Линии жизни

— Я ненавижу тебя! — рычит Гокудера и опрокидывает в себя очередной стакан виски. — Я знаю, — следует спокойный ответ через несколько секунд тишины — того времени, что хватает Десятому, чтобы втянуть носом аромат дорогого алкоголя из своего бокала. Он не пьет — лишь делает вид. Обжигающей злости собеседника и собственной горечи и так вполне достаточно… — Я хочу уничтожить тебя! Хаято пьян. Редкое явление, несмотря на то, что для хранителя урагана алкоголь — способ забыться. Забыться настолько, чтобы стать откровенным. — Я знаю. Просто в какой-то момент дружба, если она и была, переросла в обязанность, а юношеское восхищение сошло на нет. Савада ведь не идеален. Он тоже человек и допускает ошибки. Вот только его огрешности несут слишком серьезные последствия для других и для него самого. — Но я не могу убить тебя… Да. Не может. Все же мафиозный вассалитет, вбиваемый в детей кланов чуть ли не с рождения, непоколебим. Гокудера признает Десятого, идет за ним и верен, словно пес. И только в такие вот моменты позволяет себе открыться. Точнее, просто не контролирует себя. А назавтра и не вспомнит о чем говорил боссу — вновь рядом будет самая лучшая в мире правая рука. Не больше, не меньше. — Это нормально.