Сложности в жизни семейки/Oдин день из жизни

10 ноября 2015

      Товарищи-трудоголики, я вас всех люблю, но вы уже пятые сутки ночуете во всех студиях звукозаписи! Во-первых, я написал песню и хочу записать демо для Директора, но не могу сделать этого из-за того, что вы оккупировали студии. Во-вторых, сами-то подохнуть не боитесь? Пожалуйста, позаботьтесь о своём здоровье и, заодно, дайте мне возможность поработать тоже!

Искренне ваш, Сон Мино.

      Такую милую записочку с пририсованными милыми рожицами оставил заботливый Мино в каждой студии, прикрепив их к стаканчикам кофе и пакетику с пончиками принесённых для коллег, которые уже напоминали давно умерших и начавших разлагаться людей. — О, еда, — как-то совершенно безразлично отреагировал на находку Джиди, когда обнаружил на столе давно остывший кофе и пончики. Он в пылу работы даже и не заметил, что кто-то заходил в студию. Прочитав записку он весело улыбнулся, взял стикер и размашисто написал ответ, после чего прикрепил стикер к двери с наружной стороны.       И вот что он изобразил:       Прости, но если я не закончу альбом сейчас, то не закончу его до Нового Года. Поэтому я здесь надолго. Попробуй уговорить свалить домой кого-нибудь ещё~       И спасибо за еду~       Лидер Квон.       Совсем скоро рядом с этим стикером на двери студии появился ещё один:

11 ноября 2015

      Я заходил проведать Джиёна. Просидел с ним пару часов, но, кажется, он даже не заметил меня. Судя по его состоянию он скоро помрёт, так что, пожалуйста, иногда подкармливайте его или хотя бы тыкайте палкой, проверяя жив ли он ещё. Если в нашей стране начнётся зомби апокалипсис, я точно знаю с кого именно он начнётся.

Чхве Сынхён.

      На следующий день появился новый стикер:

12 ноября 2015

      По просьбе хёна тыкнул лидера пальцем в бок, проверяя жив ли он. Джиён-хён отвесил мне оплеуху, после чего отправил за едой, так что ближайшие сутки ещё протянет.

Любящий вас всех, Ли Сынхён.

***

— Спасибо за еду, хён, — когда Мино принёс кофе с пончиками и запиской во вторую студию, отозвался Биай, который так же усердно работал уже несколько суток подряд. Когда он прочёл записку, виновато улыбнулся, сообщив, что он должен дооформить новые песни к двадцатому числу и вряд ли успеет справиться раньше. — Прости, хён! Попытайся сходить в другие студии, но, насколько я знаю, они заняты Сиэль и Саем, так что…       Биай состроил виноватую моську, но больше времени на болтовню с хёном не тратил, возвращаясь к работе. — Я вот не пойму, если у нас в компании все так по чёрному вкалывают, почему камбэки такие редкие? — задумчиво сам у себя поинтересовался Мино, выйдя из очередной студии, где получил тактичный «разворот-поворот» от Сиэль. — Ты правда хочешь знать ответ на этот вопрос? — поинтересовался у подопечного Ян Хёнсок, который сейчас направлялся к студиям, чтобы разузнать, как у артистов продвигаются дела с записями. Улыбка на лице директора была столь плотоядной, что Мино невольно вздрогнул всем телом вспоминая о своей несовместимости с мистером Яном. — Доброго вечера, директор Ян! — тут же вежливо кланяясь поздоровался Мино. - Нет, я уже ухожу. Простите. — Эй, Мино, подожди, — окликнул рэпера из-за спины мистера Яна Табло. — Если тебе нужно записать песню, то можешь сделать это у меня в студии. О Хёк уже закончил с записью альбома, так что… — Правда, хён? — не веря внезапному счастью, переспросил Мино, едва ли не падая на колени в приступе благодарности. — Да, конечно. У меня там хорошие студии, в одной уже, правда, поселилась Ли Хаи, но вторая свободна, можешь занять её. Потому что здесь ты не найдёшь ничего свободного сейчас, — добродушно улыбаясь, Табло подтолкнул Мино в сторону выхода из компании и паренёк поспешил направиться в HIGHGRND. — Ты слишком добр с ним, — слегка нахмурившись констатировал Хёсок, провожая Мино взглядом. — Ну, вы же сами попросили меня, выделить студию для Мино у себя. Директор, вы же просто злитесь на то, что ваши с ним характеры оказались несовместимыми, хотя он сам вам нравился всегда и даже был в числе любимчиков? — миролюбиво поинтересовался Бло. — Да, пожалуй… — задумчиво согласился Ян Хёсок, заглядывая в студию к Сиэль и внимательно прислушиваясь к её работе. — У меня замечательные дети. Разве могу я не любить их всех?