Скажи мне, что такое счастье?

POV Розмари.       День выдался весьма сумбурным, но самым насыщенным и информативным за последние три или четыре месяца.       Казалось бы, совершенно незнакомый мне прежде человек, проявил к моему положению больший интерес, чем сам виновник оного. И это несказанно бесило.        — Разве ты не должен оставаться на работе? — спросила я, кутаясь в теплую куртку, но весьма безуспешно.        — Нет, я в отпуске, — он пожал плечами, — но меня могут вызвать в любой момент. — Он грустно улыбнулся, оглядев меня. — Пойдем купим тебе что-нибудь.        — Что? Зачем? — Дмитрий многозначительно посмотрел на меня. — Что?        — Ты серьезно? — он устало потер переносицу. — Просто пойдем.        Мы медленно шли по заснеженным улицам, Беликов придерживал меня за локоть. Я исподлобья смотрела на него, находясь в странных чувствах.        — Хватит дуться, — Дмитрий взъерошил мои волосы.        — Я и не дуюсь, — сказала я, поскальзываясь на льду.        — Аккуратней, — меня перехватили за талию. — Ты дуешься.        — Нет, мне просто трудно понять… — я замешкалась и повернулась к молодому человеку. — Сколько мы с тобой знакомы? Неделю? — я вопросительно посмотрела на него. — Не отвечай. Что-то около того. Я не понимаю. Со мной такого не было ни разу, чтобы кто-то что-то сделал просто так? Нет. Всегда нужно было отдавать что-то взамен. И этот обмен был неравноценным. Абсолютно всегда.        — Роза, то, что прежде не сталкивалась со справедливостью, это не значит, что ее не существует.        — Не перебивай, — я остановилась и посмотрела на него. — Я сидела на той дурацкой скамье восемь часов и знаешь, сколько человек ко мне подошло за это время? Ни одного. Ко мне подошел лишь ты, — я ткнула пальцем ему в грудь. — Потому что — знаешь что? — Никому никогда нет ни до кого дела. Никогда. Так почему ты решил, что стоит подойти ко мне?        — Пожалуй, это самый твой длинный монолог, — он попытался взять меня за руку.        — Нет, не смей. Просто ответь на вопрос.        — Нет, Роуз, ну, а что ты хочешь, чтобы я сказал? Что ты хочешь услышать? Я не знаю, почему подошел к тебе. Просто увидел и подошел, решил помочь. Разве в этом есть что-то плохое?        — Я просто хочу понять, почему?        — Я не знаю, — он взял меня за руку и посмотрел в мои глаза. — Но обещаю, когда ты спросишь об этом в следующий раз, я обязательно тебе расскажу, договорились?       Я долго вглядывалась в его глаза, прежде чем согласилась идти дальше. Я не знаю, по какой такой неясной причине мне было важно знать ответ.       Погладив золотую подвеску «Розмари», я спрятала ее под ворот кофты. Единственное, что я вынесла из всего своего детства, проведенного в приютах — свое нужно оберегать как зеницу ока. Или ты, или тебя. Подвеска — это то, что было со мной всегда, сколько я себя помню.       Уже и не припомнить, сколько раз пытались эту подвеску сорвать с моей шеи или украсть, пока я в душе. Но я всегда знала лишь то, что без нее я никогда не узнаю о своей жизни. Жизни до приютов.       Я почти ничего не помнила. Только грязные серые стены и старый дребезжащий холодильник у входной двери.        — Я помню светлые волосы, — вдруг прошептала я, — как они падали на плечи в первый день в приюте. Меня побрили наголо. И дети смеялись надо мной. Директриса Кирова отвела меня в спальню и оставила там. Тогда меня впервые избили. Тогда я поняла, что ничего не бывает просто так.        — Почему светлые? — Дмитрий придержал передо мной дверь. — Это странно. Твои волосы, конечно, могли потемнеть, но не настолько.        — Да, когда они отросли, я заметила, что они темные, — я хмуро оглядела торговый зал, — но никто другой не заметил. Я была лишь еще одним ребенком, брошеным всеми. — Дмитрий приложил ко мне несколько курток. — Одним, среди многих. Знаешь, о чем думают все эти дети?        — Они думают о том, почему их бросили, — это было сказано так тихо. — Неужели я такой плохой, что меня оставили?        — Откуда, — я запнулась, — откуда ты знаешь?        — Отец ушел из семьи.        — И ты задавался этим вопросом?        — Нет, я был причиной, но моя младшая сестра, — он нервно сглотнул и подал мне куртку. — Должна подойти.        — Может быть размер поменьше? — спросила я, застегнув молнию.        — В тебе растет маленький человечек, — он грустно улыбнулся, — ты станешь больше.        — Куда уж! — закатила я глаза.        — О, поверь мне, — его улыбка стала шире, — станешь. И весьма скоро.        — Алена сказала, что ты ходил к сестрам на УЗИ, — Дмитрий кивнул. — Сколько их?        — Кого?        — Сестер.        — Каролина, Соня и Вика. У Каролины сын, его зовут Паша, а Соня недавно родила дочку — Зою.        — Ты скучаешь по ним, — это было очевидно. — Они очень далеко? Наверное ты хотел навестить их во время отпуска. Прости, что тебе пришлось из-за меня поменять планы.        — Они живут в России, так что, даже при большом желании, я не смог бы слетать домой. Отпуск у меня всего неделю, а там на прием записаны очень влиятельные люди. Знаешь, многие люди хотят детей, но не у всех получается.        — Да, кто-то годами ждет чуда, а кто-то, — я указала на живот, — совсем этому не рад.        — Не говори так, — мы направились в другой отдел.        — Стой, куртка! — я все еще была в темно-синей парке.        — Я уже за нее заплатил, — Дмитрий приподнял в руке пакет, внутри которого, по видимому, была моя старая куртка.        — Ты не должен был, — я попыталась забрать у него пакет. — Я верну тебе за нее деньги, сколько она стоила?