Dream

Чем дальше, тем запутанней вся жизнь — На замок из песка похожа зыбкий. Мне два и два так надо бы сложить, Но снова допускаю я ошибки.

Серый рассвет опускался на Лондон, открывая взору залитые вчерашним дождем улицы. Я стоял у окна и наблюдал, как тяжелые низкие тучи медленно плывут по небу, делая и без того мрачную картину этого утра еще более угнетающей. Я не спал всю ночь и теперь чувствовал себя совершенно разбитым. Впрочем, такое состояние стало теперь почти привычным. Незаметно закончился такой богатый на разнообразные события сентябрь, и начался гораздо более унылый октябрь. В первые его дни я пытался сохранять бодрость духа, которая появилась после разговора с Поттером в «Дырявом котле». Но вскоре мне снова приснился кошмар, и все мое спокойствие полетело к чертям. Я стал совсем плохо спать, опасался любого стука в окно или дверь и воображал себе жуткие варианты развития событий, стараясь придумать, как обезопасить Гермиону, маму и себя. Я ничего не мог сделать, я был совершенно бессилен, и это бесило. Дни летели, неуклонно приближая середину осени, природа увядала, и я чувствовал ее серую тоску на себе. Слабость стала моим постоянным спутником, после очередного кошмара к ней примешалась и тянущая боль, но я не знал, стоит ли ее списывать на кошмар, богатое воображение или же на простую усталость. Проверить у меня не получалось — было банально страшно засыпать. Так долго продолжаться не могло, я прекрасно это понимал, но не видел, как подавить тревожность и нормально отдохнуть. Утешая себя тем, что сегодня была пятница, а значит, через день настанет выходной, я пытался привести мысли в порядок и заставить себя идти заваривать чай. Мысли то и дело возвращались к бесполезным сетованиям на сложившуюся ситуацию и тоске по Гермионе. Мне казалось, если бы она сейчас была рядом, ничего такого со мной не происходило бы. Ее рассудительность и ум помогли бы справиться с моей вспыльчивостью и эмоциональностью, которая в последнее время превратилась почти в истеричность, и все бы быстро наладилось. Но она была далеко, до Рождества оставалось почти три месяца, они казались целой пропастью, и я проклинал Академию зельеваров, Министерство Магии и самого себя, будто от этого могло стать легче. Гермиона стала реже слать мне письма, а последнее было таким сухим, будто это был отчет, адресованный строгому преподавателю, а не послание любимому человеку. Это расстраивало, но я и сам способствовал подобному развитию событий, хоть и извинялся потом за резкость. Я сам загнал себя в западню, и мне же предстояло самостоятельно из нее выбираться. Допив чай и сформулировав такое неутешительное и бесполезное умозаключение, я встал из-за стола и пошел скорее одеваться — не хватало еще опоздать на работу. Вопреки опасениям, я пришел на полчаса раньше, но Харди уже была на месте. Она скупо улыбнулась мне, едва оторвав взгляд от бумаг, лежащих перед ней, и скороговоркой произнесла: — Мистер Малфой, вы очень кстати пришли пораньше. На вашем столе две срочные заявки на зелья. Нужно справиться до обеда, а все остальные зельевары, как назло, заняты, так что поручаю это вам. Поторопитесь, запас времени очень органичен. Надеюсь на вашу ответственность. — Я все сделаю! — горячо заверил я, хотя уверенности в себе было ни на грош. — Отлично, тогда вперед, — кивнула Харди и потеряла ко мне всяческий интерес, снова уткнувшись в бумаги. Я молча проследовал к своему рабочему месту, радуясь, что она не заметила, какой помятый у меня вид. Если бы еще у меня получилось обхитрить собственный организм, чтобы он не обращал внимания на усталость... Зелья, которые мне предстояло сделать, были не особо сложными, но при их изготовлении требовалась внимательность, поскольку нужно было постоянно следить за цветом и консистенцией и вовремя добрасывать в котел новые ингредиенты. Я мысленно прикинул, с чего лучше начать, и поплелся на поиски составляющих. Срочная работа отвлекала от гнетущих мыслей, но вот от усталости меня мало что могло спасти, кроме нормального сна, поэтому с зельями почти с самого начала все пошло не так. Сперва я ошибся и вместо сушеных гусениц чуть не добавил в первое зелье сушеных же пауков, потом едва не забыл помешать по часовой стрелке. Но вовремя спохватился и исправился. И казалось бы, это должно было заставить меня наконец сконцентрироваться и стать внимательней, но все получилось ровно наоборот. Второе зелье я полностью испортил в середине приготовления неправильно нарезанным корнем имбиря. Вместо белого цвета жидкость в котле приобрела грязно-серый оттенок и забурлила, едва не заляпав меня горячими каплями. Я громко выругался, выключил горелку и немедленно очистил котел, пока зелье совсем не вышло из-под контроля и не взорвалось, разбив вдребезги мою мечту о нормальной сложной работе. Почти бегом я отправился за новой порцией ингредиентов, хотя шансов успеть доделать все вовремя у меня почти не осталось. Я постарался максимально сконцентрироваться на задаче, доделал первое зелье, облегченно вздохнув, что хотя бы его я не испортил, и приступил к приготовлению второго. Когда до обеда оставалось пятнадцать минут, я был уже весь на нервах. За первым зельем пришли еще полчаса назад, и я молился Мерлину, чтобы второе не пригодилось колдомедикам ровно в срок, иначе Харди в лучшем случае заставит меня снова тоннами нарезать жующую капусту, а в худшем — уволит к дракклам, чтобы взять на мое место кого-то действительно работоспособного. Эти мысли мчались по кругу и раздражали не хуже назойливых речей домового эльфа. Тинки-Тинки… Если бы он мог сейчас помочь мне, я бы точно обрадовался, даже несмотря на то, как сильно меня раньше раздражали его чересчур заботливые причитания. Раздался стук в дверь, и я едва не выронил в котел с зельем свою палочку. В дверном проеме появился тучный седовласый колдомедик с добродушным выражением лица и ясными серыми глазами. — Ваша начальница сказала, что у вас для меня есть зелье, заявку на которое я оставил сегодня рано утром, — без предисловий начал он. — Верно, — кивнул я и нервно сглотнул. — Оно будет готово к обеду. — Обед начался двадцать минут назад, молодой человек, — невозмутимо отозвался колдомедик. Я попытался разглядеть на его лице хоть какие-то признаки недовольства, но ничего такого не замечал. — Да? Я не заметил, как время прошло, мистер… — Стоун, — подсказал тот, — Колин Стоун. — Да, мистер Стоун, — повторил я. — Нужно совсем немного подождать, простите, я заработался, было несколько срочных заказов на зелья, и… — Меня не особо волнуют ваши подробности, — прервал он. — Пациент не может долго ждать, если зелья не будет в течение получаса, у него — а потом и у нас с вами — будут серьезные проблемы. — Я успею, — напряженно пообещал я, мысленно выругавшись. — Очень на это надеюсь, — все так же спокойно отозвался Стоун. Казалось, этот человек вообще не умеет нервничать, невольно я пожелал себе столь же превосходного самообладания. — Вашей Харди надо бы нанять еще зельеваров, если те, что есть, не справляются с нагрузкой. Жаль, она куда-то убежала, когда я заходил, так что передайте ей мой совет сами. Жду зелье через двадцать минут в последнем справа кабинете на втором этаже. — Хорошо, — кивнул я, не отрывая взгляд от кипящей в котле жидкости, хотя в этом не было острой необходимости. Я просто боялся смотреть Стоуну в глаза. И уж конечно, я не собирался передавать Харди, что нам нужны еще работники. Она скорее заменит некоторых существующих, чем возьмет новых — и, возможно, будет права… Например, погонит меня поганой метлой за рассеянность и нелепые ошибки. Стоун ушел, не сказав больше ни слова, а я судорожно прикидывал, успею ли закончить зелье в срок или можно прощаться с этим кабинетом, так как это мог быть мой последний рабочий день в стенах Мунго. Я успел. Слегка трясущимися руками разлил зелье по двум колбам и, стараясь не слишком спешить, чтобы не уронить их, за две минуты до конца установленного Стоуном времени, постучался в его кабинет на втором этаже. Он тут же встал из-за стола, выхватил у меня колбы, повернулся к окну, приподняв их, чтобы оценить цвет полученного зелья, отрывисто кивнул, сказал: — Да, спасибо, молодой человек, — и, в три шага преодолев расстояние до двери, вышел из кабинета, оставив меня недоуменно пялиться ему вслед. Я выдохнул, наслаждаясь тишиной, и тоже поплелся на выход. Прошел коридор, вышел на лестницу и только тут позволил себе окончательно расслабиться — я справился. Усталость накатила с новой силой, и я оперся о стену, делая глубокие вдохи. Нужно было срочно брать себя в руки. — Мистер Малфой, все в порядке? — словно в подтверждение моих слов прозвучал с лестницы голос Харди. Она поднималась с первого этажа, а я, увлеченный своими мыслями, даже не услышал ее шагов. — Да, — соврал я, не моргнув глазом. — А по вам не скажешь, — хмыкнула она, проходя мимо. Я пошел следом за ней. — Что там со срочными зельями? — Все в полном порядке, — заверил я, и это была правда, хотя и немного приукрашенная. — Тогда займитесь менее срочными заказами, — отозвалась Харди. — Завтра меня не будет, так что даю вам это задание наперед, — с этими словами она протянула мне лист пергамента, на котором ее рукой были выведены три названия не особо сложных зелий. — Считайте это моей личной просьбой. В понедельник сама отнесу эти зелья пациентам. — Да, мисс Харди, — я взял листок и сунул его в карман. Мне даже слегка польстило, что она дала это задание именно мне. «Только бы не наделать глупостей теперь», — предостерег внутренний голос, и я криво усмехнулся. Слегка отдохнув после нервотрепки со срочными зельями, я взялся за задание Харди и до конца рабочего дня успел даже сварить несколько порций первого из трех указанных в списке зелий. Все получилось вполне хорошо, и домой я ушел в приподнятом настроении, хоть и изрядно вымотанным. Приготовив себе легкий ужин, я съел его буквально за десять минут и завалился спать, чтобы набраться сил перед рабочей субботой. Я был полон надежд справиться с зельями из списка Харди еще до обеда и вторую часть дня посвятить чтению книг — по зельеварению, разумеется, развлекаться на рабочем месте я не собирался. Подсобку, где хранились ингредиенты, заволокло не то дымом, не то туманом, не то паром. Белесая пелена была какой-то вязкой, она мешала дышать и, казалось, липла к коже прохладной влагой. Было тревожно. Я прошел вдоль ряда стеллажей по направлению к закрытым шкафам, в которых хранились опасные для здоровья и жизни вещества, редко используемые зельеварами Мунго для варки особо сложных зелий. Мне казалось, там, около этих шкафов, и находился источник странного тумана, заполнившего все помещение. Нужно было позвать на подстраховку кого-то из коллег, но звуки тонули в пелене, мгновенно затихая, и мне пришлось идти одному, потому что медлить было нельзя, я чувствовал это. Силы покидали меня с каждым новым шагом, ноги наливались свинцом, грудь точно сдавило эластичным жгутом, а в горле образовался вязкий ком. Кое-как я добрался до самого дальнего шкафа, но, к своему разочарованию, никого там не обнаружил, хотя опасность продолжал ощущать всем своим существом. Пока я пытался оглядеться по сторонам, плотность тумана значительно повысилась, он стал больше похожим на молоко, и я уже едва мог разглядеть расчерченные странными узорами дверцы шкафа с массивным замком, который нельзя было открыть простой «Алохоморой». Вдруг справа я услышал шорох, в давящей тишине он резал слух не хуже громко визжащей сирены. Повернувшись, я вскинул волшебную палочку и уже собирался наугад бросить в туман обезоруживающее заклинание, но тут раздался металлический лязг, потом треск ломающейся древесины, и дальнейшее произошло будто в замедленной съемке. Я успел понять, что начал обрушиваться шкаф, но совершенно не успевал как-то на это среагировать, будто остолбенел. С ужасом я осознавал, что он упадет на меня, и хотел хотя бы выставить вперед руки, но не мог. Сильный удар сшиб меня с ног, я оказался на полу, а тяжесть обрушилась на меня безжалостной болью. Она вспыхнула резко и одновременно во всем теле, и я даже не смог закричать. Казалось, она не просто была цепями, охватывающими мое тело, нет, — она въелась под кожу, стала неотъемлемой частью меня, сжигающей каждую клеточку изнутри. Меня охватила жуткая паника, а потом мир просто взорвался на мельчайшие кусочки в яркой вспышке. ...Я в который раз проснулся от собственного крика, попытался сесть и почти тут же осознал: мой кошмар продолжался наяву — ноги болели еще сильнее, чем после прошлых подобных снов. Покрывшись холодным потом, я откинулся на подушку и начал глубоко дышать. Усилием воли нужно было заставить себя поскорее успокоиться, иначе, казалось, от ужаса просто остановится сердце. Не знаю, сколько времени мне понадобилось, чтобы немного прийти в себя, но когда я все-таки сумел, стиснув зубы, встать с постели, чтобы пойти в душ, на часах было всего два часа ночи, то есть проспал я не больше пары-тройки часов до того, как мне приснился кошмар. Стоя под струями холодной воды, я пытался понять, что являлось причиной, а что — следствием. Сны вызывали боль, или боль провоцировала кошмарные сновидения? И почему вообще такое происходило? Так долго я малодушно пытался списывать все на перенапряжение и усталость от работы, но теперь уже очень сомневался, что дело в этом, и обманывать себя дальше фальшивыми уверениями, что все скоро пройдет само, больше не мог. Да и боль чувствовалась сильнее, чем в предыдущие разы, и это нельзя было сбрасывать со счетов. Нужно было обратиться за помощью, но к кому? Рассказать все Гермионе я не мог — не хотел отвлекать ее от желанной учебы и заставлять волноваться обо мне. Маму тревожить тоже ни за что не стал бы, да и смысла в этом не было никакого, она ничем не могла помочь. Немного поразмыслив, я решил, что в понедельник обращусь к целителю Харди, очень надеясь, что медицинская этика не позволит ему поделиться информацией о моем состоянии с его сестрой. Я был почти уверен, что если она или Бертина Джонсон, взявшая меня на работу, узнают о моих проблемах со здоровьем, я вылечу из Мунго в тот же день, а возможно, даже в тот же час. Не факт, что мне не придется уйти самому, если окажется, что возвращаются проблемы с позвоночником, например, или началось какое-то неизлечимое заболевание психики, но пока ничего не выяснилось, я не собирался все бросать и сдаваться. До утра я просидел на кухне, составляя письмо Гермионе. Чувство одиночества смешалось со страхом и болью, и я так отчаянно сейчас нуждался в поддержке, так сильно мечтал просто обнять мою родную и такую сильную Гермиону, что не удержался и написал ей, хоть так почувствовав ее незримое присутствие в моей жизни. С тридцатой попытки, не меньше, у меня получилось то, что я хотел и мог высказать. Милая Гермиона! Как ты? Расскажи мне побольше, как проходит твое обучение? О чем ты думаешь? Что тебе снится? Твое последнее письмо было совсем коротким, и я снова прошу прощения, что довольно резко отзывался о твоих успехах, друзьях и Академии в целом. Не сердись на меня, прошу! На самом деле я хочу знать обо всем, что с тобой происходит, даже самые незначительные мелочи о тебе мне интересны, пусть и кажется, что это не так. Мне тебя ужасно не хватает… Знаешь, думаю, я завидую твоим друзьям, что они видят тебя каждый день, могут говорить с тобой, смотреть на твою улыбку, слушать твой звонкий смех, а может, и обнимать тебя. Если бы ты знала, как я соскучился по тебе! Я бы многое отдал, чтобы хотя бы увидеть тебя в хорошем сне! Мы бы с тобой погуляли по тихим улочкам какого-нибудь маленького шотландского городка, а может, устроились бы на берегу шумной реки, и я был бы счастлив настолько, чтобы потом, когда проснусь, суметь разобраться со всеми своими проблемами. Знаешь, я очень надеюсь, что время до Рождества пролетит как можно быстрее и незаметнее, и мы, пусть и на несколько дней, но снова окажемся вместе. Люблю тебя.

Твой Драко

Письмо я отправил с совой, едва за окном рассвело, а сам, стиснув зубы, начал собираться на работу. В ногах при каждом шаге продолжала пульсировать боль. В Мунго было достаточно тихо и спокойно, впрочем, для раннего субботнего утра это можно было считать нормой. Я доплелся до своего рабочего места и тут же взялся за приготовление зелий. Хоть я и сделал накануне днем часть задания Харди, но в моем теперешнем состоянии нельзя было терять ни минуты, иначе я мог бы и не успеть. Боль ужасно отвлекала и не давала сконцентрироваться на задаче, к тому же становилось гораздо сложнее справиться с невеселыми навязчивыми мыслями. Спустя час я понял, что если не произойдет чудо и боль в ближайшее время не пройдет, то можно все бросать и класть на стол Харди заявление об увольнении. Это в мои планы не входило, и я решил, что чудо придется творить самостоятельно. Ведь ничего страшного не будет, если я приму одну порцию обезболивающего? О моих проблемах с ним в не таком уж далеком прошлом я решил не вспоминать. Хоть зельевары Мунго варили зелья по непосредственному заказу, чаще всего у нас все же оставался небольшой запас простых и самых востребованных — на случай ЧП или для внутреннего пользования, кроме того, иногда колдомедики сами возвращали нам не пригодившиеся порции. Сейф с остатками зелий стоял в одном из закутков хранилища с ингредиентами, и о нем знали все зельевары, хотя мне, как новичку, о нем сказали далеко не сразу. Выносить за пределы нашей лаборатории без разрешения эти зелья было категорически запрещено, но спросить было не у кого, ситуация была практически безвыходной, и я решил рискнуть. Если бы неделей раньше я не видел, как Харди лично открывает этот сейф, я бы сейчас сам с этим не справился. У него был очень хитрый замок, спрятанный от посторонних глаз заклинанием, и, не знай я наверняка, где он находится, ни за что бы не смог найти. А вот ключ от замка лежал на видном месте. Открыв дверцу сейфа, я бегло просмотрел подписи на флакончиках, отыскал нужный и, не позволяя себе снова впадать в ненужные сомнения, залпом выпил горьковатую жидкость. Поморщился на миг, затем быстро закрыл сейф и, прихватив с полки стеллажа нужный мне для варки зелья корень имбиря, пошел на рабочее место. Оставалось надеяться, что обезболивающее подействует — и подействует быстро. Но прямо на выходе из подсобки меня ждал очень неприятный сюрприз — Харди. — Доброе утро, мистер Малфой, — сухо поздоровалась она. — А я уж думала, вы опаздываете. — Доброе утро, мисс Харди, я искал… — я мысленно выругался, постарался придать выражению лица как можно более нейтральное выражение и протянул ей корень имбиря, зажатый в левой ладони, — ингредиенты. — Я пришла десять минут назад, вы все это время искали имбирь? — удивилась она. — Решил проверить, что там с другими запасами, — уклончиво ответил я и указал взглядом на свое рабочее место. — Вы позволите? — Конечно, — Харди посторонилась, чтобы я мог пройти, и проводила меня пристальным взглядом. — Поторопитесь с моим заданием, — добавила она и сама вошла в подсобку. Я шумно выдохнул. Какого черта она вообще пришла, когда сама говорила, что сегодня ее не будет? Сделав несколько глубоких вдохов, я постарался игнорировать боль, надеясь, что она совсем скоро пройдет, и направился на свое рабочее место. Нужно было вести себя непринужденно, нужно было сосредоточиться на зельях и не испортить себе все, что только можно. В своих способностях натворить глупостей, особенно под пристальным наблюдением Харди, я уже не сомневался. Боль пока что не утихала, я поставил котел с основой для зелья на огонь и медленно резал имбирь, стиснув нож так, что побелели костяшки пальцев. Краем глаза я видел, как Харди вышла из подсобки и обосновалась на своем рабочем месте, но наблюдала ли она за моей работой, я проверить не решался, стараясь делать вид, что ничего странного не происходит. Чтобы кое-как успокоить расшатанные нервы, я делал глубокие, размеренные, но, к сожалению, шумные вдохи и выдохи. Достаточно шумные, чтобы Харди окликнула меня спустя какое-то время: — Что-то не так мистер Малфой? — Все отлично, — соврал я, потерял концентрацию и полоснул ножом прямо по пальцу вместо имбиря. Зашипев от боли, я резко отдернул руку и смахнул со стола флаконы с приготовленным вчера. С оглушительным звоном они разлетелись на мелкие осколки, а над лужицами разлитого зелья поднялся едко-зеленый дым. Харди отреагировала мгновенно и, вскочив из-за стола, направила волшебную палочку на пол. — Агуаменти! — выкрикнула она, и остатки зелья «вскипели», шипя и пузырясь, зеленый дым медленно распространился по помещению, от него заслезились глаза и начало першить в горле. Я понял, что лучше не мешать Харди и постарался хотя бы не сделать еще хуже и не добавить в недоваренное зелье лишний ингредиент — свою кровь, поэтому отошел подальше от уже закипающего котла, предварительно отключив горелку под ним, и с бешено колотящимся сердцем наблюдал, как Харди молча убирает устроенный мной беспорядок. — И что это было, мистер Малфой? — спросила она со вздохом, закончив. — Понимаете, просто… — протянул я невразумительно, так и не придумав достойный ответ в свое оправдание. — Вы «просто»? — хмыкнула Харди, сжав губы в линию. — Вы не «просто» перечеркнули несколько часов проделанной работы, вы, возможно, лишили нескольких пациентов шанса на спасение, понимаете? — Но... — я будто получил удар под дых, кровь отхлынула от лица и сердце застучало еще быстрее, даже боль на фоне этого — а может, из-за принятого обезболивающего — слегка отступила. — У меня же было время до сегодняшнего вечера, я… я переделаю, я успею, я… — Успокойтесь, мистер Малфой, — жестко оборвала мое несвязное бормотание Харди. — На этот раз вам повезло, да, опасности для больных почти нет: зелья действительно можно успеть приготовить заново, к тому же это не те составы, которые совсем уж критичны для спасения жизней, однако это послужит вам уроком на будущее. Если бы зелья были более важными и сложными, из-за вашей неосторожности и правда могли пострадать невинные люди. Такова работа зельеваров в нашей больнице — мы не для аптек и лавок продукцию делаем! — Извините, — я виновато опустил голову. — Больным, которые не получат спасение, вы тоже принесете извинения? Им они уже не будут нужны. Запомните на будущее: в плохом состоянии за приготовление сложных составов вам браться никак нельзя! Не только вам — мне, другим вашим коллегам, да хоть самому Мерлину, если бы он у нас работал! Если что-то не так, нужно сказать и передать задание более опытному сотруднику. Это ясно? — Да, — отозвался я. — А теперь расскажите, что с вами не так? Я сразу заметила, что вы не в порядке. Зачем вы строили из себя героя? Я замялся, не зная, что и как объяснить, а главное — сколько правды вложить в свои слова. Харди пристально смотрела на меня почти немигающим взглядом, и я решил, что совсем уж соврать не выйдет никак. — Я думал, что справлюсь, — начал я и мысленно скривился — так себе оправдание, к тому же ничего не объясняющее. — У меня в последнее время… что-то вроде расстройства сна, и на этом фоне бессонница. — Что еще за расстройство сна? — нахмурилась она. — Кошмары снятся, — нехотя признался я. — Очень реалистичные и изматывающие, — о боли, разумеется, я упоминать не стал. — Как давно? — спросила она, чуть склонив голову. — Около месяца или больше. — Прекрасно… — протянула Харди и скрестила руки на груди. — И все это время вы молчали и продолжали работать с довольно непростыми составами как ни в чем не бывало? — Я надеялся справиться и не хотел вас подводить, — вздохнул я, не ожидая от продолжения разговора ничего хорошего. — Никакого уважения к своей работе и коллегам, — покачала головой Харди. — Впрочем, я не буду повторяться, уже сказала вам все, что хотела. Вопрос в том, усвоили ли вы урок? Я молча кивнул и опустил взгляд. — Если вы хотите продолжать работать здесь, впредь потрудитесь разбираться со своими проблемами, а не просто игнорировать их. Вы сделали хоть что-то? — Я… пытался, — это не было ложью, но вдаваться в подробности не хотелось. — Но не получилось. Наверное, мне следует обратиться к целителю Харди. — Здравое решение. А пока примите пару порций успокоительного вместе с зельем сна без сновидений и отдохните как следует. Только сначала не забудьте обработать рану на руке. Заживляющее в подсобке, в сейфе. Там же есть и успокоительное, и зелье сна без сновидений, можете взять домой одну порцию, я разрешаю. Идите, — Харди отвернулась, давая понять, что разговор закончен, и начала расставлять котлы на своем столе, а я продолжал смотреть на ее спину, не двигаясь с места. — А как же зелья, которые вы мне… — начал нерешительно я, но она меня перебила. — Я приготовлю их сама, очевидно, что вы не в состоянии этого сделать. Поскольку это первая ваша ошибка, ограничимся штрафом, но не думайте, что я вечно буду прощать вам ваши промахи. Как я уже сказала, мы тут не в игрушки играем. А теперь идите — сначала за зельями, а потом домой. К моему брату на прием придете в понедельник, сегодня у него выходной. — Спасибо, — не веря своим ушам, ответил я и наконец-то смог сдвинуться с места, хотя двойственные эмоции и чувства все еще мешали нормально думать. Мне с трудом верилось, что никто не собирается прямо сейчас увольнять меня, что Харди не узнала про выпитое обезболивающее зелье и что мне крупно повезло не натворить совсем уж кошмарных вещей, и это приносило облегчение. Но, с другой стороны, мои проблемы никуда не девались, и найти для них решение я пока не мог. К тому же теперь, я был уверен, доверие Харди потеряно, и она опять заставит меня целыми днями нарезать китайскую жующую капусту. Впрочем, об этом всем можно было поразмышлять и позже, дома, и я поплелся послушно выполнять указания Харди. Дополнительно злить ее совершенно не хотелось. Обезболивающее наконец подействовало — примерно когда я открывал дверь своей квартиры. Впрочем, особого облегчения это уже не принесло, настроение было напрочь испорчено. Я решил до конца следовать советам Харди и выпил зелье сна без сновидений вместе с успокоительным. Они помогли быстрее и эффективнее обезболивающего, я проспал всю ночь до десяти часов следующего дня. Утро воскресенья было омрачено только одним — боль, хоть и слабая, все же вернулась. Гадая и придумывая себе все самое плохое, что только мог, я пытался отвлекаться на чтение литературы по зельям, но совершенно не мог сосредоточиться. Боль в ногах, которая временами отдавалась и в спине, навевала ужасные воспоминания о том периоде, когда я не мог самостоятельно перемещаться и был беспомощным и сломленным. Это угнетало еще сильнее, заставляя вспоминать и бесконечные дни и ночи в Малфой-мэноре, когда я лежал почти неподвижно, опекаемый Тинки и грустной мамой, и томительное ожидание, перемешанное с сомнениями, когда Гермиона взялась за безумную идею с исцеляющим зельем. А что если, думал я, зелье, которое приготовила для меня тогда Гермиона, теперь закончило свое действие по какой-то причине, и мне снова станет хуже? И вдруг… вдруг причина заключалась в том, что Гермиона разлюбила меня, и именно поэтому начал пропадать эффект от далеко не обычного зелья, приготовленного с таким трудом по восстановленному и додуманному Гермионой рецепту?.. Я еле дождался понедельника и ровно в восемь утра стоял, трясясь, перед кабинетом целителя Харди. Он появился только спустя сорок минут, к тому моменту я уже накрутил себя по полной программе, и по моему бледному лицу он, казалось, сразу понял, что я не просто так к нему пришел. — Что случилось, мистер Малфой? — спросил он, пропуская меня в кабинет и указывая на стул для посетителей. — Мне в последнее время часто снятся кошмары, причем такие, от которых потом… все болит. — Имеете в виду, что голова болит? — уточнил он. — Нет, не только… — нехотя ответил я. — Еще болят ноги, а они у меня были… — Я в курсе, — кивнул он. — Сами сны вы помните? Как часто они вам снятся? — спросил Харди и направил на меня волшебную палочку: — Для начала попробуем несколько диагностических заклинаний. А вы пока отвечайте на мои вопросы. — Сны я помню, но они… довольно личные, я не хотел бы рассказывать вам их содержание. Вижу их не каждую ночь, но запоминаются и приносят дискомфорт они надолго. — Дискомфорт какого рода? Напряжение в мышцах от неприятных воспоминаний? — Нет, именно боль, и она чувствуется не только по пробуждении, но и в самом сне. Целитель Харди, это ведь опасно, да? У меня такое чувство, что мое состояние постепенно только ухудшается. Вдруг… вдруг я перестану ходить? — тихо спросил я. Этот вопрос мучил меня последние несколько дней. — Не нужно паниковать раньше времени, — спокойно проговорил Харди. — На первый взгляд, диагностические чары не показывают ничего страшного, только переутомление. Давайте проведем более детальное обследование. Харди снова направил на меня волшебную палочку, и я, стараясь успокоиться, медленно выдохнул. — Вы не работали с особо токсичными зельями в последнее время? — обратился он ко мне спустя минут пятнадцать. За все это время он произнес не меньше десятка разных заклинаний, почти бегая вокруг меня, но я понятия не имел, что они ему показали. — Нет, ничего слишком необычного мне не доверяли делать, — покачал я головой. — Хм, — озадаченно протянул Харди, спрятал волшебную палочку и, обогнув стол, сел на свое место. — Кроме остатков прошлой травмы позвоночника, которые уже никуда не исчезнут — колдомедицина тоже не всесильна, — но не внушают серьезного опасения, я нашел у вас только значительное переутомление, вероятно, вызванное низким качеством сна. В остальном же, судя по результатам обследования, вы вполне здоровы. — Но как же боль?.. — озадаченно спросил я. Наверное, я должен был бы обрадоваться, но почему-то не почувствовал облегчения, хотя не доверять словам целителя Харди причин не было. — Нервное перенапряжение и переутомление еще и не такое могут, мистер Малфой, — ответил он. — Рекомендую вам взять отпуск на несколько дней, лучше даже на неделю, и как следует отдохнуть. Если Джейн вдруг откажет вам, то отправьте ее ко мне, моя сестра может быть слишком строга, но не безрассудна. — Она сама одобрила мою идею обратиться к вам. — Тогда никаких проблем не будет точно, — слегка улыбнулся он. — Если у вас больше нет вопросов, то можете прямо сейчас идти к ней. — Спасибо, целитель, — кивнул я и поднялся со стула. — Не за что, — отмахнулся он. — Отдыхайте, вам это сейчас необходимо. Можете первое время, дня три-четыре, попринимать зелье сна без сновидений и вот это, — он достал из своего сейфа небольшой флакончик с фиолетовой жидкостью, — зелье, мое собственное изобретение. Принимать по глотку в день перед сном, ясно? — Понял, спасибо еще раз, — снова кивнул я, взял у него флакон, и, попрощавшись, вышел из кабинета. Уже через десять минут я шагал к выходу из Мунго после короткого разговора с Джейн Харди. Она не стала особо вслушиваться в мои подробные объяснения и после того, как я передал ей рекомендации ее брата, отправила меня в отпуск до субботы. Напоследок она еще раз предупредила меня, что повторной поблажки, в случае новых ошибок, не будет, и посоветовала насладиться отдыхом. Мне показалось, что она издевалась.