирали на ввалившихся на праздник незваных гостей, но учитывая, что вместе с ними явилась и девушка, промолчали. Ю Рита, также приглашенная на девичник, переводила испытующий взгляд на Чжи Ху и сидящею рядом с ним незнакомку, которую тот печально разглядывал. Ей было невдомёк, что у Чжи Ху, который единственный из четверки не успел сегодня поесть, были свои гастрономические счёты с Богиней обжорства. Все члены Ф4 были согласны со своим лидером, одарившем этим прозвищем свою закадычную подругу. Только Чжи Ху, который, зазевался и поэтому оказался сидящим рядом с Дже Кён, даже не пытался любезничать с суровой девицей. Хотя и он был наслышен о могучей Мартышке, что могла поймать несчастных принцев из Ф4 и сделать из них ручных собачек. Но, несмотря на свое почтение, не мог проявить симпатии к Дже Кён, которая умяла не только свою порцию, но и порцию Чжи Ху, продолжая поедать еду расположенную в зоне его доступа. Ха Дже Кён успевала и заглатывать пищу рекордными темпами, и принимать участие в общей беседе, одновременно анализируя обстановку. Особенно ее внимание привлекли жених и невеста, пребывающие в состоянии легкой нервозности. Вспомнив последний и единственный раз, когда она застала их вместе, девушка хитро ухмыльнулась. Пикантное зрелище, мм. И тут же заметила как среагировали будущие молодожены на ее улыбку, встревожено дернулись и быстро переглянулись. «Да они же места себе не находят от того, в ожидании что я начну болтать по этому поводу» - осенило Дже Кён. «Хе-хе, шалунишки, никто даже и представить не может, чем любите заниматься в публичных местах». Мгновенно расплывшись в улыбке достойной Гринча, Дже Кён продолжила уплетать закуски за обе щеки. «Даже не рассчитывайте, что я промолчу о таком. Какие же вы милые, детки мои» - наследница «JK Group» продолжила рассматривать парочку с умилением. «Да, Чжун влюблен в эту малышку. Я никогда не видела его таким» - поставила вердикт Дже Кён. Все еще смущенно ерзая от заговорческих взглядов, судя по всему игриво настроенной Ха Дже Кён, Чан Ди потянулась за тофу, и в тот же отдернула пальцы – их словно ударило током. Задевший ее руку Чжун Пё на противоположной стороне стола тоже отдернул руку с непозволительной быстротой. Словно не слыша смешков и комментариев друзей оба уставились на друг друга. Умиляющаяся Дже Кён успела подметить в глазах своего закадычного друга промелькнувшую нежность. «Эх, впору начинать завидовать им. Когда я тоже встречу свою половинку? – подумалось Дже Кён. Не к месту, ей вдруг вспомнился вредный парень-модель, с которым она познакомилась на прошлой Неделе Моды в Нью-Йорке. Девушка поспешила дать себе мысленного тумака, почему она вновь думает об этом мелочном скряге? На том показе Дже Кён прислали приглашение как управляющей компанией «JK Group» и необходимо было вести себя соответственно. А не поддаваться внезапному вспыхнувшему голоду и пойти на запах рамена. Аппетитный аромат привел ее к кастрюле в подсобке, где и томилась в огромном чане исполинская порция лапши. Любому хватило бы и половины содержимого емкости, но не Богине Обжорства. Хозяин лапши, сгинувшей в необъятных просторах желудка Дже Кён, застал только пустую кастрюлю и сытую девушку. И вместо того, чтобы подивиться могучему аппетиту девушки, разразился пространственной речью о пользе морали, поминутно говоря что-то о дежавю. Дже Кён собирающейся было извиниться, задели слова смазливого парня, и слово за слово оба разругались в пух и прах. На этом их встречи, к вящему неудовольствию обоих не прекратились, а продолжились – рекламный отдел заключил контракт с вредным типом, носящим псевдоним удивительно схожий с ее именем – Ха Дже. По возвращению в Америку управляющая Ха Дже Кён собиралась поставить выскочку на место, продемонстрировав всю свою эрудицию. Но сначала надо как следует отметить окончание холостяцкой жизни одного из ее лучших друзей. И расписать в деталях их прошлую памятную встречу. Вновь зачерпнув еще одну, последнюю ложку супа-мисе из миски Юн Чжи Ху, и вновь не заметив косого взгляда, каким он проводил остаток кушанья в ее рот, Дже Кён, наконец, со звоном опустила ложку. Пожирающий взглядом свою невесту Чжун Пё мгновенно напрягся, ощутив сгустившуюся опасность. Как только он увидел Мартышку, он знал, что та обязательно растреплет их компании о том случае в беседке. И весь вечер провел как на иголках, вместо того, чтобы полностью отдаться мыслям о завтрашнем дне. Весь вечер ждал, когда же она начнет рассказ, чтобы тут же под благовидным предлогом отлучиться и не показываться вплоть до завтрашнего дня, когда в свадебных хлопотах Ф4 некогда будет измываться над ним. Мартышка тянула так мастерски, так долго со своей расправой, молча поедая еду, что Чжун Пё начал мерещится в этом какой-то скрытый, тайный смысл, что-то недоступное его пониманию, что сотрет его в порошок окончательно и бесповоротно. И вот, наконец, она торжественно звякнула ложкой, возвещая окончание своей трапезы. Все. Звон фарфора возвестил о начале конца. Чжун Пё мгновенно покрылся мелким потом и вновь отыскал Чан Ди взглядом. «Беги, я задержу ее» - передал он глазами. Тщетно. Она даже не смотрела на него, застыв, словно кролик, увидевший удава. Мартышка начала открывать рот. Словно в замедленной съемке, медленно-медленно... - А… - А вы знаете, что И Чжон и Чжун Пё спали вместе? – выпалила вдруг Чан Ди. И Чжон что-то жующий, поперхнулся и закашлялся, обрызгав фонтаном крошек сидящего рядом с ним Ву Бина. Пока тот ругаясь, начал очищать лицо от кусочков еды, Чан Ди замолкла и зажала рот рукой в ужасе. Чжун Пё вытаращил глаза. Дже Кен закрыла рот. Га Ыль ахнула, беседующие до этого Чжун Хи и Рита озадаченно примолкли. Чжи Ху тем временем незаметно и аккуратно придвинул к себе тарелку с стейком. - Эээ… - Мы же договорились не говорить об этом! – возмутился И Чжон. - Эээ… - Чан Ди поджидала меня в кровати! – тут же отомстил отмерший жених. - Не в кровати, а под кроватью! - Какая разница! Чан Ди только набрала побольше воздуха, чтобы доступно объяснить Чжун Пё почему он Баран с большой буквы, как началось. - Чжун Пё писался в кроватку до пяти лет! - Нуна! Это запрещенный прием! Чан Ди признательно рассмеялась, мысленно благодаря будущую золовку. - А Ву Бин коллекционирует мультяшные наклейки в отдельном альбоме! - Меня-то за что? - Что-что ты делаешь, брат? – насмешливо спросил И Чжон. - Со И Чжон боится, что у него начинает расти брюшко! - Эй, это неправда! - Это неправда, он на диете, - вступилась Га Ыль. – И Чжон купил специальный моделирующий поясок. Ой! – и зажала рот рукой. - Га Ыль! - Прости, дорогой! - Чжун Хи выщипывает пинцетом брови Чжун Пё! - Ву Бин, это уже давно не тайна. - Га Ыль тайком ест перед сном! - У Чжи Ху потеют ноги! - Доктор Ю! – невозмутимо веселый Чжи Ху подавился воздухом. - Чжун Пё пририсовывает рожки фоткам Чжун Хи в журнале! - Ах, ты мелкий поганец… - Нечего угрожать мне своим пинцетом! Нуна, ты, когда дома сидишь даже зубы не чистишь! Президент «Шинхва Групп» утробно зарычала. Дело начало принимать опасный оборот. И в накалившеюся ситуацию как горячий нож в масло, легко и плавно влился зловеще счастливый голосок Ха Дже Кён: - А Чан Ди и Чжун… - Бежим! – заорал Чжун Пё и схватив невесту за руку, уволок ту по направлению к выходу, не забыв по пути сшибить с ног Мартышку.

***

На увитой экзотическими лианами веранде откуда-то веяло запахом жимолости. Вальяжно развернувшись, Чжун Пё втащил Чан Ди на освещенный участок площадки. В сгустившихся сумерках черты ее лица особенно волновали его. Хотелось смотреть на нее вечность, впитывая любимый облик, все больше убеждаясь, что это не сон. Совсем скоро он получит законное право смотреть на нее часами, не отрываясь - на нее настоящую из крови и плоти. Весь вечер ему нестерпимо хотелось остаться с ней наедине, и вот благодаря Мартышке у него появился благовидный повод. - Стой здесь. – привычным жестом снял с себя пиджак и закутал ее поплотнее. «Она засунет руки в карманы и вытащит кулон» – Химчистка, прекращай уже терзаться, у них тоже полно таких косяков. Завтра об этом никто не вспомнит. - Правда? – с надеждой было спросила Чан Ди и тут же приуныла, - Вспомнят, и на каждой годовщине нашей свадьбы будут вспоминать эту историю. Оглянулась и лицезрела его довольное лицо. - Чему ты так улыбаешься? – подозрительно спросила она. - Ты сказала – нашей свадьбы. Мне до сих пор не верится. Уже завтра ты станешь моей навсегда. Смущение накрыло ее жаркой волной. Она и сама не верила, что завтра они навеки вечные будут соединены друг с другом, перед Богом и людьми. Тревога не покидала ее ни минуту, странное ощущение страха и счастья одновременно переливалось через края, затопляя ее разум. Чан Ди взглянула в его сияющие глаза, ощущая трепет в груди, этот коктейль чувств был знаком ей, именно его она испытывала, разворачивая подарки на Рождество в далеком детстве – ожидание, напряжение и предвкушение. Девушка попыталась слабо улыбнуться, чем приковала взгляд Чжун Пё к ее губам. Мужчина сглотнул и потянулся к ней, не отрывая зрительного контакта. Чан Ди зажмурилась и вздохнула, словно ныряла в холодную воду. Не успел он сделать шаг навстречу, как она внезапно прильнула к его груди, обвивая его руками за талию. Чан Ди замерла, ощущая, как быстро-быстро забилось его сердце. Этот звук она хочет слышать до конца своей жизни. Хочет провести так всю свою жизнь, ощущая, как крепко его руки стискивают ее в объятиях и с какой силой прижимают ее к себе. О Боже, как она могла так долго быть вдали от него? Ей уже никогда не излечиться от этой болезни. - Гым Чан Ди… - хрипота в его шепоте сказала ей гораздо больше чем тысяча слов. Прислонившись к друг другу, они молчали, в унисон впитывая свое счастье. - Сегодня мне приснился дурной сон – неожиданно произнес Чжун Пё, нарушив интимную тишину между ними. - Сон? Что за сон? Чжун Пё молчал, Чан Ди слушала удары его сердца сквозь плотную ткань рубашки. - Мне приснилась ты. – ответил он после некоторой паузы. Девушка не нарушала тишину, ожидая, что он продолжит. - Приснилось, что ты вышла замуж за другого. Не за этого старика с фиктивными бумажками, а по-настоящему. За другого мужчину. Живешь с ним, готовишь ему, просыпаешься по утрам рядом с ним, улыбаешься ему. Любишь его... Чан Ди глубоко вздохнула и поморщилась, словно от внутренней боли. Чувство вины по отношению к обоим мужчинам, важным в ее жизни, в очередной раз захлестнуло ее осязаемой волной. - Ты была счастлива с ним – продолжил странно задумчивый голос Чжун Пё. – А потом я увидел себя. Себя с другой девушкой. Ты и я жили в одной реальности, но не любили друг друга. Она попыталась поднять голову и посмотреть Гу Чжун Пё в глаза, но его руки только усилили хватку, крепче прижимая ее за плечи. Торопливо продолжил: - И я не мог понять этого. Мне впервые стало страшно. Страшно, что в каком-то из миров такое может быть возможно – мы ничего не испытываем друг к другу. Я закричал и позвал тебя, но ты не услышала. Ушла, держась за руку, того другого парня. - Гу Чжун Пё…- ей удалось дозваться его из этой задумчивости. – Может быть, это была не я? – мягко предположила она. Чжун Пё застыл, ошарашенный, словно эта мысль не приходила ему до этого в голову, и просветлел. - Точно! Это была не ты, Химчистка! Та девушка была красивей тебя! Ай, больно – завопил он. - Ручаюсь, твой двойник во сне тоже был красивее тебя – сказала Чан Ди, добавляя еще один щипок. - Нет, прекрати меня бить, простолюдинка! - но не разжал объятия. – Ты должна знать – он вновь смотрел на нее так странно, так серьезно, словно и не умел улыбаться. – Даже если ты была бы чужой женой, ты бы все равно стала моей. В любой последующей жизни, в любой реальности, в любых обстоятельствах. Как бы не сложилась судьба, с этой поры я никогда не отпущу тебя. Если ты не сможешь прийти ко мне, то я отправлюсь за тобой, в любой мир, мир Гу Чжун Пё ли, или мир Гым Чан Ди, неважно. В любой жизни, даже в последующих перерождениях я буду искать тебя и найду, где бы ты не была. И ты всегда будешь только со мной. Его глаза, словно пальцы слепого, ощупывали ее лицо. Медленно-медленно они скользнули по щекам, коснулись по губам и замерли. Чувствуя, как он потянул ее к себе, закрывая глаза, в последний миг перед поцелуем Чан Ди увидела, как сомкнулись его ресницы. «Гу Чжун Пё. Пожалуйста, сдержи это обещание.»