Глава 24.
9 февраля 2016 г. в 20:15
Я провёл новую линию, достраивая чертёж. Слух ласкал скрежет бумаги, в голове витали только приятные мысли, несмотря на разговор с Альбертом. Да и забыл я как-то быстро о книжной смерти. То, что Джесси отправит меня домой и захлопнет свою тетрадь, казалось мне нереальным. Я не решился рассказать ей о том, что может произойти, но в скором времени решусь. Надеюсь, что решусь. Рука скользнула по шероховатой поверхности, я на миг зажмурился. Порез уже почти зажил, но боль осталась.
— Итан! — потирая выпуклый рубец на коже, я оглянулся. Уилл, улыбаясь, бросил тёмные перчатки на свой стол и на некоторое время удалился. Вернулся он уже без верхней одежды.
— Ну и погода на улице! А ты чего такой угрюмый?
Он подошёл ко мне и взглянул на чертёж. Я не торопился их убирать, потому что знал, что Маркес придёт не скоро — слишком мало рабочих было в мастерской, а за работу приниматься не хотелось.
— Опять за своё, — буркнул друг, косясь на меня. — Когда ты перестанешь ерундой заниматься?
— Ты о чём?
Он ткнул пальцем в то место, где на чертеже была нарисована кабина.
— Я подправлю. Знаю, что такой нагрузки не…
— Я не именно об этом!
Я вскинул брови.
— Что за чушь, ну скажи мне! Летающие станки! Передвигающееся железо! Глупее не придумаешь!
— Уилл, ты болен?
— Я абсолютно здоров.
— По тебе не видно. Ты ведь знаешь о моих увлечениях и ни разу слова дурного не сказал.
— Я пытаюсь вернуть тебя в реальность! Ты помешан на фантастике. На этих магических шкафах, на придуманных девушках.
Я начинал злиться и, отодвинув чертежи на край стола, приблизился к Уиллу.
— Не трогай Джесси.
— А то что?
— Уилл, я тебя не узнаю.
Он усмехнулся.
— А ты меня знаешь? Очень хорошо? Да? Докажи.
Я замолчал, смиряя весь гнев на стоящем на соседнем столе стакане. Если бы он в ту минуту разбился, разлетелся на тысячи осколков — а я всё отдал бы за это, — Уилл перестал бы нести чепуху, которая от него никак не отставала.
— Хорошо, — я глубоко вздохнул. — Я закончу с этим, только не говори Маркесу.
Он довольно улыбнулся.
— Вот и славно.
Я действительно перестал чертить, завернул лист и включил станок — всё это с ошарашенным видом и горьким чувством внутри. Я не узнавал друга.
Рабочий день уже подходил к концу, но домой я не спешил, всё равно ведь посещу Джесси. Рабочих в мастерской становилось меньше, я сидел за выключенным станком и, вновь предаваясь мечтам, чертил. От занятия меня отвлекли шаги людей. Я поднял голову и, к своему огромному удивлению, увидел Маркеса и Уилла. Они остановились возле меня. Я с сомнением взглянул на друга, догадываясь, по какому поводу они пришли.
— Корбес, — Маркес протянул руку, готовый забрать листки. Я тяжело вздохнул и отдал ему чертёж, где только что рисовал.
— Всё, Корбес, — раздался раздражённый голос.
Под столом я хранил остальные и, вытащив их, покорно отдал начальнику.
— Это не всё, — произнёс Уилл.
Я обвёл его корящим взглядом. Зачем он так? За что? С ещё более горьким вздохом я приоткрыл крышку рабочего стола, где, по идее, должны храниться запасные детали для станка, и передал Маркесу множество мелких листков. Я и сам о них почти забыл, а в последний раз открывал их, чтобы перечертить на большой лист. Маркес с каменным лицом принял от меня листы и двинулся к выходу с фабрики. У меня отлегло от сердца. Сейчас он выйдет, скомкает и порвёт чертежи, и выбросит на ближайшую помойку, и не будет рассматривать их и присваивать изобретения себе.
— Зачем, Уилл? — я был на грани срыва, хотя меня и успокаивало то, что чертежи я ещё могу вернуть. Друг молчал, но я был уже не уверен, что стоит называть его другом. — Зачем, Уилл?!
По мастерской прокатилось эхо, и я вздрогнул от своего же голоса.
— Хочу вернуть тебя на землю, — спокойно ответил он, сунув руки в карманы.
— Ты ведь верил мне. Ты видел её своими глазами.
— Видимо, у кого-то из нас с головой плохо.
— Это он тебе сказал? Он, да? — я напрасно тыкал пальцем в закрытые фабричные двери. Бесполезные попытки. Уилл изобразил что-то наподобие улыбки.
— Идём домой.
— Он предложил тебе что-то? Повышение? Деньги? Ты продал меня, верно?
— Итан, идём домой.
Как холодно прозвучало моё собственное имя, произнесённое им! Почти наравне с маркеровским «Корбес».
— Я постараюсь всё простить, если ты скажешь правду.
— Нет никакой правды, Итан! — Уилл наконец повернулся ко мне, и я заметил, какое бледное у него лицо. — Кто любит, когда тебе вешают лапшу на уши?
— Ты же сам видел, как я пропадал в шкафу.
Я чувствовал, как мой голос всё более затихает. Во рту на языке защипало, загорчило. Я впервые узнал вкус предательства.
— Не всему есть логическое объяснение.
Он отвернулся и двинулся к дверям. Казалось, от меня уходит не друг, а незнакомый человек.
— Уилл…
Голос сорвался на хрип, потому что в тот момент двери раскрылись. В мастерскую ворвался ветер, сметая всё на своём пути. Я бросился было к другу, но снежный вихрь отбросил меня назад, а потом всё быстро закружилось. Я не успел опомниться, как с изумлением узрел, что меня бережно гладит по голове какая-то девушка. Сам же я лежал в постели — похоже, в тяжёлом состоянии.
— С ним всё будет хорошо?
— Конечно, — девушка с каштановыми волосами улыбнулась и посмотрела на Уилла, который спрашивал. — Всего лишь простуда.
— Простуда… — эхом вторил ей друг.
Я моментально откинул плохие мысли и улыбнулся, представляя, как сейчас, в этот самый миг, за тысячи миль отсюда, Джесси сидит в светлой комнате, может, тоже улыбается, и пишет книгу.