Часть 1
13 сентября 2012 г. в 23:07
* * *
То не грозные громы рыкают,
То не грохот орудий разносится,
То трещит во бору многососенном
Огроменный костер инквизиторский.
Добры молодцы песни затеяли
И под гусли широкострунные
Распевают про подвиги ратные,
Как вершили они кару Божию.
«Расскажи нам, свет Петр Орсиньевич», -
Молвил братец Матвей узкоглазенький,-
«О походах твоих да о доблести,
Как ходил ты во вражью сторонушку».
Потянулся за гуслями витязь,
Задрожали струны от ужаса.
Были б ноги, они убежали бы,
Ибо драл их Петр безжалостно.
Награжден был Петр по-царски:
Красотою, смекалкой и силушкой.
Но Господь обделил его голосом,
Да и слух оставлял желать лучшего.
Захлебнулася ночь песней звонкою,
Что похожа была на рев борова.
И от этой нежной мелодии
Шишки с елок попадали замертво.
«Расскажу я вам, други, историю,
Что прославила нашу братию,
Как ходили мы в землю нечистую
По наказу свет-князя ди Медичи.
Вот прослышал Франческо ди Медичи,
Что в имперской земле, Богом проклятой,
Хоронится оружие дивное,
Что способно весь свет в тьму повергнути.
Захотел светлый князь то оружие
Переправить на Землю Священную
И созвал он для этого подвига
Двух своих самых опытных воинов.
То был я с моим верным товарищем –
Жезлом-посохом, ужас вселяющим.
Я шурупы им в детстве закручивал,
А теперь нежный фарш перемешиваю.
«Пусть узнает враг силу Господа!» -
Думал я, на осле своем сидячи,
Ибо не было лучшего транспорта:
Проигрался я отцу Авелю.
Закатилось за лес красно солнышко,
Как подъехал я к стенам каменным.
«Открывай, - говорю, - нечисть гадкая,
Отвечай, где оружие прячете!»
Два часа горло драл я под стенами,
Мясорубкой своею помахивая,
Только эти глухие вредители,
Не подумали даже выглянуть.
Обуял меня тут же гнев праведный.
Натянул я на лоб ведро с дырочкой.
Лучше шлема в то время не было:
Проигрался я отцу Авелю.
Посох мой загудел ветром северным,
Вот разбег взял осел, мной пришпоренный.
И помчались мы на штурм-батюшку,
Выгрызать из стены дверь заветную.
Задрожала стена под натиском,
Не сверлом сокрушил ее – челюстью…
Запасных зубов при мне не было:
Проигрался я отцу Авелю.
Хоть бы что этой проклятой крепости!
Не сдается могучему витязю!
Сел на землю я, думу думаю:
«Может быть, придушить отца Авеля?»
Вдруг врата отворились высокие,
Вышла девица, краше не видывал!
Видно, зори любит рассветные,
Если платье их цветом украшено.
Вот взмахнув рукавом нежно-розовым
И тряхнув златокудрой головкою,
Говорит мне красавица ласково:
«Ты почто, обормот, разбуянился?»
Отвечаю я так же вежливо:
«Погоди у меня, ведьма подлая!
Говори, где оружие прячете,
Что способно весь свет в тьму повергнути!»
Улыбнулась змея подколодная,
Говорит: «Забирай, мы не жадные.
Этим страшным оружием можешь ты
Сокрушить сильнейшего воина».
И дает мне поднос позолоченный,
А на нем шесть мышей зерна щелкают.
Шерстка мягкая, глазки блестящие!
Хомяками они называются.
Ой, какие она были милые!
Я весь вечер с ними возюкался!
Растопили они сердце черствое,
И без них теперь белый свет не мил!
Красна девица тайну поведала:
Подрастут хомяки – будут воины.
Пробудится в них сила дивная,
Что способна повергнуть Империю.
Я, не будь дураком, взял пушистиков
И принес их свет-князю ди Медичи.
Тот на них посмотрел с удивлением:
Вот куда долетела техника!
Хомячков он Пауле пожаловал,
Как о детях велел заботиться.
Подрастет оружие грозное,
Вновь пойдем войной на Империю!»
Струны бедные с треском лопнули,
Доигрался свет Петр Орсиньевич,
Догорает костер инквизиторский,
Доедает Матвей шишки жареные.
Петр молвил, на небо глядючи:
«Вот рассвет уже разгорается!
Я оставлю вас, други верные,
Навещу-ка я отца Авеля».