Необратимость

Просторная и уютная кухня. Типичный семейный очаг, как и у всех коренных канадцев. Не нужно внимательно рассматривать, как обустроено семейное гнёздышко Гонтье, чтобы понять, что, он не прилагал ни малейших усилий для обустройства женской части в доме. Единственное, что могло сразу броситься в глаза, массивный обеденный стол с мощными резными ножками. Посередине огромного стола, красовалась хрустальная ваза внутри, которой красовался букет из розовых пионов. Что было удивительно, достать свежие, сочные, пышные бутоны пионов в холодной части света, особенно зимой. Сервированный стол с белыми тарелками и столовыми приборами. Вкусный запах разносится по всему дому. Маленький ребёнок бегает вокруг стола с зажатой игрушкой в руках. Адам перехватывает ребёнка, поднимает девочку вверх, затем прижимает к себе. Джини равномерно покрывает кисло-сладким соусом индейку. По части еды, они себе не отказывают в изобилии здорового белка, но в слишком больших количествах. Я смотрю на это всё со стороны и мысленно представляю, что меня ждёт тоже самое. Интересно ли мне это? Возможно. Но только не сейчас. - Мэтт, ты так и будешь стоять в проходе или всё-таки сядешь за стол? – Голос Джини разносится слишком близко, я не заметил, как она прошла мимо меня с противнем, на котором красовалась та самая индейка. Выйдя из потока своих мыслей, быстро снимаю с себя куртку. «Умно» было пройти в дом в верхней одежде, чувствую себя невоспитанным хамлом. Скинув куртку на ближайший стул в коридоре, возвращаюсь к «идеальной семье», если я верю в отцовские чувства Адама то, никак не могу поверить в его чувства к жене. Возможно, мои способности по распознаванию чувств не так высоки и я не профессионал в этом плане, но не сложно почувствовать, что эта семья держится только ради ребёнка. - Мэтт, расскажи, как прошло ваше турне? Слышала, были какие-то проблемы с аппаратурой. Надеюсь, сейчас всё хорошо? – Нормальный вопрос, чтобы подержать беседу, но этот вопрос можно было бы считать нормальным, если бы в нём не было таких слов, как: Турне, аппаратура. На секунду, это ввело меня в непонимание, и я не хотел смотреть в глаза Адаму в этот неловкий момент. - Аппаратуру забыли в аэропорте Мичигана. Самое смешное, что днём ранее играла другая группа и их аппаратуру тоже увезли в непонятном направлении. Но, хвала небесам, мы смогли всё найти без потерь, - Увесистая порция пюре ложится в мою тарелку. Только бы занять чем-то руки и не выглядеть слишком незаинтересованным в вопросах о группе и всего, что касается музыки. - Странно, что у вас нет людей, которые не могут уследить за вашими вещами, - Укол Гонтье вполне уместен, я принимаю этот раунд, но войну я выиграть ему не позволю. - Куда уж нам до тебя, Адам. Хотя, учитывая Нила то, его статус сейчас значимее чем твой, не смотря на то, что, он всего лишь барабанщик. - Странно слушать, как ты отзываешься о лучшем барабанщике нашего времени и человеке, который имеет разнообразные награды и признания от мира рок-музыки. Ты бы постыдился или хотя бы поимел уважение, Уолст. - Хватит ругаться. С вами за одним столом сидит ребёнок. Вы её пугаете. Вовремя взяв себя в руки мы, конечно, не могли не кинуть друг на друга презрительного взгляда, смешанного с горящей ненавистью. Но, так же быстро наши взгляды были устремлены в тарелки, где лежала еда и если честно то, есть уже не хотелось. - Джини, можно вопрос? – Женщина кладёт в рот небольшой кусочек порезанной индейки и утвердительно кивает. – Кто выбирал имя для ребёнка? – Да, по части всех достать и вывести из себя оппонента, я не уступаю никому и если мне нужно задеть человека за живое то, я не буду смотреть насколько ему больно. Нож Адама ударяется о край тарелки, звон разносится в ушах, кажется, что я до сих пор слышу этот звон. Джини запивает пережеванную еду водой с лимоном и даже не подозревает, что несёт в себе этот вопрос. Собственно ей и не нужно этого знать. - Когда я была беременна то, сразу сказала, что Адам может выбрать любое имя для ребёнка. Неважно родился бы у нас мальчик или девочка. Я знала, что, он выберет достойные имена. - А, как бы вы назвали мальчика? Осмелюсь предположить, что имя несло бы в себе какой-нибудь сакральный смысл. Возможно, это было бы имя Дэвид или Майк… - У меня встречный вопрос. Какое количество времени потребуется для того, чтобы вонзить тебе вилку в глаз, если ты не заткнешься? - Отчасти звучит это смешно, но всё равно немного страшновато. Если Гонтье не вонзит вилку в глаз то, сделает это в другое место, например, в ногу или в руку. - Вы оба хуже детей, правда, - Джини улыбается и накладывает себе салат. Для неё вся эта ситуация кажется смешной. - Так, - Адам вытирает рот салфеткой, кидает вилку с ножом прямо в тарелку. – Я пошёл к себе. Как только это чипушило свалит из моего дома, сообщишь мне. – Последние слова задели Джини. Девушка виновато смотрела на стремительно удаляющуюся фигуру Адама. Малышка Эмма, медленно разжевывала кусочек откусанного хлеба и внимательно наблюдала за действиями своей матери. - Прости за это, Мэтт, - Она комкает полотенце, которое лежало на её ногах и кидает его на стол, стремительно встав из-за стола и собирая грязные тарелки. Подходит к ребёнку и вытирает малышке рот. - Как часто Адам срывается? - О чём ты говоришь? Адам никогда не срывался. То, что произошло, было впервые, и я не знаю, что между вами происходит. Может, это из-за того, что Адам держит на тебя зло из-за группы или же между вами конфликт длинною в пятнадцать долгих лет. - Дело не в группе, - Держать возле себя женщину, которую ты не уважаешь и используешь, унижать её моральные принципы и женские качества и портить себя ради ширпотребных отношений, как минимум не красиво. Она красивая, молодая женщина. У неё впереди вся жизнь. Мне по-человечески жалко, что ей придётся потратить всю эту жизнь на человека, который скрывает от неё настолько близкую сердцу вещь. Предельная откровенность не свойственна Адаму. Точнее она свойственна, но только в том случае если, он, правда, любит человека и относится искренне. В данном случае мы видим только взаимную отдачу и спасибо за любимого ребёнка. - В чём дело, Мэтт? Может, ты мне скажешь, что бы я могла понять, что его так убивает? - Так, значит, что его что-то грызёт изнутри? - Ночью, он уходит в свою комнату и начинает сочинять песни. Я не знаю, как это сказать, но песни наполнены какой-то непонятной скорбью и печалью. Один раз, он закончил петь и сидел, смотрел в ночное небо, в полной темноте и единственная фраза, которую мне удалось расслышать, из тихого шепота была: «Я скучаю по тебе, малышка». - Ты уверена, что слышала именно то, что слышала? Может, он так закончил песню или же придумал название песни, или раздумывал над словами для песни, - Как-то не убедительно я начал его защищать и даже странно, что я вообще начал его защищать. - Нет, я слышала именно эти слова. Мне кажется, что я схожу с ума, - Разворачивается и включает воду, тарелки с грохотом валятся в глубокую раковину. По движениям рук и плеч видно, что её раздражает скрытность её мужа. О чём я и говорил, отношения, которые складываются на обмане к одному человеку, но при этом необъятной любви к другому человеку. Если бы Эмма осталась жива, но при этом пропала бы без вести, а потом объявилась бы, как гром среди ясного неба то, с уверенностью могу сказать, что она стала бы сначала любовницей, а затем, он бы и во все ушёл к ней. При всём раскладе Адам не бросил бы ребёнка. Эта мысль не давала покоя, и если честно, даже мне захотелось, чтобы эта девушка оказалась жива. Мне не понять той боли, что испытывает Адам. Мне никогда не понять его мыслей, но я ничего не могу поделать с тем, что я так и не смог извиниться перед этой девушкой. Я хотел объяснить всё, как есть. Её прощение было бы лучшей наградой и я бы не остался должен. - Ладно, мне пора. Спасибо за вкусный ужин, Джини, - Слишком резко встаю из-за стола. Вода из крана перестаёт течь и Джини поворачивается в мою сторону, её глаза блестят от наступающих слёз, а на лице красуется наигранная улыбка, чтобы я не смог заподозрить, что она расстроена. Но по её лицу всё итак было понятно. - Прости за Адама. Я рада, что ты приехал, но не думала, что всё будет так эмоционально и непонятно. - Всё в порядке, это я должен извиниться перед тобой и малышкой Эммой, - Удивительно, что ребёнок так и сидит спокойно и рассматривает нас с интересом. Подмигиваю маленькой крохе, на что получаю в ответ самую искреннюю улыбку. – Всего хорошего, Джини. Береги себя. Хватаю куртку по дороге и наспех надеваю, смотрю в пустые комнаты, дабы обнаружить Гонтье в одной из них, но с моей стороны будет двойной наглостью расхаживать по дому и искать нужного человека. Больше не теряя времени, направляюсь в сторону своей машины, снег уже перестал идти, на улице стало совсем темно. Улавливаю запах сигарет откуда-то из темноты. Поворачиваю голову в самый дальний угол участка, небольшая беседка и тлеющий огонек сигареты от каждой глубокой затяжки становится ещё светлее. Я чувствую, что, он сейчас с презрением наблюдает, как я собираюсь с мыслями, чтобы подойти к нему и начать этот разговор. Глубоко вдыхаю воздух в лёгкие, поджимаю губы в порядком бесящем меня жесте. Резко разворачиваюсь в его сторону и уверенно направлюсь к беседке. С каждым шагом чувство тяжести в ногах увеличивалось. Не хотелось узнавать у него, как всё произошло. Мой нездоровый интерес к этой ситуации и со стороны кажется, что я лезу не в своё дело потому, что он не знает о том, что было между мной и Эммой. Непродолжительные отношения, без каких-либо обязательств. Адам внимательно смотрит на меня, но в глазах читается усталость и это уже не злость. - Что тебе нужно знать, Мэтт? - Что произошло в Нью-Йорке? Как она умерла? - От передозировки наркотиков, произошел разрыв сердца. Либо я ослышался, либо этот чёрт несёт несусветную чушь. - Ты прикалываешься? Какие нахрен наркотики, она была чиста, как лист. Трудоголик да и только. - Как долго вы пробыли в отношениях? – Неожиданный вопрос, звучит от него, как выстрел из крупнокалиберного оружия, разнося меня в этой схватке в пух и прах. - Я же сказал тебе, непродолжительное время. - Тогда тебе лучше всего встретиться с твоим самым первым врагом на чьих руках её смерть. Молчание, которое наступает после, заставляет меня изменить своё отношение к происходящей ситуации и если честно то, по спине прошёлся тот самый холод. Чувство ненависти к общему знакомому заставляет вспомнить вечеринку «AFI», в честь нового альбома. Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Адам тушит сигарету в пепельнице и подходит на шаг ближе, прямо к проходу беседки, который я загородил. - Как это произошло? - Мэтт, ты слишком поздно спохватился искать ответы на вопросы. Если говорить с точки зрения незаинтересованного человека то, она оказалась не в том месте и не в то время. Хочешь узнать всю историю, лети ближайшим рейсом в Лос-Анджелес и разговаривай с ним. Я же пытался спасти её, но у меня ничего не вышло и мне некого винить никого, кроме самого себя. Что было там, в Калифорнии последние две недели, знает только, он. Уступаю Адаму выход из беседки, он проходит мимо меня, направляясь в дом. Я не думал, что история будет запутана и что во всём этом будет замешан тот самый человек, который помог и в то же время разрушил жизнь Гонтье. - Эй, Мэтт… - Уже удаляющийся голос Адама заставляет быстро повернуть голову в его сторону. Как будто это последняя надежда на то, что, он скажет хоть что-то положительное и что-то, что может помочь мне. – Если ты всё-таки решишься приехать к нему то, после можешь брать билет в Бостон и ехать к ней на кладбище. Я уверен она не держит ни на кого зла и уж тем более не держит зла на тебя. Какой бы странной она не была, но у неё было доброе сердце. – Киваю головой в знак согласия, чувствую, как щемит грудная клетка и дышать становится уже тяжелее. Уверенность покидает меня и теперь появляется какой-то страх. Адам, уже приближается к ступенькам, открывает дверь и скрывается в своём доме. Единственное, что мне оставалось это смотреть ему в спину и мысленно благодарить его за то, что он нашёл в себе силы, чтобы хоть как-то, но помочь. - Спасибо… Теперь, я точно понимал, что наши дороги никогда не пересекутся. Теперь, мы не должны друг другу ничего, мы и тогда ничего небыли должны, а теперь мне показалось, что я потерял какую-то долю смысла в жизни и понял, что терять даже таких людей, это сравнимо с огромной потерей.