Патронус Алекс

      Появившись на платформе, я огляделся в поисках Светы и увидел девочку, машущую мне из окна вагона. Рядом с ней наблюдалось эдак пять любопытных девичьих мордах.       — Я всё равно буду жаловаться Дамблдору на Стерджиса, — сказал Грюм. — Уже второй раз за неделю его нет. Становится таким же ненадёжным, как Наземникус.       Я отвлёкся от Светы и выразительно посмотрел на своих фениксовцев, все трое понимающе кивнули едва-едва: «проверим, не волнуйся».       — Ну, Гарри, будь осторожен, — попрощался Римус, скрывая наш молчаливый разговор.       — Это точно. Ушки на макушке, лишний раз не подставляйся, — подхватил Грюм, тоже пожимая мне руку. — И помни, это ко всем относится, поаккуратней с тем, что пишете в письмах. Сомневаетесь — вообще про это не пишите.       Мама, смутившись, что её заподозрили в грядущем нарушении конспирации, обняла меня немного неловко и шёпотом, на ухо напомнила:       — Я приду в гости к Сириусу, он тебя заранее предупредит.       — Гарри! — окликнула меня Гермиона. — Доброе утро, миссис Поттер, здравствуйте, профессор Люпин, профессор Грюм, — последним её взгляд наткнулся на Сириуса, он в это время увеличивал мой чемодан до нормального размера. — Доброе утро, кхм, профессор Блэк, — с трудом произнесла девочка, видимо, решив начать привыкать к новому статусу Сириуса прям с утра.       — Никаких профессоров, — не оценил стараний Гермионы мой крёстный. — Только Сириус. И учтите: будут придираться преподаватели или Филч — сразу ко мне, баллы верну, с отработками что-нибудь придумаем. Будут доставать слизеринцы — тоже ко мне, вместе развлечёмся.       Гермиона, конечно, неплохо узнала Сириуса за год с лишним знакомства, но её стремительно расширяющиеся глаза показали, что она не представляла всей полноты несоответствия Блэка званию преподавателя.       — Не переживай, — успокоила мама девочку. — На фоне некоторых других моих знакомых преподавателей он не самый плохой вариант.       Гермиона быстро закивала, у нас таких знакомых преподавателей тоже хватало. Но они-то хотя бы притворялись!       Много времени, чтобы прийти в себя, девочке не дали — бегущие от барьера Уизли ясно показали, что до отхода поезда осталось несколько минут.       Машинист дал предупредительный свисток, подтвердив верность приметы. Мы наспех поздоровались, снова попрощались.       — Быстрее, быстрее, — лихорадочно говорила миссис Уизли, обнимая всех без разбора. Меня она по рассеянности схватила дважды. — Пишите… ведите себя хорошо… В поезд, в поезд, поторопитесь…       Сириус отлевитировал в вагон сундуки и чемоданы, к счастью, ничего лишнего не прихватив.       — До свидания! — крикнул я в открытое окно, когда поезд тронулся.       Рон, Гермиона и Джинни, стоявшие рядом со мной, махали провожающим. Их фигуры быстро уплыли вбок. Я отвернулся от окна и увидел идущую к нам по коридору Свету, с удовольствием полюбовался её плавной танцующей походкой. Ещё немного, ещё шаг, ага!       — Поставь, уронишь! — воскликнула девочка, крепко вцепившись в мою футболку.       — Ни за что, — возразил я, тем не менее отпустив Свету на пол. — У тебя в купе как, место найдётся?       Судя по количеству девчачьих мордашек, выглядывающих из окна, конечно вряд ли, но вдруг они на минуточку, поздороваться заходили. Света взглядом попыталась объять нашу компанию, а затем мысленно поместить всех в своё купе. Глаза у неё увеличились вдвое, но отрицательный ответ, написанный на лице она озвучить не успела.       — Нас не считайте, — сказал Фред, хлопнув в ладоши, — мы не можем весь день с вами лясы точить, нам надо поговорить с Ли. По делу. Пока, до скорого, — и они с Джорджем быстро двинулись по коридору направо.       Поезд набирал скорость, за окном мелькали дома, глаза у Светы немного приблизились к нормальному размеру.       — Мне нужно в вагон старост, — смущённо призналась Гермиона.       — Гарри! А тебе разве не надо? — удивлённо вопросил Рон.       — С чего бы? — ответил я вопросом на вопрос немного удивлённо.       — Эм… Ну… это… А разве нет? — не очень внятно, зато очень эмоционально уточнил приятель.       — Нет.       — Кто тогда? — не менее потрясённо, чем брат, поинтересовалась Джинни.       — Я бы поставил на Дина. Он не так часто нарушает правила, как мы с Роном. Меньше подвержен чужому влиянию, чем Симус. И в отличие от Невилла, уверен в себе, если потребуется, любому хаму съездит в челюсть, — Уизли внимали мне с растерянными лицами, явно полагая, что старостой, кроме меня, назначить никого не могли, а реальность не соответствует действительности.       Гермиона всё это уже прошла, когда после урока окклюменции похваставшись своим значком, минут пять требовала прекратить розыгрыш и показать свой. Потом она ещё с полчаса утверждала, что МакГонагалл просто ошиблась или забыла положить значок в мой конверт.       Сейчас Гермиона снисходительно посмотрела на друзей и сказала:       — Мне не надо будет сидеть там всю дорогу. В письмах сказано, что мы должны получить инструкции от старост школы, а потом время от времени ходить по коридорам и смотреть за порядком.       — Значит займём место и для тебя, — улыбнулся я, помогая Гермионе пристроить клетку с Живоглотом на чемодане.       — Жаль, — притворно вздохнула Света, когда Гермиона повезла получившуюся конструкцию к головному вагону. — Мы могли бы вместе патрулировать коридоры после отбоя.       — Нам ничего не мешает делать это под мантией-невидимкой, — утешил я девочку, шёпотом, на ушко.       — Пойдёмте, — поторопила нас Джинни. — Старостам, кстати, точно так же после отбоя ходить нельзя и коридоры они не патрулируют.       — Да, — подхватил Рон и взял клетку с Сычом в одну руку, чемодан в другую.       — Мы вполне можем организовать тайную добровольную дружину, — снова шепнул я Свете, пристроившись в конце процессии.       — А что мы будем делать с нарушителями? — стреляя глазками из-под пушистых ресниц, поинтересовалась девочка.       — Даже не знаю, а какие будут предложения?       — Сдать их Филчу мы не можем, — как будто всерьёз стала рассуждать Света, — он не станет разбираться в тонкостях ситуации и накажет всех. Профессора тоже отпадают, по той же причине.       — Ну, положим, Сириус нас наказывать не будет, — подключился я к рассуждениям, и в ответ на вопросительно приподнятую бровь, пояснил: — Сириус у нас теперь профессор Блэк и учитель ЗОТИ. Но если мы начнём сдавать нарушителей ему, нас быстро вычислят, и дружина перестанет быть тайной.       — Придумала, — захлопала в ладоши девочка. — Мы будем посылать анонимки с фотографиями нарушителей.       Я живенько вспомнил, как Колин Криви ослеплял меня вспышкой в самые неудобные моменты, и заржал.       — Ага. Сначала мы будем фотографировать несчастных в тёмных коридорах, а потом быстро от них удирать.       Света тоже засмеялась, уловив юмор изображённой картины.       — Если и в последнем вагоне не найдётся достаточно свободного купе, нам придётся рассаживаться по разным, — не совсем адекватно среагировал на наш ржач Рон. По Энни он, что ли, скучает?       Вид стоящего посреди вагона Невилла намекал, что и в последнем вагоне мест нет.       — Привет, ребята, — пропыхтел он, перехватывая рыпнувшегося было Тревора. — Всюду забито, не могу найти место.       Учитывая особенности Хогвартс-экспресса — эта фраза означает: «не нашёл купе с устраивающими меня соседями».       — Ничего не всюду, — возразила Джинни, подтверждая мою мысль. Она уже успела протолкнуться мимо Невилла и заглянуть в ближайшее купе. — Здесь полно места, здесь только Полоумная Лавгуд.       Невилл пробурчал что-то в том смысле, что не хочет никого беспокоить.       — Не будь дураком, — засмеялась Джинни. — Она ничего.       Я вспомнил девочку с фотографий Колина, решил, что это не повод отказываться от купе и подтолкнул Рона и Невилла вслед за Джинни.       — Ничё, мне после дяденьки в женской сорочке ничего не страшно.       Света закашлялась, подавившись воздухом и сипло спросила.       — Это где ты такое видел?       — На чемпионате, — быстро сказал я подруге перед тем, как зайти в купе.       Как оказалось, торопиться было не обязательно, обзывалась Джинни только за глаза, а при личном общении была вполне вежлива.       — Привет, Луна, — сказала она. — Можно нам к тебе?       Девочка, сидевшая у окна, подняла на нас глаза. Вживую она походила на магловских хиппи много больше, чем на фотографии. Или Луна тогда просто для бала принарядилась? Сейчас же её длинные светлые волосы были грязными и спутанными. В сочетании с бледными бровями, глазами чуть навыкате и немигающим взглядом создавался образ обкурившейся хиппи. Картину дополнял журнал, который она читала вверх тормашками. Скользнув по Невиллу, её глаза затормозили на мне, а потом остановились на Роне. Она кивнула.       — Спасибо, — улыбнулась ей Джинни.       Пока мы в три пары рук укладывали чемоданы на багажную сетку и рассаживались, девочка-хиппи продолжала на нас таращиться, почти не моргая. Не очень-то удобно на самом деле. Света быстренько надела свою царственную маску, Рон успешно спрятался за волосами сестры. А Джинни с истинно Гриффиндорской храбростью начала светскую беседу.       — Хорошо провела лето, Луна? — спросила она.       — Да, — потусторонним голосом ответила Луна, не сводя с меня глаз. — Да, очень даже неплохо. А ты — Гарри Поттер, — добавила она.       — Я и сам об этом догадываюсь, — сказал я.       Невилл хихикнул. Луна перевела на него бледные глаза.       — А кто ты такой, я не знаю.       — Я никто, — быстро сказал Невилл.       — Неправда, — резко вмешалась Джинни. — Невилл Лонгботтом — Полумна Лавгуд.       — Светлана Бэкингем, — представил я свою девочку, поддержав благое начинание.       Джинни обернулась на брата, хлестнув его рыжей гривой, Рон при этом попытался закопаться поглубже. Видимо, вспомнив, что они семья, а не просто люди с одной фамилией, Джинни не стала требовать от него невозможного. И снова повернулась к девочке-хиппи:       — Луна на одном курсе со мной, но в Рэйвенкло.       — Ума палата дороже злата, — сказала Луна чуть нараспев.       Подняв перевёрнутый журнал так высоко, что её лица не стало видно, она замолчала. Мы с Невиллом вскинули брови, переглянулись. Света прекратила изображать королевну. Джинни подавила смешок. Рон аккуратно выглянул из-за её гривы.       Поезд, громыхая, ехал уже по открытой местности. Погода за окном менялась с солнечной на мрачно-облачную и обратно. Невилл пару раз порывался заговорить, вполне возможно, о своих родителях, но покосившись на толпу в купе, закрывал рот.       Света тактично интересовалась, какой из Сириуса преподаватель.       — Нормальный, — порадовал я девочку. — Вашему курсу вообще везёт. Предмет Сириус знает. А его закидоны если кого и коснутся, то только слизеринцев.       — Бедные, — протянула добрая девочка. — Грюма им было мало.       — Нам же приходится терпеть Снейпа, — вставил Рон. — Во всём должно быть равновесие и справедливость.       — Вроде, последние полгода он был почти нормальным, — ради вышеупомянутой справедливости сказал я.       В ответ прозвучал хор возражений от обоих Уизли и комментарии Невилла.       — На него, наверное, твоё зелье для голема повлияло, и вообще, странно было б тебя после такого доставать. Хотя, пока ты сейчас не сказал, я и не заметил.       — А ведь действительно, — задумался Рон. — Но на остальной Гриффиндор внезапное миролюбие Снейпа не распространяется, так что всё справедливо!       Гермиона явилась только через час и не одна, а в компании Дина Томаса. Почему со мной никто не захотел спорить?       — Привет, ребята, — поздоровался Дин. — Мы тут с Гермионой за порядком следим.       — Ну и как порядок, не хулиганит? — стрельнула глазками Джинни и чуть подвинулась, освобождая Дину место.       — У нас не забалует, — основательно заявил Дин.       — У пятикурсников на каждом факультете по двое старост, — сообщила, садясь, Гермиона. Вид у неё был страшно недовольный. — Мальчик и девочка. Старосты Слизерина — Малфой и эта жуткая корова Пэнси Паркинсон, — язвительно сказала она. — Какая из неё староста? Паркинсон же толстая и медлительная как тролль, которому дали по башке…       — А кто у Хаффлпаффа? — спросила Света.       — Эрни МакМиллан и Ханна Эббот, — ответил Дин.       — А у Рэйвенкло — Энтони Голдстейн и Падма Патил, — сказала Гермиона.       — Ты ходил с Мэнди Броклхерст на Святочный бал, — произнесла Полумна, о которой все забыли. Она не мигая смотрела на Рона поверх своего «Придиры».       Он понял, что поторопился выкапываться из гривы Джинни и рефлекторно проглотив шоколадную лягушку, просипел:       — Да, я знаю, что ходил.       У Дина от изумления брови поползли к волосам, и Джинни поспешила представить их с Луной. Друг другу.       Гермиона посмотрела на часы.       — Нам надо время от времени патрулировать коридоры, — сказала она.       — Вы же можете наказывать людей за плохое поведение, — осенило Рона. — Обязательно прищучьте Крэбба и Гойла…       — Мы не будем злоупотреблять положением старост! — возмутилась Гермиона за себя и за Дина.       — Если слизеринцы не будут злоупотреблять своим положением, я тоже не стану, — пояснил свою позицию он.       — Ты что, намерен опуститься до их уровня?       На попытку Гермионы прочесть мораль привычно никто не отреагировал, Рон уже вовсю давал советы Дину.       — Гойла следует засадить за строчки, это его убьёт, он терпеть не может писать. — Рон понизил голос до хриплого хрюканья Гойла, наморщил лицо, изображая болезненную сосредоточенность, и принялся выводить в воздухе рукой: «Я… не… должен… выглядеть… как… задница… бабуина».       Все засмеялись, не столько шутке, сколько хорошему настроению. Все, за исключением Полумны Лавгуд. Она испустила такой громкий, радостный визг, что Сычик проснулся и негодующе захлопал крыльями, а Живоглот, шипя, прыгнул на багажную сетку. Луна хохотала так, что выпустила из рук журнал, и он, скользнув по её ногам упал на пол.       — Ой, я не могу!       Из её выпуклых глаз текли слёзы, она билась в судорогах, глядя на Рона. Придя в полное замешательство, он посмотрел на нас, и его выражение лица вновь у всех вызвало смех. Ребят так же веселил долгий до нелепости хохот Полумны Лавгуд, которая, схватившись за бока, раскачивалась взад и вперёд.       — Издеваешься, что ли? — спросил её Рон, не оценив девичьих усилий.       Да, если б со мной так флиртовали, я бы тоже не оценил. А у меня ещё в прошлом году к хихикающим девчонкам претензии были. Они хотя бы меру знали.       — Задница… бабуина… — задыхалась Луна, всё ещё держась за бока.       Все смотрели на смеющуюся Полумну, меня же неадекватность девочки скорее смущала, чем забавляла. Посмотрев на Свету, я заметил, как её недоумённо-насмешливый взгляд превращается в расчётливый.       — Что? — шепнул я, придвинувшись к ней ближе.       — Я не уверена, надо с родственниками посоветоваться, — в ответ шепнула она.       — То, что девочке нужен хотя бы психолог, и без специалистов видно. Но к врачу должны обратиться её родители. Или ты хочешь попрактиковаться?       — Нет, что ты, — даже слегка испугалась Света. — В таких тонких материях нужен не только талант, но и знания и опыт. А у меня даже талант ниже среднего. Просто, кажется, это тот случай, когда ребёнок сам не может справиться со своим талантом. И если я права и деда она заинтересует… у нас даже парочка подходящих женихов есть.       — Но ты можешь и ошибиться? — уточнил я.       — Могу, — дёрнула плечиком Света. — У людей бывают проблемы с головой независимо от магии.       Теперь я смотрел на Луну с некоторым чувством солидарности. Ведь я почти половину прошлого года гадал, почему, зациклившись на одном вопросе, теряю из вида всё остальное? Правда, Джулиан считает, что я к себе слишком строг. Но Джулиан Джамбелли не был знаком с Алексом, у которого подобных проблем не возникало! Зато мастер наверняка был знаком с кем-то вроде Полумны, потому моими проблемами не проникся.       Мой взгляд скользнул по упавшему журналу, и я замер. «Придира» помимо прочего обещала интервью с волшебником, который слетал на Луну. У нас что, произошла утечка информации?       — Можно взглянуть? — спросил я Луну.       Она кивнула, по-прежнему глядя на Рона и давясь от хохота.       Когда наша информационная диверсия закончилась, у меня интерес к прессе магического мира значительно ослаб. Но и в период диверсии изучением газет и журналов занимался Сириус. Мне он за завтраком читал особо удачные на его взгляд статьи. Журнал «Придира» присоединился к нашей диверсии совершенно бесплатно, и его статьи были не лишены некоторой логики.       Когда Полумна читала журнал перевёрнутым, трудно было разобрать, что изображено на обложке, но теперь я понял: там красовалась, не слишком умело выполненная, карикатура на Корнелиуса Фаджа. Его можно было узнать только по светло-зелёному котелку. Одной рукой Фадж сжимал мешок с золотом, другой душил гоблина. Подпись гласила:       Как далеко зайдёт Фадж в стремлении присвоить банк «Гринготтс»?       Чуть ниже краткое содержание других статьей в этом номере:       * Коррупция в Лиге квиддича: какими методами «Торнадос» берёт верх?       * Раскрываются тайны древних рун.       * Маги на Луне.       Я нашёл нужную страницу и с волнением принялся за статью.       Она тоже была проиллюстрирована довольно-таки бездарной карикатурой.       Кто-то, условно похожий на человека, сидел на метле на фоне чего-то условно похожего на луну. Рядом имелось интервью с волшебником, утверждавшим, что он слетал на Луну на «Чистомёте-6» и набрал там в доказательство мешок лунных лягушек.       Если бы мы этим летом не смотались на луну и не набрали там несколько мешков лунного грунта, я бы на эту писанину и внимания бы не обратил. Но факт, как говорится, налицо. Когда читатель обладает нужной информацией, любая самая нелепая статья в «Придире» приобретает смысл.       — Что-нибудь интересное? — спросил Рон, когда я закрыл журнал.       — Разумеется, ровно ничего, — язвительно сказала Гермиона, прежде чем я успел ответить. — Всем известно, что этот журнал — макулатура.       Ну, её мнение мы с Роном ещё в прошлом году узнали, когда я себе пресс-представителя выбирал.       — Прошу прощения, — вмешалась Луна, чей голос вдруг перестал быть потусторонним. — Его редактор — мой отец.       — Я… э… — смущённо пробормотала Гермиона. — Там, конечно… есть кое-что… любопытное… в смысле…       — Можно, я его возьму? — холодно осведомилась Луна и, наклонившись, вырвала «Придиру» у меня из рук. Открыв пятьдесят седьмую страницу, она решительно перевернула журнал и снова исчезла за ним.       М-да, либо девочка всё это время придуривалась, либо такие скачки восприятия — часть её проблемы. И, кстати, в связи с вновь открывшимися фактами, родовой талант Полумны может напрямую касаться получения информации. Подумаешь, получает её родитель информацию в несколько странном виде, главное знать, что с этим можно и нужно работать.       Но обсудить со Светой появившуюся мысль я не успел. В этот момент дверь купе снова открылась. Нет, мне честно казалось, что в прошлом году мы отвадили Малфоя от нашей компании. Оказывается, не отвадили. И на пороге купе стоял ухмыляющийся Драко Малфой, между Крэббом и Гойлом.       Мне даже неинтересно, что его вдохновило на очередной поход, значок старосты или задание мистера Риддла. Старосты у нас тут и свои имеются, а про Риддла нельзя, чтоб не спалиться раньше времени. Потому, не дожидаясь, когда слизеринец откроет рот, я спросил:       — Малфой, тебе опять великая любовь покоя не даёт?       Народ в купе живенько вспомнил аналогичную ситуацию в прошлом году и грохнул хохотом. Луна, к счастью, присоединяться к нашему смеху не стала, может, потому, что ей вспомнить было нечего.       — Повежливей, Поттер, иначе будешь наказан, — попытался перекричать наш ржач покрасневший Малфой.       — Да я сама вежливость. Даже вот — твоей безответной влюблённости сочувствую.       — Я, в отличие от тебя, староста…       — Староста ты тут не один, — прервал начинающуюся истерику Малфоя Дин. — Но у нас, в отличие от тебя, есть мозги, и поэтому первыми беспредел мы не начнём, но с ответом не задержимся. И не забудем каждому объяснить, кому они обязаны за прилетевшее счастье.       Получилось у Дина Томаса веско и убедительно. Он, конечно, вовсю рисовался перед Джинни и краем глаза поглядывал за её реакцией. Но ведь рисоваться перед девочками тоже не у всех получается.       Малфой с радостью ухватился за слова Гриффиндорского старосты, выдал ответное предупреждение и гордо удалился.       Дин, наверняка желая закрепить успех, повернулся к Джинни, но что-либо сказать не успел, Гермиона буквально вытащила его из купе для дальнейшего выполнения обязанностей старост. И так, мол, с этим Малфоем задержались.       — Удрал! Струсил! — воскликнул Рон, откидываясь на спинку сидения с таким видом, будто он лично, своими руками вынес трёх слизеринцев из купе. — Больше он к нам в этом году не сунется.       — В прошлом году он, помнится, несколько раз нарывался, — с сомнением протянула Джинни. — Думаешь, за год Малфой сильно поумнел?       — Думаю, за лето он просто забыл, куда не стоит лезть, — логично возразил Рон. — Сегодня вспомнил.       Света начала выяснять «а что там вообще было?». Объяснять взялся Рон, мы с Невиллом едва по два слова вставили.       — Рискованная тема для шуток, — оценила Света. — Будь у вашего Малфоя покрепче нервы, он бы перевёл стрелки на тебя, Гарри.       — Нервы у него не хуже наших, но, Свет, чтобы перевести на меня стрелки, нужно для начала прекратить таскаться к нам в купе и не лезть к гриффиндорскому столу в Большом зале.       — Вместо этого ему следует организовать несколько случайных встреч, при этом обратить внимание зрителей, что ты пришёл следом за ним, — подхватила Света разработку вероятного плана противника или правильно будет, плана вероятного противника?       — Я не понял, вы на чьей стороне? — возмутился Рон.       Мы со Светой красноречиво переглянулись.       Погода, пока мы ехали всё дальше на север, оставалась неустойчивой. То по вагонным стёклам вяло брызгал дождь, то показывалось бледное солнце, которое вскоре поглощали тучи.       Света намекнула, что ей требуется прогуляться до уборной, я решил, что мне тоже не помешает.       Энни Бойд перехватила нас на обратном пути.       — Нам нужно поговорить, — обратилась она ко мне. Света отошла в сторону и замерла в ожидании у двери купе.       Я так и не понял до конца, как Рон относится к своей помолвке в целом и невесте в частности, потому что-либо говорить поостерегся и лишь выжидательно смотрел на Энни.       Слизеринка, немного помявшись, начала мне объяснять, что решение опасных проблем следует оставить профессионалам.       — Это, конечно, правильно, но что делать, если проблемы есть, а профессионалы их почему-то не решают? — поинтересовался я.       — Они решают! — горячо и убедительно воскликнула девушка. Нет, правда убедительно. Мне сразу захотелось поверить. — Если мы не знаем подробностей — значит это закрытая информация. Если мы не видим результата — значит ещё не время…       — А если нас включили в список допустимых потерь — значит так надо и не следует тащить за собой друзей, — подхватил я тему. Только тон вышел устало-саркастичный. И так ведь понятно, к чему девочка ведёт, а она, похоже, часа на два зарядилась.       Энни осеклась и со скрипом начала перестраивать мысли. Нет, она что, правда думала, что цель разговора ясна ей одной. Я уже собрался было попрощаться, когда Энни наконец перестроилась и зашла с другой стороны.       — Полагаешь, нужно друзей тащить за собой? Раз тебе плохо, пусть и им тоже плохо будет?       — Полагаю, нужно устранить опасность раньше, чем опасность начнёт устранять моих друзей.       Увы, мы с Энни друг друга не поняли. Чего и следовало ожидать. Она действительно верит в то, что говорит, и не верит в устранение мистера Риддла моими силами. Меня же не устраивает список допустимых потерь, и я собираюсь хотя бы развоплотить Риддла до конца учебного года.       — Мы тут с твоей невестой пообщались, — тихо сказал я Рону, сев рядом.       — И что? — с вызовом спросил жених, впрочем, не повышая голоса и не забыв покоситься на Джинни. Похоже, вредная девочка успела его порядком достать.       — Да ничего нового. Просто сообщаю, чтоб не получилось, что за твоей спиной, — пожал я плечами. Рон, успокоившись, попытался оправдать свою невесту.       — Она хорошая девчонка, но её родители со своими дурацкими требованиями. Неужели они и правда думают, что я послушаюсь и перестану с тобой дружить?       — На самом деле им всё равно, — взялась объяснять необразованным нам простые истины Света. — Если ты послушаешься — хорошо, войдёшь в их клан. Если нет — тоже нормально. Энни не будет считать себя умнее родителей и станет более послушной.       Пока мы гуляли да разговоры разговаривали, стемнело. В вагоне зажглись лампы. Полумна, скатав «Придиру» в трубочку, аккуратно положила его в свою сумку и принялась разглядывать своих соседей по купе. Выглядела она при этом абсолютно адекватной, ну, если не считать грязных, спутанных волос.       Света, похоже, нашла ещё одно подтверждение своей теории.       Когда пришло время покидать поезд, она умудрилась включить Луну в нашу компанию. Гермиона в это время следила за порядком с остальными старостами, а Невилл с Джинни оказались вроде как отдельно. Я вдохнул воздух, пахший соснами и счастьем, но тут гармонию нарушил бодрый женский голос, собирающий первокурсников. Всё бы ничего, только этим должен заниматься совсем другой человек, вернее полувеликан.       — Не понял, а где Хагрид? — от неожиданности громко спросил я.       — Не знаю, — обеспокоенно ответил Рон. — Если с ним что случилось, это очень некстати…       — Тебе Сириус ничего такого не говорил? — тихо спросила Света.       — Нет. То есть, он рассказывал, что у Хагрида с мадам Максим было задание от Дамблдора, которое они благополучно провалили. Но причин не явиться вовремя на рабочее место у него не было.       Двигаясь по перрону и через здание вокзала, мы совсем потеряли Джинни с Невиллом. В толкучке я продолжал всматриваться во тьму в поисках Хагрида. Без него приезд в Хогвартс казался каким-то неполноценным. Оставалось успокаивать себя тем, что если б случилось страшное, мне бы сказали. Ага, если б сами знали.       Оглянувшись в очередной раз, я увидел Драко Малфоя. Он, при поддержке Крэбба, Гойла, Пэнси Паркинсон и ещё пары Слизеринцев, расталкивал робких второкурсников, чтобы карета целиком досталась его компании.       Спустя несколько мгновений из толпы, тяжело дыша, появилась Гермиона.       — Малфой сейчас омерзительно обошёлся с одним первокурсником. Я точно буду на него жаловаться! И трёх минут ещё не носит значок, а уже обижает людей направо и налево.       — Можно подумать, что для хамства ему значок необходим, — проворчал я, подивившись наивности подруги.       Гермиону передёрнуло. Она выразительно посмотрела на меня, мол, я тут впечатлениями делюсь, нервы успокаиваю, а ты мне о неизменности бытия. Вслух Гермиона сказала:       — Пошли, найдём свободную карету, пока они ещё есть.       — Не понимаю, почему в Слизерине назначили таких неподходящих старост? — спросила у мироздания Света.       Первым попробовал ответить за мироздание я.       — Там же своя иерархия. Может, они никого другого слушать всё равно не будут.       — Насколько я помню по первому курсу, у вас Перси Уизли тоже авторитетом не пользовался, но он добросовестно выполнял свои обязанности.       — Да Малфой просто у Снейпа любимчик, — безапелляционно заявил Рон, исчезая в тёмной карете, и Света не нашла что возразить. Полумна, слабо улыбнувшись, забралась вслед за Роном в затхлый кузов экипажа. Я помог Свете и полез за ней.       Насчёт Малфоя, полагаю, Рон прав, Снейп демонстрирует своё особое расположение к нему с первого курса. А Паркинсон? Да кто её знает, может, за дружбу с Драко?       В экипаже обнаружилась Джинни, где-то потерявшая Невилла. Решив, что больше сюда никто не поместится, я захлопнул дверь.       — Все видели эту Граббли-Дерг? — спросила Джинни. — Что она, интересно, тут делает? Ведь не мог же Хагрид уйти из школы, правда?       — Я была бы рада, если бы он ушёл, — сказала Полумна. — По-моему, он не ахти какой учитель.       — Он отличный учитель! — хором возразили мы с Роном и Джинни.       Ну и что, что она права!       Гермиона кашлянула и быстро произнесла:       — Да… он очень хороший.       Света продолжала изучать объект под названием Полумна Лавгуд       — А мы в Рэйвенкло считаем, что на него без смеха нельзя смотреть, — не смутившись, сказала Луна.       Ну тут она дала маху, на мой взгляд. Грязные нечёсаные патлы гораздо органичнее смотрятся у полувеликана, чем у девочки-четверокурсницы. Но на больных не обижаются, потому я промолчал.       — Значит, у вас погано с чувством юмора! — рявкнул Рон, которому про предполагаемый диагноз рэйвенкловки никто не сказал.       Карета тем временем, скрипя колёсами, поехала. Полумну грубость Рона, казалось, не обеспокоила нисколько. Но по сделавшемуся абсолютно равнодушным взгляду можно было предположить, что над слабенькими шутками Уизли, она больше так истерично ржать не будет. Гермиона, сидящая слева от меня, вдруг охнула и изменилась в лице так, что это стало заметно в полутьме кареты.       — Один раз, всего один раз в жизни подумала, что библиотека никуда не денется, и на тебе, — пробормотала она себе под нос.       — А что, библиотека куда-то делась? — не понял я, на какую тему кипеш.       — Да не библиотека, а Хагрид, — возмутилась моей непонятливости Гермиона. — У меня ещё с прошлого года остались подписанные им разрешения, надеюсь, они будут действительными?       — Гермиона не дури, — наконец въехав в суть проблемы, прошептал я. — Сириус тебе всё, что надо, подпишет.       — А мне? — тут же поинтересовалась Света.       — Если я попрошу, то да.       Громыхая и покачиваясь, кареты двигались по дороге. Когда наш экипаж между двумя высокими колоннами, увенчанными фигурками крылатых вепрей, въезжал на территорию школы, я прильнул к окну, надеясь увидеть огонёк в хижине Хагрида, на краю Запретного леса. Но на всей территории было совершенно темно. Замок Хогвартс между тем нависал всё ближе. Могучая громада башен, угольно-чёрная на фоне тёмного неба. Яркими прямоугольниками в ней там и сям светились окна. Вот интересно, как я буду искать ту самую комнату, где геройствовал в конце первого курса. Что-то мне подсказывает, что люк в кабинете сделал Дамблдор. Или будет достаточно показать зеркалу Квиррелла в тюрбане? Уж в кабинете ЗОТИ я своё панно расстелю в любое свободное время. Достаточно или недостаточно? Панно мне Джамбелли вернут через четыре недели, есть время поискать. Люк был в кабинете на третьем этаже. Для мелких первокурсников даже полёт с третьего на второй этаж мог показаться вечностью.       Я, выйдя из кареты, автоматически помог девочкам выбраться. Мда, когда смотришь с каменных ступеней крыльца, четыре прошедших года перестают быть критичными. Будем рассуждать логически. Маги могут расширять пространство. То есть Дамблдору не нужно было перекрывать второй этаж, чтобы устроить там полосу препятствий. Но с тем же успехом, он мог воспользоваться первым этажом или подвалом.