Ромашка

Феликс опустил на пол Эдгара, который наконец-то перестал странно бурчать и засеменил лапками по полу, убегая в другую комнату. Майя у ног Чельберга просто задумчиво качнула головой, глядя на хозяина, встала и медленно потопала вслед за Эдгаром, как и всегда, чуть лениво, но все же по-своему очаровательно. Марция тихо умилилась и прижала руку к груди, а Феликс спокойно подошел к ней и сел рядом. Она глянула на него; он молчал. Она тоже. Молчали оба, молчали неловко, наверное, пару минут, и все-таки первым подал голос Феликс. — Ну, как ты себя чувствуешь? Марция непонятливо улыбнулась, сжала пальцами кулон, висящий у нее на шее, и поправила пышные волосы рукой. — Я? Хорошо, а что? — ответила она, как и всегда, голосом, подобным голосу миленькой маленькой девочки, и Феликс повернулся к ней, переставь выстукивать пальцами по своей коленке. — Рука не болит? — Что? — Марции показалось, что она немного неправильно поняла его. Все же, английский не был их родным языком. Вопросы Пьюдса были и правда немного странными. — Твоя татуировка, — пояснил тот и пожал плечами. Марция задумалась на секунду, подняв глаза к белому потолку, а потом все-таки кивнула и нахмурилась: — Все в порядке. — Если у тебя болит рука, я могу принести тебе лед, — пододвинулся Феликс чуть ближе, заглядывая в ее глаза, словно щенок, который беспокоится о мамочке-хозяйке. Он был таким милым; Марция находила это крайне очаровательным, и потому задумчиво коснулась головы Феликса и запустила пальцы в его соломенные волосы. — Я… Я не понимаю, — призналась она, имея в виду, что не понимает, о чем идет речь, а не то, что он сказал. К счастью, ее почесывания за ухом не отвлекли Пьюдса, и он все осознал правильно. — Когда я делал татуировку, плечо дико болело, и я прикладывал лед. Не хочу, чтобы тебе было больно, — улыбнулся он. Марция нахмурилась еще сильнее, но уже через мгновение не смогла сдержаться. Она рассмеялась, пытаясь не прикусить свои тонкие губы, но все-таки смогла успокоиться. Тихо хихикнула еще пару раз; прикрыла рот ладонью, а после и вовсе мотнула головой. — Нет, спасибо, я могу это вытерпеть. Она болит, но… Это даже немного приятно, знаешь, такие ощущения, будто по мне ползает стайка бабочек, кусаясь, — протянула она вторую руку к Феликсу, и тот осторожно коснулся запястья, пытаясь не задеть повязку. Не задел. Разве мог бы он быть лучшим в мире бойфрендом, если бы причинил Марции боль? Нет, совершенно точно нет. — Ромашка. — Да, это ромашка, — кивнула Марция. — Это будет самая очаровательная ромашка, — пожал плечами Чальберг и, не спрашивая, просто пододвинулся к Марции поближе и обнял ее, а она тихо пискнула, оказываясь к нему прижата. Но по тому, что она положила голову на плечо Феликса, тот понял, что она вовсе не была против. Он погладил ее по плечу, задумчиво посмотрел в окно — и потянулся к пульту от телевизора. Это был вечер субботы. Они могли позволить себе посмотреть Нетфликс, верно? А если у Марции все-таки заболит рука, Феликс принесет ей лед. В этом ведь нет совершенно ничего сложного. Так ведь?