На медведя я, друзья, выйду без испуга, если с другом буду я, а медведь без друга
23 февраля 2019 г. в 21:35
После уроков Гермиона мужественно пыталась нас готовить к экзаменам. Я понимаю, что надо, но либо мысли соскакивают на засаду, либо глаза слипаются. Тишина библиотеки очень способствует. Буквы плывут, и я снова иду к Отделу Тайн.
Это не сон, скорее оцепенение. Меня буквально втянуло в сознание Риддла. А тело замерло за столом в библиотеке. Биение чужого сердца я чувствовал, как своё. Нетерпение. Предвкушение. Как будто мне никогда не случалось видеть стеллажи со стеклянными шариками пророчеств… Добравшись до ряда номер девяносто семь, я-он повернул налево и поспешил дальше по узкому проходу между стеллажами.
В самом конце прохода, на полу лежала человеческая фигура. Грива тёмно-рыжих волос скрывала лицо, плечи и часть спины. Но было видно, что это женщина и ей больно.
Из моих-его уст раздался голос — высокий, равнодушный, лишённый всякой человеческой теплоты.
— Твоему сыну скоро сообщат, что мы ждём его.
Фигура на полу шевельнулась. Очень медленно, опираясь на дрожащие руки, она приподняла плечи и голову. Её лицо было залито кровью, искажено страданием, но на нём застыло выражение непокорства…
— Он не придёт, в Хогвартсе достаточно взрослых, которые не дадут ему сделать глупость, — с надеждой прошептала мама.
— За его отсутствие расплачиваться придётся тебе, — произнёс холодный голос. — Думаешь, тебе уже известно, что такое боль? У нас впереди долгие часы, и никто не услышит твоего крика.
Но, едва я-Воландеморт опустил палочку, как кто-то отчаянно закричал и боком рухнул на холодный, каменный пол. От падения я проснулся. Укутанный в три слоя шрам всё равно жгло. Вокруг вместо Отдела Тайн снова была библиотека.
Света, Гермиона, Невилл и Рон суетились и что-то говорили — что, я не слышал из-за звона в ушах. Зато услышал мадам Пинс.
— Что вы себе позволяете? Шум в библиотеке, — она осеклась, увидев валяющегося на полу подростка и взволнованных мальчишек и девчонок.
Видок у меня наверняка был тот ещё. Морщинистое лицо мадам Пинс из возмущённого стало озабоченным.
— Сами дойдёте до больничного крыла, или пусть проводит кто?
— Спасибо, сам дойду, — прохрипел я, прежде чем друзья успели что-либо сказать.
И предупреждающе на них посмотрел, одним взглядом прося их остаться в библиотеке и обещая всё объяснить, как только так сразу. Мне нужно было получить обещанное приглашение и связаться с мамой.
Это всё неправда! Если б Риддл был в министерстве, шуму было б на всю магическую Великобританию. И он бы не шандарахался по Отделу Тайн, прежде чем подойти к заложнице.
Самолётик завис перед моим лицом, стоило мне покинуть библиотеку. Такими самолётиками передавали сообщения друг другу работники министерства. Я прошёлся сканирующими чарами по летающему письму и развернул самолётик. На обычном куске пергамента, самыми обычными чернилами, явно рукой подростка было написано:
"Твоя мать у Тёмного Лорда. Если хочешь, чтоб она осталась жива, делай всё по инструкции. Оставь сквозное зеркало там, где стоишь. Ни с кем не заговаривая, иди в Гриффиндорскую башню. Возьми свою «Молнию» и лети в министерство. Лорд ждёт тебя в Отделе Тайн. Поторопись, вы научились лечить безумие после Круцио, но от случайностей никто не застрахован".
Этого не может быть! Мы готовились к похищениям, раз артефакты молчат, значит похищения не было! Я огляделся по сторонам. Малфой, Крэбб и Гойл стояли в конце коридора и, почти не скрываясь, наблюдали за мной. Ах да, зеркало. После турнира, похоже, все уверены, что оно у меня с собой всегда и везде. Хорошо, что сделав разговорник, я его дома не оставил. В крайнем случае, если б вся наша страховка не сработала, мама бы связалась, пусть не со мной, с Сириусом и Римусом. Я механически положил зеркало ближе к стенке. Связываться с мамой лучше по дороге в Гриффиндорскую башню, даже если слизеринцы пойдут за мной, увидят они только спину. Слизеринцы пошли, хоть и на приличном расстоянии, но нагло.
— Гарри? — в мамином голосе чувствовалось беспокойство (всё-таки редко мы общаемся не по делу), но не более.
Её голос совсем не походил на голос пленницы. Я знал, что это всё фальсификация, знал, что похищения не было, знал… Руки у меня трясутся и глаза защипало, так это нервное.
— Гарри? — повторила мама более взволнованно.
Прежде чем заговорить, я глубоко вдохнул, чтобы голос звучал нормально.
— Где ты?
— По заданию Ордена Феникса охраняю помощника магловского министра. Он родственник маглорожденного мага.
— Ясно… — пока дойду до спальни, мы успеем всё обсудить и спланировать.
Северус Снейп
Когда Тёмный Лорд приказал ему каждый день проверять, присутствует ли Дамблдор в Хогвартсе, и немедленно сообщать о его отсутствии, Снейп сразу понял, зачем это нужно. Всё сошлось: сны, которые Лорд посылает Поттеру (ну не думает же кто-то в самом деле, что он не смог закрыться от мальчишки), его желание получить пророчество и нежелание рушить министерство (Невыразимцы, которые сейчас не высовываются, могут зашевелиться). Теперь вот приказ сообщать об отсутствии директора в школе. Получается, Лорд хочет заставить Поттера взять пророчество. Как он это сделает, неважно. Тёмный Лорд — великий маг, он умеет заставлять людей делать то, что ему нужно. Дамблдор с выводами Снейпа полностью согласился и рекомендовал наблюдать, не мешать, вовремя информировать. Наверное, раньше Северус так бы и поступил. Он и сейчас собирался точно следовать рекомендациям. Поттеру действительно необходимо показать, как глупо доверять свалившейся просто так информации. Ещё глупее полагать, будто он сам в состоянии разобраться, что с ней делать. Пусть мальчишка прогуляется в министерство. Орден Феникса придёт на помощь вовремя. Поттер начнёт относиться к окклюменции серьёзнее. Сам Северус за месяц общения с Тёмным Лордом научился прятать одни мысли и выставлять напоказ другие, а мальчишка за полгода даже не попытался что-либо сделать. Его просто необходимо ткнуть носом в его наивность, показать последствия излишней самоуверенности. И Снейп не хочет знать, что по этому поводу сказал бы ехидный двойник. Сны прекратились — и хорошо. Жаль, что Блэка поймать не удалось. Почуял ловушку, струсил. Да и Мордред с Блэком. Зелье наверняка работа Лили — месть в её стиле. Тогда, на пятом курсе, обидевшись на «грязнокровку», она послала Эйвори и Мальсибера ему на помощь. Только Лили умеет так красиво мстить. Но не хотеть знать и не догадываться — к сожалению, разные вещи. И невольно Северус то и дело представлял своего ехидного двойника спрашивающим: Ты уверен, что в этот раз Дамблдор не ошибается так же, как ошибся в восемьдесят первом? Ты уверен, что в восемьдесят первом он именно ошибся, а не принёс необходимую жертву? Ты уверен, что в этот раз тебя устроит цена? Снейп не был уверен ни в чём. Лили заняли в магловском мире, даже от патронусов закрыли, ради соблюдения статуса секретности, разумеется. Вроде бы это должно гарантировать её безопасность. Фиделиус тоже должен был… Какова вероятность, что мальчишка и на этот раз выкрутится? В прошлом году всё прошло не по плану, да и с василиском тоже. А ведь Лили не простит в первую очередь Блэка, на него, Северуса, или директора она уже не рассчитывает, не в подобном вопросе. Можно показать Лили, что она ошиблась не только в Блэке, не заметившем опасность для её сына, но и в нём. И Снейп совершенно точно не желал знать, что по этому поводу сказал бы его двойник. Лучше подумать о чём-нибудь другом, например, как не пропустить момент, когда необходимо будет вмешаться. Снейп докладывал Лорду каждый раз, когда Дамблдор покидал Хогвартс, но ничего не происходило. Он видел, что информация проверяется через младшего Малфоя. Мальчишка, вообразивший себя гениальным шпионом, столько суетился и шифровался не по делу, что не заметить его возню можно было только специально. По малфоевской возне Снейп и определил, когда план Тёмного Лорда перешёл в активную фазу. Знание большей части коридоров и переходов позволяло следить за учениками, оставаясь незамеченным. Он видел, как Малфой отправил самолётиком письмо Поттеру, стоящему у дверей библиотеки в весьма взъерошенном виде. На серьёзность ситуации указывало то, что сообразив, от кого письмо, мальчишка не подошёл к Слизеринцам разбираться, а положив какой-то свёрток у стены, пошёл в другую сторону. Слизеринцы пошли за ним. Довольно быстро Снейп понял, что двигаются они все в сторону Гриффиндорской башни. Удачно, туда Слизеринцы не сунутся, это Поттера чем-то прижали, а как троицу змей встретит на своей территории дикий прайд, гадать не приходится. Давно, ещё когда сам был учеником Хогвартса, Северус не раз пробирался окольными путями к портрету Полной Дамы. Внутри он был лишь раз, уже будучи преподавателем. Это когда Блэк устроил тайное проникновение с порчей имущества. Сейчас тайное проникновение устроил сам Снейп. Ему даже особо стараться не потребовалось. В Гриффиндорской гостиной все были заняты своими делами и друг другом, на проходящего мимо декана Слизерина под дезиллюминационными чарами никто не обратил внимания. Если спальня будет занята, можно перехватить мальчишку у дверей. И где бы здесь поговорить без лишних ушей? Спальня оказалась свободна. Вот и хорошо, потому что времени искать укромный уголок уже не было, только отойти в сторону, чтобы сразу не столкнуться, и подумать — «обездвижить или окликнуть?» Ни то, ни другое. Снейп, кажется, даже не шелохнулся, а Поттер произнёс своё любимое заклинание. На этот раз Северус среагировал быстро, тогда, в Визжащей хижине он не ожидал подобного от учеников, детей и тем более Грейнджер, а сейчас «Экспеллиармус» столкнулся с «Протего». Примитивный щит против примитивной атаки. К тому же «Протего», приняв на себя заклинание, легко перетекает в обездвиживающее. Перетекало бы, если б между Снейпом и Поттером не повис металлический щит. Он управлялся левой рукой и не мешал работать палочкой. Северус не сомневался, что и при таком раскладе сможет победить ученика. Но он вообще-то не за тем сюда пришёл. Вот только что сказать? Знает ли Поттер об «Ордене Феникса»? И если знает, то насколько в курсе событий? С позиции здравого смысла действовать не получилось, даже в вышеупомянутой Визжащей хижине. — Сэр, вы здесь по поручению Дамблдора или Риддла? — непосредственно поинтересовался Поттер. — Считай, что Дамблдора, — обрадовался Снейп возможности начать разговор. Но продолжить его не получилось. Или получилось, но как-то не по плану. — Сейчас я подниму руку с палочкой, не дёргайтесь, я не собираюсь колдовать, просто переговорю с мамой, — вкрадчиво произнёс мальчишка. Просто убрать палочку он, естественно, даже не подумал. Впрочем, Снейп тоже не стал прятать свою, только уши навострил. Разговор с Лили осуществлялся через кольцо на пальце, был очень коротким и странным. Поттер произнёс всего два слова: — Готовы? Добби. Хлопнул воздух, как при аппарации, и в Гриффиндорской башне, в спальне мальчиков появилась Лили. Действительно аппарация, краем сознания отметил Снейп. То, что Лили была не одна, тоже воспринималось с трудом. Хотя глава аврората и исполняющий обязанности министра, требует к себе больше внимания. Но Лили спросила: — Северус, ты что здесь делаешь? Он уже сказал Поттеру про задание Дамблдора, но ей-то планировалось говорить совсем другое. Ситуация менялась слишком быстро. — У меня нет точной информации о замыслах Тёмного Лорда. Но по некоторым моментам было понятно, что на ближайшее время у него большие планы и они касаются твоего сына, — вот так, обтекаемо, с намёком, и никаких Дамблдоров! Остальное Северус скажет Лили наедине, так, как ему надо. — Как-то странно ты выясняешь замыслы Воландеморта, — девушка демонстративно посмотрела сначала на готовые к колдовству палочки, а потом на висящий в воздухе щит. — Полагаю, профессор решил, что я собираюсь сделать глупость, — взялся разъяснять неудобный вопрос Поттер, — а я просто среагировал на присутствие постороннего в спальне. — Это как? — поинтересовался глава аврората. Снейпу тоже было интересно, Поттер же его не видел, и вообще в ту сторону не смотрел. — Рон с Невиллом в библиотеке, Дин и Симус в гостиной, значит направленное внимание исходит от чужого. Делэйн одобрительно хмыкнул и жестом фокусника достал из кармана свиток. — Здесь проходит секретная операция аврората, вам, профессор, придётся дать подписку о неразглашении, — прокомментировал свои действия он. — Потом незаметно вернётесь к себе и постарайтесь вести себя как обычно. Снейп взял свиток со стандартным текстом "…ни словом, ни жестом, ни устно, ни письменно…" Этот магический договор, в отличие от различных клятв или некоторых других подкреплённых магических договоров, не карал за нарушение, а просто не давал себя нарушить по собственной воле. В общем, так даже лучше, не придётся объяснять Дамблдору, почему он нарушил его распоряжение. Только вот… — Насколько я знаю, Лили не состоит в аврорате. — Совершенно верно, — согласился Делэйн. — И в боевой операции не участвует. Девушка начала проявлять нетерпение, пока только во взгляде. Северус с самым независимым видом подписал документ и, обновив дезиллюминационное, двинулся к выходу.Гарри
Когда я вошёл в по определению пустую спальню и почувствовал направленное на себя внимание, тело среагировало само и для разнообразия так как надо. Я больше не хватался за нож и не дёргался в поисках пистолета. Мои рефлексы теперь были ориентированы на магию. Осознанное осмысление своих действий показало, что рефлексы были во всём правы. В комнате мог оказаться кто угодно: от человека Риддла до Ромильды Вейн с порцией приворотного. «Экспеллиармус» невооружённому человеку вреда не причинит, у вооружённого он вырвет палочку с любым заклинанием на кончике, кроме щитовых чар. Чужак, начавший разговор палочек со щита, а не с атаки — это почти гость. Ну до чего же вы не вовремя, профессор Снейп! Зря я поленился послать ему зелье. Или мы преувеличили степень его полезности? Как показал опыт Визжащей хижины, какие-либо аргументы от меня Снейп не воспринимает. Проверять, насколько повлияло в лучшую сторону на него наше зелье, сейчас не время. Времени вообще мало! Зато у мамы, к тому же в компании с главой аврората, есть все шансы разобраться с проблемой быстро. И они таки разобрались, в течение двух минут буквально! Дальше всё пошло без неожиданностей, лишних разговоров и суеты. Я вновь позвал Добби, на этот раз с Ремом и подчинённым Делэйна. Мама достала фляжку с оборотным, мне пришлось пожертвовать для дела пару волосков и «Молнию». Мантия-невидимка, к счастью, у авроров нашлась своя. У них и метла бы нашлась, но не «Молния». А засыпаться на мелочи не хотелось. — Постарайтесь всё же не угробить метлу и не потерять, — попросил я ставшего моим близнецом аврора. Он серьёзно кивнул. — Не забывай вовремя пить оборотное, — напутствовал своего подчинённого Делэйн. И мой близнец вылетел в окно. Если наблюдатель есть, он мог видеть, как Гарри Поттер, сидя на метле, вылетел из окна, завис возле Гриффиндорской башни и исчез, только кончик метлы остался. Но кто его увидит, если специально высматривать не станет. Я тоже накинул мантию-невидимку и высунулся из окна, выглядывая наблюдателя. Мама меня тут же схватила за ноги. — Ну как? — спросила она. — Засёк кого? — одновременно с ней поинтересовались Делэйн и Римус. — От Чёрного озера к замку идёт Пэнси Паркинсон, но она ли была наблюдателем, не знаю. Риддл мог кого-нибудь отдельно от Малфоя подключить. — Мне всё-таки кажется, что Гарри я бы изобразил лучше, — недовольно проворчал Рем. — Джек не похож даже под оборотным, — после избавления от ликантропии в Римусе проснулся Гриффиндорец, он определённо наверстывал упущенное. — Я помню все наши договорённости, — тяжко вздохнул главный аврор магической Англии, — но гражданские в боевой операции мне не нужны. Пусть Добби перенесёт меня в Визжащую хижину, — без перехода обратился он ко мне. — Не огорчайся, — утешил я Рема, стоило Делэйну исчезнуть. — С вероятностью восемьдесят девять процентов Риддл именно сегодня навестит Хогвартс. — Так, может, нам не уходить? — спросила мама. — Пусть Добби нас сразу в комнату по желанию перенесёт. — У Римуса, я так понимаю, никаких важных дел нет, — начал вслух обдумывать её мысль я. — У меня тоже, — поспешила добавить мама, вновь забеспокоившись, что в самый ответственный момент кто-нибудь найдёт повод оставить её дома. — Я подменилась, а не просто так с поста сбежала. — Ладно, надеюсь, это не повлияет на решение Риддла, ведь Гарри Поттер уже полетел в Лондон. И раз уж вам так хочется сидеть скучать в четырёх стенах… — Ты правда думаешь, что перед боем с Воландемортом мы будем скучать? — поинтересовался Рем. — А где нервничать, знаешь ли, не важно. Отправив маму и Римуса в комнату по желанию, я понял, что мамина мысль гениальнее, чем мне показалось вначале. Это я про способ покинуть Гриффиндорскую башню. Гарри Поттер ведь улетел в Лондон, он не может расхаживать по коридорам Хогвартса, даже в мантии-невидимке. Кто Малфоя знает, вдруг он будет торчать у портрета Полной Дамы, пока его Риддл лично не отпустит. Я снова позвал Добби и попросил его ещё чуть-чуть поработать переносчиком. — Добби сделает, — ответил домовик и уже профессионально поинтересовался: — Сэр Гарри Поттер готов? — Готов, — ответил я. Пол привычно ушёл из-под ног. Мгновение, всего пару секунд пространство со свистом летело мимо, и я вновь почувствовал под ногами твёрдую поверхность. Римус уже сидел с книжкой в руках и зримо нервничал. Мама рассказывала Сириусу последние новости. Я вспомнил, что обещал друзьям объяснение, и у меня как раз появилось время это обещание выполнить. С первых же слов стало понятно, что ребята едва сдерживаются, ещё немного и они побежали бы на мои поиски. Я не стал говорить о скором визите Риддла, ограничился пересказом уже прошедших событий. — Ты у себя в комнате будешь прятаться? — Нет, я в комнате по желанию. — Мы сейчас подойдём, — сказали они хором, вроде бы даже Невилл поучаствовал. У мамы с Сириусом разговор закончился тем же. Крёстный изъявил желание присоединиться к нам. Неудивительно, ведь мама сообщила ему, чего мы ждём. Пока большая часть засадной команды двигалась к комнате по желанию, я, устроившись поудобней, нырнул в сознание Риддла. — …держись на виду, ты мне ещё пригодишься, — застал я конец его разговора с Драко Малфоем. Мальчишка светился восторгом и демонстрировал готовность выполнять приказы. Хорошо, на виду — это точно не в коридорах подземелья. Последняя мысль уже моя. Риддл вспоминал школьные годы, как выудил у Серой Дамы информацию о диадеме Ровены Рэйвенкло, как впервые наткнулся на волшебную комнату. Воспоминания доставляли ему удовольствие, но он не жалел ни о молодости, ни о красоте. Тогда у него было слишком мало силы. Он ненавидел необходимость льстить и подлизываться, пугать — оно как-то приятнее. Сейчас его боятся многие, а будут все, нужно только проверить крестраж и узнать полный текст пророчества, чтоб не повторилась история того Хэллоуина, когда его победили не за счёт силы и не хитростью, он проиграл из-за дурацкого стечения обстоятельств. Риддл сейчас как никогда сильно жалел, что не может быть в двух местах одновременно. С другой стороны, не стоит будоражить министерство раньше времени. В этот раз пусть всё пройдёт тихо. Встретят его люди Поттера в Отделе Тайн, заставят взять пророчество, порадуют мальчишку тем, что его мамашу никто не трогал, и каждый пойдёт в свою сторону. А сам он пока заглянет в Хогвартс. Да, диадема хорошо пристроена, Риддлу раньше казалось верхом остроумия воспользоваться удивительной, самой волшебной комнатой Хогвартса. Точно так же ему раньше казалось, что все прочие крестражи защищены не хуже диадемы. А в результате медальон оказался совсем в другом месте, дневник вовсе уничтожен. Вроде бы в обоих случаях виноваты нерадивые слуги: Блэк предал, Малфой увлёкся интригами. И вообще, если б не Поттер, с дневником бы ничего плохого не случилось. Медальон же не пострадал, потому что Поттера рядом не было, Поттер в Хогвартсе и диадема в Хогвартсе. Риддл испытывал просто-таки непреодолимую потребность её увидеть. Я прервал легиллименцию, когда он направился к исчезательному шкафу, не хотелось проверять, что будет, если сигнал прозвучит пока наши сознания так близко. — Думаете, Вы-Знаете-Кто сейчас придёт, — сделала вывод Гермиона, увидев собравшихся в комнате по желанию. — Знаю, — ответил я. Сигнал прозвучал как по заказу. Мы схватились за фиальчики с зельем. — Стоп, — скомандовала мама. — «Фелициус» будем пить через полчаса. — Раз уж мы все здесь, — добавил я, — зелье выпьем, когда убедимся, что через шкаф идёт Риддл, а не разведка. — Разве ты уже не убедился? — непосредственно поинтересовался Рон, Гермиона поддержала его взглядом. Взрослые не любят вспоминать о функциях моего шрама, а Света как самая осведомлённая предположила: — Ты прервал легиллименцию раньше. Думаешь, он мог услышать сигнал вместе с тобой? Вообще вряд ли, хотя кто его знает. Никто не знал, но все тут же начали обдумывать эту мысль, кто вслух, кто про себя. — Я просто боялся как-то выдать своё присутствие в момент получения сигнала, — моё признание оборвало успевшую начаться научную дискуссию. Света смущённо потупилась. Я коснулся её руки, чтоб не переживала по пустякам, и под полными нетерпения взглядами вновь занялся легиллименцией. Риддл шёл через исчезательный шкаф сам, лично. Он легко определял для себя количество пройденного времени: пятнадцать минут, двадцать, тридцать. Нам тоже пора выдвигаться. Когда я открыл глаза, на часы смотрели все, и так же все дружно спросили: — Ну что? — В шкафу Риддл. И он прошёл половину пути. Давно ожидаемое событие вызвало переполох и ненужную суету, но ненадолго. Буквально через пару минут каждый вспомнил до последнего жеста заученный сценарий и свою роль в нём. Глоток «Феликса фелициуса» гарантировал, что всё пойдёт по плану. Он дарил спокойствие, которое Алекс не чувствовал ни в одной даже самой продуманной засаде. Все карты будут в масть, все случайности в нашу пользу. Возможно именно зелье удачи не допустило потери бесценного мгновения, когда вместо контуженного старичка в коридор вышел Драко Малфой. Руки сами взметнулись в броске, ножи сами полетели в цель. «Малфой» махнул палочкой впустую и поймал шесть ножичков. Даже те два, что, казалось, пройдут выше, оказались где надо, стоило слететь личине. По одному на каждый глаз. Два в горло и два в сердце. Вокруг Риддла посыпался пепел — это он попытался использовать тёмную заначку, а Сириус использовал свою. И тут мой шрам взорвался дикой болью. Она была ошеломляющей и нестерпимой. Я больше не стоял в коридоре подземелий, я был обвит кольцами существа с красными глазами, так крепко скован по рукам и ногам, что не знал, где кончается моё тело и начинается тело этого существа — они слились воедино, связанные болью. Вот она какая одержимость. Я забыл про «фелицис», про то, что всё в масть и в нашу пользу. Страх оказался сильнее, он оказался даже сильнее боли. Я испугался, что он успеет нанести удар раньше, чем мои родные и друзья поймут, что случилось. Перед мысленным взором промелькнули образы самых дорогих мне людей, красноглазое существо, будто обжегшись, поспешно распустило свои кольца. Фелициус буквально пихнул меня в бок — «легиллименс». Я прошептал заклинание, не возвращаясь к реальности. В любой другой момент у меня бы ничего не получилось или не получилось бы так легко, но сейчас барьеры были тонкие, как из туалетной бумаги. Я порвал их, не притормаживая, и грубо прошёлся по воспоминаниям о крестражах. Ловушка — Драко Малфой — предатель — о диадеме он не знает — бессмертие — крестражи — дом Гонтов — мать — фамильный перстень — Чаша Хельги Хаффлпафф — сейф Беллатрис Лестрейндж — Дневник — Люциус Малфой — неудачник — Гарри Поттер — меч Гриффиндора — змея — Медальон Салазара Слизерина — треснувшее зеркало в пятнах. Увидеть, где находится это зеркало, я не успел, Риддл, собравшись с силами, выкинул меня из своего сознания. Я лежал на полу, дрожа так, словно был в морозильнике. Сириус стоял возле тела Риддла, похоже, в тот момент, когда Том защиту уже восстановил, но к реальности ещё не вернулся, крёстный отрезал ему голову и для надёжности отфутболил её подальше. Вот это точно работа зелья удачи. Мы подобного не планировали. — Ты как? — спросил Римус, помогая мне подняться. Находясь в засаде рядом со мной, он видел попытку захвата. — «Фелициус» был настоятельно против заклинания изгнания. — Правильно, — согласился я с зельем. — Мы очень удачно разжились информацией. Зачем Сириус отрезал голову умирающему Риддлу, никто спрашивать не стал. Зелье ещё действует, все чувствуют — так было надо, даже позеленевшие подростки. Римус оставил меня удерживать комнату по желанию, а сам пошёл помогать Сириусу, устранять следы боя и ловушки в целом. Мама присоединилась к ним. Рон, Невилл, Гермиона и Света по стеночке двинулись ко мне. Я чувствовал, что посмотреть, где находился Риддл, не получится, зато самое время обнять Свету. — В первый же день каникул попрошу твоей руки у деда Макса. — Я договорюсь, — лишь лёгкая хрипотца в голосе Светы выдавала её волнение. В глазах цвета гречишного мёда мелькнуло нечто непонятное — она о чём-то задумалась. Взгляд её на миг стал из тех, какие скульптор бросает на мраморную глыбу, в уме прикидывая, что таится в её глубинах. Затем она отмерла, а я наоборот замер в ожидании. — Есть два варианта. Первый, мы обсуждали… — Сейчас он тебе не кажется идеальным, — подхватил я. — Именно, — улыбнулась Света, немножко кокетливо, немножко лукаво, немножко наивно. Вид у неё был самый кроткий и невинный. — Если не обозначить границы, дед создаст для всех видимость, что ты в нашем клане. Джамбелли — мастера иллюзий. И разумеется, всё произойдёт само собой, дед будет совсем ни причём. Чтобы сразу обозначить границы, нужно предложить выкуп за невесту из клана. Такой выкуп, от которого дед не сможет отказаться. Демонстрируемая Светой невинность уже била все рекорды, она не намекала на феерическую шалость, она о ней кричала. Удача, ещё плескавшаяся в моей крови, требовала не упустить добычу. Она утверждала, что надо именно так и только так будет правильно. — В качестве выкупа предложи деду информацию об окклюменте-самоучке, — закончив излагать идею, Света опустила очи долу, для полноты образа. Своим старательно кротким видом она подчёркивала невероятное нахальство будущей сделки. Я собрался столь же старательно восхититься и поразиться, но не смог, смех рвался из меня, как шампанское из встряхнутой в порядке дружеской шутки бутылки. Услышав моё сдавленное хихиканье, Гермиона на полном серьёзе участливо спросила: — Гарри, с тобой всё в порядке? Это стало последней каплей, хихиканье превратилось в откровенный ржач. Света, махом растеряв все свои маски, хохотала, уткнувшись мне в плечо. — Ребята, а вы точно «Фелициус» пили? — заволновалась Гермиона. — Может, у вас в карманах ещё какие-нибудь зелья были? Ну, не знаю… — С настоем невменяемости, — подсказал Рон, глядя, как мы со Светой хохочем, обнявшись. — Да нет, — тоже озаботился нашим здоровьем Невилл, — ножи все в цель попали, мы победили, это, наверное, побочный эффект от зелья. — Я не ослышалась, кто-то сомневается в моей работе? — спросила мама. Похоже, зачищать место подвига они закончили. Я постарался успокоиться. Мало того, что друзей пугаю, так сейчас ещё взрослые решат, что бедный ребёнок перенервничал. Главное со Светой не переглядываться. — Всё нормально, мы просто обсуждали стратегию сватовства к клановой невесте, — и пока меня никто не попросил рассказать поподробнее, я поинтересовался: — Как думаете, в министерстве уже всё закончилось? Мама и крёстный посмотрели на меня удивительно одинаково: «мол, так и быть, беседу мы отложим, но она будет оч-чень подробной». Римус, глядя на друзей, понимающе улыбался, мой уход от темы его тоже позабавил, но ответил на вопрос профессор Люпин почти без смешинок в голосе: — От Шотландии до Лондона на «Молнии» можно и за час долететь, но Делэйн ещё не писал, значит не закончилось. — Кстати, надо бы ему написать о смерти Воландеморта, — спохватилась мама. — Действительно, это может повлиять на ближайшие планы, — согласился Сириус. Как оказалось, у мамы с нашим будущим министром есть парные свитки. Мы столпились вокруг неё и внимательно следили за тем, как на пергаменте появляются буквы. Как будто именно этот карандаш сейчас должен поставить точку в нашей боевой операции. — Про крестражи тоже нужно упомянуть, наверное, — предположил я. Похоже, время удачи закончилось. Выпалив первое, что пришло мне в голову, я будто споткнулся внезапно, лишившись ведущего чувства. Сначала на часы посмотрел Римус, потом Сириус, мама и Света. А вот Рон, Невилл и даже Гермиона ничего не заметили. — Думаешь, нам потребуется помощь в поисках крестражей? — карандаш нерешительно завис над пергаментом. — Думаю, — кивнул я. Мой организм довольно быстро приспособился работать с основным дарованным природой набором чувств. — Медальон находится в том видавшем виды доме, где базировался Риддл. А чаша в сейфе Беллатрис Лестрейндж в Гринготтсе. — Пиши, — рубанул Сириус. — И про крестражи, и про их предположительное местонахождение. — У Делэйна с секретностью получше нашего будет, — согласилась мама с крёстным, лукаво мазнув взглядом по подростковой части боевой группы. Ребята усиленно притворялись деталью интерьера и грели уши. — Гляди-ка! — воскликнул Римус. Пока остальные переглядывались, он продолжал следить за пергаментом. Делэйн начал с вопроса: «Тело осталось, или как в прошлый раз?» — Так в министерстве всё, или нет? — проворчал Сириус. — Сейчас спросим, — прокомментировала мама, начав писать, наличием тела, хотя и разделённого на две части, союзника она всё же порадовала. Делэйн тоже не стал упираться и отчитался о результатах засады. Девять Упсов арестованы и трое мертвы. Среди наших только раненые. Министерство планирует заказать у меня партию щитов. А теперь в связи с вновь открывшимися обстоятельствами (это намёк на крестражи, Делэйн похоже решил, что мы об их местонахождении всегда знали — буквы смотрят на нас весьма укоризненно) авроры идут штурмовать предполагаемую базу Риддла (ну, у них там есть кого допросить, чтобы выбрать цель). А Сириусу Блэку следует срочно переговорить со своими кузинами по поводу наследства Беллатрис Лестрейндж. — Она мертва! — воскликнул Невилл, вроде как боясь поверить своему счастью. — Ну раз Делэйн пишет, значит мертва, — неловко пробормотал Сириус. — Полагаю, два других мёртвых Упса тоже носят фамилию Лестрейндж, — добавил Римус. — Фрэнк ведь был в Отделе Тайн. — Ха, ничуть не удивлюсь, — сказал Сириус. Мама снова склонилась над свитком, говорить что-либо она не стала, но похоже версию Римуса считала верной. — Значит ты сейчас к Андромеде? — тихо спросил Римус, одним глазом косясь на пергамент. — Угу, — кивнул крёстный, с нетерпением ожидая подтверждения их догадки. — Так что тело вы с Лили Делэйну отдайте. «Да» — появилось короткое слово на пергаменте. Невилл гордо расправил плечи. А у нас всех, даже у Гермионы, на губах появились удовлетворённые улыбки. — А где тело-то? — заинтересовался Рон последними словами Сириуса. Мама укоризненно посмотрела на своего мужчину. — Уменьшили, наверное, и в карман положили, — ответил я другу. Сириус нам подмигнул и выразительно похлопал себя по карману мантии. И чего это друзья вдруг от профессора Блэка начали шарахаться. — Давай тело мне, — сказал Римус, снисходительно глядя на выкрутасы старого друга. Маленькую прямоугольную коробочку он так же, без какого-либо пиетета положил в карман. Я позвал Добби, и они вместе с освободившейся Ригги унесли взрослых из Хогвартса. На миг мы растерянно замерли друг напротив друга. Я лично пытался решить, стоит ли мне прям сейчас выходить из комнаты, рискуя нарваться на Малфоя, или пусть парень ещё немного побудет в блаженном неведении. Может он на что-то повлиять или нет? Невилл то ли решимости набирался, то ли вопрос выбирал, но немного поблуждав взглядом по нашим лицам, он спросил: — Что такое крестражи? Остальные, тоже начавшие что-то говорить, резко закрыли рты. Я кратенько пояснил про кусочки души, разложенные по предметам, и взглядом предложил остальным высказаться по часовой стрелке. — Я подумала, а сможешь ли ты сейчас, когда у Риддла нет тела, пролегиллиментить его? — подняла интересный вопрос Света. — Дело даже не в том, что такого факта нет в известной истории. Просто, сны тебе начали сниться, когда он обзавёлся хоть какой-то телесной оболочкой. Мне интересно, а возможно ли это в принципе? — Ты сказал: медальон и чаша, а раньше рассказывал ещё про кольцо, с ним уже всё? — спросил Рон. — Чёрт, забыл. Надо узнать, где находится дом Гонтов, там и кольцо. Но прежде чем связываться с кем бы то ни было, я решил послушать Гермиону. Вдруг она тоже что интересное скажет. Остальные также с любопытством во взорах уставились на подругу. — А что? — сделала она шаг назад. — Уроки-то мы не доделали. Вообще — да, субботу с воскресеньем хотелось бы иметь относительно свободными, например, чтобы смотаться из Хогвартса на поиски кольца. Там совершенно точно потребуется использовать язык змей. Размечтался я. Нет, меня вовсе не тянет на приключения, и поиски проклятых драгоценностей я бы с радостью оставил профессионалам. Но до СОВ осталось уже меньше месяца. Скоро конец учебного года. Я не хочу проверять на крёстном, проклята ли должность преподавателя ЗОТИ, и на всех ли проклятие действует. — Между прочим, до СОВ осталось меньше месяца, — вторила моим мыслям Гермиона. — И Риддла нужно успеть добить, — кивнул я, вызывая Римуса. Мама в министерстве, как правило, бывает плотнее занята переговорами. — Я имела в виду, что к экзаменам готовиться нужно больше, — возмутилась лучшая ученица. Ребята со скрипом превращались из боевиков засадной группы в учеников Хогвартса. — Да, — ответил Рем на вызов. — Можешь говорить? — отошёл я в сторону, оставив Рона спорить с Гермионой о смысле жизни. — Могу, мы в лифте, — и похоже, не одни. — Узнайте, где находится дом Гонтов. — Там третий? — обтекаемо спросил Рем. Действительно не одни. — Да, — закончил я разговор. Рон уже успел доспориться до отказа Гермионы проверять его работы. — Разумеется, мы будем делать домашнюю работу и готовиться к СОВ, — успокоил я возмущённую девочку. Ведь действительно будем, никуда же не денемся, — но жизнь и здоровье крёстного для меня важнее. — Ну, мне тоже жизнь и здоровье Сириуса важнее, — согласилась с моей расстановкой приоритетов Гермиона, — но крестражи и без нас прекрасно уничтожат. Информацию ты Делэйну передал, и он весьма серьёзно к ней отнёсся. Может быть она и права. Хотя, один крестраж без меня точно не уничтожат, и Свете не терпится посмотреть получится ли у меня легиллиментить Риддла сейчас. Гермионе тоже достаточно любопытно, чтобы отложить домашнюю работу. Я снова устроился в удобном кресле. Света и Гермиона расселись напротив. Девочки наблюдали за мной с нескрываемым интересом во взорах. Мальчишки, в отличие от них, всех тонкостей происходящего не знали и отошли в сторону, обсуждая прошедшие боевые действия. — Легиллименс, — ткнул я палочкой в шрам. И ничего. Заклинание ушло в пустоту. — Легиллименс, — повторил я с тем же результатом. Мне даже стало как-то неуютно. Долгое время работавший источник информации исчез. Но растерянность быстро прошла, ведь самое необходимое я узнать успел. Всё-таки «Фелициус» — это вещь! — Не получается? — спросила Света, немного разочарованно. — Этого следовало ожидать, — Гермиона прекрасно помнит и объяснения мастера, и все прочитанные книги. Она знает, что легиллиментить дух невозможно. Правда, из тех же источников Гермиона знает, что невозможно легиллиментить объект вне зоны прямой видимости… Света тоже всё это знает, более того, она это впитала с молоком матери, то есть для неё это больше, чем знания. Но если у Гермионы существование невозможного вызывает напряжение, то для Светы оно лишь повод расширить границы мира. Потому одна девочка вздохнула с облегчением, а другая разочарованно. Уроки мы остались делать в комнате по желанию, не из-за Малфоя и конспирации, а потому, что от неё до любого общежития при желании будет два шага. Сириус в это время договорился с одной кузиной (Андромедой Тонкс) о том, что она предъявит права на наследство Беллатрис Лестрейндж, а с другой кузиной (Нарциссой Малфой) — наоборот, об отказе от наследства. Правда, миссис Малфой пришлось пообещать за это не сдавать Драко аврорам. Но мы и не собирались. Слишком большую роль в операции «ловушка на слонопотамов» играл крестраж в моей голове. При разбирательстве в суде возникнет много ненужных вопросов и слухов. Да и шесть ножиков, брошенных из-за угла в контуженного старика, — это не тот подвиг, которым стоит хвастаться. К тому же, кто-нибудь может вспомнить магов, убитых на чемпионате мира. Но поскольку Нарцисса о наших планах ничего не знала, Сириус легко с ней договорился. Что приятно, Люциуса Малфоя этот договор никак не касался. Видимо, о его аресте она ещё не знала, а кузен до неё донёс только о том, как Драко подставился. Пока Сириус общался с роднёй, бывший заместитель Делэйна, а ныне исполняющий обязанности главы аврората Дейви Гаджен оформлял арестованных конвейером, сначала тех, кого взяли в Отделе Тайн, потом тех, кто попался на базе Риддла. В отличие от битвы в Отделе Тайн, там без жертв не обошлось. Штурм магического дома — это не засада в ловушке. Остальные дома из списка оставили на потом. Людей катастрофически не хватает. Делэйн, не дожидаясь утра, начал организацию двух поисковых команд, свалив работу с прессой на маму и Рема. Меня не забывали держать в курсе событий. И каждое сообщение вызывало прилив воодушевления. Если так пойдёт дальше, мы добьём Риддла к концу следующей недели. Именно этот срок Сириус отвёл на получение наследства. Наверняка, два других крестража найдут раньше. А как только прекратится суета, мы тихо уберём крестраж из моей головы. Кажется, на этот раз Гермиона права, всё прекрасно без меня закончится. Утром за завтраком крёстный не появился, по последним данным он собирался присоединиться к невыразимцам Брейдона в прочёсывании базы Риддла. Малфой со всей своей бандой, наоборот, в майское субботнее утро появился в Большом зале одним из первых. Об этом нам таинственным шёпотом поведала Лаванда Браун. — Наверняка что-то нехорошее происходит, — сказала она, многозначительно косясь на Рона. Рон спорить не стал, зато вдохновенно нагнал тумана, намекая, что Малфой имеет такую довольную рожу, потому что сам не в курсе происходящего. И Света, и Гермиона, глядя на выпендривающегося приятеля, старательно сдерживали смешки. Я же присмотрелся к Малфою, пытаясь увидеть хоть какой-то признак неприятия им собственных действий. Но увы, Лаванда права, мальчик был всем доволен и чувствовал себя хозяином жизни, пока не прилетела почта. Сначала был шок, потом отрицание, потом страх и направленная на меня ненависть. Интересно как. Я развернул газету, обо мне, замечу, там не было ни слова. Вломились Упсы в Отдел Тайн с целью ограбления. Доблестные авроры их там повязали, допросили и пошли штурмовать их базу. Колдография мёртвого Воландеморта прилагается. Питер Петтигрю — сволочь, опять сбежал. Разумеется, всё это было расписано на несколько страниц, и были там колдографии не только покойного Риддла, но обо мне и моём клане ни слова. Мама и Римус постарались правильно подать информацию и расставить акценты в нужных местах. Но кое-кто всё равно, прочитав газету, попытался прожечь дырку у меня во лбу. На нескольких слизеринцев можно не обращать внимания. Гадости и подставы с их стороны — скучная рутина. Профессору Снейпу надо-таки послать флакончик маминого зелья, пожалуй, даже можно изначальный вариант, без поправок. Пусть поговорит с кем-нибудь умным, а то я у него, похоже, опять крайний. Самую большую тревогу вызывал внимательный взгляд Дамблдора. Кажется, рано я расслабился, и крестраж из моей головы нужно убирать в срочном порядке. Заодно Сириус на рабочем месте появится, подумаешь — выходной, учитель в школе-интернате — должность круглосуточная. Желание убраться подальше от господина директора росло с каждой секундой. — Что-то случилось? — придвинувшись поближе, шепнула Света. В том гвалте, который царил в Большом зале, её поведение не ассоциировалось с секретностью. — Мне нужно со своими переговорить, а потом исчезнуть на полчасика. — Нет проблем, мне нужно написать деду, и желательно это сделать вместе с тобой. А потом дела клана Джамбелли потребуют личной встречи, срочно, наедине… — гладкая и уверенная речь Светы резко прервалась. — Не могу придумать где, — закончила она смущённо. Ну да, встречу в замке под дела клана Джамбелли не замаскируешь. — В Визжащей хижине, — довёл я план до совершенства. Света всё объяснила не слишком довольной Гермионе, я отвлёк Рона от Лаванды и выложил легенду ему. — Вы там надолго не пропадайте, — напутствовал нас приятель, опасливо косясь на Гермиону. Интересный момент, если раньше Малфой с Крэббом и Гойлом непременно подошли бы к нам, чтобы высказаться о наболевшем, то сегодня они остались сидеть за своим столом. И мы без эксцессов добрались до неиспользуемого кабинета, где Света оставила меня, предоставив возможность приватно пообщаться с мамой. — Надеюсь, я тебя не отвлекаю от чего-то важного, — для начала разведал я обстановку на той стороне. — Нет, для чего-то важного ещё рано, можешь говорить свободно, я дома. — Нужно срочно убрать крестраж из моей головы. Собери наших в Визжащей хижине. — Ты плохо себя чувствуешь? — забеспокоилась мама. — Может… — Нет, со мной всё в порядке, — перебил я её, — просто Дамблдор как-то подозрительно смотрит, и мне не хочется выяснять на собственной шкуре, насколько безопасны для нас его планы. — Всё-таки думаешь, он знает о крестраже, — сделала вывод мама. — Думаю, — согласился я. — К тому же если крестраж в моей голове окажется последним, Риддла притянет ко мне. Не хотелось бы позволить этому болтаться в Хогвартсе. Мало ли что он может выкинуть на прощание: минимум разболтает всем то, что мы решили сохранить в тайне, максимум вселится в кого и устроит бойню. — Поняла, сейчас свяжусь с Сириусом и Римусом, иди в Визжащую хижину и жди нас. Я быстро. Во избежание задержек и недоразумений, до гремучей ивы я пошёл в мантии-невидимке. Предстоящая процедура меня порядком нервировала. Причём, причин для беспокойства вроде бы не было. С диадемой у нас всё получилось как надо. Часть души Алекса, по его же словам, во мне давно растворилась. Значит сейчас она является частью меня, и уже точно к крестражу отношения не имеет. В Визжащую хижину я пришёл последним. Ожидающие меня взрослые нервничали ничуть не меньше, чем я, и притворялись спокойными ничуть не лучше. Мы немного поубеждали друг друга, что всё будет хорошо. Потом руководство процессом взял на себя Рем, как самый сдержанный. — Хватит уже пугать самих себя. Гарри, пей зелье, и начнём. В космос им трансгрессировать не страшно, а тут видите ли. Я глубоко вдохнул. Рем не прав, это самому в космос трансгрессировать было не страшно, а отправлять первым другого — очень даже. Мама с крёстным обменялись беспомощными взглядами. Я так и не понял, какой именно повод для страха они себе придумали. Но лишние переживания могут повредить синхронизации, потому: раз, два, три — Извлечь крестраж. Ну что я могу сказать, мамино обезболивающее ничуть не хуже, чем её же Фелициус. В первый момент я даже не понял, получилось или что. А потом по моему лбу к брови потекла горячая капля. Я её перехватил на автомате. Пальцы окрасились в ржаво-красный цвет. Три пары ошалевших глаз пересеклись с моими, наверняка такими же. А в следующий момент меня уже вытирали, мазали и диагностировали. — Всё, всё, я побежал, Рон с Гермионой там вовсю к СОВ готовятся, — прервал я суету, как только сам очухался, и, пользуясь общим ступором, сбежал. А что? Не только же нам из-за постоянных переходов от войны к школе буксовать. Сириус нагнал меня довольно быстро, весело оскалился и напомнил, чтоб без него к Дамблдору не ходил. — …Вызывай сразу, в любое время. Спорить или возражать я не собирался. По дороге к Хогвартсу крёстный не раз на меня посматривал, пытаясь засечь изменения. Я тоже периодически прислушивался к себе, ища десять отличий. Но на физическом уровне ничего не ощущалось. Как оказалось, с изъятием крестража мы успели вовремя. За обедом мне передали записку от господина директора с приглашением на доверительный разговор. Ну, как доверительный — при чувствительном недостатке доверия — уж как получилось. Он рассказал нам с Сириусом про крестраж в моей голове. А мы ответили, что крестража нет. Но если профессор Дамблдор желает, он, так и быть, может проверить. Профессор желал и не стал отказываться от нашего щедрого предложения. Он стремительно подошёл к одному из тонких серебристых приборов (назначения которых я не знал), перенёс его на стол, сел и легонько постучал по нему концом волшебной палочки. С ритмичным позвякиванием прибор ожил, из серебряной трубочки наверх стали выходить маленькие клубы бледного до прозрачности дыма. Директор внимательно вглядывался в дым и чего-то ждал — не дождался. Объяснять я ему ничего не стал. Слишком много, на мой взгляд, информации о Мальчике-Который-Выжил разошлось по миру с его подачи. Сириусу для молчания достаточно нашего с мамой желания. Так что ничего не знаем — ошибочка вышла.Альбус Дамблдор
Директор бы даже восхитился таким нахальным враньём, но Альбусу было горько сознавать, что ему не верят, а ещё очень хотелось знать, как они избавились от крестража. Увы, сейчас это желание неосуществимо, не в ближайшее время. Надо, надо было ещё в прошлом году поговорить с Гарри, ведь перед вторым туром мальчик своё отношение продемонстрировал яснее некуда. Но тогда Дамблдору казалось, что отношение можно изменить, продолжая направлять Гарри к его спасению. А объяснится Альбус потом, когда крестраж из шрама уберёт. Крестраж убрали без него, и объясняться никто не собирается, не верят. Надо было не направлять, а сотрудничать.Северус Снейп
Взгляд Снейпа вновь и вновь находил среди сотен учеников одного вихрастого подростка, как прокляли. Он впервые жалел о прекратившихся уроках оклюменции, сейчас бы хоть часть вопросов прояснить. Отвратительное понимание, что он, хитрый и изворотливый слизеринец, второй раз подряд поставил не на того. Жизнь прошла впустую. И непонятно, что делать дальше, ведь метка ещё не исчезла, значит ничего не закончилось.Энни Бойд
Энни Бойд позволила себе расплакаться только вечером, в закрытой кабинке душа, с включенной водой. Жертвовать своими желаниями ради интересов клана было неприятно, понимать, что жертва была ненужной, обидно и больно. Через двадцать минут Энни вышла из душа спокойная и свежая. Дольше нельзя, заметят, поймут, будет сложнее. Да и не собиралась она долго страдать. Пусть сейчас больно, но это пройдёт. За слезами, соплями, нервными расстройствами и многолетними переживаниями — к хаффлпаффкам. Слизеринки принимают свои ошибки, разбирают их по пунктам и больше не совершают. Ей следовало отнестись к словам Гарри Поттера серьёзно. Не нужно было смотреть на возраст мальчика-который-выжил, нужно было помнить о том, что он уже сделал. Как оказалось, для Гарри Поттера невозможным больше, невозможным меньше — мелочи. Его список допустимых жертв не устраивает. Интересно, а проклятие с должности преподавателя ЗОТИ Поттер снял? Всё оставшееся до каникул время Энни с исследовательским интересом наблюдала за благополучием профессора Блэка. Даже садясь в поезд, она чего-то ждала. И лишь увидев того самого профессора на платформе девять и три четверти, абсолютно здорового, счастливого, рядом с Лили Поттер, Энни тяжко вздохнула. Нет, слизеринки не страдают и не жалеют. Ей просто надо было убедиться, вот!
