Hangin' on the wire

Были тысячи интернет-сайтов, посвященные родственным душам и меткам соулмейтов. Уорд не мог сейчас смотреть ни на один из них. Его запястье горело. Не в прямом смысле, нет, - он устал и боль распространялась по всему телу, но по запястью распространялось жжение, там, где раньше была его метка. Он смутно помнил ощущение, после того, как он ее удалил. Это же слабость, сынок, к тому же ты и вправду думаешь, что это хоть что-то значило бы? Для тебя? Боль была такой же, просто... наоборот. Он чувствовал, как боль от химических веществ, сжигающая единственное свидетельство о том, что Уорд может кому-то принадлежать, угасала. Сейчас же он чувствовал, будто что-то пыталось прожечь себе путь сквозь его кожу, с того самого момента, как он коснулся того проклятого асгардского посоха ярости. Она показалась в середине всех этих событий. Мэй тогда прервала его попытки выместить всю злость на боксерской груше. Когда он перестал бить, совершенно мокрый от пота и поглощенный тем, что больше никогда не хотел вспоминать, он ощутил боль и жжение на запястье. Грант посмотрел и наконец-то ее увидел – элегантная птица в полете, крылья которой выглядели словно огонь и пепел. Ему всегда казалось, что она слишком красивая для него. И еще повезло, что он от нее избавился. Потому что он помнил, почти такую же отметку на запястье Скай, он видел ее каждый раз, когда они тренировались. (И каждый раз, замечая, он говорил себе, что его метка была другой. Меньше, грубее, с другим размахом крыльев. Он говорил себе, что это был не феникс у нее на запястье, а какая-то невзрачная птичка в полете) Уорд смотрел на нее сейчас, сидя в тусклом дублинском баре. Это был Феникс. Это была та самая птица, которая была на запястье Скай, и она не исчезала, какие бы доводы логики он не приводил. И сейчас он был здесь, с болью с запястье, после того, как едва сумел отклонить ее предложение поговорить. В тот момент, когда она к нему прикоснулась, он замер. Он на самом деле замер, потому что с ее прикосновением все голоса, вся грязь, все болезненные воспоминания, вся ярость и боль ушли из его тела молча, будто по волшебству. И боль, естественно, вернулась с двойной силой, стояло ей отпустить его. Уорд сидел и пил, надеясь, что какофония звуков, голосов и прочего сможет его успокоить. То, что так любили обсуждать Фитц и Симмонс, когда рядом была Скай - генетическое происхождение соулмейтов, генные маркеры, совместимость, научные доказательства мифа о том, что где-то в мире есть один человек, который идеален только и только для тебя. Словно кусочки мозаики… Да к черту все. А потом еще и комментарии Рандольфа о ярости берсерков и любви. Ум Уорда отшатнулся от ощущения страха. Это казалось странным. Было слишком много сильных эмоций, которые смешивались внутри, будто все они смогли сбежать из под тотального контроля, и теперь устраивали внутри него революцию. Он не думал, что когда-либо будет знать, как зовут его Единственную. Он провел последние пятнадцать лет в состоянии вечного онемения. Не удивительно, что теперь внутри было сколько голода. И все бы было хорошо, было бы, даже если это означало провести еще одну ночь с бутылкой, напившись до такого состояния, чтобы ум просто онемел, чтобы измученное побоями тело могло отдохнуть. Симмонс бы разозлилась на него завтра, но Гранту было плевать, ему не хотелось её видеть, не хотелось отвечать на ее вопросы, не хотелось принимать таблетки и лечится. Он этого не заслуживал. Он подвел почти всех, кто хоть немного был важен. А потом он обернулся. Она стояла там, в углу, в огромной худи и штанах для йоги, со спутанными волосами и с кувшином льда в руках. И все, о чем Грант мог думать, это то, каковы были ощущения, когда она его касалась. Насколько ему было тихо, и крики в его голове поглотил мягкий кокон из пустоты и покоя. И он мог отдохнуть. Он мог наконец-то отдохнуть, потому что ничего не скрывалось в той темноте. Скай моргнула. Его запястье отозвалось зудом. - Эй, я думала, ты пошел спать. - Я... - он остановился. Он посмотрел на запястье, которое Скай бессознательно потерла. Он заставил себя остановится и прижал руку к телу. Она закатала рукав худи и нахмурилась, смотря на свою метку. - Да что за фигня, такого раньше не случалось. И прежде чем он смог подумать, взвесить все и решить, что лучше не делать вообще ничего, Грант уже пересек расстояние между ними. Он старался быть как можно ласковее, когда взял ее руку. Все вокруг замерло, и он тоже замер, чтобы перевести дыхание. Скай посмотрела на него недоверчиво, но он старался не смотреть ни на что кроме ее ладони и своих пальцев. Контраст между его сбитыми костяшками пальцев и израненными ладонями и ее мягкой кожей, был слишком ощутимым. Ее метка была ярко красного цвета. - Уорд? - И прежде чем он смог ее остановить, Скай быстро расстегнула пуговицу рубашки - кожа на запястье оголилась. - О, Господи, быть этого не может. Она быстро задрала рукав верх, чтобы увидеть метку полностью. - Уорд? - Это не важно. - Да черта с два, - ее взгляд был настолько серьезным, что на секунду ему показалось, что перед ним совершенно другой человек. - Ты же сказал, что у тебя не было метки! Я видела твою руку раньше, этого там не было. Уорд... что случилось с?.. Он знал, что не обязан отвечать на ее вопрос. ФитцСиммонс рассказывали ей о кислотах, которые могут уничтожить метку. Он просто понятия не имел, что она может вернуться назад. Поэтому не понимал, что чувствует и что нужно делать. - Почему ты её уничтожил?.. Грант заметил обвинение в ее вопросе. И попытался сделать вид, что ничего не произошло. Она пыталась посмотреть ему в глаза, но ему оставалось только сжать зубы и держать ее как можно дальше. Но, как и много раз до этого, у нее получалось найти что-то, надавить на что-то, а может все дело было в физическом контакте, (она держала его руку обеими ладонями), может все случилось, потому что они соприкасались запястьями, но боль утихла, жжение ушло, его ум умолк. - Не важно, ты один через это проходить не будешь. - Что? Скай, я взрослый... - Ты только что пережил стресс. И ты не должен быть один. - Скай. - Это помогает, не так ли? - Он заметил, что она начала дышать глубже, когда опустила взгляд на свои руки. - Это тебя успокаивает. Он, конечно же, помнил, всю ту херню, которую несли и соумейтинге, о том, как это волшебно и прекрасно, иметь такую связь, как эта. И он провел всю свою юность и остаток жизни убеждая себя в том, что это только романтические бредни. И где он теперь? У Гранта было ощущение, что он знает, о чем она думает, что чувствует, не в деталях и не совсем точно, скорее общее впечатление, будто ее чувства стали его неотъемлемой частью. Его маленький яростный новобранец чувствовала недоверие, шок, облегчение и желание. И она ощущала, что должна заботится о нем, защищать, так сильно, что ему казалось она разорвет планету на части, если это потребуется. Так что когда она потянула его за собой - он последовал не сопротивляясь. Уставший и запутавшийся, из последних сил, (на секунду ему снова показалось, что он там, с каменных сценах церкви, стоит на коленях, и Скай пытается его поднять, будто она смогла бы это сделать) он шел за ней. Грант осмотрел ее комнату. Там была только кровать - мягкая, теплая. Он решил, что лучше сесть на полу. Скай тут же опустилась рядом, она пыталась не разорвать зрительный контакт, пока доставала подушку и подкладывала ему под голову. Грант чувствовал себя странно. Скай всегда заставляла его чувствовать себя уязвимым, но до этого момента он как-то мог всего избежать. Полностью. Он просто хоронил это внутри настолько глубоко – насколько это было возможно. А теперь внутри все будто вывернулось наизнанку. Она все это разворошила. Сбила с толку его тело и разум. Гранд все еще смотрел на свое запястье, где метку закрывали пальцы Скай. - Эй, - ее голос был не громче шепота, и таким знакомым, будто он слушал ее всю жизнь, - засыпай. Это звучало так просто. Он коснулся метки пальцами. Теперь ему не хотелось терять свою птицу. *** - Она такая странная, - так они говорили ей, - ты ее себе сама нарисовала, наверное. Она все свое детство провела, яростно доказывая, что она не могла ее нарисовать. Она была ребенком. Она провела всю юность, пытаясь не обращать внимания на комментарии о своей метке соулмейта. И не только потому, что из-за уникальности символа на нее часто нападали, обзывая ненормальной, она просто чувствовала, что у нее этой метки вообще быть не должно. В ее жизни никогда не было ничего постоянного. В любом случае, кто вообще ее захочет? А потом это случилось. У Гранта была такая же метка. То, что она увидела на его левом запястье, ее шокировало. Она видела его раньше, и там была только чистая кожа. Ничего больше. Он сказал, что никогда не придавал ей значения, и что никаких ее следов не было, даже когда он повзрослел. Такое случалось только, когда метку удаляли. Мыслям Скай не было покоя. Было что-то между ними еще тогда, когда он сказал, что хочет ее защитить. Было что-то в его фигуре, в серьезном лице, когда он пытался сделать все, что возможно, чтобы заставить ее действовать более осторожно. - Не привязывайся, никогда не привязывайся, - вот, что она себе говорила. Это было хорошая тактика, чтобы уберечь себя от боли. Пока ты не воспринимаешь кого-то или что-то серьезно, пока не привязываешься, тебе не смогут сделать больно. А для него все было важно. Она была важна. Скай оставалось лишь надеяться, что ее не зацепит. У него не было метки, и когда она спросила его почему, Грант просто сказал, что у него её быть не может. Может, и с ней было так же? И ее метка так же была ошибкой? (Может поэтому они могли бы быть вместе) Это, конечно же, было возможно. Просто встречалось крайне редко. Скай помнила, как сидела в своей маленькой кровати в детском доме и смотрела на свое запястье в темноте. Она не видела саму птицу, но знала ее форму. Это был Феникс. Одна из сестер сказала ей, что это очень особенный и редкий символ. - Феникс восстает из пепла, дитя, - ласково говорила она тогда. Тогда, совсем маленькая, она радовалась, что, по крайней мере, хоть кто-то ей поверил. Когда Скай подросла, она вспоминала те слова и думала, что сестра сказала их, чтобы ее утешить. У многих сирот не было метки (позже Скай прочитала, что это психологические последствия того, что их бросили, стресс, который они испытывали, просто не позволял метке появляться). Некоторые дети из детдома, как правило, те, что были постарше, шли в тату-салоны и возвращались оттуда с рисунками на руках. Обычные, привычные рисунки. Они не вызывали подозрения, дети не получали осуждения. В конце концов много людей просто не встречало своего соулмейта. Или же они просто решали, что им нужно быть порознь. Татуировку и метку было легко перепутать. Но это хотя бы скрывало клеймо брошенного. Кто не хотел бы найти свою вторую половину? Она не хотела. И всегда лишь поднимала брови. Скай вспоминала, как сидя на жесткой скамье, смотря на лица святых, она думала о том, что Феникс поднимается с пепла и огня, а ее везде окружал только холод. А сейчас она смотрела на Гранта, который со всеми его синяками и побоями, спал, сидя на полу рядом с кроватью, опустив голову на подушку. Он прижимал свое запястье, на котором был нарисовал феникс к ее метке, скрывая их от глаз Скай. Тем не менее она не ощущала, что он хочет спрятать метку подальше от себя и глаз окружающих, потому что все в нем, то как он дышал, как он двигался, излучало одно единственное чувство - ему было больно. Он держал свое запястье там, будто оно его огнем жгло. Он удалили свою метку. Скай знала достаточно, знала, что процесс ужасно болезненный, и с огромными последствиями для тела и, - подыскав нужный термин, - души. Мэй и Колсон все еще носили свои метки. Они все еще были у них на запястьях, не смотря ни на что. Но Грант ее удалил, и когда она пыталась понять почему, не могла ничего сделать с растущей болью в груди. Он был, был ее, но он этого не хотел. Он не хотел даже крошечного шанса на то, что они когда-то встретятся, что они узнают друг друга, потому что все, что произошло между ними, было тогда, когда его метка была стерта. «Нет» - подумала она твердо. Она не могла думать так. Не должна была. Ей нужно сфокусироваться и разобраться во всем. Потому что Гранту было плохо. И Скай нужно было о нем позаботится. Он принадлежал ей и она должна была о нем заботится. Он был ее. Он был тем самым человеком, о котором она думала и мечтала все те ночи, лежа в кровати в детском доме, когда смотрела на запястье и спрашивала себя, где он или она. Все то время, пока она думала, как и где произойдет их встреча. Он был тем самым, даже если удалил свою метку, и она знала, что для этого у него были очень важные причины. Она встревожено посмотрела на него и вспомнила все удары и все, что он рассказывал о своих братьях. Она вспомнила, как он сегодня дрался. Он был не зол, он не был в ярости, он был в ужасе. Чтобы не случилось в прошлом, в его семье, это было ужасно. Что же сделали его родители... Судя по тому, что она о нем знала, то, как он действовала, как он говорил, - эмоционально отдаленный, он боялся привязываться к кому-то, - неужели все дело было в родителях? Скай вдруг подумала, что он сделал это, потому что чувствовал себя ужасно одиноким. Потому что он был убежден, что одному ему будет лучше. Потрясенная тем, насколько внезапным было желание защитить, и какой сильной была боль, она прижалась к нему ближе. Во сне Грант глубоко вздохнул, как будто он почувствовал облегчение. Это был сон, который он видел тысячу раз. Сон, который никогда не заканчивался. Но Грант знал, куда все приведет. Он виде все это наяву. Он проснулся, задыхаясь. Такого не было уже долгие годы, но асгардская реликвия, казалось, полностью его разрушила. Он был дезориентирован и ему было больно, пока он всматривался в темные углы комнаты, в которой оказался, до того момента, как кто-то дернулся рядом с ним. - Грант, - он вспомнил почему рядом была Скай, вспомнил свою метку, ее прикосновение, которым так легко усмирила демоном внутри. Его первой реакцией было коснутся ее снова, чтобы все снова прекратилось, но в голове был слышен голос Джона, который предупреждал, насколько опасны такие отношения, о том, как легко можно было оказаться скомпрометированным из-за всего этого. Вот почему нужно было избавится от метки, как можно быстрее - пережить курс терапии, изменить биологию своего организма настолько, что когда он встретит своего соулмейта это не будет означать ничего. Конечно, были исключения. Всегда были исключения. Стрессовые события могли повернуть все вспять. Доказательством тому было его запястье и метка, кожа вокруг которой покраснела. - Грант, - повторила Скай. Она касалась его лица и он ощущал покой не потому что это связь была магией в чистом виде, как любили говорить. (О, боже, связь) Она была реальна. Она была реальной, а его сон - нет. Скай была рядом, живая, из плоти и крови, касалась его лица. Ее глаза были серьезными и непривычно обеспокоенными. Гранд вдруг понял, почему она проснулась в ту же секунду, что и он. - Скай? - Он положил свою ладонь, поверх ее собственной, пока она все еще прикасалась к его щеке. - Можно мне увидеть твою руку? Она выглядела так, как он себя чувствовал. Неустойчиво и слишком ненадежно. Он не хоте быть причиной такого взгляда. И поэтому он не хотел делить все это с ней, не хотел, чтобы она узнавала его таким. Впрочем, он заметил, что ее запястье тоже покраснело. - Грант, - Скай с тревогой смотрела на него. - Это случилось? Это... ну? Связь устанавливается через интенсивный обмен эмоциями. Часто, для большинства людей это был секс. И он очень хорошо работал. Для них же двоих это был весь этот сумасшедший день. Они наверняка даже не поняли, когда это случилось, а может все началось еще раньше, когда она ткнула его в грудь и назвала "Т1000", или же когда она с яростью и вызовом отвечала на каждый его взгляд. Каждое прикосновение, каждое слово, каждый раз, когда она заставляла сбиваться его сердце со счета, все это было крошечными шагами, которые привели сюда. Скай узнает его. В настоящий момент это просто неизбежно. Она увидит, постепенно, все, что он сделал, и как и говорил Гаррет, он станет слабым. Он никогда не должен был позволить такому случится. С колющей болью в животе и страхом в груди Уорд начал подниматься, но ее нежная рука его остановила. - Гранд, нет... пожалуйста, не уходи. Его внимание тут же переключилось на нее и он... почувствовал это. Джема говорила об этом с Фитцом и Скай, пока они пили кофе - синхронизированные мозговые импульсы, механика связи, генетическая совместимость. Попытки объяснить это явление с точки зрения биологии приводили Джемму в восторг, только вот вся терминология больше была уместна в лаборатории, а не за утренним кофе. И все же Скай слушала, и глаза ее горели, так, словно она слушала сказку, которая стала реальностью. Но ощущать все это на себе... это совсем другое. Было такое чувство, что он может ощутить эту связь пальцами. Скай боялась, она верила, что он откажется от нее, потому что не хочет. Его желание заставить ее поверить, что он больше никогда и ни за что не оставит ее в одиночестве, было не сравнимо со страхом того, как она отреагирует, если увидит его настоящего. Впервые с того момента, как он коснутся посоха Берсерка, он ощущал, что делает что-то по собственной воле, что способен выбраться из своих мрачных мыслей. - Я не уйду. Может поэтому они назвали это духовной связью и говорили, что это – Судьба. Потому что как только попробуешь один раз, тебе уже будет хотеться только больше и больше. Грант смотрел на ее руки, пока Скай потянулась к нему ближе. Ее волосы прятали половину лица, а ему очень нужно было ее видеть. Скай прижалась к его ладони, когда он коснулся ее щеки. Это напугало до смерти, и было ощущение, что это самое правильное, что случалось в его жизни. - Это не твоя вина, - сказала Скай. Он покачал головой, потому что точно знал, о чем она говорит. Гранту хотелось спрятаться, но то, как уверенно она к нему прикасалась, явно показывало ее намерение остаться здесь, рядом с ним. - Я должен был сопротивляться... - И ты бы сопротивлялся, если бы мог, - говорила она шепотом, его руки ее обнимали. Грант пытался сдержать себя, думать о всех тех ужасах, что он натворил, думать о том, как сильно он не хотел, чтобы она о них узнала, но ее теплые, мягкие касания были лучше холодной ямы его прошлого. Она поцеловала его первым и на секунду он забыл, как думать и двигаться, и едва мог дышать, но когда она отстранилась и улыбнулась, ему показалось, что Скай заново вдохнула в него жизнь. Это не было похожу ни на один поцелуй, который был раньше. Скай улыбалась, едва заметно, и он осознал, что она видела все: его неуверенность, его ярость, его секреты - и она не отталкивала его. - Все хорошо. - Она снова прижалась к нему губами. Она не могла быть реальной, - думал он, понимая, что не хотел так сильно ничего другого, как чтобы это не заканчивалось. - Скажи, когда будешь готов. Не думай об этом сейчас. Скай была внутри его личного пространства. Она была в его разуме и мыслях, гладила ладонями плечи, успокаивая, удобнее умащиваясь у него на коленях. Избавится от одежды было трудно, потому что он не хотел отпускать ее ни на секунду. Она торопливо снимала с него рубашку, избавлялась от своей, позволяя ладоням касаться кожи. - Скай, - это было всем, что он мог сказать, наблюдая за тем, как она снимает лифчик. Тридцать лет жизни, пять разных языков - все это пропало, оставив в его голове одно единственное слово. Они стягивали одежду друг с друга в спешке, пока не осталось ничего, кроме голой кожи. Его сердце билось слишком быстро и дыхание было тяжелым. Он понимал, почему так много людей запечатывали связь таким способом, но не мог точно сказать, что из всего было первым. Он тянулся к ней, потому что она носила ту самую метку, которую ему пришлось стереть? Или же это была ее особенность видеть хорошее в людях, нерушимая уверенность в том ,что с мире есть хорошее, верить, в то, что хорошее есть и в нем? Все потому что он чувствовал себя рядом с ней героем? Она сидела на его коленях голая, убирая за спину волосы, чтобы он смог увидеть ее кожу, мягкое свечение на фоне темноты комнаты, линию ключиц, грудь, которая так хорошо помещалась в его ладонях, выступающие тазовые косточки, едва заметные мышцы ее рук. Скай смотрела на него так, будто хотела отвернутся и спрятаться. Он мог чувствовать, как сильно билось ее сердце, пока она ждала его решения. Так, будто где в ней были недостатки. Грант слегка покачал головой и притянул ее к себе, касаясь ладонями ее лица. Он не смел прикоснутся где-либо еще, потому что знал, что тогда уже не остановиться. - Не хочу делать это на полу. Скай сама его подняла. Они соприкасались метками (его левая рука и ее правая). Он совершенно забыл обо всех синяках на теле, поэтому, стоило ему вспомнить, как Скай тут же положила ему руку на бедро. Он вздохнул и взял ее руки в свои. А потом улыбнулся. Она ответила тем же. - Эй, - она всегда так улыбалась, когда хотела найти бреши в его самоконтроле и обороне. Впервые он улыбался без всяких колебаний. Все еще держа его за руку, Скай поднялась на носочках и поцеловала его. На этот раз он не боялся к ней прикасаться. Проводить пальцами по волосам, обрамлять лицо, прикасаться к ее плечам и груди. Глаза Скай были темными, как ночь, когда она толкнула его на постель и села сверху. Для Гранта это было идеально. Он мог видеть ее всю, каждое выражение ее лица, когда она коснулась его пальцами и аккуратно ввела внутрь. - Скай... Ее губы были горячими, когда она целовала его, ритмично двигаясь, отдавая этой связи всю себя и забирая еще больше. Грант придерживал ее бедра, гладил бока, делал все, чтобы услышать больше стонов, заставляя ее извиваться над ним. Она отчаянно просила больше, быстрее, сильнее, пока наконец-то не застыла над ним. Грант перевернул их, наблюдая за тем, как она хватала ртом воздух. Он был счастлив потому что заставил ее это испытать. - Твоя очередь. Упрашивать не пришлось. Он брал ее, все еще держа за руку, Скай потянула его к себе, чтобы поцеловать, заставила сбавить темп, говоря на ухо, насколько он был хорош для нее, и как сильно она его хотела. Было и то, о чем умолчала, но он знал наверняка - Скай видела его тьму и она не собиралась отворачиваться. Он прижался лицом к ее шее, едва ли не раздавливая ее своим весом. Скай же не прекращала гладить его руки и плечи, пробегаясь пальцами по волосам. В его разуме не осталось ни одной мысли, пока Скай крепко держала его, давая вырваться тяжелому дыханию изо рта. Она все гладила его плечи и касалась губами ключиц, когда Грант открыл глаза. Неохотно, он перевернулся на спину, прижимая ее тело к своему. Скай взяла его руку и оставила легкий поцелуй на метке. Сейчас Гранд был стопроцентно уверен в том ,что из связь полная. Он все еще сомневался, самую каплю, думая о том, что нельзя было вот так сильно открываться, что это было проявление слабости, но глаза Скай были такими лучистыми... Сомнения таяли с каждой секундой, пока тело наконец-то не успокоилось, а ум замолчал. Ничего, кроме того, что Скай была рядом, не имело значения. У Гранта было достаточно секса в жизни, но как бы дрянно это не звучало, он никогда не занимался любовью. До этого момента. - Ты знаешь, что я не холодная. - О, - Грант прислушивался к своим ощущениям, пытаясь понять, что это значило, пытаясь найти подсказку внутри Скай. "Холодная" что-то означало, просто пока что не мог сказать, что именно. Пока что его все устраивало. Впервые в жизни, он чувствовал себя в безопасности, не зная всех деталей и кусочков информации. Пальцы Скай прикоснулись к его запястью, и Грант позволил себе заснуть, надеясь, что вместе они найдут решения проблем.