На шипах

Из спортзала я выходила под строгим конвоем, состоящего из двух пронзительных взглядов, практически сканирующих меня рентгеновскими лучами. Всю дорогу, ведущую в нашу с Дашей спальню, я старалась не оборачиваться, дабы не вызвать абсолютно ненужной словесной перепалки или, чего похуже, драки. Последняя едва не произошла после нашего феерического падения. Как только мы с Денисом поднялись с пола и отряхнулись, зал заполонили зловещие звуки, в большинстве своем состоящие из глупого хихиканья, перешептывания и улюлюканья. Я, как и Василенко, старалась спокойно реагировать не все это и не принимать во внимание. Как ни странно, у меня все получалось, хотя голоса все еще звучали и обсуждали произошедшее событие, как головокружительную сенсацию. Все шло нормально, пока я не взглянула на Максима. Он стоял на своем месте по другую сторону волейбольной сетки, крепко сжимая кулаки и гневно раздувая ноздри. Наши глаза встретились, и между ними разразилась «холодная» война, смысл которой заключался в том, что нужно было не сдаться и не увести глаза первым. Однако, я проиграла. Первой закончила эту битву, и, потупив взор в пол, побрела к месту своей дислокации. Если честно, я не знала, как вести себя в данной ситуации. Меня настораживало поведение Морозова. Хотя, сказать «настораживало», значит, не сказать практически ничего. Оно меня пугало. Пугало во всех смыслах этого слова. Я не могла понять, разве Макс не видит, что все его попытки привлечь мое внимание и приманить к себе, бесполезны? Разве он не видит, что я не прибегу на его первый зов, подобно Старковой, сейчас мило воркующей с ним? Разве он не понимает, что мне нравится абсолютно другой человек, его противоположность? Вроде бы, Максим не глупый парень, а отказывается принимать очевидные факты. А может просто не хочет этого делать. Все то время, пока добиралась до комнаты, я безучастно смотрела вперед, совершенно не слушая довольно эмоционального рассказа подруги о реакции девочек на нас с Денисом. Просто было не до этого. Совсем не до этого. - Эй! – девушка внезапно остановилась, встала передо мной, тем самым, загородив путь, и защелкала пальцами перед моим лицом, - Мать, ты меня слышишь? - А? – я словно очнулась и уставилась непонимающими глазами на шатенку, - Что? - Ты не слушала что ли? – возмущенно пискнула она, поставив руки в боки, - Я тут перед кем распиналась, красочно описывая все вскрикивания и восторженные вопли этих ванильных созданий? - Черт, прости, - извиняющееся пробормотала, одновременно теребя хлястик толстовки, - Я слушала, ты что! - Хорошо, - девушка скрестила на груди руки, - Тогда, скажи мне, пожалуйста, как прокомментировала ваше падение Старкова. Да, этот серьезный тон вместе с грозной позой были адской взрывоопасной смесью, которая была готова вот-вот взорваться, если поднести к ней горящую спичку. Последнюю вещь я делать не собиралась, так как не желала выслушивать еще какое-то время гневные возгласы подруги, поэтому просто развела руками и произнесла спасительную фразу: - Мне не интересно, - отчеканила я, и, шагнув в правую сторону, обошла подругу. Не оборачиваясь, пошла в сторону спальни, находившейся в конце коридора на втором этаже. Толкнув плечом незапертую дверь, я переступила порог комнаты, и, не дожидаясь подругу, взяла аккуратно развешанную на спинке стула блузку, кофту с гербом «Логоса» и черную юбку, едва прикрывающую пятую точку. - Ты чего злая такая? – робко поинтересовалась вошедшая в спальню Дашка, - Из-за моей реакции что ли? - Нет, твоя реакция тут совершенно не причем, - беззаботно отмахнулась я и стянула с себя толстовку, - Просто мне действительно не интересны комментарии этой безмозглой дуры. - Я так и знала, что ты это скажешь, - девушка прыснула. Затем таинственно подмигнула, и, взяв школьную форму, принялась переодеваться. Как я и ожидала, с этой задачкой Мещерская справилась быстрее, чем я. Собственно, в этом можно было не удивляться. Я была редкостной копушей, и скорость в переодевании или сборке вещей прибавлялась ко мне только в экстренных ситуациях, что, согласитесь, не свойственно для дочери подполковника, держащего в страхе практически всю криминальную среду Москвы. Но, на то я и была, чтобы разбивать сложившиеся стереотипы о полной схожести детей и отцов. Однако некоторые черты характера отца передались мне по генам, и это никак нельзя было отрицать. Во-первых, самостоятельность. Порой даже излишняя в некоторых местах. Во-вторых, «талант» говорить человеку в лицо то, что о нем думаю в данный момент. Но, даже он не выручает меня в некоторых ситуациях. В-третьих, скрытность, которой, не буду скромничать, можно только позавидовать. Некоторые вещи ни из меня, ни из папы не выдавить силком или же под пытками. У папы же качество при душевной беседе изливать душу собеседнику атрофировалось полностью. Наверное, еще с самого рождения. Отец даже мне рассказывает не все. А выспросить что-то по поводу его работы – миссия невменяема, честное слово. Он скажет пару общих фраз и все. Больше ничего не добьешься. Бывали, конечно, моменты, когда подполковник Карпов, разозленный поведением своей начальницы-фурии и тупостью некоторых особей из отдела следователей, влетал в квартиру, словно ураган Катрина, и начинал названивать кому-то по мобильному телефону, требуя новых фактов, улик, свидетелей или же попросту хотя бы какой-то мозговой деятельности нерадивых сотрудников. Все эти монологи сопровождались матами, слышимость которых была одинакова во всех комнатах квартиры, которые исследовала я, дабы не слышать этот дрянной ор. Как оказалось вскоре, человеком, выслушавшим воспитательную лекцию, оказался Егор, служащий в той же сфере чекист. Его фамилии я не слышала, да и не знала о нем ничего толком. Помнила, что некоторые дела они с отцом ведут вместе, что он один раз завербовал Антошина, одного из оперативников СКМ, для специальной операции, но, ему пришлось выложить папе все, что есть по одному из влиятельнейших наркоторговцев и продавцов оружия. В общем, «наша служба и опасна, и трудна», как поется в одной знаменитой песне. - Мать, ты в Нирване? – насмешливый голос подруги неожиданно вывел меня из воспоминаний, более похожих на раздумья сумасшедшего, и мне пришлось вернуться обратно в обстановку школы-пансиона, а именно в нашу спальню. - Нет, я еще здесь, - безучастно пробормотала я, не отрывая бессмысленного взгляда от стены, не понятно, зачем рассматривая рисунок на цветастых обоях. - Да-да, и поэтому уже минуты 2 не можешь застегнуть пуговицу! – задорно хихикнула Дашка, стыдливо прижимая ладошку ко рту. Я тряхнула головой, словно сбрасывая с себя невидимое покрывало, и опустила глаза на рубашку. - Вот, черт! – громко визгнула и молниеносно справилась с несчастной пуговкой, которую мучила на протяжении нескольких десятков секунд, - Сколько времени до урока? Второй вопрос бы как раз кстати. Казалось, что я за сегодняшнее утро окончательно потеряла счет времени, и мне срочно требовался личный маховик времени. Такой, как у Гермионы из книги «Гарри Поттер и узник Азкабана», которая является моей любимой частью. - Короче, - подытожила девушка, - Я потопала в класс, а ты одевайся. Советую тебе поспешить – я видела Войтевича за завтраком, и он не в очень хорошем расположении духа. Еще наорет без причины! Послушно кивнув, я проводила Мещерскую взглядом и вернулась к своему занятию. Наконец-то справившись с правым рукавом, осмотрела себя в зеркале, удостоверилась в правильности и, захватив тетрадь, вышла из спальни. В моей душе теплилась надежда, что сегодня больше не будет никаких происшествий и все пройдет обыденно, но, к глубочайшему сожалению, моим мечтам не было суждено сбыться. Как только я дошла до двери, ведущей в комнату мальчиков, она распахнулась, и из помещения на всех парах вылетел Максим, одновременно нещадно сминая в руках тетрадку по биологии. - Ну, не жестко летела на Василенко-то? – Морозов обнажил ряды ровных белоснежных зубов в зверином оскале, - Не на что не наткнулась там? – под конец фразы он фыркнул и выжидающе уставился на меня, пронзительно заглядывая прямо в глаза. Но, мне казалось, что сейчас Макс сканирует меня изнутри. За секунду, собравшись с силами, я собралась выругаться в его сторону, но спасение этого безнадежного предприятия пришло само и достаточно неожиданно. С дикими криками «Получай, фашист, гранату!», размахивая свернутым в трубочку атласом, из-за поворота вылетел внук Галины Васильевны, догоняя какого-то мальчугана, названного «фашистом». Пробегая мимо нас, Дениска случайно задел моего собеседника, тем самым, заставив Максима отвлечься от меня и отпустить в сторону мальцов пару ласковых. Я воспользовалась этим и благополучно покинула место происшествия. Спокойно вздохнуть у меня получилось лишь в холле, когда я пропала из пределов видимости одноклассника. Гордо распрямив плечи, отошла от лестницы и, вежливо поздоровавшись с Володей, ставшим моим другом, застыла просто посреди комнаты. - Стоп! – я на мгновение зажмурилась, - Этого быть не может! Как он здесь оказался? Назвать мое состояние шокированным – значит, не сказать абсолютно ничего. Это полный аут, господа. Последние несколько секунд я стояла одном месте, словно истукан, и боялась пошевелиться. Но, встретившись со знакомой лучистой улыбкой и искрящимися добротой глазами, подпрыгнула и помчалась к двери, расталкивая всех и вся, вызывая недовольные бурчания и отклики. - Вадимка! – дико запищала я, бросаясь на шею к нежданному посетителю, - Вадюша, я так скучала! – без разбору затараторила, звонко чмокая парня в щеку, - Ты как здесь? - Эй, Риш, ты меня задушишь, - шутливо произнес Вадим, заботливо похлопывая меня по спине, одновременно поддерживая, чтобы я не рухнула на пол, - Не поверишь, но я тоже скучал. Едва сдержав радостный крик души, я еще сильнее обхватила шею Вадика и уткнулась лицом в плечо. Да, мне это простительно. Все потому, что Вадим Уваров – мой лучший друг детства, практически брат по крови. Некоторые учителя и знакомые, не знавшие о нашей дружбе, случайно называли нас братом и сестрой, приводя в неописуемый восторг и вызывая негромкое хихиканье. Пожалуй, мне не хватит и нескольких дней, чтобы описать Уварова. Если честно, то я еще не видела настолько честного и преданного человека, как он. Но, лучше мне начать с истоков. С Вадимом я впервые познакомилась в первом классе в одной из школ нашего города. Как ни странно, дальше все шло банально: нас посадили за одну парту и мы, едва ли не высовывая от усердия языки, боролись с трудностями чтения правописания, говорения и счета предметов. Вадька в этом же году был отдан в спортивную секцию по боксу, я – отправлена на дополнительные занятия иностранными языками. Несмотря на тот стереотип, что девочки дружат только с девочками, а мальчики только с мальчиками, мы с Уваровым быстро подружились и стали наводить ужас на весь класс. Вы видели где-то, чтобы одноклассник относился к своей подруге, как к сестренке? Тогда вам нужно было зайти в наш класс и лично убедиться в этом факте. Начиная со старших классов, наши доверительные отношения, хорошо укрепились, и Вадим стал провожать меня домой, но между нами не было и намекам на какие-то романтические чувства. Мы просто шли по улицам, болтали о всякой всячине и искренне хохотали над учительницей физики, напоминающую профессора Трелони. Если говорить честно, то, пожалуй, Вадик был единственным парнем, которому папа доверял меня всегда и безоговорочно. Зная, что Уваров уравновешенный, спокойный и здравомыслящий парень, отец отпускал меня на прогулки с Вадькой и не звонил по сотне раз на мобильный, спрашивая, когда я приду домой. В общем, Вадима можно было считать полноправным членом нашей семьи, приходу которого всегда были рады. - Арина, ты что, знаешь Вадима? – искренне удивился Виктор Николаевич, которого я сразу и не заметила, повиснув на друге. Расцепив руки, я потормошила волосы Уварова и встала рядом с ним. - Мы учились с Ри в одном классе, - пояснил он, по-братски обнимая меня за плечи, и прижимая к себе, - Карпова, теперь и здесь ты никуда от меня не денешься! – последняя фраза, сказанная с наигранной, вполне дружелюбной угрозой, была адресована мне. - Дурак! – захихикала я, так же по-дружески пихнув Вадима в бок, - Виктор Николаевич, а Вадька сейчас на уроки пойдет или позже? Мне не терпелось познакомить Дениса и Дашку с названным братишкой, и, мне казалось, что чем быстрее это будет – тем лучше. - Нет, он сейчас получит форму, ему все расскажет и к четвертому уроку Вадим присоединится к 10-Б классу, - Поляков искренне улыбнулся, - Не переживай. А теперь иди на биологию, если не хочешь, чтобы Константин Викторович сократил время для самостоятельной. Что же, мне пришлось повиноваться и, чмокнув Вадика в щеку, я направилась в класс. И очень вовремя. Как только я села за парту с Дашей, раздался звонок и в кабинет зашел Войтевич, держа в руках варианты для самостоятельной работы.