Скажи мне, мама...

Несмотря на разгар июля весь маленький городок Намимори утопал в дожде. Дыхание леденящего дух ветра подгонял случайных прохожих прибавить шаг. Только одна фигура медленно брела, не обращая ни на кого внимания. Черный плащ давно промок, но человек будто этого не замечал, сильнее сжимая в руке огромный букет маргариток. Он старался отвлечься на звук дождя, а тело само шло по истоптанной дорожке родного города. Вот сейчас ноги сами приведут его к дому, где любимая и мудрая мама встретит его на пороге. Одарит улыбкой и пропитает все вокруг своим теплом, обнимая так редко приезжающего сына. Накормит его, с вниманием выслушает сетования сына и снова отклонит предложение переехать к нему, с доброй грустью заметив, что он совсем уже большой и у него своя жизнь. А после переведёт разговор, пожурит его бестолкового и начнет мечтать о внуках. Звуки гравия и он интуитивно нашел это место, где нашла свой покой его мама. Ведь теперь её дом здесь. Скромная могильная плита без излишеств. Такая простая и понятная, какой была она. Рука опустила на землю её любимые цветы, а после длинные пальцы сами начали скользить по иероглифам с именем Савада Нана. — Здравствуй, мама… Голос хриплый, а на глаза наворачиваются такие гневные слезы, которые могут быть только у сына, потерявшего самое дорогое. «Мужчины не плачут», — говорил Реборн. Но ведь детям это простительно, да? — Прости меня, мама… Я не успел. Не смог защитить тебя, как когда-то обещал отцу, — поплачь, Тсуна, ведь Небо плачет вместе с тобой. — Знаешь, я всегда думал, что было бы, если бы у меня не было тебя. Ты всегда все понимала, всегда прощала. Даже когда все началось, ты понимала, что мне… нет, нам не выбраться и не сбежать. Мама, ты всегда старалась меня оградить, а когда время пришло — поддерживала. Помню, как после самой жесткой тренировки я нашел на тумбочке мазь, а запасная форма… - он усмехнулся ,вспоминая школьные дни. — Заботилась и уважала моё право на тайны… — он перевел дыхание, и на секунду почувствовал дуновение потеплевшего ветра, словно его кто-то потрепал по голове. — Я не хочу узнавать, что будет, если тебя не станет, но у судьбы свои взгляды на этот чертов мир. Я давно понял, что справедливости нет, есть только её видимость. Ты когда-то сказала, что человеческая жизнь — величайшая ценность, которая дается нам лишь раз. И обняла меня, говоря, что я не должен сожалеть слишком сильно, чтобы потерять её по-глупости. Но это не так. У каждого есть своя цена, как и у поступков. Он наклонился и лбом прикоснулся к мокрому мрамору, прикрыв глаза, представляя, что это она, а не бездушный кусок камня. — Скажи мне, мама, сколько стоит моя жизнь? Если я готов её отдать за тебя. Ты только скажи, и я заплачу, чтобы ты вновь жила. Скажи, пожалуйста, мама… Ведь я так тебя люблю... Ветер завыл сильнее, а дождь хлестал словно плетью, но мужчина все также сидел на земле, уткнувшись лбом в надгробную плиту, и только мертвецы слышали отчаянный шепот в ночи. — Скажи мне, мама, сколько стоит моя жизнь?