Картина

      - Понимаешь ли, Тоору, - широким взмахом руки Такео занес стакан с пивом, чуть не облив сидящего напротив младшего брата, - женщина, она должна быть как картина! Только не какая-нибудь там порисулька, а настоящий шедевр!       Старший из братьев махом опрокинул в себя содержимое стакана, затем довольно покряхтел, громко припечатав стакан к поверхности стола и продолжил.       - Она должна быть как картина! Ты запомнил? – не дожидаясь ответа, мужчина только дружелюбно похлопал младшего Ойкаву по плечу. - Самое главное - обратить на неё внимание! Найти время и заметить прекрасное в водовороте серых будней! И тут тебе нужно будет отличить неподражаемый шедевр от посредственности. Слушай, что для этого нужно! Во-первых, когда ты смотришь на великое полотно, то уже с первого взгляда понимаешь, насколько оно прекрасно. А потом ты влюбляешься в детали, понимая со временем, что детали – это лучшее, что есть во всей картине! Иииик! Под характерное икание раздался звук открывающейся двери, и вот через несколько секунд на пороге дома возникла жена старшего брата, а следом за ней с довольным видом семенил Такеру.       - А вот и моя картина пришла! – раскинув руки, словно для объятия, добродушно-пьяным голосом заявляет глава семейства. Пока «картина» беззлобным, чуть усталым голосом отчитывала мужа за то, что он снова забивает младшему брату голову своими пьяными философскими рассуждениями, Такеру с искрящимся от радости взглядом с упоением рассказывал дяде о своих достижениях на волейбольном поприще. Семейная идиллия, другими словами и не скажешь. ***       Каземичи Кейко в данный момент старалась выделяться как можно меньше, поэтому её помощниками были старая кепка с логотипом какой-то бейсбольной команды и огромная темно-синяя толстовка с капюшоном, в которой она буквально тонула. Короткие пепельно-серебристые волосы безжалостно прятались под ткань кепки, а женственная фигура была надежно запрятана тканью толстовки. Со стороны девушка походила на какой-то бесформенный шар с кепкой на голове, чего, собственно, Каземичи и добивалась. Кому, в конце концов, придет в голову обратить внимание на такое нечто? Правильно – никому. Будучи уроженкой славного Хоккайдо Кейко мужественно сносила все неудобства – будь то жара или холод или невыносимая духота волейбольного зала. Прячась за тушку зеркального фотоаппарата, Каземичи была сосредоточена и собрана. «Будь внимательнее, не пропусти нужный момент. Смотри. Смотри. Смотри». - твердя слова, словно магическую мантру, девушка старалась поймать удачный кадр. «Пусть он будет хотя бы один – зато какой!» Пытливый взгляд никогда не дремал, подмечая всё, что происходит на площадке. Все перемены, движения, удары, прыжки. Сколько всего только не отражалось в этих глазах, один из которых голубой, другой - нежно-зеленого цвета с темной каймой по краю радужки.       - Наверное, так и должно быть, - рассуждала девушка, меняя объектив, в то время как команды ненадолго покинули площадку, дабы в перерыве обсудить все тонкости дальнейшей тактики ведения игры. - Но как же это всё-таки волнующе.       Будучи студенткой второго курса университета Мияги, Кейко была довольно терпелива и нетребовательна, она могла есть, когда придется и что придется, спать по четыре часа в день и писать многочисленные сочинения и эссе, которые преподаватели будут использовать в качестве бумаги для принтера. Всё это было по её мнению незначительными деталями, не стоящими усердного внимания и не заслуживающие слишком пристального взгляда. Но когда дело касалось её страсти, тут она не терпела никаких уступок и требовала от себя многого. Она любила спортивную фотографию. Именно благодаря своему педантизму и таланту, ей повезло стать одним из фотографов еженедельного журнала о волейболе. Ну и что с того, что приходилось рассекать по всем уголкам префектуры? Ну и что, что фотографировать приходилось лишь матчи, которые играли между собой старшие школы. «Делай свою работу хорошо!» - повторяла себе Кейко, наблюдая за очередным нешуточным сражением на волейбольной площадке.       Над каждой из этих спортивных баталий вился дух юности, надежд и амбиций. Каземичи могла наизусть назвать состав всех волейбольных команд Мияги и кратко рассказать вам об отличительных способностях каждого игрока. Звезда всея префектуры – Ушиджима Вакатоши отличался своей непоколебимой силой, но выходил на снимках как на похоронном фото. А вот Ойкава Тоору был просто создан для объектива камеры. Нет, не подумайте, что Каземичи готова была визжать как толпа фанаток при виде связующего Сейджо. Просто получить удачный снимок Ойкавы было намного проще. Проще чем сделать так, чтобы рыжего коротышку-блокирующего из Карасуно не обрезало в кадре, когда он стоит рядом со своими более рослыми сокомандниками, и еще легче, чем заставить безбрового блокирующего из Датеко изменить выражение лица.       - Хорошая подача!       - Еще одно очко!       Устало зевнув, Каземичи посмотрела на наручные часы. Если матч затянется, то она может не успеть на электричку. «Ну и черт с ним, где наша не пропадала», - думает Кейко, раздается спуск затвора, и в памяти камеры сохраняется очередной кадр. Матч окончен. Проигравшие мужественно сдерживают слёзы или же наоборот дают им выход. Обмен рукопожатиями и поклон перед болельщиками. Девушка с облегчением вздыхает и терпеливо поправляет волосы, после того, как маскировочный наряд снят. Она не торопится уходить – взгляд двухцветных глаз терпеливо провожает каждого участника проигравшей команды, которые, сгорбив спины, покидают площадку. В противовес своим соперникам в черно-оранжевой форме, ребята из Аобаджосай неподкупно счастливы. Трибуны медленно пустеют. Кейко в который раз проверяет содержимое объёмного рюкзака и с довольным видом неторопливо покидает площадку.       - Карамель или орешки? – сидя на корточках возле автомата со сладостями, Каземичи сосредоточенно смотрит за стекло. - Орешки или карамель?       - Прошу прощения, но не могли бы вы сделать свой выбор быстрее? – откуда-то сверху неожиданно раздается приятный мужской голос, отчего Кейко в ужасе подскакивает и на рефлекторном уровне выдает точный короткий удар куда-то в область живота спрашивающего. Уроки самообороны от отца не прошли даром, так как, схватившись за живот, Ойкава с мучительными стенаниями сгибается от боли, будучи где-то на полу.       - Прости, Ойкава-кун! – поняв, что произошло, Кейко выдает стремительное извинение и протягивает руку, помогая Тоору подняться.       - У тебя глаза разного цвета, - неосознанно озвучивает свои мысли парень, пристально изучая стоящую напротив девушку. «Интересно. Один голубой, второй зелёный. Впервые вижу такое», - задумавшись, связующий забывает отпустить руку девушки и продолжает крепко сжимать ладонь Каземичи.       - А ты, я смотрю, прямо капитан Очевидность, - беззлобно отзывается Кейко и хлестким движением освобождает свою руку. Сейчас для Ойкавы самое время, чтобы включить свой режим обольстителя-сердцееда и с присущим ему королевским размахом начать лить ей мед в уши. Но парень молчит, словно он проглотил язык. Он не может найти в себе привычной смелости и заговорить.       - Ладно, удачи в следующем матче. Пока! – помахав перед носом молчащего Тоору, Каземичи подхватывает с пола рюкзак и удаляется дальше по коридору, оставляя Ойкаву наедине со своими мыслями.       - Чего застыл, Дуракава! – сзади прилетает мощный подзатыльник от Иваизуми, но связующий даже не реагирует на него. - Жопокава, ты чего?       В ответ снова следует тишина.       Странно иногда бывает, как короткая встреча двух людей, словно соударением двух молекул вещества рождает что-то новое и необычное. Тоору очень старался забыть эту мимолетную встречу. На носу был матч с Шираторидзавой, поступление в университет и еще куча других важных дел. Но теперь в его мыслях прочно засела девушка с гетерохромией, и от этого становилось не по себе. Ойкаве казалось, что он уже где-то видел её, только не мог вспомнить, где именно. Это раздражало. ***       Каземичи была уверена в том, что всё в этом мире рано или поздно пойдёт с точностью да наоборот. Не так давно она наблюдала, как подавляя в себе слёзы, команда Карасуно покидала поле. Сегодня горечь поражения прочувствовали на себе те, кто был одет в бело-зеленую форму. Щелчок - и объектив убран, позже за ним следует тушка камеры – все движения точные и доведены до автоматизма. Провожая взглядом команду Сейджо, Кейко видит, как их капитан резко оглядывается назад, словно кого-то ищет на трибуне. Девушка встречается с ним взглядом буквально на короткое мгновение, и команда быстро исчезает из виду. ***       - Итак, первокурсники…       Капитан волейбольной команды университета Мияги громкий, мощный и добродушный. Своим внешним видом он напоминает медведя и ничуть этого не стесняется. Его речь летит ввысь и, ударяясь о потолок спортзала, падает вниз, чтобы достигнуть ушей первокурсников. Ойкава рад, что наконец-то вновь будет играть и, тем более, в такой сильной команде. Громогласные слова отскакивают от пола, словно волейбольный мяч. К концу речи за спиной капитана появляется кто-то. В странной мешковатой толстовке и поношенной кепке.       - Кейко-чан, опять ты устраиваешь свои шпионские игры? – весело спрашивает капитан, а девушка быстро снимает с головы кепку и старательно приглаживает волосы, - когда будут готовы фотки?       - Кто о чем, а капитан о фото! – толкнув локтем в бок крупного кэпа, отвечает Каземичи. Её взгляд быстро пробегает по строю первокурсников. Ойкава вновь встречается с этим удивительным взглядом разноцветных глаз. Он чувствует, как внутри непонятно отчего растет радость, которая искрится и напротив него – по ту сторону необычных голубо-зеленых глаз. Тоору точно может сказать, что нашел тот самый бесценный оригинал картины, которую он может созерцать целую вечность.