Хочу быть как все

Утро. Яркие лучи солнца пробираются в спальню. Я открываю глаза. Интересно, сколько времени? Поворачиваясь к тумбочке, я прищуриваю глаза и смотрю на часы. На часах 8:58. Ладно, у меня есть время на завтрак. Я поворачиваюсь в сторону Нейтана, его там нет. Может все уже проснулись? Я упорно поднимаюсь с кровати. Голова такая тяжёлая, как будто камень. Я ставлю локти на колени, а голову кладу на руки. Башка просто раскалывается. Я пытаюсь вспомнить, что было вчера под вечер. Ну, я заснула на диване, потом меня накрывал шерстяным пледом Нейтан, потом моё о превосходное любопытство начало распирать рамки приличия, и я начала подглядывать за своим мужем, что очень странно. Там вроде была какая-то фотка, которую я сфотографировала на телефон. Точняк! Надо проверить его! Я опираюсь на кровать и осторожно поднимаюсь. Меня очень сильно заносит, как будто только что раскрутили на гипер быстрой карусели. Я облакачиваюсь на стену. Окей, Нейтан сидит на диване. Он бежит ко мне и быстро хватает за плечи. Я не могу, я падаю к нему и похоже начинаю отрубаться.

***

Я открываю глаза, а мне в самые зрачки светит ужасно яркий и ядрёный белый свет. Я ничего не помню. Рядом сидит какая - то девочка, кто это? Мне какой-то человек в белом открывает веки и светит туда фонариком. Куда ещё то светлее? Этот доктор теперь что-то говорит девочке, я точно не могу разобрать слова, но слышно: » — Возможна потеря памяти, но это временно. Ей чаще придётся находиться с родными, ведь этот препарат очень ужасен и жесток по отношениям к здоровью столь мало защищенного человеческого организма, юная леди. Так что, сейчас вы должны с вашей бабушкой отправится в полицейский участок по этому вопросу. Что за препарат? Стоп, стойте сейчас говорит девочка. Её голос очень тонок и нежен, но в тоже время она очень взволнована.  — Хорошо, мистер Филл. Спасибо вам большое, только можно я на чуть чуть попрощаюсь с мамой? С мамой?! Я её мама? А как её зовут? О господи, она такая прелестная. Её руки такие холодные. Интересно почему? Она сжимает мою руку крепко-крепко. Что её тревожит? И тут я опять слышу этот до мурашек по коже ангельский голос, как видимо, моей дочери. - Мама, я тебя очень сильно люблю. Мы выберемся из этой ситуации, мама. Скоро папу выпустят и все будет хорошо, а ещё... О нет! Она не договаривает! В смысле " папу скоро выпустят "? Доктор её отдёргивает её от меня. Стойте! Я кое как поднимаю руку вверх и мою голову, и тело начинает переполнять адская боль. Судороги не имеют границ. Доктор быстро опускает мою руку, придерживает меня и орёт девочке что то.