It's all fun and games

Она сидела со стаканом дешёвого виски в комнате отдыха штаб-квартиры Щ.И.Т. Это помещение разительно отличалось от остальной базы с её строгой обстановкой. Разномастная мебель с потёртой обивкой, распиханные по углам обёртки от шоколадных батончиков, гора из грязной посуды и пустых коробок из-под хлопьев в кухонном блоке — всё это куда уместнее смотрелось бы в студенческой общаге, нежели в штаб-квартире секретной организации. И сама Розалинд Прайс была куда уместнее в холодных металлических стенах своего кабинета, чем здесь. Впрочем, после всего, что произошло за этот день, она уже ни в чём не была уверена. Она сделала глоток и поморщилась. Виски оставлял желать лучшего, но ничего другого ей найти не удалось: судя по всему, агенты Щ.И.Т. отдавали предпочтение пиву. Она не сомневалась, что Фил смог бы предложить ей что-нибудь получше — у него в кабинете наверняка был бар с коллекцией благородного алкоголя, — но Розалинд предпочла бы сейчас даже дешёвое пойло разговору с ним. Она сделала второй глоток и нахмурилась, заметив, что двое охранников, стоявших раньше у дверей, куда-то исчезли. Дотянувшись до бутылки, Розалинд налила себе ещё одну двойную порцию. Когда же она вновь подняла взгляд, в дверном проёме стоял Фил Коулсон. Позиция была стратегически безупречна: падавший со спины свет выгодно очерчивал его фигуру. Он молча вошёл в комнату и неуверенно остановился в шаге от Розалинд. — Не возражаешь, если я составлю компанию? Розалинд фыркнула и придвинула бутылку ближе к себе. — Возражаю. Я стараюсь не совершать одни и те же ошибки дважды. Фил кивнул. — Конечно. Можно я просто присяду? Она пожала плечами: — Это твоя база. Мягко улыбнувшись, Фил опустился на диван напротив неё. Он не сводил с неё внимательного взгляда, пока Розалинд допивала свой виски. Осушив стакан, она наполнила его снова и в этот раз всё же протянула бутылку Филу. — Спасибо. — Он взял другой стакан, с заметным сколом на краю. Выпив, он тоже поморщился, но, как и Розалинд, налил ещё. — Думаю, для таких, как мы, это сложнее всего. — Что, прости? — Для шпионов. Нам сложнее справиться с чужим предательством. Нас с самого первого дня учат не доверять никому, не подпускать никого слишком близко. Но иногда мы позволяем себе слабость. И когда мы в итоге сталкиваемся с предательством… это запускает порочный круг вопросов без ответов. Должен ли я был догадаться? Как я мог догадаться? Как я мог не догадаться? Розалинд кивнула, сглатывая вставший в горле комок. — Как мог никто не догадаться. — Но никто действительно не догадывается. Я знал одного агента. Его звали Джон. Я познакомился с ним, когда только пришёл в Щ.И.Т., даже раньше, чем с Мэй. Я доверял ему. Считал его своим другом. — Фил моргнул и отвёл взгляд, уставившись в пол. — Меня пытали по его приказу, а Дейзи получила пулю в живот. Он пытался убить меня и всю мою команду. Тридцать лет дружбы. И я всё не перестаю себя спрашивать: как я мог не догадаться? Розалинд не собиралась ступать на эту дорожку. Всё это время, сидя в полутёмной комнате наедине с паршивым виски, она пыталась не позволить этим мыслям захлестнуть её. Гидеон Малик был её другом. Он способствовал её продвижению по карьерной лестнице, был рядом в самый тяжёлый момент её жизни. Но когда она позволила себе задуматься об этом, на ум пришёл ещё один вопрос: как скоро она потеряла бы для него свою полезность? Фил с негромким стуком поставил стакан на стол, прервав размышления Розалинд. — Я распорядился, чтобы тебе подготовили комнату. Не ту, в которой мы держим заключённых, а обычную, она принадлежала раньше одному из моих агентов. Я подумал, ты вряд ли захочешь вернуться домой, пока мы не разберёмся с Маликом. — Спасибо. — Розалинд допила остатки виски. — К счастью, он вряд ли что-то заподозрит, если я пропаду на пару дней. Он знает, что ты пригласил меня на свою базу. Он просто решит, что я задержалась в твоей постели. Полагаю, это отлично вписалось бы в его планы: использовать меня, чтобы отвлечь тебя. Она ждала от него какой-то реакции, но Фил лишь заново наполнил свой стакан. — Кстати, раз уж мы заговорили о порочном круге вопросов, вот тебе ещё один: что я упустила? — О чём ты? — Это очень простой вопрос. Ты хороший шпион, Фил. Скажи же мне, что я упустила? Как я могла догадаться, что это всего лишь часть игры? Фил поднёс стакан к губам. Если раньше его взгляд был словно прикован к Розалинд, то теперь он смотрел куда угодно, только не на неё. — Я не знаю, что ты хочешь услышать. — Разумеется, знаешь. Ты сам сказал, что всё время держал палец на аварийной кнопке. Я хочу знать детали. Что было притворством, что было правдой — или хотя бы тем жалким подобием правды, на которое ты способен. — Она заметила, как напряглась его шея, как сжались крепче челюсти. — Да брось, Фил, ты обрабатывал меня с самой первой встречи. Каков был дальнейший план? Расскажи, как шпион шпиону. Фил по-прежнему смотрел в сторону, прячась за вновь наполненным стаканом. — По крайней мере, мне не пришлось подстраивать взлом твоей квартиры. — Да, но готова поспорить, что сцена с галстуком была просчитана от и до. Отлично сыграно, отдам тебе должное. — Она опрокинула в себя ещё порцию виски. — Ты поцеловал меня первым, помнишь? Я показывала свои картины; ты забрал у меня стакан, отставил в сторону и обхватил ладонью моё лицо. Целоваться тебя научили в академии Щ.И.Т.? Так, чтобы было убедительно? — Фил наконец поднял на неё взгляд. — О, не надо так на меня смотреть. Не надо изображать оскорблённую невинность. Это всё было твоей игрой. Теперь я хочу знать правила. Стакан треснул в руке Фила, рассыпавшись каскадом осколков и золотистых капель. Ни он, ни Розалинд не пошевелились и не произнесли ни слова. Фил посмотрел вниз, затем снова поднял глаза, и впервые за этот вечер в его взгляде появилась болезненная уязвимость. Последний раз Розалинд видела его таким в своей постели, когда он улыбался, бережно касаясь её лица. Ей отчаянно, до боли хотелось, чтобы всё это было настоящим. Чтобы Фил был настоящим. — Ты поверишь мне, если я скажу, что это не было игрой? — Нет. — Имеешь право, — кивнул он. — Но это правда не было игрой. Мне просто удобнее было считать, что ты работаешь на Гидру, чем позволить себе задуматься о другом варианте. — И что же это за вариант? — Что ты мне небезразлична. — Его губ коснулась мягкая улыбка. — Та ночь не была частью плана. Всё произошло само собой, и я… я слишком сильно этого хотел. Розалинд сглотнула. Значит, она была права: он перестал ей верить, как только она переспала с ним. Всё после того единственного момента полной откровенности было ложью — каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждая фраза. — И что теперь? — Ты не работаешь на Гидру. Значит, мне придётся принять второй вариант. — Он сделал паузу, прежде чем продолжить: — Я устал от всех этих игр. А ты? Она вновь вспомнила все те моменты его незащищённости. Галстук. Поцелуй. Её ладонь на его обнажённой груди, ровно над сердцем. Всю свою жизнь она занималась лишь тем, что играла чужими чувствами, обращая их себе на пользу. Единственное настоящее, что у неё было, она утратила много лет назад. Да, она тоже устала от этих игр. И ей очень хотелось хотя бы раз перестать играть. — Налей мне ещё.