По кайфу с тобой

      Пока мы шли вглубь леса, я заметила насколько темно и тихо стало с момента, как мы покинули обрыв. Нас окружали высоченные деревья, на полянках росли крупные ярко фиолетовые ягоды – они явно украшали это место, но пробовать их я бы не хотела, разве что, Драгнила бы парочкой угостила.       Воздух был пропитан хвойным запахом и свежестью – после такого не хотелось возвращаться в загазованный Нью-Йорк.       Я не удержалась и поделилась с Нацу тем, как в детстве с мамой часто выезжали за город, от суеты, просто погулять в лесу, устраивали пикник, собирали землянику на полянке.       - Я все время ходила за ней хвостиком, держась за платье. Она знала это и оставляла на веточках самые крупные ягоды, - я улыбнулась, хоть мне было печально.       Странно, зачем я решила поделиться этим с ним.       Нацу повернулся ко мне лицом, намереваясь что-то сказать, но словно опомнившись, отвернулся. Он всю дорогу заметно держался от меня на расстоянии и отвечал молчанием.       Почему-то теперь, когда я осознала свои чувства мне стало легче. Мне стало легче находиться с ним, и я даже была немного рада, что Нацу сейчас здесь. Как все странно.       Да, он грубый циничный и тот еще эгоист. Мне хотелось помочь ему (синдром спасателя?).       Но что же за история приключилась с тобой, Нацу?       Вдруг мимо меня пролетела огромная стрекоза, заставив взвизгнуть и дернуться от неожиданности. Нацу все же не смог сдержать усмешки.       - Обычной стрекозы испугалась? – продолжая идти вперед, но все же обернувшись ко мне, саркастически спросил он.       - Просто неожиданно, но знаешь, я боюсь тебя больше, чем ее. Все молчишь - вдруг уведешь меня в дебри. Умирать от голода с тобой – последняя смерть, которую бы я выбрала, - решила не отставать я, но изрядно покраснела.       - Последняя, значит.       - Ну, может, где-то между сжиганием заживо и расчленением, - задумчиво приложив палец к губам, ответила я, - шучу, на самом деле, я даже чувствую себя спокойно сейчас.       Это удивительно, ведь я с тобой…       Нацу вдруг остановился, что в момент встревожило меня.       - Эм, кстати, зачем мы так далеко зашли? Разве нам нужны ветки какого-то определенного дерева? – я делаю шаг к нему и касаюсь рукой его плеча, как он резко оборачивается, прислонив меня спиной к огромному стволу дуба. Я не успела даже испугаться.       - А может действительно тебе стоит бояться меня? – взгляд бегающий, как у зверя, от которого у меня дрожь по всему телу или это от того, что он дышит мне в лицо, а руки держат мою талию, - почему ты так просто доверяешь мне? Повторяю, как дурак: «Стой за себя до последнего, иначе такие мерзавцы, как я, будут использовать такую глупую девочку, как ты.» Два раза предупреждал – третьего не будет.       Он какую-то долю секунду глядел в мои испуганные глаза, а затем медленно, скользя взглядом по моему лицу, вниз, остановился на губах, и только в этот момент я начала вырываться из «объятий».       Кролик. Чувствую себя кроликом, который попался огромному злому волку.       Я снова доверилась себе, своим чувствам – неужели я ошиблась?       - Нацу, перестань! Хватит! Ты делаешь ошибку, – кричу, вцепляясь ногтями в кожу его рук, но он их перехватывает,- я… я знаю, что за всем этим эгоизмом и холодом ты скрываешь что-то. Ты не такой.       Он усмехается уголком губ и сильнее придавливает меня к дереву.       - Думаешь, мне, как наследнику компании, которому доступно все - есть, что скрывать? Есть, о чем жалеть? Мне нет дела ни до твоих чувств, ни до чьих-либо еще – я дал тебе понять это еще в первый раз, - мои слова его разозлили, это отзывалось болью в запястьях, я проскулила, - ты не знаешь ничего обо мне, ты никогда не была на моем месте. Ты не знаешь, какого это было вариться с рождения в одном котле с высокомерными подонками, какого это было жить с людьми, которые только требуют от тебя и ждут чего-то, откупаясь деньгами. Но я не жалуюсь – сейчас я получаю все, что хочу. Я никогда не чувствую угрызения совести, потому что мне все равно. Но ты… ты глупая, со своей наивностью и мягкостью так спокойно болтаешь со мной - словно, я не сделал тебе больно.       - Вот как? – я обмякла в его руках, переставая сопротивляться окончательно. Я опустила взгляд вниз.       Все повторяется. Мое прошлое нашло меня.

***

Четыре года назад.

      - Это же наша красавица Люси Хартфилия! – на весь банкетный зал радостно оповещает дядя Оливер, заставляя всех обернутся на меня. Зал в секунду погрузился в тишину.       - Я уж думал, мы не увидим тебя и сегодня!       Я приветливо улыбаюсь, бегло окинув взглядом всю компанию и прохожу к свободному месту возле Оливера.       - Какая же красавица, твоя дочь Джудо! Будь я снова молод, а мои волосы такими же ярко-рыжими, не думая бы добивался ее руки, - многие тихо посмеялись, а жена дяди нахмурилась и больно уколола того в бок вилкой.       - Перестаньте, вы все так же молоды. В шестьдесят лет самое время покорять вершину Эвереста, - улыбаясь, говорю я и дядя заливается краской. Из-за стола снова послышались смешки.       - Ты опоздала, - голос, равнодушный тяжелый и такой чужой.       С моего лица спадает улыбка. Я равнодушно смотрю на человека, сидящего напротив меня.       - Этот вечер особенный. Я просил тебя быть вовремя. А теперь ведешь себя, как ни в чем не бывало. Ты не имеешь ни капли уважения к старшим. Извинись немедленно.       Члены компании отца опустили глаза, некоторые с презрением смотрели прямо на меня. Только дядя Оливер хотел было заступиться за меня, но его тяжелым взглядом присмирил отец. Мне стало его немного жаль, и я слегка дотронулась до его плеча.       - Дочь.       Я лишь незаметно усмехнулась этому слову и встала со своего места, чуть наклоняясь перед отцом и его коллегами в жесте извинения.       - Прошу простить меня за свое отсутствие. Я не должна была ставить что-то выше этой встречи в сегодняшний день. Мой отец прав – это неуважение к присутствующим. Мне очень жаль, - я выпрямляюсь и смотрю на отца стеклянным взглядом, - прошу продолжайте то, на чем остановились.       «Конечно, сборище чужих людей сегодня определенно важно для меня, отец. Ты, как никто другой знаешь это. Дичайше извиняюсь, что опоздала, так как, сегодня день рождения матери и я навещала ее могилу. Как жаль, что компания мертвых людей мне ближе, чем эта фальшивая, состоящая из высокомерных ублюдков, во главе с моим отцом, компания. Кстати, кто-нибудь здесь вручит моему отцу награду за худшее отношение к собственной дочери? Нет? Как жаль – вечер обещает быть скучным».       Вечер действительно шел скучно и натянуто. Разговоры по увеличению эффективности работы, увольнения сотрудников, повышения, инвестиции в будущий проект, деньги, компания, время, деньги.       Я застряла в каком-то черно-белом мире, состоящем из черных костюмов, белых рубашек и одинаковых улыбок. Что странно я не чувствовала себя как-то странно.       Страшно признавать, но это стало нормальным для меня.       Ковыряя вилкой в тарелке, я не заметила, как свет приглушили, стол опустел, все разошлись по залу, ведя светские разговоры и попивая вино. Ко мне подошел один из молодых подопечных отца, на пару лет старше меня.       - Люси, я тебя поздравляю! Ох, представить, не могу, как ты счастлива в этот вечер - стать официальной наследницей компании! Раньше ты, наверное, думать об этом не думала, и сейчас скорее всего боишься ответственности. Ты, наверное, поэтому весь вечер такая задумчивая. Но я слышал от мистера Джудо, что ты очень старательная. У тебя все получится! Только подумать, что ты такая молодая и уже достигла такого…Ты ведь счастлива? – он смотрит на меня усталыми синими глазами, в которых плещется радость и держит два бокала вина, протягивая мне один.       Я с минуту всматривалась в его лицо, глупо хлопая ресницами, пока в голове не щелкнуло.       - А, ты тот смышлёный парень, про которого как-то упоминал отец? - парня затрясло от удивления. Видимо, так обескуражила новость о том, что сам Джудо упомянул его.       Я беру бокал красного и кручу его в руках и всматриваюсь в содержимое.       - У тебя пьют родители. Не хватает денег на обучение, пропитание себя и своей сестры. Сидишь допоздна на рабочем месте, берешь дополнительную работу, терпеливо слушаешь унижения от коллег. Приходишь домой и проверяешь уроки сестры, мечтая о паре часов сна. Пытаешься выйти на премию всеми силами и наивно веришь, что лучшее время настанет. Все верно?       Отрываю взгляд от бокала и перевожу на парня: его глаза темнеют, я вижу свое отражение в них.       - И ты радуешься за меня? Серьезно? – я не сдерживаюсь и усмехаюсь, - ты же прекрасно понимаешь, что мне это досталось без каких-либо усилий. Ладно, я даже открою секрет тебе, - я тянусь к его уху на носочках, – мне это не нужно. Но у меня нет выбора. Как и у тебя. Ты все еще чувствуешь радость за меня? Прошу, позволь мне дальше ощущать себя стервой и не говори больше таких глупостей. Я должна ловить твой презирающий, завистливый взгляд на таких вечерах. Я привыкла к ним, а вот от этого твоего взгляда меня воротит. Из всех присутствующих людей ты меня бесишь больше всего, - я хмурюсь и делаю глоток, - я счастлива? Безусловно. Смотри на это впредь только поверхностно – я избалованная богачка, не считавшаяся ни с чьим мнением. Пожалуйста, мне так будет легче.       Он уходит молча, а я остаюсь одна.       Я никогда так не просила о помощи, как сейчас.

***

      Я с грустью смотрю в эти зеленые, полные сомнения и злобы, глаза. Боль в запястьях уже давно перестала ощущаться.       Мягко освободившись от его оков, под его удивленный взгляд я уткнулась носом ему в грудь и обвила шею руками.