Пианино

Этот дом был пустым. Затхлые стены с ободранными обоями уже никак не влияли на нее, несмотря на всю жуть этого старого дома. Не пугали ее и разбитые окна, рамы с облупившейся краской, а все потому, что она уже привыкла. Что действительно ей нравилось — это старое пианино, стоящее прямо посреди гостиной, оставшееся от прежних владельцев. Она любила сидеть вечерами и плавно перебирать пальцами клавиши, сочиняя всё новые и новые мелодии. Но они всегда были грустными. Такие же грустные, как были грустны ее глаза. Она жила здесь совсем одна на протяжении уже целого месяца. Дом продавался по слишком доступной цене, и она, не раздумывая его купила, собираясь начать здесь новую жизнь. До того момента, пока всё здесь не стало странным. Ночью она постоянно слышала из гостиной будто завывание ветра и шорохи, но списывала все это на сквозняк. И так продолжалось на протяжении очень долгого времени, пока ей это всё не осточертело. Утром она всегда садилась за пианино и наигрывала лишь одной ей знакомые мелодии, но только в один день всё изменилось. Она не села за пианино, а наблюдала, как кто-то другой сидит на мягком стуле и перебирает клавиши. Сердце ее не застыло от страха, а волосы не встали дыбом. Кто этот человек, она не знала, да и не хотела знать. Она лишь хотела, чтобы он больше не играл на ее пианино. Она хотела, чтобы он ушёл и больше не появлялся. Она стояла около двери в гостиную и слушала слишком драматичную, даже немного жутковатую мелодию, которую так яро играл незнакомец. Она хотела подойти ближе, но боялась спугнуть его, поэтому осталась стоять на месте, разглядывая человека. Лицо его было молодым, ресницы были слишком длинные, а пальцы, которыми он ловко перебирал клавиши – длинными и неправдоподобными. Они были будто прозрачны. А потом она пригляделась лучше и поняла: весь силуэт загадочного парня был эфемерным. Будто это вовсе и не человек, а призрак. Мелодия затихла. Девушка хотела спрятаться за угол и оттуда наблюдать за тем, что же произойдет дальше, но когда выглянула из-за выступа, никого там не обнаружила. Но даже тогда ей не стало страшно. А без мелодии, которую наигрывал незнакомец, в доме будто стало пусто. Она вышла из-за выступа и медленными шагами подошла к музыкальному инструменту, как вдруг почувствовала сзади себя ледяной холод. Медленно обернулась и увидела того незнакомца. Он стоял слишком близко к ней, и теперь она могла разглядеть каждую крапинку в его карих глазах. Да. Она была права, подумав, что ресницы были слишком длинными, но это не уродовало незнакомца. Она не закричала, не попыталась убежать, а лишь разглядывала родинки на его лице. А он стоял и молчал, в упор глядя на девушку, а потом улыбнулся, и ей показалось, будто комната стала светлее. В жизни она не видела улыбки красивее, чем у этого парня. Он был слишком молод, но когда она поняла, что он мертв, сердце ее забилось быстрее. Ей не страшно. Ей обидно, что люди умирают в таком молодом возрасте. Он молча смотрел на нее и улыбался, а потом поднял руку и коснулся пианино, опустив глаза на клавиши. — Тебе понравилось? Его голос был хрипловат и низок, от чего у девушки невольно побежали мурашки. А еще его голос был будто эхо. Будто он сейчас говорил не в квартире, а в парадной какого-нибудь дома, где когда говоришь, разносится эхо. Она молчала, не отрывая взгляда от такого прекрасного незнакомца, и думала, что сходит с ума. Юноша немного склонил голову вбок и снова вернул свой взгляд на девушку. — Почему ты молчишь? Тебе не понравилось? — в голосе не было слышно обиды, и тут она открыла рот, чтобы ответить. — Почему мелодия такая грустная? Парень усмехнулся, вновь смотря на инструмент, медленно проводя пальцами по белым клавишам. — Я пытался подыграть тебе, — его губы исказила кривая улыбка, от чего у нее сбилось дыхание. Ей вдруг остро захотелось коснуться его, но когда она попыталась это сделать, он резко отпрянул и оказался в другом конце комнаты, а после него остался шлейф ледяного ветра. — Ты призрак? — интересуется она и боится услышать положительный ответ. — Я плод твоего воображения, Мелоди, — он сказал это таким теплым тоном, что девушка невольно улыбнулась, думая, что она точно спит. Стены дома казались такими тёмными, по сравнению с ним. Он будто светился, освещая вокруг себя маленький участок пола. Он был словно солнце посреди хмурого неба, словно луна в ночное время. — Откуда ты знаешь моё имя? — она хочет подойти ближе, но не решается, боясь, что он совсем исчезнет. Он усмехается, от чего по дому разливается громкое эхо, но не отвечает, вновь подходя к пианино и садясь на мягкий стул. Смотрит на нее и улыбается, будто знает какой-то большой секрет. Она берет еще один стул и садится рядом с ним, кладя ладони на клавиши. — Мне нравится твое имя. Оно олицетворяет тебя, — от его голоса у девушки бегут мурашки, и она невольно ежится, словно от холода. От него действительно веяло холодом. Мертвым холодом. И ей вдруг так сильно захотелось плакать, что она не сдержалась и протянула к нему руку, желая коснуться его плеча, но ее рука прошла насквозь. А он наблюдал за ней, улыбаясь. Девушка уронила слезинку на свои ладони, что лежали на клавишах, и опустила голову, тяжело вздыхая. Почему-то очень хотелось коснуться его, и это острое желание распространялось вплоть до кончиков пальцев. Он начал играть, перебирая изящными эфемерными пальцами белые и чёрные клавиши, а она сильнее заплакала. Мелодия создавала слишком печальную атмосферу, а от него всё продолжало веять ледяным ветром. Она плакала, роняя слезы на клавиши, и понимала, что не хочет просыпаться. Он окончил играть и вновь взглянул на девушку, наклоняя голову набок, но теперь он не улыбался. Медленно облизал губы и приблизился к ней. — Я покажу тебе, Мелоди. Когда его губы коснулись ее губ, ей показалось, что она провались в ледник. Стало так холодно, что задрожали коленки, но, несмотря на весь этот лед, она знала, что этот поцелуй будет закончен, как и все в этой жизни. Поцелуи не бывают вечными, сны не бывают вечными, и от этого понимания она плакала еще сильнее. Она не хотела просыпаться. А потом он исчез. Как будто его здесь и не было. Она подумала, что сошла с ума, если бы ни одно но. В голове не переставая, наигрывала мелодия, которую он играл. — Я покажу тебе, я покажу тебе… Раздавался его голос по всей комнате. Когда она проснулась, она почувствовала, что ее щеки мокрые. Знаете ведь, как бывает, когда тебе снится такой чудеснейший сон, что не хочется просыпаться, но потом звенит будильник, и ты открываешь глаза. И хочется плакать от осознания того, что это был всего лишь сон. Она понимала, что этого человека вовсе не существует. Как он там сказал? Плод ее воображения. Но он был настолько красив, что в голове четко отпечатался его лик, и теперь, когда она снова будет засыпать, будет думать лишь о нем, чтобы он снова ей приснился. Но самое странное было то, что она знала, как его зовут. Просто знала и всё. Ей никто не говорил, и она вовсе не придумала это. Просто в голове чётко всплыло имя. Джастин.