Двенадцать семей: Пламя и Лед

      Меня зовут Дориан ван де Берг, мне сейчас пять лет. Я и моя сестра Алоизия обладаем необычными способностями управлять льдом. Этот дар мне достался от моих родителей, а точнее от моей матери. От нее также нам досталась необычная внешность: голубые глаза и платиновые волосы. Жили мы богато и никогда ни в чем не нуждались.       Я был счастлив. Часто к нам заходили дети из другой семьи. Грейс, Эйден и их отец Аден принадлежали семье огня Хьюз. Я всегда был рад, когда они приходили. Особенно, я любил визиты Грейс. Мы были ровесниками, и мне всегда нравилось с ней играть. Каждую нашу встречу мы придумывали что-то новое. Каждый раз было новое приключение. Эйден был старше нас, поэтому он считал наши выходки глупыми и слишком детскими.       Но когда они пришли в последний раз, глава семьи Хьюз поссорился с моими родителями. Я пришел лишь под конец их спора, и поэтому не понял его суть:  — Аден, мы давно знаем друг друга, и ты оставался нам другом, но выслушивать это все я не желаю, так что будь добр, уйди из нашего дома! — мой отец казался очень злым и недовольным. Посмотрев на маму, я увидел, что она была растеряна.  — Разве вы не понимаете? Если вы… — мистер Аден не успел договорить, как в разговор вмешалась мама.  — Разве ты не понял? Мы не станем нарушать правила совета! Не заставляй меня применять свои силы! — рука моей мамы сжалась в кулак, от нее повеяло холодом.  — Хорошо, я уйду, но вы об этом еще пожалеете! — Аден забрал своих детей и ушел из нашего дома. После их ухода мне стало немного грустно, но мама подошла ко мне и положила свою руку на мою голову. Я обернулся в ее сторону и увидел улыбку, от которой мне стало спокойнее.

***

 — Ну что, малыш, пора уже ложиться спать! Твоя сестренка уже смотрит сладкие сны у себя в кроватке, и тебе пора, — мама взяла меня за руку и повела в мою комнату. Пока мы шли мимо гостиной, я взглянул на папу. Он выглядел напряженным, и было видно, что он был глубоко погружен в свои мысли.       Через несколько минут я уже лежал в своей кровати. Мама поцеловала меня на ночь и вышла из комнаты. Мне не пришлось долго ждать - сон пришел ко мне очень быстро. Я не помню, что мне снилось, но помню, что сновидения были не очень приятными.       Внезапно, сквозь сон, я услышал страшный крик, и именно от него я проснулся. Как только я открыл глаза, то увидел, что все вокруг было объято огнем. Перед глазами я видел лишь огонь, который поглощал все, до чего только мог добраться. Меня сковал животный страх. Я не мог ни пошевелиться, ни двинуться с места: я видел лишь огонь. И вновь я услышал крик. К тому моменту я уже окончательно проснулся и с ужасом осознал, что то был крик моей мамы. Я быстро встал со своей кровати и побежал в комнату родителей. Все коридоры пылали, но я продолжал бежать, защищаясь руками от жара и случайных искр.       Добежав до нужной комнаты, стремительно ворвался туда. То, что я увидел было ужасно: отец лежал возле кровати и был завален деревянными балками, а мама придавлена одной из них. Она еще была жива и я, абсолютно не думая о себе, кинулся на помощь. Я пытался поднять эту балку - она была слишком тяжелой; пытался сдвинуть - любое давление на нее причиняло маме лишь боль.  — Дориан, не нужно… уже слишком поздно… подойди сюда, малыш, — мама позвала меня к себе, я с трепетом подошел к ней. Из ее рта вытекала струйка крови, глаза ее были пустыми, стеклянными, как-будто она уже умерла. Она положила свою ладонь на мою щеку и нежно улыбнулась. Я не мог понять, почему она улыбается, ведь еще немного - и она умрет. Умрет, как отец...  — Дориан, ты должен взять свою сестру и бежать отсюда… — мама начала кашлять, а капли крови брызнули на мое лицо. Меня это совсем не волновало, - только возьми эти медальоны… я хотела отдать их вам, когда вы подрастете, но, видимо, теперь не смогу этого сделать, — мама протянула в мою сторону руку и отдала мне два медальона. Что в них, я не знал, да и времени узнавать особо не было. Я отошел от мамы и подбежал к кроватке Алоизии. Люлька стояла возле входной двери, схватил сестренку и побежал что было сил.  — Я люблю вас! - прокричала мама. Ее последние слова я слышал отчетливо, они надолго остались в моей памяти.       Я бежал мимо всего, что было мне дорого: мимо комнат, где  играл, мимо кухни, где  всегда любил поесть и умыкнуть что-то вкусненькое. И вот уже видел входную дверь - последняя преграда между нами и улицей. Я думал, что уже совсем скоро мы выберемся из этого ада, но стоило только мне открыть дверь и немного высунуться наружу, как на меня упали рамы двери и обожгли мне мою руку. Огонь уже обжигал еще нетронутую часть тела, но мне удалось вовремя отпрыгнуть в снег. И все равно мне было невыносимо больно.       Кожа на обгоревшей стороне тела обуглилась. У меня совсем не оставалось сил, перед глазами уже темнело, но я не мог сейчас сдаться. "Если сейчас потеряю сознание, - думал я, - <i>то подвергну  Алоизию опасности<i>". И я снова встал. Еле стоя на ногах, здоровой рукой я крепко держал свою сестру. Боялся рано или поздно упасть, но мне пришлось идти к городу за помощью. Ради нее. Пока мы шли, она была спокойной. Алоизия стала такой после того, как мы вышли из горящего дома. Мы шли очень долго, мне было невероятно тяжело переставлять ноги, а перед глазами все еще темнело. Мое тело отказывалось выполнять команды, которое я ему давал, и в итоге ноги отказали, и я упал. Я лежал на снегу. Для многих он показался бы холодным, но не для меня: он был поим спасением. Несмотря на мои ноги, я должен продвигаться дальше, и пришлось использовать свою раненую руку для движения вперед. Было больно, и, видимо, именно эта боль не давала мне потерять сознание.       Через несколько минут я уже был без сил что-либо делать. Я просто остановился. Мысли о том, что все закончится вот так, никогда не посещали мою голову, но теперь только они на уме. Я думал, что вот и пришел мой конец...       Вдруг, вдалеке, я увидел два фонаря, приближающихся к нам; в темноте они были легко отличимы. Это были наши спасители, те кто должны были вытащить нас.  — Боже мой, он все еще жив… он не один… в руках… что с его рукой… они же просто дети… быстрее… в больницу их нужно…- услышал я обрывки фраз, а затем отключился.       Проснуться мне удалось только в больнице. Придя в себя, я неспеша поднял свое туловище и прикоснулся к своему лицу. Неужели мне удалось запомнить все, что вчера было?! Впрочем это было несложно вспомнить, стоило только посмотреть на свою левую сторону тела, которая была все перемотана. Когда мне удалось прийти в себя, меня посетила лишь одна мысль: где Алоизия? Я встал со своей койки и направился к выходу, попутно накинув халат. Мои ноги все еще были слабы и еле держали меня: пришлось идти, опершись о стену. Пока шел по коридору не встретил никого из врачей или санитаров. Думал, что нахожусь в больнице, где пациенты лечат сами себя. Вдруг перед мной встал какой-то мужчина и, чуть-чуть наклонившись, заговорил:  — Привет, Дориан. Далеко собрался? — у меня такое чувство, что я уже слышал этот голос, но не мог вспомнить его.  — Кто вы?  — Я твой дядя Алсон. Разве не помнишь меня? Впрочем, мы виделись год назад, вряд ли ты бы запомнил.  — Дядя? Что вы тут делаете? Где моя сестра?  — Твою сестру направили в детский дом, но забрали уже несколько дней назад. Точно не знаю, вроде бы какая-то богатая семья. Благо, они еще не успели забрать тебя, пока ты был здесь.  — Как «несколько дней назад»? Этого не может быть, ведь наш дом сгорел только вчера! — я был в недоумении.  — Ты здесь уже двенадцать дней, все это время ты лежал без сознания. Я узнал о том, что с вами случилось только через два дня после пожара. И сразу же отправился за вами, но Алоизию забрали другие люди, и я не могу их выследить. Еще хорошо, что я успел за тобой.  — Это значит, что я потерял свою сестренку… - мои ноги все же не выдержали, и я упал на колени, опустив голову.  — Ты спас ее от смерти, а значит она жива, и рано или поздно мы ее найдем. А сейчас я должен позаботиться о тебе и о твоей силе. Сейчас рассматриваются мои документы о твоем опекунстве, однако я точно знаю, что их одобрят. Как только  заберу тебя, мы займемся твоим обучением.  — Обучением?  — Ты должен научиться обращаться со своей силой. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду? - Да, понимаю...  — Вот и хорошо, — он обнял меня, я тоже прижался к нему, - не бойся. С этого момента все будет хорошо. Слова моего дяди немного успокоили меня, но я все так же переживал за Алоизию. Смогу ли увидеть ее снова?