Пионерские зори

— Холодную воду не пей. Тем более, из-под крана. Грязные ягоды не ешь. Снежного человека по ночам в лесу не ищи, — торопливо давала наставления высокая худощавая женщина лет тридцати пяти девочке-подростку, поправляя воротничок ее форменного платья. Худенькая, с копной вьющихся рыжеватых волос, эта девочка обладала оптимальным количеством веснушек вперемешку с прыщами. Она переминалась с ноги на ногу и неловко одергивала подол юбки — немного вытянулась за последний год, и оно стало ей коротко. Девчонка думала о том, что мама, наверное, никогда не забудет ту детскую выходку. Подумаешь, с Нинкой в лес сходили! Ну, ночью, да. Ничего же не случилось. Но теперь она так делать не будет, ведь она уже взрослая. Ей — целых четырнадцать лет. — Я поняла, ма-ам, — наконец, недовольно протянула девочка, косясь куда-то в сторону и поправляя выбившиеся волосы. Волосы сейчас были заплетены в растрепанную косичку: девочка спала по дороге, ведь встать пришлось очень рано, и волосы, конечно же, растрепались. Оксане — а попросту Ксюше — хотелось побыстрее закончить прощания и убежать к подружке. А то что она? Обсуждает уже там что-то без нее с какой-то девочкой. Вот задружатся сейчас, а она, Ксюша, так и будет всю смену одна ходить. Шутка ли, двадцать один день! Нет уж, это будет невыносимо. Остановка была полна разновозрастными ребятишками — счастливым и не очень — теми, чьим родителям профком выдал путевку в пионерский лагерь. Студенты педагогического факультета уже начали формировать отряды — по возрастам конечно. Мама только вздохнула: «Ох, ты уже, наверное, в первом будешь у меня, совсем взрослая» и отпустила восвояси. Ксюша тут же прибилась к хихикающим девчонкам. Маму она, конечно, любила. Но та порой совершенно теряла всякие границы. Вот и сейчас — нельзя же рассказывать прямо при ребятах, какая она, Оксана, в детстве была маленькая! Да над ней всю смену смеяться потом будут. — Чего радостная такая? — хмуро поинтересовалась девочка у Нинки. Нинка сложила ладони «ракушкой» и прижала их к уху подруги. Ксюша тут же навострила ушки: сейчас будет какой-то секрет. И правда. — Смотри, какой мальчик симпатичный, — прошептала в ладони Нинка, потом, будто бы невзначай, кинула взгляд куда-то в сторону, за левое плечо. Ксюша проследила за ним и действительно увидела компанию парней. Наверное, самую шумную на всей остановке, они, что увлеченно обсуждая, громко хохотали и подкалывали друг друга. Тут же нашелся и красивый мальчик, о котором говорила кокетливая Нинка, — светловолосый и голубоглазый, балагуристый и улыбчивый. Он стоял полубоком к девочкам метрах в десяти, и компанию мальчишек все время скрывали от их взглядов снующие туда-сюда пионеры. Ничего особенного, короче говоря. Тут он будто бы почувствовал ксюшин взгляд: обернулся и посмотрел прямо на нее. А потом — виданное ли дело! — нахально подмигнул девочке. Ксюша тут же презрительно фыркнула и, гордо задрав нос, отвернулась к своим. Еще чего не хватало. — Девочки, стройтесь парами, — к ним пробилась через толпу невысокая полненькая девушка в круглых очках — студентка педагогического факультета. Их пионервожатая. Она с трудом формировала из разрозненно стоящих пионеров относительно стройные ряды — сказывался недостаток опыта. Ксюше досталась в пару Нинка, все пытавшаяся что-то высмотреть в маленьком карманном зеркальце, а Машу — их новую знакомую, похоже, девочка недавно переехала из деревни — поставили в пару со светловолосой девочкой по имени Лена. Лена оказалась немного высокомерной: она оглядела подружек, перевязала свои прямые светлые волосы в хвост повыше и протянула: — А я в «Ералаше» снималась. Нинка хмыкнула только, скрывая свою зависть: она давно уже стремилась на сцену. Считала это своим призванием. Только вот что-то не везло… Что до Ксюши, она была уверена, что эта Ленка — обыкновенная врунишка. Предполагалось, что именно так они рассядутся в автобусе: сначала Лена с Машей, потом Ксюша и Нинкой и так далее. Но Нинка неожиданно вцепилась в локоть подруги мертвой хваткой, заставив пропустить несколько следующих пар. Ксюша сначала опешила, а когда поняла, зачем Нинка это сделала, было поздно: на площадке у автобуса остались только они с подругой и компания тех самых мальчишек. Противно ржущих мальчишек. — Девочки, ну заходите же, — окликнула их вожатая, и Ксюша забралась в автобус вслед за поминутно оглядывающейся подругой. Мальчишки, перекидываясь шутками, шли следом за ними. Светловолосый нахал — как назло! — уселся позади Ксюши, и девочка насупилась, подумав, что своей глупой болтовней они им всю дорогу покоя не дадут. А вот Нинка была в восторге. Она все время ерзала по сиденью и бросала любопытные взгляды через плечо. Мальчишки все время гомонили, а светловолосый, оборачиваясь к товарищам, задевал ногой сиденье Ксюши. Девочка морщилась, но просьбу прекратить не высказала. Стеснялась. Автобус давно уже тронулся, но Ксюша в этот раз сидела не у окна, как любила, а с краю, так что отвлечься, наблюдая за пейзажами, тоже не получалось. Ко всему, конечно, можно притерпеться, даже к постоянным пинкам по копчику, если бы светловолосый нахал не оказался совсем уж наглецом. Он, видимо, желая привлечь внимание впереди сидящей девочки, протянул руку к ее голове и, ухватив за косичку, несильно дернул ее. — Эй, рыжая! — окликнул он Ксюшу, довольный собственной смекалкой. Ксюша же, чья голова неожиданно мотнулась назад вслед за косой, вскрикнула, потом, сжав руку в кулак, обернулась к нему через проход и ткнула куда придется, лишь бы посильнее. — Сам ты рыжий! — возмущенно прошипела она ему в лицо. — Э-эй! — расстроенно протянул мальчик, потирая ушибленном острым кулачком плечо, смущенный неожиданной реакцией. — Я же в шутку вообще-то. — Дурак ты, и шутки у тебя дурацкие, — припечатала Ксюша под громкий смех друзей наглеца. Она вернулась к себе, одергивая юбку и чувствуя, как кровь приливает к щекам, а слезы комом становятся в горле. Конечно, в таких ситуациях всегда кажется, что смеются именно над тобой. — Ребята, что у вас тут происходит? — к ним уже по проходу, цепляясь за спинки кресел, спешила пионервожатая, та самая, которая заметила какое-то подозрительное оживление на задних сиденьях. — Ничего, — хором ответили участвующие в потасовке мальчик и девочка. Поняв это, Ксюша тут же нахмурилась. Окинув их подозрительным взглядом, вожатая все же не заметила никаких особенных нарушений и вернулась вперед. Места пионервожатых были в самом начале салона старенького автобуса. — Ну что, Пчёла, получил? — тихо, через смешки, поинтересовался сосед наглеца. — И имя дурацкое, — проворчала себе под нос Ксюша. — Это прозвище вообще-то! — А тебя как по-настоящему зовут? — Нинка повернулась к мальчишкам. — Ну, я Витя, — шмыгнул носом светловолосый. — Это Фил, Валера, в смысле. Там — Саня и Космос. — Меня — Нина, — серьезно представилась девочка. — А мою невоспитанную подругу — Оксана. Ксюша совсем уж помрачнела. Особой поддержки от ветреной Нинки она и не ждала, но нельзя же вот так вот со своими подругами поступать! Знай себе милуется с ее обидчиками. Автобус, тем временем, уже, съехав в трассы, подъезжал к своей цели. И вот уже в окно ребята смогли увидеть размашистую надпись «Пионерский лагерь Рассвет».