Мне бы подольше остаться тут

После шоу мы всей командой идем в Лепс бар. Плевать, кто дальше пройдет, а кто останется, теперь мы одна большая практически семья. Все вместе садимся за большой стол, я оказываюсь между Оливией и Ренатой. Уже довольно поздно, поэтому в ресторане кроме нас почти никого нет. Григорий долго разговаривает с официантом, потом садится за столик обратно. Нам постепенно начинают приносить разные блюда и выпивку. Григорий пьет апельсиновый сок и почти ничего не ест, официант постоянно подливает остальным спиртное. Периодически кто-нибудь из наших выходит на сцену, чтобы попеть песни в караоке. Чем дальше, тем больше люди выпивают, соответственно больше расходятся. Микрофон чаще оказывается у кого-то в руках. Музыка играет все громче, некоторые пришли не одни, а со своими вторыми половинками, поэтому вскоре за столом не оказывается почти никого, а на танцплощадке находится некоторое количество счастливых обнимающихся пар. Ко мне подсаживается Армен, мы с ним беседуем обо всем, он мне подливает в бокал вина. Мы смеемся, обсуждаем мое выступление, он мне рассказывает про свой музыкальный опыт в Сочи. Через некоторое время я понимаю, что голову окутал пьяный дурман. Мне больше нельзя пить, итак когда я закрываю глаза, все начинает кружиться, кажется, что я в космосе. Приходится сразу открывать глаза, чтобы не закружиться совсем и не потерять равновесие. Вдруг на спинку моего стула облокачивается кто-то. По голосу понимаю, что это Григорий. Он наклоняется к нам и говорит: " Армен, я у тебя украду не на долго эту красотку, кажется ей нужно немного освежиться". Армен в знак согласия поднимает вверх руки и говорит со смехом в голосе:"конечно, конечно". После этого я встаю со стула, беру Гришину протянутую руку и иду за ним к выходу. Он меня что-то спрашивает, но, услышав мои тщетные попытки совладать с речевым аппаратом и выговорить его полное имя, усмехается и говорит:"Все с тобой ясно". Меня немного шатает, Григорий, видя это, пристраивается рядом со мной и приобнимает за плечи. Мы выходим из здания, прохладный уличный воздух в момент охватывает меня, в голове немного проясняется. Мы садимся на скамейку около входа. Григорий закуривает. Я долго смотрю на него, в темноте при свете фонаря виден только его красивый профиль. То ли из-за алкоголя, который все еще туманит мой разум, то ли из-за адреналина, который после выступления все еще будоражит мою кровь, я не хочу и не могу думать о том, что кто-то может нас увидеть, о том, что подумают люди. Тем более мне плевать сейчас на все принципы и зароки, которые я давала себе в связи с нашим уговором. Я просто придвигаюсь к Грише; и когда, он поворачивает ко мне голову, я его обнимаю и начинаю целовать в губы. Григорий отвечает на поцелуй, выбрасывает сигарету, которая была у него в руке, крепко обнимает меня, придвигая ближе к себе. После нескольких недель так называемого воздержания, устроенного Григорием, кажется, что я на седьмом небе от счастья, что поцелуй это единственное, что мне нужно. Мы так сидим обнявшись очень долго, пока нам не становится ужасно холодно: я всего лишь в одной рубашке, а Гриша вообще в майке. Он на меня смотрит и спрашивает:" Ну что, протрезвела немного?,- я киваю, и он продолжает,- не пей там больше.... хорошо? А то совсем с ног свалишься" Потом прижимает меня к себе и шепчет: "Моя маленькая глупышка совсем не умеет пить, а еще она очень нетерпеливая" я чувствую по его тону, что он при этом улыбается. Мы заходим обратно, кажется, нашего отсутствия никто не заметил, все так и продолжают танцевать и петь. Садимся за столик вместе. Григорий просит принести нам горячего чая. Я все никак не могу до конца согреться. Он накидывает мне на плечи свой пиджак, мы вдвоем пьем чай. Я-с сахаром, Григорий-с молоком и медом. Тут Гриша достает откуда-то сережку-гвоздик и ловко вдевает ее себе в ухо, серьга такая крохотная, просто маленький бриллиантик, но я не знаю почему мне так нравится вид Гриши с сережкой, почему это так заводит меня. Григорий помнит, что я ему тогда сказала насчет сережки; смотрит на мою реакцию, затем удовлетворившись тем, что я не могу оторвать от него взгляд и невольно начинаю кусать губы; отводит глаза и делает вид, что ничего не происходит, хотя его губы кривит лукавая улыбка. Я выхожу на площадку потанцевать с остальными, в то время как Гриша остается пообщаться с Машей Кац. Начинаются зажигательные танцы, все встают кружочком, периодически кого-то выпихивают в центр, он показывает на что способен. В один момент выпихивают и меня, сначала немного теряюсь, но потом вижу, что мы в центре с Оливией. Зажигаем под какой-то клубняк что есть мочи, она пытается перетанцевать меня, а я ее. Начинается что-то вроде батла между нами. Танцуем пока дыхание окончательно не сбивается, и нам на смену не выходят Армен и Рената. Через некоторое время музыка затихает, все поворачиваются к сцене. Григорий кричит в микрофон:"Ну что, ирландцы в зале есть?" Мы все хором кричим, что есть. Он начинает петь, или вернее сказать, орать песню "Стаканы" (Мне говорят, что пить нельзя, я говорю, что буду), затем после громких аплодисментов Лепс кричит:"Наливай!!!" И мы все вместе поем Рюмку водки, куда уж без нее. После того, как певец заканчивает свой бенефис, а точнее, прерывает его, Оливия тянет на сцену Витольда, она его уговаривает очень долго, Григорий подходит к ним, и ему, видимо, рассказывают о той композиции, которые они хотят исполнить. Григорий моментально кивает, сразу усаживается за барабаны. Только после этого действа Витольд соглашается выйти на сцену, Гриша задает ритм, они начинают петь. Я и все остальные мягко говоря поражены тем, что они исполняют. Это Quest pistols "Разные", которую Оливия уже пела в дуэтах. Они поют песню настолько живо и искренне, что через недолгое время я чувствую, что между ними просто летят искры, и того и гляди запылает огонь страсти. Я не слишком ошибаюсь, на последних аккордах, они сливаются в бешеном поцелуе. Долго стоят на сцене и целуются. Все вокруг хлопают им, нам очень весело и радостно. Витольд прерывает поцелуй и виновато смотрит по сторонам, встречается с Григорием взглядом, словно начинает перед ним извиняться, но тот кричит ему: " Молодец парень, такую девчонку себе ухватил!". Все снова смеются, парочка уходит со сцены под громкие аплодисменты. Вдруг Гриша привлекает всеобщее внимание барабанной дробью, и кричит: " Ну, кто следующий попоет под мой бит?" Маша выбегает на сцену, они обговаривают произведение; снова звучит афигенная музыка, крутой вокал и барабанная феерия. Григорий не на шутку разошелся. Он подбадривает себя и всех остальных, просит еще кого-нибудь на сцену. Утирает со лба пот. Вдруг кричит:" Хей, а я знаю, кто сегодня не пел; Лиза, давай выходи на подиум, споешь нам немного". Я взбираюсь по лестнице, Григорий не дает мне опомниться, сразу орет:"Давай битлов забабахаем" начинается музыка, он выстукивает ритм, я ору "Twist and shout " всё совсем, как в тот первый вечер в Сочи. Зал в бешенстве, кто-то подпевает, другие танцуют; очевидно, им нравится. Григорий после этой песни не отпускает меня, просит спеть Шагай Гагариной. Когда музыка утихает, он дает мне пять, мы вместе спускаемся на танцпол. Но Гришу не оставляют в покое, Оливия умоляет его исполнить что-то, он недолго ломается, и потом берет в руки микрофон. Начинает с песни"Танго разбитых сердец", затем переходит в лирическое русло. "Я слушал дождь", "На струнах дождя". Все вокруг делятся на парочки и танцуют обнявшись. Я ради смеха подхватывают стул и танцую с ним в обнимку. Григорий после завершение своей очередной песни, раскланивается и садится за стол с сигаретой в зубах. Лирические танцы продолжаются. Становится ясно, что пора расходиться, когда с улицы заходят посетители за утренним кофе. Григорий вызывает всем такси, провожает гостей на улицу, те благодарят его за прекрасный вечер, Оливия обнимает наставника на прощанье и целует в щеку, после чего она с Витольдом вместе уезжает на такси. Последней отправляется Маша Кац, видя, что я остаюсь с Лепсом, она подходит к нему и шепчет что-то на ушко, потом смотрит на Гришу, который начал улыбаться, и тоже улыбаясь переводит взгляд на меня, вижу у нее в глазах хитринку, словно она одна знает то, чего не знают другие; но она ничего больше не произносит и молча садится в машину. Нас тоже уже ждет водитель Григория, мы вместе залезаем на заднее сиденье. Гриша мне говорит: " я тебе давно хотел показать свой настоящий дом, думаю, время пришло". Мы едем достаточно долго, я наконец решаюсь спросить моего спутника, что ему сказала Маша. Он улыбается, долго смотрит в окно, потом поворачивается ко мне и с улыбкой говорит:"Она сказала, что не стоит целоваться на улице зимой, а то можно простудиться". Мы вдвоем смеемся. Подъезжаем к его дому, который выстроен в восточном стиле, очень красиво. Снаружи кажется, что дом огромный, и первое впечатление не обманывает меня. Экскурсия по дому длится очень долго, море комнат, нескончаемый поток живописи на стенах, разной техники. Но самое интересное Гриша припас напоследок. Мы заходим в его звукозаписывающую студию или это можно назвать тренировочной базой. Увиденное действительно ввергает меня в шок, я так и застываю при входе. Все по-настоящему: пульт звукозаписи, гитары с комбиками разных моделей, в центре величественно стоит барабанная установка. Я словно в храме музыки. Григорий молча наблюдает за моей реакцией, потом обнимает меня сзади и спрашивает:" Нравится?" Я немного вздрагиваю от неожиданного прикосновения, я слишком задумалась. Мысли не сразу собираются в кучку, сначала не понимаю, что он спросил. Но он уже не ждет ответа, мое поведение итак отвечает на его вопрос, он просто стоит и улыбается; гордый и счастливый. Наконец решаюсь зайти внутрь помещения. Здесь даже запах особенный, пахнет древесиной от гитар, железом от барабанов; одним словом: запах музыки. В студии царит полная тишина, словно все люди во всем Мире разом замолчали. Я просто хожу от одного инструмента к другому, иногда провожу пальцами по струнам; тишину пронзает звук гитарной струны. Наконец останавливаюсь напротив барабанов, долго смотрю на них. Это один из самых идеальных инструментов на всем свете. Вроде много всего, но, на самом деле, нет ничего лишнего, для настоящего барабанщика все имеет свое место, все нужно, все гармонично дополняет друг друга. Видимо, я стою так очень долго, рассматривая барабаны, потому что Григорий наконец осмеливается прервать мое удивленное настроение. Он выходит из-за моей спины, крутя в руках барабанные палочки. Говорит мне: "Давай я тебе немного поиграю, а то ты так здесь и будешь стоять весь день. Садится за барабанную установку и начинает отбивать ритм; сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Я восхищенно наблюдаю за ним: каждое движение отточено и доведено до автоматизма, никого сомнения ни в едином действии. Руки и ноги не зависят друг от друга, работают очень четко и слаженно. Вдруг понимаю, что Гриша уже перестал играть, он просто сидит и смотрит на меня, а я на него, тут он предлагает мне сыграть с ним вместе. Я этого очень хочу, но в тоже время мне очень боязно. Я с самого детства хотела попробовать играть на барабанах, но всегда что-то не получалось. Григорий отодвигается на край стула так, что у него между ног остается место как раз для меня. Получается так, что я сижу перед ним. Он прижимается грудью к моей спине берет мои руки в свои, показывает, как правильно взять палочки. Он руководит всеми моими движениями. С его помощью мы играем какой-то простенький ритм. Радость кипит во мне, я первый раз играю на барабанах, меня учит мой любимый человек. Для меня время проходит очень быстро. Сначала Григорий не выпускает мои руки из своих и показывает, как нужно ударять правильно по барабанам. Я его внимательно слушаю и повторяю все движения вместе с ним, потом он отпускает мои руки и обнимает меня, кладет голову сзади мне на плечо и шепчет на ушко:"Давай теперь сама повтори". Я пытаюсь это сделать: сначала ничего не выходит, потом получается все лучше и лучше, но всё равно до Гриши мне еще очень далеко. Тем более мне крайне сложно сосредоточиться на музицировании, когда рядом находится объект моих обожаний. Я уже не могу спокойно дышать, во рту сухо, как в пустыне; я чуть не падаю в обморок от нахлынувших чувств, когда Григорий раскрывает объятия, встает и забирает палочки у меня из рук. Пока он идет, чтобы уложить их на место, я смотрю, как он сексуально двигается, как эротично выглядит в этих спортивных штанах, кроссовках и обтягивающей майке, когда он в таком виде неспешно идет, то очень похож на поджарого, молодого льва в саванне. Еле отрываю от него взгляд и направляюсь к выходу; как вдруг Григорий резко хватает меня за руку и притягивает к себе, он знает, что я ощущаю, он специально меня испытывал на прочность весь вечер, да не только вечер, это продолжается уже с запрета на поцелуи; сегодня начиная с того момента, как этот мерзавец вдел в свое ухо серьгу, он наблюдал за моей реакцией; мы сливаемся в сумасшедшем поцелуе. Я прикусываю любимого за ухо с сережкой, это возбуждает нас еще больше. У Гриши в глазах горит огонь страсти. Руки уже бродят по моему телу, заводят до предела. Начинает расстёгивать мою рубашку, не знаю, как он сдерживается, чтобы не оторвать пуговицы, чтобы ускорить процесс, мне даже не удается спокойно стянуть с него майку, я ее чуть не рву, вскоре вся одежда валяется в разных углах комнаты. Два разгоряченных тела сливаются воедино, две души объединяются в одну в этом сумасшедшем танце любви.... Сил почти не осталось, сидим в обнимку на полу, Гриша закуривает, натягивает на себя тренировочные штаны, потом ,не долго думая ,надевает на меня свою майку; усмехается тому, что мне его одежда приходится как раз как короткое платьице. Затем поднимается на ноги сам, подает мне руку. Мы выходим на кухню, только сейчас смотрю на часы. Уже час ночи. Григорий заваривает чай; дает мне кружку, мы в тишине пьем горячий напиток. Грише кто-то звонит по телефону, он выходит в другую комнату, чтобы что-то обсудить, видимо очень важная вещь, раз человек звонит так поздно. Остаюсь одна. Сейчас до конца осознаю, что ужасно устала, хочу спать, голова перестает варить, начинаю клевать носом, не могу найти чем себя занять, чтобы отвлечься от мыслей о сне. Я кладу голову на руки на секунду и не замечаю, как уплываю в сонное царство. Меня будит Гриша, Он шепчет мне на ухо: "Пойдем в кровать, а то кто-то здесь уже спит в одном ботинке ". Я открываю глаза, не сразу догадываюсь, где я, и что нужно делать, куда идти. Григорий обнимает меня за талию и ведет в одну из комнат, я до конца так и не могу проснуться, ноги совершенно не слушаются. На полпути он подхватывает меня на руки. Я обнимаю его за шею и прижимаюсь к груди, заплетающийся языком бормочу: ""Какой же ты у меня сильный". Григорий заботливо укладывает меня на кровать, укрывает одеялом, целует в голову и шепчет:"Спокойной ночи, хорошая моя." Я не успеваю даже ничего ему ответить, как засыпаю.