Зеркало.

Цубаки четко знает, что давать алкоголь Мичиру Шинбе нельзя. Но о том, что нельзя давать его Фуджисаки Юске, он даже не догадывается, вплоть до того момента, когда пьяный в доску брат не виснет у него на шее, лепеча что-то про жестокую судьбу и противное саке. Саске понятия не имел, что все обернется так. А ведь просто хотели отметить восемнадцатилетие в кругу, так сказать, семьи, но эта самая семья смылась под шумок уже через час, оставив братьев в компании друг друга. Братья кидали друг на друга смертоносные взгляды, пока откуда ни возьмись не всплыла бутылка саке с открыткой от Агаты «повеселитесь за меня». Юске решил повыпендриваться и предложил спор кто больше выпьет. Цубаки никогда бы не стал пить на спор, но нахальный старший братец просто взял парня на слабо. После того, как каждый выдул по полбутылки, стало ясно, кто этот спор проиграл. Саске разницы не почувствовал. Ну, кроме головокружения и плохой видимости разве что. Юске, в свою очередь, понесло в далекие дали, с рассказами о радужных пони и бабочек, и, пока ему миролюбиво не предложили заткнуться, распинался вовсю. Потом, правда, обиделся, надул губы, и честно дулся десять секунд. Цубаки уже было подумал, что он успокоился и можно вздохнуть спокойно, пока брат не сцепил руки у него на шее, кладя подбородок на плечо и замирая. - Вот же невезуха… - бормочет Юске, пока Цубаки подбирает слова, выбирая между плохим словом, и очень плохим словом. – Из всех, ВСЕХ, людей на земле, моим братом оказался ни кто иной, как зануда вроде тебя. Да еще и в студ.совете, да еще и теперь Президент! Ну как так можно-то… - Фуджисаки… - наконец цедит Саске, кое-как «выныривая» из-под сцепленных рук брата, и пытаясь побороть нервный тик в лице дергающегося века. – Я, конечно, все понимаю, но выслушивать это в пятидесятый раз уже совсем не интересно… Алкоголь, тем временем, таки поборол стойкий иммунитет Цубаки, плавно подобравшись до языка. - …поэтому будь добр, скажи что-нибудь новенькое! - Пффф, пожалуйста… - Юске фокусирует взгляд на Цубаки. Долго так держаться не получается, и картинка перед его глазами снова поплывет по комнате. – Да сиди ты смирно, блин… Новенькое ему… Ты – хренов ботаник… - Старое. - Злющий идиот… - Было уже. - Мистер Длинные Реснички… - Повторяешься. - Никуда не годный младший брат. - Это еще почему?! - Да потому что о старшем не заботишься ни хрена! – с умным, и в тоже время разнесчастным видом произносит Юске, тыча пальцем в Цубаки. Тот, в свою очередь, удивленно хлопает ресницами, переваривая информацию. - А я что, еще и заботиться о тебе должен?.. - Бери пример с Руми, болван! Она мне печеньки печет… - Фуджисаки! Засунь свои печеньки себе в..! - Не знал, что Президенту стут.совета дозволенно такими словами кидаться… Ох, что-то спать хочется… - Вали дрыхнуть в другое место. Э-эй! Юске просто садится спиной к спине с Цубаки, игнорируя потуги того что-либо сказать или сделать. Просто прикрывает глаза и тихо, почти неслышно тянет: - Хоть раз в жизни-то, побудь простым младшим братом. Слова мгновенно застревают у Цубаки в горле. «Это алкоголь», думает он. «Я не могу просто так позволить этому идиоту дрыхнуть у меня на плече», пытается оправдать эту слабость перед самим собой он. «Один раз можно». - Ладно уж, придурок криворукий, спи. Только утром не жалуйся на головную боль. А Юске уже спит, и ни черта не слышит, но улыбается краешками губ, то ли от еще не прошедшего опьянения, то ли собственным мыслям. *** На утро хреново обоим, и орать друг на друга просто нет сил. Есть силы только сделать две одинаковых чашки чая, сделать два абсолютно идентичных бутерброда, и недовольно рыкнуть в один голос: - Не повторяй за мной. Впрочем, когда они чихают в один и тот же момент, нервы не выдерживают у обоих. - Я пойду есть в зал! Думаю о том, что это тоже было сказано одновременно, говорить не надо. Можно просто свалить это на саке и глупого брата, стоящего напротив и смеющегося от собственных слов. Как в зеркало смотрят, ей богу.