На грани безумия

      Тяжелая, гнетущая атмосфера сдавливает пространство и без того тесной комнаты. Она рождает в душе безотчетный страх, который всему придает зримые очертания и стократно усиливает восприятие. Поэтому тишина кажется противной и липкой. Почти осязаемым потоком воздух наполняет лёгкие. Так в жаркий летний день каждый вдох даётся с трудом, кажется, конца не будет этому пеклу. Но предчувствие грозы уже пронзает знойное марево.       И сейчас одного слова достаточно, чтобы взорвать тишину, дать выход скопившемуся напряжению.       Но двое людей, сидящих за столом, не спешат прерывать молчание. Они знают, что буря не принесёт им облегчения. Слишком поздно. Оба уже на грани безумия. И это единственное, что роднит их, таких непохожих — охотника и Ангела Смерти. Только она осознаёт это, а он нет. Отказывается верить, борется. И это желание выжить любой ценой не раз спасало его, вырывало из цепких объятий отчаяния, когда казалось, что уже ничто не поможет. Даже смерть он обводил вокруг пальца. Поэтому уверен, что и на этот раз справится.       Тэсса не питает таких иллюзий. Жнецам чужда сентиментальность, но она хорошо помнит их первую встречу. Как будто это было вчера. Хотя, что для бессмертного существа несколько земных лет — мгновение. Но для Дина эти годы, казалось, равны векам: так много он пережил. И вроде бы ко всему привык уже, зачерствел душой, ожесточился. Но всё, о чём он старался забыть, снова дало о себе знать. Прошлое всплыло из глубин памяти как утопленник со дна глубокого омута, безобразный и изменившийся до неузнаваемости. Потревоженные воспоминания вновь окрасили его сны в багровые тона. И ноют по ночам давно зажившие раны.       Тэссе отчаянно хочется помочь ему, но не в её силах это сделать. Проницательность жнеца позволяет ей видеть то, что недоступно другим. Метка медленно, но неумолимо поражает его сознание, как яд, проникая в каждую клетку. Пытаясь удержать контроль над разумом, Дин теряет себя. И однажды он проиграет. Сломается. Зверь, которого создала в нём Тьма, вырвется на свободу. Он уже не спит. Выгибает затекшую спину, скалит окровавленную пасть. Напряжённый, готовый нанести удар, ждёт своего часа.       А ждать осталось недолго. Тэсса знает это. Но ни за что не хотела бы увидеть. Впервые ей страшно. Впервые она сама приняла решение, наперекор судьбе. Она, всегда принимавшая неизбежность как должное, в этот раз не будет собирать жатву. Уже не ей сходить с ума от криков душ, мятущихся между мирами.        И позже, прежде чем белая вспышка поглотила сознание, она увидела то, чего так боялась. Свет сгорающей благодати зажёг в глазах Дина мрачное торжество. Не его — чужое. Зверь вырвался на свободу.