Часть 1
5 декабря 2015 г. в 18:15
Это был жаркий красочный июль. Закрывая глаза, она до сих пор вспоминает минуты, соединившие их. То лето было по-настоящему горячим, в журнал приходили одна за другой новости: кто-то женился, кто-то разводился, поэты неустанно строчили стихи, а звёзды переезжали от одной концертной площадке к другой — и всё нужно осветить. Конечно, ей страдать приходилось меньше, не то, что соседке-журналистке, которая должна была описывать все события красиво, а главное — угодно нынешнему руководству.
В свой первый за этот месяц выходной девушка отправилась в центральный парк. Раннее утро ещё сохранило свежесть прохлады. Солнце ласкало плечи, укутанные ажурной белой шалью, под которой был лишь белый топ. Она села на каменную окладку одного из фонтанов, спиной к милосердному, но яркому светилу, достала из альбом и карандаш, чтоб погрузиться в мир белого листа.
Вы никогда не задумывались, что можно увидеть по ту сторону бумаги? Там целый мир, разложенный многогранной призмой на миллиарды цветов. Там каждый уникален, обладающий сиянием сравнимым разве что с Радугой Севера. И ничто не делится лишь на чёрное и белое. Нет понятия «свободна». Свободна — жива!
Осторожные штрихи легли на гладкую поверхность. Малейшая чёрточка может изменить всё: от настроения, до Вселенной. Листья, деревья, бездушные скамейки и те обретали жизнь, становясь частью новой истории. Работая дизайнером, девушка не могла вложить всю душу в свои работы. Как бы ни старалась, а где-то в начале пути или ближе к концу вырастали преграды, подобные античным великанам — пережитки прошлого, строгость и чопорность мира, гордыня сильных. Только здесь, на пустующей площади, она чувствовала в себе силы, волшебство искусства пробуждало её.
Один лист уже превратился в историю, один лист рассказал о мире, полном удивительных вещей: забытом воздушном шарике, плюшевом медведе и солнечном зайчике, отразившемся от полированной поверхности. Молодая художница не сразу заметила съёмочную группу, которая появилась на площади некоторое время назад.
Фотографы что-то бурно обсуждали, визажисты и стилисты, точно курочки-наседки суетились возле паренька, вероятно, какого-то актёра или модели. Никто и не заметил девушку, сидевшую на краю дальнего фонтана, все решили, что в утреннем парке не встретят фанатов или каких-других посетителей. В сознание врывались знакомые фразы, щелчки безжалостных камер.
Она решила, что не станет обращать внимание на кого бы то ни было, вернётся в мир белого листа, создаст новый сюжет. Грифель карандаша вновь заскрипел по тонкой бумаге, тёмные тени легли на землю, укутанную сочной травой. Там воин, ведущий боевого коня под уздцы, склонил над павшим другом главу, опечалено небо потерей, плачет земля, принявшая гордого сына. Но смех нарушил безмолвие нового мира.
Девушка обернулась. Прошло какое-то время, камеры убирали в чехлы, народ начал собираться, по краю площади проходили счастливые мамы с малышами, парочки, прогуливающие университет, желающие поддаться соблазну июльского солнца. Ах, да. Какой университет? Сейчас же разгар лета! Смех доносился откуда-то справа, где стоял другой фонтан. Художница подняла голову и застыла в одном едином порыве. Тот юноша-актёр, который казался беззаботным мальчишкой, сейчас барахтался в сияющих водах фонтана. Ещё задорней черпая ладонями воду, он выливал на себя прохладу этого мгновения, наполняясь неистовым счастьем. Фотограф вовремя заметил это и остановил помощников, запаковывающих камеры, они стали усиленно снимать, но мальчик уже перестал улыбаться искренне. Мгновение красоты было безнадёжно упущено…Но только не для неё. Девушка запомнила каждую чёрточку, картина навсегда отпечаталась в её сердце и теперь рождалась на белом листе. Завершив рисунок, художница оставила его на краю фонтана и тихо покинула площадь, где уже собрались подозрительно одетые молодые представительницы фанклуба Прекрасного мальчика.
»Она смотрит на меня? Только на меня и ни на кого другого. Похожа на виденье, спустившееся с Небес, Муза, приносящая прохладу. Мир вокруг неё замирает и становиться размытым.
Эта съёмка надоедает. Фотограф не видит меня в этом качестве. Так что могу сделать я? Счастье. Что если я не могу стать счастливым. даже если требует профессия? Как бы я ни старался, сегодня всё тщетно. Скорее всего придётся перенести съёмки на завтра. Но кто даст гарантию, что солнце будет так же милосердно к нам, что лёгкий ветерок будет приносить успокоение?! Ах, как бы мне хотелось сейчас оказаться на берегу моря в полном одиночестве и упасть на песок.
Она печалится. Её рисунок не вышел? Или её потревожили эти птахи с сумками, полными косметики? Что эта девушка ищет с таким опустевшим взглядом? Могу ли я увидеть её глаза ещё раз? Соберись, Лухан! Соберись и сделай это! У тебя остался только один шанс».
Она ушла так быстро, что парень едва успел лишь подхватить листок, которым уже заинтересовался ветер. Лухан печальным взглядом окинул толпу, в которой не могло быть его Музы, она покинула площадь и растворилась в лучах солнца. А на бумаге..Он не мог поверить. Разве такое возможно? За серым грифельным рисунок скрывалось больше, чем просто пляж, заполненный солнцем. Его собственное счастье отразилось на лице паренька, утопающего в ласках белого песка.
Проходили дни, месяцы, холодные снега укутали площадь, даже Рождество пронеслось со скоростью молодого оленя. Лухан бродил по сумеречным улицам, заполненным лишь холодной пустотой. Ему не спалось, да и дома не сиделось, завтрашние съёмки обещали быть тяжёлыми. Тоска и разлука заполняли юное сердце и не давали возможности вздохнуть, взглянув на светлый мир с теплом. Внимание привлёк крик.
Ноги сами принесли его на площадь, опустевшую в такое смутное время. В свете фонарей подвыпившая компания окружила кого-то в ожидании бесплатных развлечений.
— Эй, красотка! Ты чего сидишь одна?
— Дай, я согрею тебя, детка.
— Не стоит, — отвечала девушка, прижимая к груди папку.
— Да не ломайся ты, — один из пьянчуг схватил её за руку.
— Не надо! Не трогайте меня! — на снег упали белые листы, скрывавшие в себе волшебные миры.
— Идём с нами.
— Отошли от неё! — в свете фонаря появился Лухан, его красивое лицо озарила маска холода и решимости.
Мальчиком он был? Вовсе нет.
— Что вам надо от моей девушки? — спросил он, вставая рядом с художницей.
— Девушки? Ха. Да ты…, —, но подвыпивший парень несколько оторопел, когда в глазах выскочки, взявшегося невесть откуда, увидел огонь готового к драке человека.
Потянув за рукав второго, пьяница предпочёл не связываться с пацаном, вдруг тот окажется каратистом или ещё кем. Когда же проходимцы покинули сцену, Лу посмотрел на девушку, в которой путь и не сразу, но узнал Летнюю музу. Заметив на снегу рисунки, парень тут же бросился из поднимать. В какие-то секунды ему казалось, что если он не поторопиться, то какая-то частичка волшебства картин исчезнет навсегда и всё зависит только от него одного.
— Прости, — пробормотал парень, протягивая рисунки.
— Спасибо тебе, — ответила девушка, её лицо окрасил лёгкий румянец смущения.
— Тебе спасибо. В тот день ты подарила мне бесценный подарок, — он видел в её глазах радость, переполнявшую сердце.
Девушка вновь смутилась, затем заглянула в папку и достала оттуда ещё один листок, который осторожно, немного робко протянула Лу. Он с замиранием сердца смотрел на свой портрет. «Значит. Я могу быть таким, когда улыбаюсь. Таким счастливым». Внизу осталась надпись, прочитав которую парень замер: «Даже если для меня ты Прекрасный Июль. Стань на мгновенье для меня Холодной красотой».
— Застывший в свете фонаря, окутанный красками зимы, с пушистым снегом на тёмных волосах ты выглядишь таким холодным и таким красивым. Могу я снова нарисовать тебя? — спросила девушка и потянулась к карандашу.
— Твои руки замёрзли, — сказал Лу, опускаясь на корточки перед сидящей девушкой, сжимая её ладонь в своих руках от продолжил. — Могу я снова стать твоим Июлем, чтобы согреть их?
