На шипах

Лениво щелкая пультом от телевизора, я лежала на диване в гостиной и пыталась найти на одном из множества каналов более-менее нормальный фильм. На экране мелькали какие-то юмористические программы, совершенно не смешные комедии и документальные передачи. В общем, разочаровавшись в своем поиске, я остановилась на каком-то «левом» концерте и оставила пульт в покое. Собственно, телевизор был включен только для фона, ибо я не знала, чем занять себя в пятницу вечером, когда портилась погода, по телевизору крутили непонятную муть, а в городе началось обострение среди преступников, и папа засиживался на работе до позднего вечера, разгребаясь с документацией и практически ежедневно выезжая на задержания, которые могли длиться от нескольких минут до пары и более часов. Собственно, иногда у него совершенно не было выходных и ему приходилось посещать ОВД даже в субботу и воскресение, что вызывало мое возмущение и недовольство по поводу его начальницы, которая лишь ставит свои подписи в документах и просит у отца помощи, когда ее возлюбленный следак влипает в какую-то неприятность. Так что, последние выходные я проводила в одиночестве в огромной квартире, если не считать Майю, которая старалась вытащить меня на прогулку в ближайший парк, где она могла бы вдоволь побегать и порезвиться. Вот и сейчас хаски мягко ступала лапками по ковру, приближаясь к персиковому дивану. - Эй, иди сюда, детка, - позвала я свою любимицу, которая тут же среагировала на мой зов. Подняв уши, она внимательно взглянула в мои глаза, и, испустив радостное тявканье, мгновенно запрыгнула на диван. Поэтому, мне пришлось немного изменить свое вертикальное положение. Я села, поджав под себя ноги, и позволила Майе положить свою мордашку на мое бедро. Удовлетворенно замахав хвостом, собака тут же устроилась рядом и блаженно прикрыла глаза. Взглянув на эту картину, я не смогла сдержать улыбки и принялась чесать хаски за ушком, от чего она заработала своим хвостом еще быстрее и, на секунду открыв очи, мимолетно лизнула мою руку. Но, вдруг… Майя подняла голову вверх и понюхала воздух. Ее взгляд метнулся в сторону кабинета отца, и она слабо гавкнула в том же направлении. Не понимая, что собака хочет мне показать, я последовала ее примеру и принюхалась. В квартире стоял легкий запах дыма дорогих сигарет. - Что за черт?- прошипела я. Папа курил крайне редко. Это происходило в тех случаях, когда он сильно нервничал или в семье что-то случалось. Но, и случалось такое тоже нечасто. Так что, у меня было единственное объяснение этому явлению: на работе снова появились неприятности, и снова отцу придется вытаскивать кого-то из дерьма. Собственно, эта новость не будет для меня удивлением, если окажется правдой. Но, лучше узнать, что стряслось на самом деле. - Майя, прости, мне придется тебя потревожить, - пробормотала я, перелаживая голову хаски на диван и поднимаясь с этого предмета мебели. Поправив капюшон белоснежной толстовки, направилась прочь из гостиной. Дверь кабинета было немного приоткрыта, и, прежде чем зайти в комнату, я скользнула взглядом по отцу. Его лицо было напряжено, взгляд опущен на стол, где лежала неизвестная мне кипа документов, а пальцы правой руки держали горящую сигарету. Не отрываясь от чтения, он сделал небольшую затяжку и выпустил струйку дыма, одновременно переворачивая лист бумаги. Постояв несколько секунд около дверей, я не выдержала и открыла их, потянув за ручку, тем самым, заставляя отца поднять на меня взгляд. - Риш, что-то случилось? Ариша, Рина, Риша – он редко называл меня Ариной, подбирая более ласковые варианты имени. - Ну, я хотела у тебя это спросить, - ответила я, проходя в кабинет. Устроившись в мягком кресле, стоявшем здесь, закинула ногу на ногу и выжидающе взглянула на него. - С чего ты взяла, что что-то случилось? – папа поинтересовался так, словно сам пытался оградить себя от чего-то. - Ты не куришь просто так, - невозмутимо произнесла я, - Последний раз это было 2 года назад, когда…. Я запнулась, не решившись продолжить. Эта тема была болезненной для нас обоих. А особенно для отца, сильно любившего этого человека. - Когда умерла Аня, - выдавил папа, стряхивая с сигареты пепел. В семье моей бабушки было двое детей – Стас и Аня. Аня была младше моего отца на 3 года, и он уже с детства чувствовал ответственность за сестру, и старался оберегать ее от всех неприятностей, которые только могли произойти. Он не забывал о ней даже тогда, когда женился, когда родилась я, и он пошел на высшие должности. Именно Аня помогала ему справляться со мной в первое время после развода с моей матерью, которой в скорости надоела брачная жизнь и она умчалась с каким-то хахалем в Америку, полностью оставив ребенка на попечение мужу. Казалось, что, несмотря на это происшествие, жизнь налаживается. Но…. Бывший муж Ани подсел на наркотики и заодно подсадил ее. В скорости он отдал Богу душу из-за передозировки. Тогда, как казалось нам, все наладится и родной нам человек поправится и вернется к нормальной жизни. Аня стала проходить курсы реабилитации. Она начала радоваться каждому дню, интересоваться своим сыном Ленькой, а мы радовались положительному изменению в ее состоянии. Но…. Не все сложилось так, как мы хотели. Она не выдержала. Через какое-то время Аня сорвалась и купила дозу, на которой и была поймана сотрудниками отца. Он не знал об этой операции до того момента, пока не увидел свою сестру в отделении ОВД. Я не знаю, что творилось у него в душе, но он не стал вытаскивать ее в сотый раз из этой ямы, в которую она целенаправленно каждый раз попадала. Я помню, как Аня обещала исправиться, измениться, бросить эту белую дрянь, вернуться к обыкновенной жизни обыкновенного человека. И тогда, в ОВД, она говорила то же самое. Только…. Папа ей не поверил. Не поверил, даже не смотря на то, что он любил ее и ценил. Стальной и принципиальный подполковник Стас Карпов просто не выдержал. Сдался. Первый раз в своей жизни он сдался, как бы унизительно не звучало это. Помотав головой, словно попытавшись избавиться от пришедших воспоминаний, я снова уставилась на отца, и принялась сверлить его взглядом. Понимая, что я не отстану, ибо пошла в него характером, он вздохнул, и, затушив сигарету, заговорил: - Ариш, то, что я тебе скажу, обжалованию не подлежит, и ты беспрекословно выполнишь это. Договорились? - У меня нет права выбора в этом случае? – уточнила я. Черт, эта обстановка начинает меня жутко накалять и заставляет мои ладони стремительно охлаждаться. Утвердительно кивнув, папа взял что-то со своего стола и подошел ко мне. Протянув фотографию неизвестного мне человека, стал рядом. С фотокарточки на меня смотрел сотрудник милиции, майор, как я догадалась по звездочкам на его погонах. Он сразу же не понравился мне, и я, скривившись, поинтересовалась: - Что за неопознанный объект? - Игорь Морозов, сотрудник нашего ОВД. Майор юстиции, - ухмыльнулся отец, засунув руки в карманы темных джинсов. - А какое отношение я к нему имею? – сейчас я искренне не понимала, чего добивается от меня папа, и вопросительно взглянула на него. - Не беги впереди паровоза. Этот неопознанный объект наводит непонятный шухер в отделении, и пытается всех подмять на себя. Разумеется, КМ неподвластно этому влиянию в отличие от следаков, но… Он объявил мне войну. В самом прямом смысле этого слова, понимаешь? - Если честно, то не совсем, - призналась я, возвращая ему фото, - Единственное, в чем я сейчас уверена – этот Морозов просто так все не оставит, верно? Кивнув, папа продолжил: - Я попытаюсь сказать прямо, как умею. Он угрожал. - Тебе?! – ставлю 2 против 1, что мои глаза едва не вывалились из орбит. Он угрожал подполковнику Карпову? Он угрожал человеку, которого боится весь Пятницкий и криминальная среда Москвы?! Это что-то новенькое, товарищи. - Нет, - отрицательно кивнул мой собеседник, - Тебе. - Что…? Как…? – заикаясь, я тряхнула головой, - Почему, черт возьми?! Сейчас я на полном серьезе завидовала отцу. Он обладал одним удивительным, и неподвластным мне свойством – оставаться спокойным в любой ситуации и всегда находит выход. И сейчас он стоял передо мной в совершенно спокойном состоянии, нежели сидела я. - Понимаешь ли, Морозов знает, что у меня есть одно слабое место. Не деньги, не должность. Ты. И это, пожалуй, единственный способ подобраться ко мне, - рыкнул отец, - Но, он не думает, что мы поступим умнее. - Как? – на автомате спросила я. Черт, мой словарный запас иссякает с каждой минутой. - Ты отправишься в школу-интернат. На несколько недель, пока я не расправлюсь с этим майоришкой, - невозмутимо предложил папа. Точнее, не предложил, а поставил перед фактом. - ЧТО??? – я дико визгнула, мгновенно вставая с кресла. Нетушки, только не школа-интернат! Лучше я запрусь в квартире, завешу темными шторами окна, буду есть раз в день, не ходить в бутики и составлять стратегический план своего дальнейшего проживания в собственноручно созданном бункере, но не отправлюсь в этот дурдом! Не подумайте, что я плохого мнения о этих заведениях. Честно, для меня дикость – при живых родителях помещать детей в интернаты. - Кажется, я говорил, что это не обсуждается, - по-прежнему не выходя из себя, подметил отец. - Ну, да, мое мнение здесь никому нафиг не нужно…, - пробормотала я, складывая руки на груди. - Разве ты не понимаешь, что ТЫ можешь пострадать?! – эта фраза была сказана с непоколебимой серьезностью. - Пап, я туда не поеду, - тихо повторила я, оторвав глаза от пола и взглянув в его лицо. В глазах отца читалась безмерная забота о своей единственной, не совсем послушной и вредной дочери… - Ариш, если это было бы не так серьезно, разумеется, ты никуда бы не уезжала. - А Майя как будет? А дополнительные занятия? – будто не услышав его последних слов, спросила я, даже не моргая. - Майя будет здесь одна? Не бойся, с твоей собакой ничего не случится, - усмехнулся. Только ухмылка была с маленькой частичкой боли, которую просто невозможно скрыть, - А занятия пока пропустишь – я договорюсь с преподавателями. Ничего не сказав, я молча вышла из кабинета отца. На не сгибающихся ногах прошла в гостиную, а оттуда в свою комнату. Рухнув на кровать, я уткнулась лицом в подушку, пытаясь не разрыдаться. В голову лезли странные мысли. Но была одна – самая настойчивая, которая прогрызла весь мой мозг. А что было бы, если бы отец не работал в правоохранительных органах? Допустим, занимался своим бизнесом? Возможно, мама бы не ушла от нас… Никому не угрожала бы опасность от майора юстиции Морозова, и мне не пришлось бы ехать в эту школу-интернат. Но, есть одно маленькое «но». Папа знал, куда шел работать. Он знал, что будет. Если бы сомневался – даже не сунулся туда бы. Я уверена. А сейчас… От меня ничего не зависит. У меня есть только один выход – отправиться в этот дурдом и прожить там несколько недель. И я выдержу. Или мой отец не Стас Карпов.