Всесокрушающая сила юности!

  Один за одним сменялись города и селения. Армия Цун-тян делала задачу поиска очень простой – пока Наруто и Эро-сенсей тренировались или ночевали в какой-нибудь гостинице, клоны опрашивали местных жителей. Иногда какая-нибудь Цун-тян оставалась в городе, а затем догоняла босса и отдавала ему чемоданчик, загадочно двигая бровями. Извращённый Учёный всё порывался идти опрашивать свидетелей (которые по какой-то случайности обязательно окажутся свидетельницами) собственнолично. Но после того, как Цун-тян увидели, во что выливаются подобные поиски, участие Эро-сенсея было пресечено.   Казалось бы, что может остановить легендарную тягу к женщинам не менее легендарного саннина? Оказалось, достаточно светловолосой девочки-подростка, забегающей в самый разгар кутежа с криком: «Папочка, что ты делаешь? Нам нужно срочно найти маму! Она ждёт!».   Пусть Эро-сенсей и затаил обиду, но поиски продолжались споро и через несколько дней к вечеру привели их в Танзаку. Город, знаменитый своими игорными заведениями, туристическими достопримечательностями, а также старинным замком. Ну, или, как оказалось, развалинами этого самого замка.   Эро-сенсей пробормотал «Как это на неё похоже…» и посчитал развалины обнадёживающим знаком. Наруто поёжился – уничтоженные горы, строения и прочие замки не воодушевляли. Если бабулю не удастся уговорить, вариант «заставить» как-то отпадал. Местные жители говорили, что замок «уничтожило чудовище», если бабулю называют так, несмотря на всю её красоту, то характер у неё действительно ужасающий.   В очередной раз Узумаки пожалел, что Мито-тян отказалась идти – ей не страшны были даже смертельные раны, она была очень сильной, а знание внучки помогло бы в уговорах. У Наруто даже возникла идея отсидеться за спинами своих клонов, но он передумал – это не было достойным Хокаге поступком. Одно дело использовать техники против противника, а другое – трусить от разговора с собственной бабушкой.   Разведотряд Цун-тян быстро обнаружил пышногрудую блондинку с короткостриженной брюнеткой в одном из ресторанчиков. Щёки бабули покраснели, а на столе стояла большая батарея бутылочек сакэ. Это вызвало у клона лёгкое отвращение – предыдущий опыт употребления напитка не был забыт. Сопровождающая их свинка тоже вызвала недоумение – если ты учёный, то сопровождающий тебя зверь должен быть свирепым и большим, как минимум Тора, а в идеале – тигр из Леса Смерти. В маленьком поросёнке совершенно нет смысла, пусть он и кажется милым. Цун-тян быстро развеялась, предупредив босса и остальных клонов о том, что цель найдена и миссия близка к завершению.

***

  – Здравствуй, Цунаде, – начал Эро-сенсей. – Тебя было нелегко найти.   – Что тебе нужно, Джирайя? – голос бабули был холоден как лёд. – Сегодня, похоже, день встреч нашей команды. Ты тоже пришёл испортить настроение?   – Так замок разрушил змеиный придурок? – встрял Наруто. – Обиделся за то, что дедуля ему хорошо навалял, пришёл поплакаться и выместить бессильную злобу?   – Я не с тобой разговариваю, сопляк, – бабуля даже не глянула в сторону Наруто. – Вы здесь не нужны. Убирайтесь!   – Чего хотел Орочимару? – голос Эро-сенсея стал неожиданно серьёзным.   – Не твоё дело, Джирайя, – отрезала бабуля. – Что тебе нужно?   – Скажу прямо. Деревня, Скрытая в Листве, в лице Третьего Хокаге Хирузена Сарутоби, – Извращённый Учёный протянул солидно выглядящий свиток – официально предлагает тебе занять пост Пятого Хокаге.   Бабуля отвела глаза в сторону и спокойно налила себе ещё сакэ. Пауза затягивалась, и Наруто не выдержал.   – Эро-сенсей, а вы с дедулей точно уверены? Я, конечно, понимаю, что она частично Узумаки, но для Хокаге она многовато пьёт.   – Что ты сказал, сопляк? – взгляд бабули наконец-то зафиксировался на Наруто.   – Наруто, помолчи! – Извращённый Учёный пристально глядел на бабулю. – Ну, что скажешь, Цунаде?   – Отказываюсь! – глаза бабули были злыми, а голос твёрд.   – Как это похоже на тебя! Ты точно так же отвергала мои приглашения на свидания!   – Если при этом она лупила тебя по голове, то она похожа на Сакуру-тян! – не унимался Наруто. – Ну что, сенсей, она отказалась, пойдём обратно! Будешь улучшать одежду куноичи и изменять ландшафт возле горячих источников!   – Погоди, Наруто. Цунаде – внучка Первого и госпожи Мито, она великий шиноби и легендарный ирьёнин. Лучше неё никто не годится на пост Хокаге.   – Толстобровик-сенсей может набить морду кому угодно, Карин-тян может вылечить кого угодно, а Мито-тян может запечатать что угодно. И никто из них не пропьёт и не проиграет все деньги Конохи! Пусть уж дедуля пока носит эту шляпу, а я приложу все усилия, чтобы ему не пришлось долго ждать!   – Джирайя, твои стандарты ухудшились. – голос бабули стал ехидным и чем-то неуловимо напомнил Мито-тян. – Новый ученик гораздо хуже старого. У него нет ни той вежливости, ни красоты, ни ума.   – Да-да, конечно, – сравнение ни капли не задело Наруто, он отлично знал, насколько офигенен, а мнение старух его не трогало. – Если ты говоришь о Четвёртом, то не удивительно, что ты так выгораживаешь собственного сына!   – ЧТО? – злые карие глаза впились в Наруто. – ЧТО ТЫ СКАЗАЛ, СОПЛЯК?   – Наруто-кун почему-то уверен, что Четвёртый – твой сын, – любезно подсказал Эро-сенсей.   – Слишком много доказательств! – подтвердил Наруто. – Он – блондин, как я и бабуля, – Наруто совершенно не обратил на задёргавшуюся бровь Цунаде. – У меня, его сына, – чакра, в точности как у Первого, а значит, мы родственники. Ну и к тому же мы с Четвёртым оба крышесносяще круты. Сын превзошёл мамочку, а внук и подавно превзойдёт бабулю!   – ТЫ УТВЕРЖДАЕШЬ, ЧТО ТЫ МОЙ ВНУК? – Сенджу ухватилась за край стола, и древесина затрещала, сминаемая как бумага.   – Ну, теперь я, конечно же, предпочёл бы других родственников, но семью не выбирают!   – У МЕНЯ НЕТ ДЕТЕЙ! – стол перед бабулей разлетелся щепками. – И ты не можешь быть сыном Четвёртого!   – Почему? – в голосе Наруто прозвучала насмешка. – Слишком непохожи?   – У Четвёртого не было детей! Он бесславно погиб ради этой глупой Деревни на этой идиотской должности! Пустил свою жизнь под откос совершенно зря! Человек, который так просто ставит на кон свою жизнь, – идиот!   Наруто опустил голову и сцепил кулаки. В его теле бурлила яростная чакра Курамы. Он изо всех сил старался не сорваться, не кинуться на Сенджу.   – Дедушка и дядя Тобирама хотели мира, – цедила Сенджу. – Но только зря сожгли свои жизни, умерли, не увидев результатов своих усилий. Четвёртый, твой якобы отец, тоже умер бессмысленно.   – А ты сильно изменилась, Цунаде-тян, – раздался голос Эро-сенсея. – Я не знаю, что тебя так сломало, ты никогда не была такой.   – Я просто повзрослела, Джирайя, – голос Цунаде был мрачен. – Я лишилась многих иллюзий. Только такой восторженный идиот как ты мог бы согласиться на такую дерьмовую должность. Я отказываюсь быть Хокаге. Уходите!   – Она права, Эро-сенсей, – голос Наруто был глух и в нём проскальзывали рычащие нотки. – Для такого поста нужен кто-то более ответственный, чем пропитанная сакэ старуха, купающаяся в жалости к себе.   – ЧТО ТЫ СКАЗАЛ, СОПЛЯК?   – Благодаря дорогим мне людям, благодаря Ируке-сенсею я много учил историю. Ты говоришь, что Первый и Второй умерли зря? Что они не увидели результатов своих трудов? Это не важно! Они умерли за дорогих им людей, за их жизнь и благополучие. Они умерли за то, чтобы не было бессмысленной кровавой бойни Эпохи Воюющих Кланов. Они умерли ради того, чтобы жила ты, чтобы жил я!   – Смерть есть смерть! Война отняла у меня родных! Мой брат и жених погибли ни за что!   – Нет, они погибли не зря. Они погибли за то, что любили. Они погибли за то, что было им дорого. Они погибли ради того, чтобы ты жила! И как ты ценишь их жертву? Ты превратила их жизнь, их смерть – в насмешку! Ты плюнула на их могилы! Ты покрыла грязью всё, что им было важно! Ты ничтожна!   – Ты хоть знаешь, кто я, сопляк? Или тебя делает смелым твоё невежество?   – Я знаю, кем ты была! Я вижу, кем ты стала! Смешно, из Тройки Легендарных Ниндзя один стал предателем, другая стала алкоголиком, и только один, любитель подглядывать на источниках, остался достойным шиноби! Ты – тень самой себя, тень того, что я читал в книгах. Думаешь, тебе одной не повезло в жизни? Клан Саске пал от руки глупца и предателя! Анко-тян предал её учитель! Мать Хаку убил его отец! Жена дедули, родители сенсеев Ируки и Куренай погибли во время нападения Кьюби! Но они не бросили всё, не предали себя, они продолжали исполнять свой долг. А что сделала ты?   – ЧТО Я МОГЛА СДЕЛАТЬ?! Я НЕ МОГЛА ОСТАВАТЬСЯ ШИНОБИ!   – Ты великий медик, ты могла забыться в работе и спасать человеческие жизни. Ты могла сделать счастливым Эро-сенсея, человека, который любит тебя, того, кому твоё поведение причиняет боль! – монотонным голосом выдавливал слова Узумаки. – Ты могла бы пойти путём тьмы, воспользоваться запретным дзюцу твоей семьи и воскресить погибших родных. Ты могла бы родить ребёнка и посвятить жизнь ему. И то, что твой любимый мёртв, для учёного и медика не стало бы препятствием. Если не получилось бы с ребёнком, ты могла бы кого-то усыновить! – голос Наруто дрогнул и сорвался на крик. – И, может быть, возможно, ЭТИМ КЕМ-ТО СТАЛ БЫ Я!   Цунаде внимательно смотрела на него и молчала.   – Вместо того, чтобы хоть как-то действовать, ты выбрала путь ничтожности и жалости к себе! Мало того, что ты тонешь сама, – Наруто кивнул на ошарашенно прижавшую к себе поросёнка Шизуне. – ты увлекаешь за собой на дно другого человека. Племянницу того, кого ты любила, того, чью память ты предала.   – Не боишься подтвердить свои слова поединком, сосунок? – Цунаде вскочила и приблизила лицо к Наруто. – Как ты верно заметил, я была одной из Легендарной Троицы. Я даже не буду с тобой драться в полную силу, мне достаточно будет одного пальца.   – Незачем. Я знаю, пока что я тебе не соперник. И мне нечего тебе доказывать. – Наруто повернулся к учителю. – Пойдём, сенсей. Миссия провалена. Мы не нашли шиноби, достойного стать Пятым Хокаге. Мы нашли пустую оболочку, тень былой славы. Легендарного Ниндзя больше нет, осталась Легендарная Неудачница.   Наруто не увидел удара, вот он стоит и говорит, вот он лежит на земле и глядит на ночное небо. Улицу освещает струящийся через пролом в стене свет. Узумаки с трудом поднялся на дрожащие ноги и сплюнул на землю кровь.   – Пойдём, Эро-сенсей. Нас ждёт Коноха. – Наруто повернулся к пролому спиной. – В отличие от неё, у нас есть долг. Я стану сильнее и исполню свою мечту. Я обязательно стану Хокаге!   – Эй, мальчик! – донёсся ему в спину голос Цунаде. – Почему для тебя так много значит слово «Хокаге»?   – Когда-то я хотел стать Хокаге, чтобы меня признали окружающие. – не оборачиваясь, сказал Наруто. – Я был наивен и глуп. Лишь только позже, после смерти важного для меня человека, я понял, что стану Хокаге, чтобы защитить тех, кто мне дорог, тех, кого я люблю, тех, за кого я отдам жизнь без колебаний. Я стану Хокаге и принесу мир в Элементные Страны. Пока я не знаю, как этого добиться, но я не буду один. Мне помогут мои дорогие люди, мои драгоценные друзья. Пойдём, Эро-сенсей, пора.

***

  В тот вечер они никуда не пошли. Эро-сенсей снял номер в гостинице, и они остались на ночь. На следующий день у сенсея в Танзаку нашлись неотложные дела, и он, оставив Наруто тренироваться, отправился делать что-то, поразительно напоминающее его предыдущие «исследования» злачных заведений, только на этот раз объектом пристального научного интереса была его товарищ по команде.   Наруто, который за ночь остыл и отошёл, отнёсся к этому философски. Узумаки не хотел пятнать свой послужной список проваленной C-ранговой миссией, так что он даст учителю шанс. В конце концов, Эро-сенсей получил возможность побыть со своей «Сакурой-тян», и это стремление находило живой отклик в душе Наруто. Но это, конечно же, не означало, что бабуле суждено избежать внимания человека, умудрившегося на свой выпускной разрисовать Монумент Хокаге.   У бабули были две слабости – сакэ и азартные игры. У Наруто было смертоносное оружие, бьющее в уязвимое место. Две непревзойдённые куноичи, Тора-тян и Цун-тян, получили свою миссию S-ранга.   Первый день был потрачен на разведку – Легендарного Ниндзя, пусть и бывшего, недооценивать, как показала короткая стычка, не стоило. Тора-тян (в целях конспирации без бантика на ухе) хвостиком следовала за бабулей Цунаде, наблюдала за её выпивкой с Эро-сенсеем в уличных открытых заведениях, сквозь окна следила за её позорной проигрышной игрой в кости, видела, как после вечерних посиделок в ресторанчике пьяную бабулю на плече оттаскивала в номер Шизуне-тян.   На следующее утро Наруто прямо заявил Извращённому Учёному:   – Я попытаюсь помочь бабуле принять правильное решение. Так что будь осторожен, она может отыграться на тебе. Подсыпать в сакэ слабительного, натравить на тебя поросёнка, либо же просто оторвать голову.   – Наруто-кун, что ты собираешься делать?   – Увидишь, Эро-сенсей, увидишь. Ничего такого, что не пойдёт ей на пользу.

***

  Для Цунаде Сенджу крупный выигрыш был дурной приметой. Пусть Шизуне и была счастлива от того, что Цунаде сорвала джек-пот по прибытию в город, Цунаде знала, что начинаются скверные времена. Первым же порывом было покинуть столь гостеприимное место, но она уступила просьбе Шизуне посмотреть местную туристическую достопримечательность – старинный замок Танзаку.   Замок был прекрасен и величественен, но когда он взорвался осколками и на его месте появился Орочимару со своим очкастым миньоном верхом на голове Манды (ублюдочного призывного змея она тоже ненавидела всей душой), Цунаде даже вздохнула с облегчением. Для неё не так были страшны неприятности, сколь ожидание нависшей беды – чувства, которое непроизвольно вырабатывается у любого сколь-нибудь опытного шиноби.   Как и ожидалось, Орочимару появился не для ностальгических воспоминаний о былых деньках. Как опытный медик, она сразу заметила болезненное состояние бывшего напарника, плохую координацию забинтованных рук, его скованное состояние, как будто у попавшего под вражеское дзюцу, но всё ещё держащегося на ногах шиноби, непроизвольные гримасы при резких движениях. Очкастый сопляк рядом с Орочимару носил протектор какой-то новой незнакомой Деревни и вёл себя нагло и вызывающе.   На вопрос, что у бывшего напарника со здоровьем, тот ошарашил известием, что пострадал во время битвы с Третьим Хокаге. С очень самодовольным выражением бледного лица он сообщил, что учитель либо мёртв, либо умирает – для человека, насквозь пронзённого Кусанаги, это одно и то же.   Орочимару слишком хорошо её знал. Он давил на самые больные точки, вскользь упомянув о смерти Наваки и Дана, не забыв поглумиться над её виной и беспомощностью, её неспособностью им помочь. Цунаде никогда не отличалась спокойным нравом, поэтому дала им пять секунд на то, чтобы уйти живыми. Но очкастая шавка снова выступил вперёд и начал рассказывать о выгоде их предложения. В обмен на исцеление Орочимару предложил воскресить её любимых людей.   И Цунаде дрогнула, малодушно позволив бывшему напарнику продолжить. После исцеления он собирался разрушить Скрытый Лист, место, ради которого умерли те, кого она любила больше всего на свете.   Несмотря на бурные протесты Шизуне, Цунаде не могла сказать однозначное «нет». Очкастый глист, чувствуя слабину, не забыл упомянуть, что для дзюцу воскрешения требуются человеческие жертвы и что их должна предоставить сама Цунаде. И, как последний штрих унижения, Орочимару воспользовался знанием о её гемофобии, дав дрожащему при виде порезанного пальца ничтожеству, бывшему когда-то Легендарным Ниндзя, недельный срок на раздумья.   Появление второго напарника с новым учеником, как будто срисованным под копирку со старого, сначала вызвало у Цунаде ощущение усталости и отупения. Для одного дня было многовато впечатлений, и она считала, что лимит плохих событий на день уже полностью выбран. Как же она ошибалась!   Джирайя без обиняков предложил ей, ненавидящей Деревню всей душой, занять, смешно сказать, пост Пятого Хокаге. Как и с Орочимару, его предложение было полностью неприемлемым. И, как в случае с Орочимару, много говорил белобрысый сопляк. Цунаде знала, что над её дурной удачей частенько смеются за спиной обыватели. Но никто не смел сказать ничего плохого легендарному медику и шиноби в лицо.   Громкий и невоспитанный джинчурики, абсурдно претендующий не только на родство с Четвёртым Хокаге (которое он всячески пытался подчеркнуть схожей одеждой), но и с ней самой, не испытывал к ней ни доли страха, ни капли опаски. Голос, которым он говорил о ней с Джирайей, не содержал почтения, как будто она была не Саннином, а обычным прохожим, о котором не вспомнишь и через пять минут. А потом она позволила втянуть себя в разговор, о чём тут же пожалела.   Исчез спокойный, чуть насмешливый тон. Голос его стал сочиться презрением. Он не понимал. Он сравнивал её горе с горем знакомых ему людей, и было очевидно, что в сравнении с этими людьми для него она жалкое ничтожество. Каждое слово, что он говорил, каждый вариант её возможных действий ранил, глубоко проникая в душу и подпитываясь её собственными задавленными мыслями и сомнениями. Его неожиданная горячность при упоминании несбывшейся возможности стать её сыном принесла невыносимую боль. Упоминание судьбы верной спутницы Шизуне провернуло кунай в застарелой ране, и Цунаде не выдержала. Она, Легендарный Шиноби, позорно вызвала на поединок генина. И получила презрительный отказ.   Она вспылила. Она атаковала шиноби Деревни, к которой она до сих пор принадлежала. И снова не была удостоена внимания раненого джинчурики.   Когда он ответил на вопрос о том, что для него значит быть Хокаге, Цунаде как будто снова увидела перед собой Наваки. Его уверенность, его несокрушимую решимость, его готовность умереть за то, что ему дорого. И Цунаде не выдержала. Чтобы унять кровоточащие душевные раны, она прибегла к испытанному методу – большому количеству сакэ.   К ней присоединился Джирайя. И в кои-то веки она не возражала против компании бабника и извращенца. Джирайя рассказал о произошедшем в Конохе. О неудавшемся вторжении. О поединке Орочимару и сенсея. О том, что предатель воспользовался запретной техникой Второго и призвал мёртвых дедушку, бабушку и дядю Тобираму. О том, что вырвавшаяся из-под власти дзюцу бабуля Мито успела поразить клановыми техниками Узумаки бывшего напарника. О том, что перед бегством он успел пронзить насквозь сенсея и забрать Кусанаги с собой. О том, что Хокаге пока что держится, но сколько осталось времени – неизвестно. О том, что джинчурики – действительно сын Минато и Кушины, что он нашёл двух членов своего клана, и о том, что талантом Наруто не уступает отцу. Рассказал о поведанных сенсеем особенностях техники Нечестивого Воскрешения, которой действительно требовалась человеческая жертва, и о маленьких нюансах, не упомянутых Орочимару, – для Нечестивого Воскрешения требовалась ДНК призываемого, а значит, напарник не забыл осквернить могилы её любимых, – и что воля призванных назад мертвецов находится под контролем призывателя, а значит, предатель получит рычаг давления на неё.   А затем Джирайя, глупец и извращенец Джирайя, безнадёжно влюблённый в неё Джирайя, Джирайя, из которого она в любое время может вить верёвки, совершенно буднично заметил, что если она, Цунаде Сенджу, предаст скрытый Лист, он её убьёт. И это не было угрозой. Это даже не было обещанием. Это было упоминание чего-то, что само собой разумеется, чего-то неизбежного, чего-то, о чём даже не стоит говорить. И пусть Цунаде этого не показала, но ей было страшно до дрожи.   Весь следующий день она пыталась задавить подступившие воспоминания и непрошеные вопросы к самой себе привычными способами – с помощью игры и сакэ. Лишь отточенные инстинкты ветерана шиноби сказали ей, что за ней кто-то следит. Разыгравшаяся паранойя предлагала абсурдные варианты, например, что за ней с время от времени присоединяющимся к распитию сакэ Джирайей следит одна из крупных бурых кошек, греющихся на крыше неподалёку. Для шиноби её уровня паранойя была залогом выживания, поэтому она проверила и это предположение. Как и всякий ирьёнин с близким к идеальному контролем, Цунаде владела сенсорными техниками. И проверка кошек не показала ничего необычного. Это не был шиноби под Трансформацией (пусть и для превращения в животное такого размера нужно обладать немалым талантом и огромной силой), не было это и нин-животное. Сонливость кошки обуславливалась заниженным уровнем чакры, животное было либо старым, либо больным, подробности Цунаде не интересовали.   Она сходила и незаметно проверила, чем занят Джирайя с учеником, и была поражена. Ученик тренировался на износ, используя абсурдно большое количество теневых клонов, он осваивал стихию Молнии. Смысл использования время от времени такого знакомого дзюцу Передачи Чакры дошёл до Цунаде сразу – джинчурики обходил необходимость развеивать клонов прямым обменом чакры, что ускоряло учёбу и снижало затраты чакры на порядки. Судя по пытающейся принять геометрические формы дуге Молнии между рук клонов (которых, Цунаде могла бы поклясться, не меньше нескольких сотен), джинчурики, несмотря на молодость, уже подошёл к освоению Манипуляции Формы этой стихии, что для генина было невероятным успехом. Несколько клонов неподалёку, пускающие технику Тока Чакры, наполненную стихией Ветра, сквозь вакизаши, показывали, что это была уже не первая стихия. Нарезанные ломтиками большие каменные валуны говорили, что с Ветром у джинчурики даже лучше чем с Молнией. Манипуляция Формой двух стихий – это было достижение, доступное даже не всем джонинам, многие останавливались на освоении стихий на уровне, достаточном для применения в дзюцу.   Лишь нежелание терять собственное достоинство не позволило Цунаде выбежать и начать крушить окружающий ландшафт – извращенец показывал какие-то техники её собственным копиям, происхождение которых бесстыдно выдавали характерные полоски на щеках. И это был не её нынешний образ, не её неразвитая фигура в бытность генином, а изображение тех времён, когда, подстёгнутые гормонами, её формы определились и Джирайя впервые чуть не погиб, застуканный возле горячих источников. И как завершение картины предательства – Шизуне, весело щебечущая с вытирающим пот после тяжёлых физических упражнений явным оригиналом джинчурики и бегающая вокруг них Тонтон.   Вечером, когда к её распитию сакэ присоединился Джирайя, она попыталась высказать претензии. Но получила в ответ искреннее непонимание – ученик считал технику Трансформации одним из трёх величайших дзюцу и никогда не переставал в нём тренироваться. В этом он не собирался советоваться даже с учителем. Обострившаяся паранойя заставила снова проверить спящую неподалёку кошку (ученик Джирайи, похоже, был мастером в технике Трансформации), и снова Цунаде вздохнула с облегчением – скрыть столь огромные объёмы чакры, как у блондина-джинчурики, и при этом удерживать Трансформацию, не удалось бы и ей с её идеальным контролем и огромным опытом. Так что вечер с извращенцем оказался почти приятным.   А потом началась неделя абсурда. Неделя, заставившая усомниться в своём здравом рассудке.   Началось с того, что Цунаде отметила улучшившийся вкус сакэ. Вместо отвратного пойла, которое обычно подают в придорожных забегаловках, за ту же цену начали подавать дорогой качественный продукт, напоминающий сакэ из хорошего ресторана. Радость Цунаде была недолгой – несмотря на отличный вкус, пьянящий эффект почему-то казался недолгим. Когда, выпив третью бутылку, она поняла, что трезва как стёклышко, она задалась вопросом: «Что, Шинигами задери, тут происходит?»   Проверка сакэ в походной лаборатории показала, что это обычная выпивка. Самодиагностика после приёма – хоть организм и реагирует положенным образом, интоксикация почему-то сама сходит на нет через несколько минут. Цунаде посетила различные заведения. В каждом баре и ресторане в городе подавали одно и то же сакэ, с одним и тем же вкусом. Попытки скандалить с владельцами заведений и официантами показали их непонимание сути претензий. Великий медик наблюдала за пульсом, расширением капилляров кожи и сужением зрачков собеседников, и оказалось, что это непонимание искреннее. Быстрая проверка показала, что речь не идёт и о гендзюцу. Цунаде ходила до отвращения трезвой и злой.   Вторая радость Цунаде – азартные игры – была омрачена её молодой копией. Растягивая покрытые тонкими полосками щёки в широкой искренней улыбке, во всех заведениях появлялась её молоденькая и сексуальная копия, «Цун-тян». Радостно приветствуя «бабулю Цунаде», она присоединялась к каждой её игре. Она играла в кости, она играла в карты, она играла в рулетку, она играла в маджонг. Даже когда Цунаде кидала монетки в «одноруких бандитов», её «внучка» кидала монетки по соседству. Трансформированному джинчурики всегда необъяснимо везло. В кости ему всегда выпадал выигрыш. В руки ему всегда шла удачная карта. В рулетку шарик падал на указанный им цвет и даже на поставленное число. Игровые автоматы в итоге всегда делились выигрышем. Даже в маджонг, в игре, в последнюю очередь зависящей от удачи, джинчурики оставался в плюсах. Цунаде напрягала свои сенсорные способности до предела и нигде не видела воздействия дзюцу или шулерских трюков. Она могла поклясться, что ученику извращенца просто непонятно, необъяснимо везёт.   Цунаде Сенджу никогда не отличалась большим терпением. Она пыталась атаковать джинчурики, но он всегда исчезал в клубах дыма, показывая, что это – теневой клон, оставшиеся деньги не были достаточным утешением. Она договаривалась с владельцами заведений, чтобы её младшую копию не пускали. Но громил всегда убеждал крутящийся в руке Разенган, или же разрезанный как масло удлинённым чакрой ветра мечом большой булыжник, либо же длинный жгут молнии, вырывающийся из ладони мило улыбающейся девушки с полосками на щеках. Она приходила на место тренировки и начинала крушить клонов. Те, продемонстрировав виртуозное владение техникой Замены, исчезали, оставляя за собой соломенные тренировочные манекены, одетые в очень знакомые зелёные хаори с надписью «Пятый Хокаге» на спине, в красные квадратные шляпы с символом «Огонь» и в белокурых париках с двумя легкомысленными хвостиками. Цунаде несколько раз даже атаковала Джирайю, но тот тоже всегда был теневым клоном.   Отчаявшись, Цунаде решила попросту игнорировать назойливого джинчурики. Но очень быстро при виде её «спутницы» те заведения, что раньше принимали Цунаде и её деньги с распростёртыми объятиями, стали закрываться. За карточным столом не оказывалось никого, кроме неё и «сестрёнки Цун-тян», то же происходило с костями и маджонгом.   Самое паршивое, что Шизуне искренне наслаждалась её затруднениями и говорила, что небольшая встряска пойдёт Цунаде на пользу, в чём ей согласно подхрюкивала Тонтон.   Цунаде начала замечать за собой, что с нетерпением ожидает появления Орочимару, всё для того, чтобы тем или иным способом вырваться из этой нелепой ситуации. Когда накануне встречи с Орочимару Джирайя традиционно присоединился к её бессмысленной привычной и не пьянящей выпивке, она ожидала, что и подсыпанный в сакэ яд на товарища не подействует. И то, что Джирайя рухнул лицом на стойку и отрубился, стало для неё действительно приятным сюрпризом. Хоть что-то на этой неделе прошло как задумано.   Шизуне, как и предполагалось, собиралась её остановить, но пропитанный точно выверенным количеством чакры удар лишил ту сознания, не навредив единственному дорогому человеку Цунаде.   Цунаде Сенджу, одной из Трёх Легендарных Ниндзя, предстояла встреча с предателем. С её бывшим товарищем по команде.

***

  Раннее утро встретило Наруто слепящим светом солнца через открытое окно и бешеным стуком в дверь его номера. Наруто, ворча и зевая, неохотно отправился открывать. Зрелище за дверью заставило его мгновенно проснуться. Там стояла сестрёнка Шизуне и ей явно было нехорошо. Лицо её было искажено от боли, а руки держались за живот.   – Наруто-кун, где господин Джирайя? Кажется случилось непоправимое.   Наруто, не раздумывая, сделал пару десятков клонов разноцветных кошек, и они пушистой пёстрой волной кинулись в окно разыскивать сенсея. Впрочем, как оказалось, для такого количества не было необходимости – пока Наруто помогал сестрёнке чем мог (а единственным, что хоть как-то отдалённо напоминало медицинские техники, была передача чакры), учитель был найден спящим на стойке ближайшего уличного бара. Кошка развеялась, и Наруто с Шизуне бросились на помощь Джирайе.   Пока Наруто расталкивал учителя, сестрёнка с руками, окутанными зелёной чакрой, пыталась понять, что с ним случилось. Выводы были неутешительными – учитель был отравлен каким-то сложным нарушающим контроль чакры ядом. Неизвестно, что подействовало, то ли удары Наруто, хлопающего учителя по щекам, то ли дзюцу Шизуне, но Извращённый Учёный вскоре очнулся. Он попытался встать, но его плохо слушались руки и не держали ноги.   – Цунаде, подлая зараза! Она подсыпала мне какую-то дрянь, какой-то наркотик без вкуса и запаха! Не зря она до сих пор считается легендарным медиком!   Наруто напряг память, прибегнув к изученным с ассистентками техникам. Вчера одна из клонов-кошек внимательно следила за посиделками бабули Цунаде и Эро-сенсея, чтобы вовремя подменять сакэ из бара на теневую копию, а значит должна была заметить момент отравления. Бармен подсунуть отравленную выпивку не мог – к моменту как саннины приступали к распитию, это было уже не сакэ. Наруто сосредоточенно вспоминал, прогоняя встречу в памяти. Вот рука бабули потянулась к выпивке и слегка дрогнула, пока подливала сакэ сенсею. Не знай Наруто, что искать, он бы никогда в жизни не заметил ничего неладного. Как с такими ловкими руками бабуля может всегда проигрывать? Наруто возмущённо раздул ноздри.   – Эро-сенсей! Я тебя предупреждал, что из-за моих поступков она тебе сделает что-то нехорошее! Как ты мог?   Учитель смущённо почесал затылок.   – Знаешь, Наруто-кун, твоё предупреждение было весьма своевременным. Пусть Цунаде-тян и слегка отошла, но то, что ты устроил, было очень коварно. Я действительно боялся с ней пить. Очень-очень боялся с ней пить.   Сероволосая фигура с одинокой нотой на протекторе усмехнулась и удалилась, скрывшись в тенях. Лениво наблюдавшая за ней белая с рыжими пятнами кошка почесала задней лапой ухо и, зажмурившись от удовольствия, развалилась в лучах утреннего солнышка. Впрочем, неподвижно лежать ей быстро надоело, и она, возмущённо фыркнув, растворилась в облаке дыма.   – За нами следил очкастый предатель, он только что ушёл. Сенсей, значит, ты…   – Да.   – А где же учитель? – тихо спросил Наруто.   – Занимается исследованиями для новой книги! – беззаботный тон Эро-сенсея плохо вязался с его болезненным видом.   – Кто-нибудь может объяснить, что происходит? – возмущённо воскликнула сестрёнка.   – Некогда, Шизуне-тян, – голос Эро-сенсея был серьёзным. – Расскажи, куда пошла Цунаде. Правильно ли я понимаю, что та встреча с Орочимару не была последней? О чём вы говорили с предателем?

***

  Наруто внимательно слушал историю, рассказанную сестрёнкой Шизуне. Горькая ирония, змеиный придурок предложил бабуле за исцеление ран, нанесённых печатями Мито-тян, оживить её брата и жениха. И если бы не необходимость хладнокровно пожертвовать человеческими жизнями и огромными, по словам Мито-тян, осложнениями дальнейших отношений с Шинигами, идея была бы неплохой. Вопиющей глупостью было бы позволить совершить ритуал змеиному придурку – призыватель получал полный контроль над призванными мертвецами.   – Срочно ищите Цунаде! Её нужно остановить! – воскликнул Эро-сенсей и развеялся облачком белого дыма.   Наруто помчался за сестрёнкой Шизуне в сторону развалин замка Танзаку. Оттуда донёсся сотрясающий землю удар. Они опоздали.   Огромный кратер показал, что тут действительно состоялась стычка. Наруто уважительно подумал о силе бабули и понял, что злить её можно только с помощью теневых клонов, а самому лучше находиться в другом месте, желательно в другом городе. Её удары заставили бы результат плохого настроения Мито-тян казаться лёгкими и нежными поглаживаниями. Наруто немного растерялся, он не знал, куда делась бабуля и двое предателей. Как же ему не хватало сейчас Карин-тян с её великолепными сенсорными техниками. Карин-тян – самая лучшая!   Наруто уже собрался вызвать как можно больше клонов, чтобы они бросились в разные стороны и как можно скорее нашли бабулю, но его удивила Тонтон. Нюх маленькой свинки оказался не хуже, чем у Акамару, и она, уверенно хрюкнув, сразу взяла нужное направление. Сестрёнка Шизуне подхватила Тонтон на руки и они кинулись на помощь бабуле.   Они почти что успели. Наруто видел, что Орочимару стоит и с умилением глядит на сражение бабули и очкарика. Очкарик ловкими касаниями окутанных синей чакрой рук бил бабулю и, очевидно, делал ей невыносимо больно. Бабуля, припав на колени, уже тяжело опиралась руками на землю. Наруто скривился. И это Легендарный Ниндзя? И это – будущий Хокаге? Та, кого беспрепятственно избивает… нет, Кабуто явно не генин. Та, кого избивает миньон Злого Учёного?   И словно в ответ на мрачные мысли, бабуля показала, что не стоит недооценивать Узумаки. Мелькнула изящная рука, и Кабуто отлетел, распластавшись на земле. Он пытался подняться, но испытывал с этим какие-то трудности. Наруто с Шизуне-тян подбежали к Цунаде и остановились по обе стороны от неё.   – Ты понял, что с тобой случилось? – в голосе бабули Цунаде прозвучала насмешка. – Я поразила твои нервы. Преобразовав чакру в стихию Молнии, я послала в твою нервную систему кучу паразитных сигналов.   – Бабуля, ты дура! – у Наруто от такой глупости задёргался глаз. – Только идиот будет рассказывать секреты своих техник врагу! Я не дам тебе стать Хокаге, пока ты не сдашь экзамены у моей сестрёнки!   Наруто сложил ручную печать и, выкрикнув название техники, создал несколько теневых клонов. Двое Наруто кинулись на Кабуто, остальные стали полукругом возле бабули и сестрёнки Шизуне.   Бабуля возмущённо фыркнула, но ничего не сказала. Руки её мелькнули в печатях, и она начала исцелять свои невидимые ранения. Один из Наруто положил руки ей на плечи и быстро начал восстанавливать потраченную чакру. Им предстояло сражение с саннином, и несмотря на то, что после техник Мито-тян (получи привет от Узумаки, придурок!) Орочимару был не в лучшей форме, недооценивать его не стоило. Наруто знал, что шансы на победу невелики, несмотря на все его умения и поддержку сестрёнки Шизуне, так что им нужно хоть как-то протянуть время до прихода Эро-сенсея.   Что бы ни сделала бабуля, очкарик оправился быстро. Он неуловимым движением рук развеял двух атакующих его клонов и, выхватив кунай, бросился к бабуле. Та отпихнула ставших на её защиту Наруто и кинулась навстречу Кабуто. Схватки не произошло. Кабуто не стал метать кунай, не пытался вонзить его в бабулю, он глубоко разрезал свою ладонь и широкой дугой метнул алые брызги в лицо Цунаде.   Наруто подумал, что это какая-то изощрённая ирьёнинская техника. Цунаде будто натолкнулась на бетонную стену. Колени её задрожали, она провёла руками по лицу и ошарашенно смотрела на свои окровавленные ладони.   Кабуто замахнулся, чтобы нанести удар, но вокруг Цунаде обвились белые полосы, которые выдернули её из-под атаки. Навстречу Кабуто пронеслись двое Наруто с вихрящимися синими сферами в руках.   – Разенган!   Похоже, Кабуто не совсем оправился от техники бабули Цунаде – обе атаки нашли свою цель, и очкарик отлетел, впечатавшись спиной в каменный валун, по которому прошли каменные трещины.   – Ку-ку-ку! – раздался неприятный смех змеиного саннина. – Наруто-кун, Кабуто докладывал, что, несмотря на твой огромный прогресс, ты и в подмётки не годишься Саске-куну. Похоже, он немного ошибался.   Наруто беспокоило бездействие Орочимару, он понимал, что тот что-то задумал, но нужно было протянуть время до прибытия Эро-сенсея.   – Ты ещё не знаешь, насколько крут Наруто Узумаки! Смотри, какой технике меня научил Извращённый Учёный!   – Извращённый Учёный? – Орочимару расплылся в широкой улыбке. – Джирайя слишком большой болван и неудачник, чтобы считаться человеком науки.   – Смотри внимательно! – Узумаки быстро сложил пять ручных печатей и надкусил палец. – Искусство Ниндзя: Техника Призыва!   Наруто впечатал руку в землю, и в облачке дыма появилась небольшая светло-оранжевая жаба с круглыми щеками.   – Ты кто? – удивлённо воскликнул Наруто.   – Меня зовут Гаматацу, я сегодня вместо братика Гамакичи. Он говорил, у тебя всегда есть что покушать.   Наруто возмущённо смотрел на искренне хохочущего змеиного саннина. Беззвучно создав миску рамена и сунув её в лапы Гаматацу, он подхватил того на руки и заменил себя на клона, находящегося возле бабули. Там он посадил довольно чавкающую жабу рядом с Тонтон. Пока Орочимару смеялся, а клоны были заняты избиением обмякшего и сползшего на землю Кабуто, появилась небольшая передышка.   – Что с бабулей? Это какой-то яд? Сестрёнка, ты можешь что-то сделать?   – Это не яд, у неё просто гемофобия!   – Чего? – несмотря на то, что слово что-то напоминало, Наруто делал по стезе учёного только первые шаги.   – Она боится крови!   Наруто сцепил зубы. Для великого медика и легендарного ниндзя это была постыдная слабость.   – Почему? – раздался слабый голос бабули. – Почему ты меня защищаешь? Почему рискуешь жизнью ради меня?   – Ты – моя семья! – не дав ей высказать свой протест и отрицать реальность, Наруто быстро продолжил: – Ты – шиноби Конохи. Ты человек, который дорог сестрёнке Шизуне. Ты – женщина, которую любит Эро-сенсей. Мне достаточно любой из этих причин.   Вдруг Орочимару резко перестал смеяться, голова его метнулась на неожиданно удлинившейся шее и развеяла двух клонов, занятых Кабуто.   – Похоже, Кабуто-кун переоценил свои силы и мне придётся заняться всем самому.   Очкарик опёрся рукой в землю и медленно стал подниматься с земли.   – Как ты пережил удар? – воскликнул один из Наруто, не надеясь на ответ. Никто не может быть идиотом НАСТОЛЬКО.   – Я прикрыл чакрой место удара и заранее запустил регенерацию. Господин Орочимару ценит меня не только за мои таланты в науке и ниндзюцу, – прохрипел он. – В первую очередь ему нравится моя живучесть. Я умею с помощью своей чакры запускать регенерацию клеток. Я не разочарую господина Орочимару! – одновременно с этими словами безобразное месиво на его животе перестало кровоточить, раны стали смыкаться и медленно исчезать.   Слушая, как враг рассказывает секрет своей техники, Наруто еле удерживался от впечатывания ладони в лицо. Как здорово, что очкарик не знаком с правилами Карин-тян! Незаметно протянув кунай с намотанной на рукоять нин-проволокой и бумажным листиком одной из печатей Мито-тян клону, Наруто создал ещё десяток своих копий. Они атаковали змеиного саннина с вращающимися Разенганами в руках.   – Ку-ку-ку, а ты интересный парнишка!   Рот саннина раскрылся, и из него метнулся язык, превратившийся в большую белую змею. Змея раскрыла рот и впечатала голову в грудь одному из клонов. Тот отлетел в сторону, но не развеялся. Саннин удивлённо смотрел на пустой рот змеи, очевидно ожидая увидеть там меч. Наруто сцепил зубы, желание похвастаться тем, как он утащил Кусанаги, было просто нестерпимым. Трое ближних клонов попытались ударить Орочимару Разенганом, но тот легко ушёл от их атаки. Неуловимо быстрое движение головы на змеиной шее – и они исчезли в облаках дыма. Снова метнулась голова, и оставшиеся атакующие клоны уничтожены.   Кабуто с насмешкой смотрел на двух бегущих к нему клонов Наруто, один из которых сжимал сферу Разенгана в руках.   – Ты думаешь, что ты достаточно силён? – очкарик вновь окутал руки синим сиянием.   Наруто видел скорость Кабуто и знал, что предыдущему успеху был обязан только тем, что Кабуто не отошёл от техники бабули. Теперь же у него такого преимущества не было, очкарик был сильным шиноби. Он надеялся, что предатель потратил достаточно чакры на регенерацию, чтобы сработала его задумка.   Один из атакующих Наруто размахнулся Разенганом и впечатал его в бегущего рядом товарища.   – Давай!   – Техника Замещения!   Вместо того чтобы уничтожить соседнего клона, Разенган впечатался в возникшего на его месте ошеломлённого Кабуто. Тот отлетел, но упасть ему не дали двое клонов, один из которых влепил очкарику в лоб бирку с фуин блокировки чакры и уже складывал руки в печатях. Второй клон споро пеленал Кабуто кольцами нин-проволоки. Светящие символы опутали предателя, и тот упал, замерев на земле неподвижным свёртком. Двое Наруто радостно оскалились, показали бабуле большие пальцы и исчезли в клубах густого дыма. Когда дым развеялся, на том месте остался лежать лишь беспомощный Кабуто.   – Это перестаёт быть забавным, – лицо змеиного саннина превратилось в отвратительную нечеловеческую гримасу. – Зато понятно, почему тебя так хотят заполучить Акацуки.   Саннин сорвался с места и стремительным снарядом направился к беспомощно дрожащей коленопреклонённой бабуле. Наруто создал вокруг них заслон из клонов, и те подняли ладони, в которых начали со свистом раскручиваться светящиеся диски. Стоящая рядом Шизуне задрала рукав, из странного устройства на руке начали вылетать короткие сенбоны. Диски срывались с ладоней клонов и летели в Орочимару, но тот, невероятно изгибаясь, уходил из-под атак, полностью игнорируя вонзающиеся в него иглы.   Наруто быстро сложил пальцы в коде Анбу, приказывая клонам уводить бабулю и защитить сестрёнку. Но тут он увидел зафиксировавшиеся на нём жёлтые змеиные глаза Орочимару и понял, что совершил огромную ошибку.   Голова саннина выстрелила на длинной шее, и зубы вонзились в ключицу Наруто. Тело джинчурики окутала невыносимая боль. Наруто закричал. Стоящие рядом плотным заслоном клоны рухнули на колени, и воздух наполнил хор исполненных мукой голосов.   Сквозь застилающий глаза туман Наруто смутно видел, как бабуля поднялась на ноги и нанесла Орочимару сокрушительный удар. Он видел, как к ней присоединилась размытая фигура Эро-сенсея, его волосы выстрелили тысячей игл. Он видел Гаматацу, обеспокоенно смотрящего в лицо Наруто, и почувствовал участливо ткнувшийся в щёку влажный пятачок Тонтон. Он чувствовал, как по его шее прошли прохладные пальцы Шизуне и как медицинская чакра пытается унять боль. Вокруг медленно вставали с земли размытые силуэты клонов, они, шатаясь, подхватили неподвижное тело Наруто и с трудом потащили его прочь от места схватки. Последнее, что Наруто увидел перед тем, как потерять сознание, это исполинская фигура Гамабунты, огромная бело-синяя улитка рядом с ним и атакующая их огромная фиолетовая змея. Глаза Наруто закатились, и его сознание поглотила тьма.