Традиции

Традиции — то, что определяет жизнь человека. Особенно, если традиции уходят корнями во времена Старого Света. Традиции диктуют правила и нормы, не оставляя выбора действовать самому. Они контролируют всё, начиная с того, где и как тебе родиться, и заканчивая тем, в каком гробу лучше похоронить остывшее тело. Однако, когда тебя воспитывают в этих традициях, у тебя не возникает желания действовать по наитию — только по кодексу. Доктор Максфилд не думает о выборе. Его с детства учили убивать созданий ночи. Впервые он попал в лабораторию отца в восемь лет. Впервые заколол вампира — в десять. Впервые вырезал печень — в пятнадцать. Он был странным подростком. Преподавать микробиологию — пожалуй, единственный его осознанный выбор. Просто потому что семье безразлично то, чем занимается наследник днём. Важнее то, что он делает под покровом ночи. Профессор. Само слово накладывает обязательства перед бестолковыми учениками, в чьи головы нужно вложить хоть что-то. Бывают, конечно, и действительно трудолюбивые ребята, внимательные слушатели, но таких единицы. Елена Гилберт другая. Она не относится ни к первым, ни ко вторым. Она талантлива, быстро запоминает термины, схватывает на лету всё, что срывается с его губ... В те редкие моменты, когда появляется на его лекциях. Почему-то он уверен, что Елена просто очень занята, а вовсе не ленива. Именно поэтому не ругает её, не угрожает пожаловаться декану, или, в крайнем случае, — её опекуну и своему коллеге, Аларику Зальцману. Просто просит задержаться после пары и предлагает взять дополнительную работу, не для того, чтобы исправить плохую оценку, а лишь чтобы получить новую: экзамены Гилберт каким-то волшебным образом всегда пишет на "пять". Он пытается говорить о различных темах, сыпать терминами, или просто — отвлечь себя от созерцания чайных глаз и тёмных волос с розовыми прядями. Гилберт награждает его лёгкой улыбкой и, кажется, видит насквозь, хотя на самом деле — элементарно любуется светло-голубыми глазами своего профессора. Влюбиться в ученицу грозит увольнением. Уэсу Максфилду на это откровенно наплевать. В его руках Елена Гилберт выгибает спину, до треска сжимает тонкими ладонями простыни и хрипло зовёт его по имени. Уэс забывает себя, не говоря о каком-то риске вылететь без рекомендаций. Влюбиться в вампира грозит смертью. Он отшатывается от неё, неверяще глядя во всё те же чайные глаза, кожа вокруг которых теперь покрыта тонкой сеточкой вен. Она сочувствующе смотрит — думает, что ему сложно поверить в существование сверхъестественного. А он просто не может поверить, что его сердце так часто бьётся рядом с её мёртвым. Что страсть настолько помутила его рассудок. Что полюбил одну из этих тварей, которых его предки убивали испокон веков. У него есть два выхода: убить её или умереть самому. Он смотрит на кол, что сжимает в сильных руках, и понимает, что никогда не сможет вогнать его в грудь Гилберт. Поэтому спускает курок тяжёлого холодного "глока". Последнее слово, что срывается с окровавленных губ: — Елена.