Поездка в стиле обьединенных Вонголы и Варии

Ночные «путешествия» Гокудеры Хаято не прошли даром. Осознание написанного на листике до сих пор не снизошло на него, зато снизошел сонный Джудайме и придурки. Исходя из внешнего вида, было понятно, что они пришли как раз вовремя. Великую «правую руку» их величества Джудайме нужно было приводить в чувство. Рука приходить в чувство не хотела. Затравленный взгляд руки говорил, что нужен психиатр. Психиатра не было. Ну, он когда-то был в особняке, но захотел помочь Занзасу и попросил того рассказать о своем детстве. Босс всея Варии на удивление согласился. И рассказал. Больше, того психиатра не видели. Савада Тсунаеши не впервые не знал, что делать и перевел взгляд на хранителей. И только сейчас он заметил некоторые детали вместо милой скромняшки-Хроме стоял ку-фу-фукающий Мукуро, а Хибари вообще не присутствовал. Вновь посмотрев на дрожащего цундере, Тсуна решил пожертвовать мозгами, нарушить первое и третье (или четвертое) правила, но спасти друга. Случайно посмотрев на крышку фортепиано, он завис. Просто смотрит себе, не мигая, человек и все. Мукуро, как самый догадливый, приподнял предмет взглядов Десятого. Внутри инструмента, чуть поодаль струн была спрятана книжечка. Все еще залипший Савада протянул руку к книжонке. Рокудо с милой улыбочкой и надеждой в голосе бормотал что-то типа «ну, ну… давай, еще чуть-чуть…», но, не сдержавшись, выхватил почти не начатую книгу жалоб на жизнь Сильварии. Получив по голове от того же хранителя тумана Босс Вонголы пришел в себя. - Ем, Мукуро-сан, что это? – видимо, во время зависания он ничего не видел и не слышал. Пораженный тупостью одного человека, ананас прикрыл глаза рукой. Тяжело вздохнув, он буркнул «Только Наги в эту хрень не вовлекайте» и исчез в синем тумане. Через несколько секунд вместо него стояла сонная Докуро в ночной рубашке. До этого молчавший Такеши решил исполнить «последнюю волю» Тумана: - Хроме-чан, иди, досыпай. Мы без тебя справимся, а тебе нужен хороший сон. Зардевшись, девушка кивнула и покинула комнату. (…) (В сокращенном автором куске рассказывается о том, как Ямамото, Ламбо и Тсунаеши решали, что надо делать с уже потерявшим сознание хранителем Урагана, дневником и сном, который они не досмотрели. Как было решено, что Ламбо-сана Вария боится, поэтому его можно за ними послать. Как через минут пять Независимый отряд убийц был в комнате вместе с Бовино Ламбо через двадцать лет. Как Гокудеру, как когда-то Хибари окатили ледяной водой и как много кто, поворчав, пошел спать, а Джудайме вручив своей правой руке дневник пропащей уборщицы, пошел на кухню, к холодильнику, пожрать.) *** В своей комнате, предварительно покупавшись, Гокудера все-таки понял, что произошло. Немного поплакав над своей судьбой, он взял в руки дневник, покрутил его и сяк, и так, открыл на первой странице. На ней красовалась миленькая, добрая надпись «Никому не читать, иначе зарежу шваброй. Будет больно, обещаю». Такое вступление парню не понравилось, но он стал читать дальше. «Сегодня приходила тетя Елда. Принесла свою отраву пирожки. Занзасу пришлось один съесть. Я его зауважала. Плохо, что теперь Хаято узнает правду. Хотя, он и имеет право знать, но, по-моему, с него и Бьянки достаточно. Договорилась с Варией – они меня не выдадут. Благодаря приходу маньячки у нас чисто на чердаке. Конечно, эти гады только пыль вытерли, да подмели, но это уже лучше, чем ничего. Того же дня вечером пошел дождь. Кто-то из мелких под него попал и выставил на внешнюю сторону подоконника кроссовки, чтоб высушились. Наивные! Я тогда пол на том же чердаке мыла. Я девушка, и выносить грязную воду на этаж ниже не могу. Кроссовки, конечно не растение, но не полить их я не смогла. Взялся – доделывай до конца! Как порядочная, поливала обувь каждый день. Ямамото сказал во время обеда, что его кроссовки три дня не «просыхают». Они все-таки его! Ну, сказал, так сказал. Пусть ждет, пока они «выйдут из запоя». Пусть ждет… вечно!!! Еще Белл предлагал жениться на нем. Я так и не поняла – он сознался, что является девушкой, или обозвал меня? Ламбо-сан – такой хороший мальчик! Хотя я ему уже должна десяток леденцов, он не требует их отдавать. Не то, что Вайпер. Месяц назад одновременно сказали «заткнитесь», так он до сих пор помнит о тех несчастных трех килограммах печенья. Нормальные люди считают в штуках, а он – в килограммах. Это ужас, а не дворец. Перечитала написанное. Поняла, что надо смываться отсюда. Сваливаю к Бьянки. Она сейчас с Реборном уехала на отдых. Не зря меня жадина учила замки вскрывать! Напишу Хаято записку и уношу ноги, благо, вещи собраны! И, наверное, Кею с собой возьму. Братишка так вырос, а ума не прибавилось. Кроме любимого «забью до смерти» и «камикорос, травоядное» ничего нового не придумал. Ни ума, ни фантазии, но братик любимый, грех не взять с собой. Все равно он собирался в Намимори завтра уехать! Пойду, с ним поговорю. P. S. главное все дневники не забыть…»