Золотой лебедь

Румпельштильцхен был лучшим рыцарем Зачарованного леса, о нём говорили почти с почтением во многих деревнях. Многие желали встретиться с ним и завидовали его красавице жене, что с недавнего времени ждала ребёнка. Жизнь удалась и, стоило ему найти время, понимал это, как никто другой. С каждым днём сердце замирала от радости и, он почти с огорчением, понимал, его жизнь походила на сказку. Лишь бы только сказка не приобрела обратную сторону медали. Лишь бы счастье в один миг не разрушилось, превратившись в пепел. Она не понимала его грустного взгляда, уверенно обнимала того за плечи и шептала всякие глупости, лишь бы он не ушёл. Румпельштильцхен лишь смеялся. Его драгоценная супруга, что не любила романтику, нежные слова на ушко и производила впечатление сильного воина, нежели слабой девушки, постоянно пережившей по пустякам, не было похоже. У неё было чудесное имя. Эмма. Имя достойное принцессы и просто красавицы, с чудесными золотыми локонами и зелёными понимающими глазами, нежными ручками, что почти с нежностью массировали его плечи. Он был счастлив. Был. Но всё переменилось в один миг. Стоило незнакомому мальчику постучать в дверь. Назвать своё имя. Он не понимал, почему ранее любящие глаза, превратились переполненные ненавистью. Эмма, его Эмма, что стала иной, просила его помощи, просила. И потому он не смел отказать. Рана, что он получил от странного чудища, была расплатой. Слёзы, что текли по щекам возлюбленной. Вновь нежные касание. И лёгкий, почти невинный поцелуй. Тогда он вспомнил, тогда он понял ошибку автора. Но ощущая настойчивые касание губ, понимал, что никогда ранее не ощущал то, что теплело в груди. Даже Белль не вызывала в нём тех чувств. Нет. Эмма Свон была иной и то, что она ждала именно от него ребёнка, маленького ребёнка, придавала ему новые силы бороться за их любовь. Воспоминание Белого рыцаря вселяли в него надежду, а страницы счастья давно истлели.