Рыжая с фантазией

Опаздывать в школу стало для Орихиме каждодневной традицией ещё с первого учебного триместра. Тётушка стала присылать намного меньше денег, когда узнала, что любимая племянница нашла подработку. Из-за этого рыжей часто приходилось задерживаться в булочной допоздна, хватаясь за любую возможность подзаработать. Оони-сан – её так называемая начальница – не оставляла старания Орихиме без внимания, поэтому не обделяла девушку достойным её труда вознаграждением и не скупилась даже на периодические премии, которые в самом начале работы выдавались лишь вовремя непроданной партией круассанов и булочек с корицей. Выпускной класс, работа, а ещё и помощь по защите Каракуры от пустых – всё это свалилось на хрупкие девичьи плечи как будто бы одномоментно и, конечно же, вызвало перегруз. Учёба оказалась наименее важным звеном в цепочке её жизни, поэтому постепенно отъехала на второй план, вследствие чего – снижение успеваемости, и звание лучшей ученицы класса Орихиме уже не принадлежало. Прознав и об этом, тётушка вообще перестала присылать деньги, оставив свою подопечную без финансовой подушки безопасности. Но бросаться с головой в книжки Иноуэ не спешила, ведь уже успевшая съесть частичку её души совесть не позволила бы больше просить родственницу о какой-либо материальной помощи. По-другому расставить приоритеты Орихиме не смогла. Деньги – жестокое изобретение человечества – были необходимым ресурсом для выживания, а отказаться от спасения этого самого человечества от лап ненасытных пустых – такое невозможно даже представить. Поэтому четырехчасовая подработка в булочной превратилась в полноценную восьмичасовую вторую смену. Результат: приходить домой около полуночи, оставляя около шести часов на более чем достаточный здоровый сон, который прерывается необходимостью вылечить раны друзей, снова взявших на себя в бою слишком много. Миссия по защите Каракуры расписания не имела, и кроме ночных вылазок были и утренние, и дневные – такие, когда подрываешься посреди урока и убегаешь уже безвозвратно, потому что после битвы – тренировка по совершенствованию Сюн Сюн Рикки. Хорошими оценками тут и не пахнет. И всё было бы хорошо, если бы школа вообще была не нужна. Спасение мира само собой, но ни Орихиме, ни Исида, ни Чад, ни даже Ичиго не принимали решения (по крайней мере окончательного) оставить мирские проблемы на втором плане. Отсутствие глобальной опасности всё же давало время на мысли об обыкновенной подростковой жизни и даже о выборе будущей профессии. К слову, Исида, например, активно готовился к поступлению в Токийский медицинский университет. И, если честно, именно его целеустремлённость и сила воли вызывали у Иноуэ очередной приступ стыда от того, что по сравнению с друзьями она будто до сих пор топчется на одном месте в поисках себя. В первый после новогодних каникул учебный день озарение в рыжую невыспавшуюся голову пришло слишком поздно: после четырех отложенных будильников и звонка рассерженной Тацуки. Одновременно чистя зубы и складывая в рюкзак нужные учебники, Иноуэ пыталась мысленно проложить самый короткий маршрут до школы. Однако, несмотря на все старания и усилия время было не на её стороне. Последней каплей стал длиннющий грузовой поезд, с каждым посчитанным вагоном которого Орихиме постепенно теряла свой вечно позитивный настрой. Но окончательно она потеряла его после неловкого стука в учебный класс. – Очи-сенсей, доброе утро, прошу прощения за опозда… – Орихиме Иноуэ, – не отрывая взгляд от учебного журнала протянула учительница, – мы уже потеряли надежду на твоё появление. Застыв в полупоклоне, горе-ученица не решалась переступить порог кабинета. Не нужно было быть эмпатиком или ясновидящим, чтобы разобрать в эмоциях Очи Мисато явное недовольство. Этот класс выводил учительницу из себя уже очень давно: ученики позволяли себе сбегать из школы посреди уроков (часто через окно), пропускать занятия месяцами, устраивать драки с новыми одноклассниками (которые, кстати говоря, пропадали также внезапно, как и появлялись). Её терпение с каждым «отсутствует» в журнале давало трещину, а к концу выпускного года лопнуло совсем. Видеть, как молодые умы безрассудно то и дело влипают в какие-то неприятности, вместо того, чтобы строить дорогу к своему прекрасному будущему – было тяжелым для настоящего педагога испытанием. А когда эти молодые умы – ученики, в недалеком прошлом занимавшие в статистике успеваемости лидирующие позиции – то закрывать глаза на подобное поведение было бы настоящим преступлением. Виновато переминаясь с ноги на ногу, Орихиме даже и не подозревала, что в голове самой что ни на есть доброй и понимающей наставницы заготовлен план, который смог бы поставить учеников старшей школы Каракуры на место. Потому рыжая терпеливо ожидала момента, когда Очи-сенсей начнёт отчитывать её перед всем классом, как обычно и происходило со всеми «провинившимися». На то, что какие-либо оправдания подействуют, девушка не надеялась, поэтому даже не предприняла попыток их выдумать. Вину свою полностью признавала, искренне раскаивалась и была вполне готова понести наказание в виде акта публичного пристыжения. – Ты можешь идти, Орихиме. Удивленная столь приятному повороту событий, Иноуэ сделала шаг вперед, оставляя порог позади. После занятий стоит купить лотерею, потому что не нарваться на очередные нотации от Очи Мисато самая что ни на есть настоящая удача. – Орихиме Иноуэ, куда вы собрались? Воодушевленная ученица, летящая на крыльях успеха к своей парте, не сразу обратила внимание на обращение и резкий переход на «вы». Но обернувшись и увидев прожигающий её, даже сквозь очки, строгий взгляд учителя, тут же остановилась как вкопанная. – Ожидайте меня у кабинета директора, – Очи-сенсей с прежней строгостью указала девушке на дверь и как ни в чем не бывало продолжила объяснение темы урока, прерванного опозданием. Сердце Орихиме спрыгнуло в пятки. Неуверенно оглянувшись в сторону одноклассников, она успела заметить на себе их встревоженные взгляды. И тогда Иноуэ на все сто процентов поняла, что влипла по уши. О том же говорил ей и кулак Тацуки, добавляющий ещё и что-то вроде «я же тебе говорила». И споры здесь бесполезны, ведь Тацуки действительно неоднократно предупреждала подругу о последствиях прогулов, несделанной домашки и опозданий больше, чем на десять минут. План Очи-сенсей вступил в ход, застав ученицу врасплох и не оставив иного выбора, кроме как покориться и послушно двинуться в сторону двери. На пути к выходу душевное состояние Иноуэ потребовало срочной защиты, потому она решилась ещё раз взглянуть в сторону друзей, случайно поймав на себе взгляд Куросаки. Обычно равнодушный к школьным проблемам Ичиго сейчас выглядел, как показалось девушке, несколько обеспокоенным. Его нахмуренные рыжие брови и сочувствующе сжатые губы выражали поддержку и что-то вроде «всё будет окей», заставив девушку наконец покинуть класс и на мгновение переключиться на проблему зардевшихся щёк. Сидеть под кабинетом директора в ожидании своей дальнейшей участи, было в жизни Орихиме чем-то вроде нового испытания. До этого дня она считала себя достаточно прилежной ученицей, которая могла бы столкнуться с чем-то подобным лишь в крайнем случае. Но время расставило всё на свои места, и крайний случай наступил уже сегодня, откинув даже проблемы по отчаянному спасению мира на задний план. В голове Орихиме успела перемешаться тысяча вариантов исхода событий вплоть до того, что её могут оставить на второй год либо вообще выгнать из школы. Параллельно закрадывались переживания и о том, что будет, если об этом узнает тётушка. Прекратившаяся финансовая поддержка – меньшее из зол, в то время как большее – это то, что родственница может забрать подопечную под своё крыло, которое расположено за сотни километров от Каракуры. Эта мысль делала ожидание ещё более волнительным, заставляя переминать пальцы и кусать щёки изнутри. Мелодия звонка донеслась до ушей Иноуэ вместе с гулом выбегающих из классов учеников. Через несколько минут за дверью приемной до девушки донесся стук квадратных каблуков Очи-сенсей и голос Арисавы, неистово пытающейся вступить с учительницей в спор. – С вашей подругой всё будет хорошо, – заходя в кабинет Очи-сенсей с наиболее возможной доброжелательностью в интонации пресекла словесный поток Тацуки, резко захлопнув дверь перед её носом. Орихиме лишь на секунду успела поймать взгляд подруги, перед тем как остаться с учителем один на один. – Пойдёмте, Иноуэ. За все время обучения, девушке ни разу не удосуживалось побывать в кабинете госпожи Танако. Среди учеников о нём ходили чуть ли не легенды, а те, кому «посчастливилось» стать там посетителями, неохотно хотели делиться подробностями. Это место было окутано облаками тайн и неизведанности, от чего в голове представлялось настоящим звериным логовом вроде Уэко Мундо. На деле же кабинет был всего лишь кабинетом, а страшный зверь – всего лишь близком к пожилому возрасте женщиной, не источающей абсолютно никакой опасности. В своём вязаном голубом кардигане и с седоватой шевелюрой на голове, директриса напоминала Юбабу, но со взглядом менее строгим, однако не менее властным. – Ну, чего ты стоишь, Орихиме? – учительница снова перешла на «ты», сменив прежде серьезный тон на более мягкий. – Не бойся, дорогая, присаживайся, – улыбнувшись, госпожа Танако указала на кресло напротив своего рабочего места и параллельно поприветствовала Очи-сенсей легким кивком. Иноуэ не очень-то разбиралась в психологии, но ясно почувствовала, что была втянута в эмоциональную карусель. Буквально пол часа назад она отчетливо наблюдала в глазах Очи Мисато холодность и суровость, а сейчас женщина стояла за плечом директрисы, расплываясь в привычной доброй улыбке. – Орихиме, мы с госпожой Танако хотели поговорить о твоей успеваемости. – Что с тобой происходит, деточка? Как бы женщины ни старались создать дружескую атмосферу, Орихиме стало не по себе. Не давая и секунды на то, чтобы отдышаться, они накинулись на ученицу с вопросами, а эти сочувственные взгляды – всё навевало воспоминания о самом страшном дне в её жизни. Полицейские смотрели на рыжую также и разговаривали с ней также, когда погиб Сора. Запрещая воссоздавать в своей голове события того дня, Иноуэ посильнее вжалась в кресло, нервно впиваясь ногтями в бархатные подлокотники. – Орихиме, мы места себе не находим, – не дожидаясь ответа ученицы, госпожа Танако решила не тянуть со вступлением и перешла к главному. – Не так давно ты входила в тройку лучших учеников старшей школы, победы в конкурсах… – Волонтерская деятельность, – Очи-сенсей продолжила перечисление заслуг своей «подопечной», но опомнившись извинилась, снова предоставляя слово директору. – … волонтерская деятельность, – женщина недовольно оглянулась на перебившую её учительницу и, откашлявшись, продолжила: – Ты подавала большие надежды, дорогая! А сейчас… опоздания, систематические прогулы… твой средний балл оставляет желать лучшего, – перечисляя все «грехи» ученицы, директриса то и дело вскидывала брови вверх, выражая вопиющее удивление. Не секрет, что Орихиме действительно отличалась успехами в учебе, непрерывной тягой к знаниям и вела довольно активную школьную жизнь. Конечно, она не была самым одарённым учеником, по крайней мере потому что с рождения была наделена некоторой невнимательностью и забывчивостью, однако, девушка точно входила в число таковых. Участвуя в разного рода мероприятиях, в том числе конкурсах и олимпиадах, в которых она нередко занимала призовые места, Иноуэ тем самым поднимала рейтинг каракурской школы, что само собой привлекало внимание новых инвесторов. Заслуги были неумолимыми, и плюс ко всему прочему добавлялась ещё и её трудная жизненная ситуация, от чего Очи-сенсей под руководством директора отчаянно хотела дать девчушке второй шанс. – Ты хочешь поступить в университет, Орихиме? – Да, конечно, госпожа Танако. Ещё утром Иноуэ не смогла бы ответить на этот вопрос, но то ли под давлением двух пар нетерпеливых женских глаз, то ли из-за одолевающего чувства вины, она ответила «да» не задумываясь ни на секунду. – Ты не была на последней консультации, Орихиме, – Очи-сенсей снова позволила себе вклиниться в беседу третьей, но на этот раз с одобряющего кивка директрисы, – знаешь, как всё устроено? – Мне нужно сдать экзамен. Женщины одновременно подчеркнули: – Сдать экзамен отлично. Орихиме вжалась в кресло ещё больше, осознавая, что её пропащей глупой душе теперь уже точно не выбраться из списка нерадивых учеников. Многие начинают готовиться к поступлению чуть ли не с малых лет, потому что добиться хорошего результата лишь посещая основные занятия в школе и делая домашнюю работу попросту невозможно. По совести, в выпускном классе у учеников вообще не должно оставаться свободного времени: после уроков по расписанию – дополнительные занятия, а после дополнительных занятий – репетиторы на дому. А учитывая, что до экзамена оставалась считанная пара недель – сдать его на отлично Иноуэ не сможет даже если будет погружена в книжки двадцать четыре часа в сутки. Но если чудо свершиться, и голова девушки воссияет лучами знаний – получить необходимую для дальнейшего обучения сумму иен возможно будет лишь выиграв в лотерею. – Орихиме, – голос госпожи Танако стал тверже, – Очи-сенсей настоятельно просит меня о том, чтобы я включила тебя в перечень рекомендованных к поступлению учеников. Я знаю, что ты этого достойна, но прямо сейчас не вижу никаких действий с твоей стороны. Сердце Иноуэ пропустило удар. Получить рекомендацию было бы ничем иным, как благоволением богов. Об этом она не мечтала даже в своих, казалось бы безграничных фантазиях, ведь подобный исход означал не только то, что девушке гарантировано стопроцентное поступление, но еще и то, что обучение обойдется в разы дешевле. Трепет одолевал все тело от осознания того, что проблема может быть решена в один миг. Оставалось лишь понять, что же для этого нужно сделать. – Я постараюсь сделать всё, что вы скажете, – искры надежды вылетали из пламени глаз Орихиме, ослепляя суровые лица женщин напротив. До этого момента Очи-сенсей и госпожа Танако придерживались тактики скорее кнута, нежели пряника, но учуяв детское простодушие и наивность, тут же смягчились. Работа по исправлению «плохих» учеников обычно продвигалась совершенно в ином ключе. Но Орихиме Иноуэ вряд ли можно было отнести к «плохой», скорее – к «сбившейся с пути», и это вызывало у педагогов искреннее желание ей помочь. Ещё одной причиной оказать помощь был рвавшийся наружу материнский инстинкт, ведь какой бы самостоятельной девочка ни была, живет она сама по себе словно загнанная кошка, и, наверняка, хотя бы в таких серьезных вопросах как поступление, нуждается в опоре на взрослое плечо. Директриса была полностью удовлетворена рвением Орихиме исправить своё положение, потому, расплывшись в улыбке, благородно уступила очередь для нотаций Очи-сенсей, которая сию же секунду взяла ситуацию под свой контроль. – Нужно решить вопрос с посещаемостью, – до этого переминающаяся с ноги на ногу учительница оживилась, заполнив кабинет своим звонким поставленным педагогическим голосом. – До конца учебного года у тебя не должно быть больше ни одного пропущенного урока, Иноуэ. Девушке оставалось лишь послушно кивать головой, одновременно проворачивая в голове план, как бы за это время не умереть с голоду, ведь о двойном окладе в булочной теперь точно можно было забыть. – Дальше нужно разобраться с учителями. C некоторыми я уже договорилась, обойдется парой докладов…, – Очи-сенсей не заметила, как вернулась в образ доброй учительницы, поэтому, застопорившись буквально на секунду, продолжила уже в более суровом ключе, – а с остальными будешь разговаривать сама. По математике ты умудрилась пропустить два контрольных тестирования. Нужно всё наверстать. – Очи-сенсей, а экзамен? – А что с экзаменом, Иноуэ? Готовиться и сдавать. То, что у тебя будет рекомендация – ещё не окончательное решение, – женщина оглянулась в сторону директрисы, – госпожа Танако сделает всё возможное, но зависит это в большей степени от тебя. Опрометчиво было думать о том, что её вот так просто освободили бы от самого важного в жизни почти каждого ученика старшей школы экзамена. Но еще более опрометчиво думать о том, что Орихиме его сдаст, кроме того, сдаст отлично. Пока рыжая продолжала внимать нотациям Очи-сенсей, в голове параллельно всплыл образ брата Соры, который с самого детства обращал внимание сестры на ценность образования. В университете он не учился, потому что жизненные обстоятельства заставили его искать постоянную работу сразу же после окончания школы. Но младшей сестренке он неоднократно рассказывал о том, как круто жизнь может повернуться, если посвятить часть своей молодости старательной учебе и поступлению в хороший вуз. Сейчас Орихиме понимает, что такое мировоззрение брата было наверняка связано с, мягко говоря, трагичной судьбой их родителей, чье умственное развитие позволяло им вести себя словно дикари даже в отношениях со своими детьми. Иноуэ не хотела быть похожей на родителей, а Соре доверяла беспрекословно. И теперь это стало ещё одной причиной повернуть свою жизнь в сторону стандартных подростковых забот, пусть девушка и опомнилась слишком поздно. Хриплый голос директрисы Танако привел ученицу в чувства: – Тебе все понятно, Иноуэ? Если да, то ты можешь идти на уроки. – Да, госпожа Танако, – поднявшись с кресла, Орихиме склонилась перед ней в учтивом поклоне. – Да, Очи-сенсей, – склонившись в идентичном поклоне и перед учительницей, девушка попятилась по направлению к выходу из кабинета, попутно осыпая женщин словами искренней благодарности. До начала следующего урока оставалось около десяти минут, но единственное, на что Иноуэ была способна, наконец выбравшись из «логова зверя» – это отойти отсюда подальше и скатиться по стене, выдохнув из себя все легкие. На самом-то деле всё складывалось как нельзя лучше, но для позитива места пока что было немного, хотя бы ввиду полной неподготовленности к учебному дню. Орихиме даже не была на сто процентов уверена в том, какие уроки стоят в сегодняшнем расписании. Необходимо было срочно брать себя в руки и на крыльях воодушевления лететь навстречу получению новых знаний и, желательно, закреплению старых. Напряжение, полностью одолевшее её тело, спало лишь при виде направляющихся к ней навстречу друзей во главе с Тацуки. – Орихиме, ну ты как? – Сильно прилетело? Взволнованные взгляды ребят были как нельзя кстати, потому что только они могли тотчас же поставить девушку на ноги, не давая ей прокрастинировать ни секунды. – Почти не прилетело, – поднявшись с корточек, ответила Орихиме. – Меня хотят рекомендовать в университет. – Чего-о-о? – глаз Кейго задергался в нервном тике прежде, чем девушка успела закончить предложение. – Это откуда у вас всех такое везение? Получив оплеуху от Арисавы, Кейго сменил недовольное удивление на испуг, от чего его глаз ускорил темп своего подергивания, но рот быстро закрылся в смиренном молчании. – И что для этого нужно сделать? – отличавшийся проницательностью Исида сразу догадался о том, что в кабинете директора Орихиме всё это время вряд ли одаривали плюшками и похвалой. Рыжая ввела всех в курс дела как можно кратко и быстро. Она давным-давно не стеснялась делиться с друзьями своими проблемами, и даже непривычная сосредоточенность Куросаки ни капли её не смущала. Однако, в душе девушка ощущала себя скатившейся вниз по социальной лестнице двоечницей, поэтому на протяжении всего монолога не отрывала виноватого взгляда от школьной юбки, ткань которой нервно теребила в руках. – А ну-ка, нос не вешать, – Тацуки по-отечески приобняла поникшую подругу за плечи. – Сейчас решим. – На самом деле всё звучит вполне оптимистично. – Кроме тестов по математике, – до этого уткнувшийся в телефон Мизуиро стал очередной причиной подскочившего у Иноуэ давления. – Но с этим Ичиго может помочь. Шесть пар глаз без промедления остановили свой взор на вздрогнувшем от неожиданности рыжеволосом товарище. – Кто? Я? – Точно, Куросаки, – хитро прищурившись, Тацуки отпустила Орихиме из крепкой хватки объятий и свободной рукой подтолкнула друга в плечо, – ты ж их все на «отлично» сдал. – Эй, а че сразу Куросаки? Я тоже в математике хорош и Орихиме помогу с удовольствием, – на этот раз от ожидаемой от Арисавы оплеухи Кейго спрятался за широкой спиной Чада, но это не помогло ему спастись от шести пар глаз, которые теперь уже смотрели прямо на него даже сквозь наполовину мексиканскую «стену». В привычной манере подсадив очки ближе к переносице, Исида вернулся к начатому: – Не скромничай, Куросаки. И как бы я не хотел этого признавать, но ты действительно в математике неплох.. – Пару занятий, больше с тебя и не надо, – Тацуки еще раз стукнула Ичиго по плечу, на этот раз слегка увеличив силу удара. – Только без глупостей.

_____

      – Иноуэ…       Орихиме, подперев рукой подбородок, мечтательно смотрела в окно, пока сладкий мужской голос пробирал её тело до приятных мурашек.       – Иноуэ…       Баритон продолжал проникать в каждый потаенный уголок сознания. Заставлял прикрывать веки в пленительной полудрёме и поддаваться вперёд – навстречу прохладному ветру, заливавшему щёки колючим румянцем.       – Иноуэ, вы снова летаете в облаках.       Знакомый парфюм ударил в ноздри прежде, чем Орихиме успела нервно подскочить на стуле, широко распахнув глаза. По правое плечо от девушки стоял эталон всех её грёз и мечтаний – Куросаки-сенсей. Несколько недель назад достаточно молодой парень – настолько молодой, что казался ровесником – устроился работать в старшую школу Каракуры учителем математики. Одним лишь своим видом он пробудил интерес у всех учениц, чьи взгляды и нервные смешки не давали покоя всему педагогическому составу и несомненно подрывали учебный процесс.       Орихиме Иноуэ не была исключением и, в силу играющих подростковых гормонов, тоже поддалась его чарам. В какой-то момент она даже думала о том, чтобы обучаться математике самостоятельно на дому, принося уже готовые задания на проверку. Но одна лишь мысль о том, что она больше не будет украдкой наблюдать за тем, как красиво учитель поправляет свою рыжую шевелюру, оставляя на прядях белые следы мела, не давала ей возможности прогулять даже одного урока. Поэтому приходилось скромно занимать место на последней парте и держать себя в руках как можно крепче в надежде не выдать своей симпатии.       – Простите, Куросаки-сенсей, я задумалась о.. теореме сложения вероятностей, – на открытой странице учебника, Орихиме подглядела первое попавшееся правило, уповая на то, что такая маленькая хитрость ускользнет от внимания учителя.       – Хорошо. Тогда мы обсудим её с вами после уроков.       По классу пробежался гул перешёптываний. На месте рыжеволосой хотела бы оказаться каждая старшеклассница, но судьба подкинула такой приятный сюрприз только ей.       К окончанию учебного дня душевный трепет сменился сильным волнением, а нервный стук в математический класс сопровождался учащенным сердцебиением.       – Проходите, Иноуэ.       Куросаки-сенсей стоял лицом к вошедшей в класс Орихиме, вальяжно опираясь об учительский стол. Первые несколько пуговиц на его белой рубашке были расстёгнуты, рукава закасаны чуть выше локтей, оголяя крепкие мужские предплечья. Одной рукой он держал учебник, а вторую прятал в кармане брюк. Всем своим видом учитель выдавал полную расслабленность, от чего девушка с каждым шагом становилась пунцовее и пунцовее.       – Вы меня боитесь?       – Н-н-нет, Куросаки-сенсей.       – Тогда не стойте столбом и садитесь.       Дождавшись, когда ученица займет место за партой, учитель сложил руки за спиной и продолжил:       – Теорема сложения вероятностей. Рассказывайте, Иноуэ. Мы с вами эту тему ещё не проходили.       – Простите, это первое, что я увидела в учебнике.       Последовавший вздох не сулил ничего хорошего. Девушка, до этого смущенно опускающая взгляд вниз, решилась проследить за телодвижениями затихшего учителя, удивленно обнаружив, что он стоял уже прямо перед ней. Опуская руки на парту, Куросаки-сенсей склонился к лицу Иноуэ, мысленно усмехаясь тому, как твердо девушка уперлась в спинку стула, испуганно отшатнувшись назад.       – Вероятность суммы двух несовместимых событий равна сумме вероятностей этих событий, – с каждым произнесенным словом учитель наклонялся всё ближе и ближе, пока его дыхание не коснулось дрожащих губ ученицы. – Будьте внимательнее на моих уроках, Иноуэ. Или вы хотите заниматься индивидуально?

_____

– Иноуэ… – А? Как и в фантазии, пронесшейся в её голове секунду назад, Ичиго стоял так близко, что Орихиме вернулась в реальность не сразу. Его голос смешался с громкой мелодией школьного звонка, но дождавшись тишины, Куросаки повторил снова: – Сегодня тренировки не будет, поэтому после уроков… – Ой, Куросаки-кун, давай встретимся завтра. Сегодня расправлюсь с докладами, а в математику уже с чистой головой, – девушка протараторила только что выдуманный план «побега» на одном выдохе, и поспешила отправиться на урок до того, как Ичиго обратит внимание на её багровый окрас щёк. Бурное воображение совершенно вывело Орихиме из колеи. Её отношение к Ичиго давным-давно миновало тот этап, когда она вздрагивала от каждого случайного соприкосновения или брошенного в её сторону взгляда, поэтому девушка не хотела признавать тот факт, что всё снова вернулось на начальную точку. Рыжая не придумала ничего умнее, как сменить «репетитора». После окончания уроков она решила дождаться Исиду на школьном дворе. Девушка чувствовала себя полной дурой, проворачивая подобные схемы, и прекрасно знала, что ведёт себя глупо. Но одним делом было поедать вместе с Куросаки рогалики с маком, обсуждая очередные замыслы по спасению мира, и совершенно другое – ощущать нависшее над ухом дыхание, если бы в процессе обучения он вдруг решил бы помочь ей выписывать в тетрадь нужные формулы. Сосредоточиться на математике вряд ли бы получилось, а это означало полный провал. – Исида-кун, постой, – ловко перехватив друга около школьных ворот, Иноуэ без промедления перешла к делу: – Может быть ты сможешь помочь мне с математикой? – Я не совсем компетентен, делаю упор на естествознание. – Ты очень умный во всех сферах, Исида-кун. – А Куросаки слинял? – Нет, ты что… в Сообществе Душ снова какая-то неразбериха. Кажется, его туда вызывают, а тут еще и я с этими тестами… Орихиме хотелось влепить себе подзатыльник. Она не могла и представить, что способна выдать столько вранья за один день, а всему виной трусость перед собственными друзьями и… чувствами. О каком поступлении вообще может идти речь, если её поведение сравниться с уровнем поведения детей в детском саду. – Хорошо, приходи к пяти. Как и сказала Орихиме, Урью действительно отличался ясным умом и сообразительностью, поэтому ему было очень легко додуматься до того, что никаких дел в Сообществе Душ у Куросаки нет. А благодаря ещё и своей проницательности, он уже давно сумел прочувствовать весь трепет и робость рыжей подруги перед этим недоделанным временным шинигами, который либо делал вид, что ничего не понимает либо действительно ничего не понимал. Исида склонялся к второму варианту, но всё вело к тому, что Куросаки может прийти к этому пониманию совсем скоро. Стоило лишь немного поиграть с силой притяжения.