Мне бы подольше остаться тут

Уже идет вторая неделя учебы, точнее начинается третья. Понедельник-день тяжелый, особенно, когда на парах выясняется, что завтра последний день сдачи какого-то реферата, поэтому мне предстояла замечательная, еще одна по счету бессонная ночка. Вернувшись домой, сразу засела за бумажки, однако, как ни странно, вся эта ночная работа прошла незаметно, поскольку короталась песнями Басты и знаменитейшими произведениями месье Градского. Утром, когда я снова пришла на очередную нудную лекцию отсутствие сна сделало свое дело, я вырубилась на словах: -Начнем лекцию по теме... Разбудила меня моя чудесная подруга Настена, которая бегала по уже опустевшему кабинету и что-то кричала. Мне не сразу удалось разобрать ее непрерывное задорное говорение. Но через несколько минут она сидела около меня и почти спокойно( насколько это может сделать спокойно Анастасия) рассказывала причину своей радости . Пока я мирно посапывала под убаюкивающий голос нашего ненаглядного лектора, мне кто-то позвонил на телефон, и моя подруга взяла трубку. Это был помощник режиссера, который говорил, что сегодня состоится репетиция, на которой я обязательно должна присутствовать. В 16.00 (то есть через гребаный час) я должна быть в гримерке. Пришлось подорваться и нестись, сломя голову к метро, в который раз проклиная все на свете. Вся команда в сборе, нам раздали указания: как себя вести, когда придет наставник, когда улыбаться, а когда плакать, в общем, все ходы записаны... Абсолютно все, до мелочей ... серьезно. Вот приходит наш наставник в голубом пиджаке, волосы растрепаны, каждый локон завивается мелким бесом( не то, что на самой передаче, когда вся шевелюра зачесана назад волосок к волоску). Он начинает объявлять имена людей попарно, формирует дуэты, дает каждой паре свою песню, либо люди сами выбирают композицию. Я попадаю в пару с Ростиславом, мы будем петь знаменитую вещь Высоцкого "Парус" на два голоса, я пытаюсь возразить, что это слишком крутое произведение, что нельзя перепевать такую глыбу, как Владимир Семенович, но меня обрывает короткий, хлёсткий взгляд зеленых глаз из-под очков. Становится ясно, что спорить бесполезно, у нас сегодня нет выбора. Дальше нам всем объясняют, что репетиций с наставником почти не будет из-за его сложного гастрольного графика, только несколько прогонов, поэтому к шоу в основном готовимся мы сами. Обменялись с Ростиславом телефонами, теперь мы на связи, есть 2 недели на усердную подготовку, потом репетиции с наставником и эфир... Как мы готовились? Долго не буду растекаться мыслью по древу. Репетиции каждые 2 дня, собирались в собственной квартире моего напарника. Ростик, так он сказал себя называть, оказался отличным парнем, он даже пытался предложить мне начать встречаться, но я усердно уходила от ответа, у нас бы всё равно ничего с ним не вышло при таком сумасшедшем графике. Через две недели настал момент истины, репетиция при участии самого Григория Викторовича. Он сел за фортепьяно рядом с аккомпаниатором, мы стояли напротив с гитарами( как оказалось мой дуэлянт отличный гитарист, грех не воспользоваться). Спели так, как репетировали, не зря столько готовились, но из-за моего волнения приходилось перепевать некоторые отрывки песни, Григорий говорил, что я звучу неубедительно. В конце сего действа, Лепс назвал время следующей репетиции и удалился. Вдруг я поняла, что за этот час с лишним, который мы провели с ним в одной аудитории, он не проронил ни одного слова не по теме, как человек для меня он оставался такой же ледяной бессердечной глыбой, каким он мне показался в самом начале, это крайне странно... Ну нет, еще одного, конечно же, не отнять... В нашей команде его называли "хулиганом" за постоянные неприличные анекдоты и непрекращающийся мат, которым наставник смачно украшал свою речь. Не матерился он разве что при отце Фотии, который делал обстановку более официальной что ли. Одно я знаю точно, что с нашим дуэтом он был холоден и далек от разговоров за жизнь и по душам, мы просто мелкие сошки. Хотя некоторых людей он хвалил, и они даже выходили вместе на перекур и мило болтали. Но это не про нас, обычных смертных, с нами разговоров не было, только работа. Вот через несколько дней, несколько таких же репетиций, мы выходим на сцену снова с гитарами, снова прожектор в глаза, снова тысяча камер, только одно небольшое измененице: Судьи повернуты к нам лицом, но от этого не легче. Лепс сидит и рисует, словно ему на это все плевать, лишь иногда по ходу песни он вдруг вскидывает два пальца вверх или недовольно мотает головой. Мы играем и поем, словно только друг для друга, у нас на "ринге" шторм, накрывают волны, но мы стоим, стараемся допеть до конца, доиграть, дохрипеть. -ПАРУС, ПОРВАЛИ ПАРУС. Каюсь, каюсь... Каюсь! Зал аплодирует, давая нам понять, что мы прошли еще одно испытание. Далее, как всегда высказываются наставники, кого-то зацепило, кто-то поражается нашей игрой на гитаре. Гагарина хмурит брови, ей не понравилось, ей не нравятся почти все номера Лепса, это их внутрисудейская борьба. Последнее слово за Григорием, о, как я надеюсь, что меня вышвырнут и больше не нужно будет выносить унижения от наставника и терпеть все эти формальности, связанные со съемкой. Дима берет мою подрагивающую ладонь в свою и говорит: - В проекте остается... Лепс заканчивает фразу: - Высоцкая Лиза. Моя рука оказывается вверху. Я чувствую, что ноги подгибаются, почти начинаю падать, но Дима, который давно ведет проект, и не раз встречался с такими нервными дурами, как я, быстро обхватывает меня и прижимает к себе. Внешне все выглядит, как крепкие дружеские объятия. Но нет. Только жесткие, как сталь ,слова оставляют меня в сознании. - Соберись, здесь куча камер, куча людей, не падать!!! Возьми себя в руки и спокойно уйди со сцены!!! ВОЗЬМИ СЕБЯ В РУКИ!!! Я, пошатываясь, даже не взглянув на зрителей, не поблагодарив их за поддержку, ухожу за кулисы, где на меня картинно набрасывается Настя, она очень рада, в отличие от меня, что так все складывается. В течении нескольких послевыступленческих интервью адреналин постепенно уходит из моей крови, я ощущаю, что абсолютно опустошена, выжата, как лимон. Насте сегодня срочно нужно уезжать, поэтому она меня не будет дожидаться, она целует меня на прощанье и убегает. Я переодеваюсь из прекрасного темно-синего платья в пол в свои привычные кеды, джинсы, толстовку. По шуму, исходящему из коридора понимаю, что съемки закончились. Без сигареты снова не могу обойтись, хоть и клялась себе, что я больше ни одной затяжки в ближайшее время не сделаю. *** Присаживаюсь на уже привычную мне кадку около одного из выходов из ангара. Пытаюсь прикурить от зажигалки, первый раз, второй раз, третий. Ничего не выходит, руки страшно трясутся. Хочется прямо здесь лечь и уснуть, сил не осталось. Вдруг кто-то протягивает мне зажженную зажигалку, тем самым давая от нее прикурить. Я делаю затяжку. Смотрю на человека, который сел рядом со мной, это Григорий Лепс. Мы сидим и молча курим, пока он не прерывает тишину своей фразой: - Да, напугала ты меня сегодня, ничего не скажешь, чего так разнервничалась? Нагиев мне в перерыве сказал, что, дескать, я так напугал своих конкурсантов, что они того и гляди упадут на сцене и концы отдадут. Я молча это все слушаю, мне хочется что-нибудь ответить этому человеку, но не могу подобрать нужных слов, комок в горле, просто сижу и курю. Вдруг мне так становится себя жалко, и, видимо, накопившиеся за такое долгое время эмоции выходят наружу, из глаз вдруг начинают литься слезы, я, как маленькая, хлюпаю носом, пытаюсь прекратить плакать, но ничего не получается, только делаю хуже и реву еще больше. Всегда ненавидела людей, которые рыдают на глазах у всех, я с детства считала, что они или слабаки ,или хотят набить себе цену любыми путями. Хочется убежать или провалиться сквозь землю, но только не оставаться в этой дурацкой ситуации. Я все плачу и плачу, уже не знаю почему, но слезы все еще катятся из глаз. Григорий долгое время сидит в нерешительности, потом кладет руку мне на плечи приближает тем самым меня к себе, наверное, в другой ситуации я бы ни за что не дала бы так сделать, тем более какому-то Лепсу, но сейчас мне это кажется таким нужным, есть чувство, что только один человек на Земле может понять мои переживания, и только на него сейчас можно положиться. Я все еще всхлипываю, он плотнее прижимает меня к себе, от него слышится запах одеколона, смешивающийся с запахом табака. Вдруг Григорий говорит мне : - Не волнуйся, все бывает в этой жизни, это еще не самое страшное переживание, которое тебя ждет, ты что, будешь так реагировать на все? Так нельзя. Все будет хорошо. Потом, после минутной паузы, он продолжает с усмешкой. - Кстати, у меня есть к тебе предложение, как сделать из тебя нормальную певицу. Я уезжаю завтра в Сочи на неделю, если захочешь, я могу тебя взять с собой, там ты точно наберешься опыта, пройдешь через ту школу, через которую уже прошел я и многие певцы. Если надумаешь, дай мне знать до завтра 15.00, рейс из Шереметьево в 19.00, еще нужно будет купить тебе билет. Свободной рукой он достает из кармана пиджака какую-то бумажку, видимо ту, на которой рисовал в течение всей съемки, быстро убирает руку с моих плеч и пишет на листе свой номер телефона, отдает бумажку мне, встает с кадки, смотрит на часы из-под очков и говорит: - Давай я тебя подброшу, а то мы заговорились, уже час ночи, никакое метро не работает. Я встаю вслед за ним и просто молча киваю, он подхватывает гитару и, напевая себе что-то под нос, идет вперед к машине, в которой его ждет водитель. Я раскрываю бумажку, на ней нарисована красивая электрогитара. По дороге я объяснила, где живу, водитель вбил адрес в навигатор, повел машину, следуя указаниям незаменимого помощника обладателей авто. Я стала смотреть в окно на мелькающие огоньки ночной Москвы. "Какой же это замечательный город.."-думалось мне. Мы быстро доехали до нужного места, Лепс еще раз осведомился о моем самочувствии, я сказала, что все хорошо. Он подал мне гитару, махнул рукой, и я пошла в свой подъезд. Придя домой *хорошо, что я заранее предупредила родителей, что приду ООЧЕНЬ поздно* , я сразу легла на кровать и тут же уснула, несмотря на то, что на душе скребли кошки.